***
«Отказано! Данный поворот не подходит сюжету «Бронзовой шкатулки и принцессы Викторианны». Был совершен откат назад» Откат произошел к тому моменту, когда слуга принес мне какао. Наверное, мне стоило попытаться показать всем, что в напитке яд, и заставить их расплатиться за это, но… внезапно на меня накатила такая сильная апатия. Я просто поставила какао на столик рядом и сказала, что мне расхотелось пить. Тело продолжало болеть, а нахлынувшее безразличие предлагало наконец-то перестать реагировать на то, что меня все здесь ненавидят. Я же злодейка. А злодейка должна страдать. Такая у меня гадкая роль. — Постойте, не пейте его! Внезапно с криком забежал в комнату один из слуг. — Я случайно перепутал сахар и крысиный яд. Кто-то зачем-то поставил их рядом и насыпал в практически одинаковые горшки. И все же… Почему все неприятности происходят именно со мной? Я ни за что не поверю, что это просто случайности. Так за что?***
Мимесис растерянно смотрела на строки, которые шустро выводило перо в небольшой книге. Что-то было не так. Она перевела взгляд на Миру, которая уже с обреченностью во взгляде лежала на диване. Что-то определенно было не так! Тяжело вздохнув, Мимесис устало обхватила голову ладонями. — Не понимаю. Эта книга будто специально издевается над ней. Такого не было в сюжете. Если так пойдет и дальше, актриса просто сойдет с ума. Что же я упускаю?! Определенно должна быть причина… Мимесис, болезненно морщась, терла ногу, которая стала костяной уже до колена. Времени оставалось все меньше и меньше, а усилий приходилось прикладывать с каждым разом больше. Актеры не должны писать книги, но могут переписывать чужие, рискуя раствориться, если им не хватит сил дойти до конца. Однако, эта книга… Она просто отказывалась переписываться, так еще и забирала столько сил. Проблемой даже было не это — книга будто сама переписывала себя. Это объясняло, почему Миру пытались убить, хотя этого не было в изначальном сюжете. — Но всякий раз книга позволяет снова и снова ее воскрешать. Зачем, если она так яростно убивает ее?***
Вскоре наконец-то приехал врач, который осмотрев меня, сказал, что ничего серьезного со мной не произошло и попросил ассистента просто обработать и перебинтовать раны. Как я понимаю, для них со мной никогда ничего серьезного не происходит. Когда мне обработали все царапины кроме тех, что были на лице, пришли следователи, чтобы допросить свидетелей и начать искать улики. Не очень-то сильно они спешили. И кем же был тот, кто запер меня в той гадкой комнате? Роза рассказала, что, когда пошла за полотенцем, ей встретилась по пути только лишь одна служанка. Следователи быстро начертили по ее описанию портрет девушки. Как только они передали его трясущейся от волнения графине Моро, женщина внезапно радостно ответила, что видит эту служанку в первый раз. Так было решено, что вероятно та неизвестная служанка была в сговоре с теми, кто на меня напал. Чушь! Я уверена, это была Роза! Я прочитала множество фэнтези и всегда в них были примитивнейшие детективные линии. Уверена, это была Роза! Как же я ее ненавижу! Ассистент врача отмотал лейкопластырь, чтобы приклеить вату к какой-то из царапин на моем лице, и собирался было отрезать ленту ножницами, как вдруг его рука дрогнула из-за упавшей в обморок графини Моро. — Ааа!.. Закричала я от боли. Шея… Врач, испуганно потянулся дрожащей рукой, чтобы видимо попытаться вытащить ножницы, но я уже начала давиться кровью, а затем в моих глазах потемнело в очередной раз.***
«Отказано! Данный поворот не подходит сюжету «Бронзовой шкатулки и принцессы Викторианны». Был совершен откат назад» И вот очередной болезненный откат. Как же они мне все надоели! Сколько уже можно надо мной так издеваться?! Я ведь никогда никого не убивала и не пытала, так за что?! Ассистент хотел уже начать обрабатывать мне лицо, но в этот раз я забрала у него все нужные склянки, вату, бинты и потребовала у служанки принести зеркало, чтобы сделать все самой. Вскоре графиня Моро, как и в прошлый раз, упала в обморок, а еще через несколько секунд в зал зашел Дрейк, задумчиво осматриваясь. Надеюсь, хотя бы он сегодня не попытается меня убить. Хватит уже! На сегодня я устала от смертей. Хочу перерыв!***
Мимесис, встревоженно начала бить по внезапно посеревшей сфере, через которую она до этого следила за Мирой. — Да что там происходит?! Мимесис еще раз хлопнула по сфере, и та снова заработала. Ничего необычного на первый взгляд не происходило, но теперь Актриса заметила, насколько много плесени сгустилось вокруг Миры. Такого определенно не должно было быть! Плесень чаще всего равномерно распространяется по книге, чтобы захватить каждую страницу. Сейчас же она переместилась к одному определенному человеку. Книга словно направленно… — Точно. Пораженно раскрыла глаза Мимесис. Это бы объяснило, почему ее так часто убивают. — Почему я сразу об этом не догадалась? Если для этой книги столько раз нарушались правила, то нет ничего удивительного, если и это правило было нарушено.***
— То есть ты хотела, чтобы тебя облили кипятком?! Посмотрела я на Нату, как на сумасшедшую. Сейчас мы наконец-то возвращались домой в неспешно едущей карете. Я собиралась ехать одна, но Ната вдруг настояла, чтобы мы с ней отправились вдвоем в одной карете. Стоило нам только тронутся в путь, как Ната заявила, что мне не стоило ее тогда заслонять. Она, что совсем оторвалась от реальности из-за своей мэри-сьюшности?! — Конечно, я не хотела. Нахмурилась Ната. — Мира, ты видимо очень невнимательно читала книгу… После того, как маркиза Арианна плеснула чаем в Викторианну, дочь графини Моро (Алиса) в последний момент заставила воду застыть в воздухе с помощью магии. Так все в зале поняли, что она маг, и девушка тут же испуганно убежала в сад. Викторианна последовала за ней и узнала, что юная графиня очень любит магию, но боится, что навредит кому-нибудь. Принцесса Викторианна убедила ее, что магия только средство, и то, как она будет использоваться, ради зла или добра, зависит от самого мага. Я действительно не помнила подобного. Увы, я так книгами не зачитываюсь, как кое-кто. — После этого леди Алиса начала лучше учиться и принесла присягу Императору, как светлый маг. В книге было отмечено, что в будущем графиня должна была стать одним из самых могущественных магов. — Ну, на одного великого мага меньше. У нас и так 19-ть академий для таких же будущих великих магов, уверена, мы не обеднеем. Пренебрежительно поморщилась я, злясь, что мне даже спасибо не сказали. Хотя, между прочим, было очень больно! — Мира, пойми, я действительно очень тебе благодарна. Никогда бы не подумала, что ты можешь так поступить. Если честно, мне казалось, что ты вообще подошла ко мне, чтобы посмеяться, когда леди Арианна обольет меня. Я быстро отвела взгляд. Вообще-то такими и были мои намерения изначально. — Но ты явно не понимаешь, к чему я клоню. Я просто подумала… По книге тебя не должен был никто пытаться убить. Ты отличаешься от каноничной Вирианны, поэтому поступаешь иногда не так, как она. Не по сюжету. А что, если эти покушения на тебя, это плата за то, что ты не задумываясь пытаешься изменить сюжет? Я удивленно замерла. Та череда моих смертей… Первая моя смерть… По сюжету настоящая Вира никогда не старалась подружиться со слугами, как я. И тут Ханна начала пытаться меня убить. Вторая. Вира точно не собиралась сближаться с Аландом, по крайней мере до приезда Викторианны. После этого Аланд начал пытаться от меня избавиться. Третья. Я познакомилась с Дрейком раньше Викторианны, более того, заключила с ним договор. И с того дня на меня начал охотиться тот лучник. Четвертые и пятая смерти. Возможно это было из-за того, что я отошла от канона и начала обучаться защищать себя? А может этот псих-лучник просто продолжал меня преследовать после третьей смерти? Шестая смерть. Как же это произошло? Точно. Аланд перерезал мне горло за то, что я подслушала разговор Наты с магом о той шкатулке. Это как-то изменило сюжет? Или это из-за того, что я получила себе врага в виде Аланда после второй смерти? Седьмая. Это была Ханна. Второй раз столкнула меня с лестницы… Не помню, чтобы я тогда что-то меняла. Восьмая. На балу. Меня зарезали. Не знаю, кто это был. — Ната, а Вирианна по книге приходила на бал, который устраивали в твою честь? — Почти. Поморщилась Ната. — Еще до бала Викторианна очень злилась, что он был устроен в честь Викторианны, а не ее. Она пришла туда. Ей практически никто не хлопал. Зато, когда представили Викторианну, произошло противоположное. Народ был очень ей рад. Последней каплей было то, что ее вывел к людям отец. Вирианна очень рассердилась, ударила Викторианну по щеке и столкнула с лестницы. Вику успели поймать в последний момент. Она уверяла всех, что ей не больно… но после этого люди убедились, что Вирианна ненавидит сестру и опасна для нее. И ее увели с бала. — Тогда понятно. — Я удивлена, что ты тогда не пришла на бал. Это было не похоже на тебя. Так… это было правдой, что ты в тот день чувствовала себя плохо? — В первый раз я приходила на бал, но не подходила к тебе. Меня тогда убили, поэтому я решила во второй раз туда не идти. — Что?! Тебя убивали там? Но почему я этого не видела? Ты куда-то выходила из главного зала? Внезапно как-то удивленно и волнуясь спросила Ната, чуть ли ни переходя на крик. Как же она бесит меня. — Я никуда не уходила… Она не видела? — Я была в центре зала. Мне казалось, что, когда меня зарезали, поднялся сильный шум. — Странно… Внезапно поежилась Ната и неуверенно подняла на меня глаза. — Может мы замечаем откаты друг друга, только когда общаемся? Но если мы далеко друг от друга и для кого-то происходит откат, то второй этого не помнит? — Возможно. Растерянно ответила я. Меня сейчас это не особо сильно волновало. Восьмая смерть. Я не устроила скандала на балу. Да мне даже в голову не пришло творить на глазах у всех нечто подобное! Значит после этого у меня мог появиться новый враг. Тот, который не постеснялся совершить убийство на глазах у всех? Но кто он? И наконец, мои сегодняшние девятая, десятая, одиннадцатая, двенадцатая и тринадцатая смерти. Я заслонила Нату на глазах у всех. В этот раз у меня появилось не только три врага. Я стала жертвой нелепейших несчастных случаев! Видимо я зашла слишком далеко, раз мне сделали такой «бонус» с дополнительными смертями. Теперь у меня появилось две версии: Первая: меня убивают ТОЛЬКО после того, как я серьезно изменяю сюжет и убийцы могут повторяться. Например, если они в этот момент находятся неподалеку. И вторая, более вероятная: всякий раз, когда что-то изменяю в сюжете, я получаю нового врага, который желает мне смерти. И эти убийцы будут не переставая пытаться убить меня при каждом удобном случае, пока их не поймают. Даже если я не нарушаю сюжет. Что-то не сходится… Ах, да. Почему тогда меня не пытаются убить, когда я помогаю нищебродам? Хотя, если так подумать… Об этом практически никто не знает. Возможно, книга расценивает это как бесполезные филлеры — истории, которые никак не влияют на основной сюжет. К тому же люди, которым я помогаю, наверняка даже не упоминались в книге. — Я не могу изменить свою сюжетную линию. В шоке пробормотала я. — Ты ведь права… Если я пытаюсь что-то менять, меня убивают. Но в конце меня все равно убьют… Ната как-то нерешительно на меня посмотрела. — Мира… обещаю, я приложу все силы, чтобы ты не умерла. Ну, да. Усмехнулась я. Наточка, которая только и делает что следует сюжету, вдруг внезапно изменит финал? Не смешите меня. — Зря не веришь. Я действительно постараюсь. — Не давай напрасных обещаний. Я отвернулась к окну, разглядывая серый и вдруг ставший каким-то душным город. Кажется, я почти излечилась от своей истерии с помощью очередной шоковой терапии. Вот только лучше мне больше не лезть в толпу с аристократами. И вообще держаться подальше от мест, где у Наты должно произойти сюжетное событие. Видимо, чтобы перестать умирать, мне иногда придется вести себя на людях, как несдержанной невежественной идиотке. Скорее бы все это закончилось. Я так сильно соскучилась по моему прежнему миру.***
Мимесис, подслушивая разговор Наты и Миры, кивнула своим мыслям. Им пришла та же самая мысль, что и ей. — Каждый актер имеет право импровизировать. Если автору не по душе его идея, происходит откат. Даже эта испорченная книга не может запретить Мире и Нате менять сюжет, ведь они осознают себя. Зато эта книга может тоже попытаться внести изменения в сюжет, что опять же запрещено, и ЗАСТАВИТЬ поступать так, как хочет она. Книга может пытаться? Книга?! Мимесис рассмеялась от нелепости происходящего. Насколько же плесень поглотила эту книгу, раз у нее появилось что-то вроде разума?! — Почему же мой Герцог вы написали подобное? Почему вас настолько сильно поглотили негативные эмоции? Забормотала себе под нос девушка. Мимесис нахмурилась, пытаясь вспомнить подробности последних слов Герцога. В последние минуты перед тем, как стать единым со Сном, Герцог пытался убедить Мимесис не лезть в это, но по ее упрямому взгляду понял, что она его не послушает. «Он сказал, что я одна не смогу отыграть все роли и велел мне найти актеров в том городе, на Земле, а главных героев в школе, где как раз и учились Мира и Ната. Меня тогда очень сильно удивило, что он попросил искать актеров в настолько определенных местах, но мне было не до того, чтобы задумываться об этом» — Почему именно там? И почему судьбы девочек так похожи? Это все так странно, но спросить я у него уже не могу. Придется импровизировать. Мимесис неуверенно посмотрела на Миру, замечая, насколько уже близка эта девушка к сумасшествию. Вздохнув, Актриса встала с кресла и начала создавать небольшой вертикальных вихрь в свой рост. Из тени в углу комнаты вышел встревоженный юноша, похожий на Орхидэюса, но явно старше. — Герцог Сказитель, вы уверены?! Разъедание ускорится, если вы перейдете в мир книги. Если вам нужно что-то сказать одной из актрис, давайте лучше я это сделаю! Мимесис как-то обреченно посмотрела на него. — Ирисэюс, мне не только поговорить с ней нужно. Выбора нет. Если она сойдет с ума, книгу уже не получится завершить, и тогда мы умрем все вместе.***
Я испугано посмотрела на девушку в явно большой для нее мужской одежде, со светло-сиреневой кожей и распущенными сиреневыми волосами, которая внезапно появилась в моей комнате из какого-то вертикального вихря. — Кто вы?! Закричала я, вскакивая с кровати и замечая, что стоящая рядом Ханна, как-то неестественно замерла на месте. Жуть. — Вы прислуга Сказителя? Или он сам? Девушка удивленно посмотрела на себя и растерянно рассмеялась. — Ой. Забыла наложить иллюзию. После этих слов она вдруг превратилась в довольно высокого мужчину с худощавым телосложением, а костюм стал ей впору. — Так вы?.. — Временно Герцог Сказатель Эпос Восемьдесят четвертый. Шутливо поклонились мне. — Временно? — Да. Широко улыбаясь кивнула мне Сказитель, явно не собираясь рассказывать мне больше, чем нужно. — Вытащите меня отсюда! Я не хочу больше играть эту дурацкую роль! — Я ведь уже писала тебе, когда сюжет книги начинается, назад дороги уже нет. Ты стала связанной с этой книгой. Единственный шанс закончить — это дойти до финала сюжета. Или… Сказитель медленно провела пальцем по шее. — Вы сумасшедшая! Я хочу домой! Мне надоело умирать. Вы хоть представляете, как это больно?! — Конечно представляю. Сказала моя собеседница, задирая брючину. Я едва сдержала крик, когда заметила, что ее босые ноги были без кожи. Только зеленые кости. Гадость какая. — Так это один из ваших наблюдал за мной? — Что? Внезапно нахмурилась Сказитель, тут же теряя свою напускную веселость и закатывая рукава до локтей. — Перед тем, как упасть с лестницы, я видела зеленый скелет в мужской одежде. — О чем ты… Зеленый скелет?!.. Как… Ладно, пока это неважно. — Что вы делаете?! Вскрикнула я, когда меня схватили за запястье. — Ты же не хочешь больше умирать? Я завороженно наблюдала, как золотистый свет волнами начал переходить от ее ладони в мое запястье. — Что это? Тут я уже с некоторым ужасом заметила, как кожа с ее руки начала медленно исчезать вместе с мышцами, венами и кровью. Оставались только темно-зеленные кости. — Зачем все это?! — Помочь пытаюсь. Когда кто-то пытается тебя убить, мне не дают сделать откат, пока это не произойдет. Поверь мне, я пыталась. Я хочу попробовать создать для тебя защитное поле. Оно должно будет отгонять плесень в нужный момент, чтобы я успевала сделать откат до того, как тебя убьют. Но, пожалуйста, будь осторожнее и старайся выжить изо всех сил. В этой книге очень сильная плесень и защита может не сработать либо вообще сломаться. Я не смогу тебе сделать еще один щит. Я рассеянно кивнула, всё еще разглядывая руку Сказителя. Она стала костяной уже до локтя и выглядела невероятно мерзко. Наконец, девушка отпустила мою руку, и я тут же начала пытаться брезгливо вытереть свое запястье о подол платья. Что?.. Удивленно я заметила в зеркале золотой обруч вокруг моей головы, который тут же превратился в кулон на моей шее, а затем и вовсе исчез. Растерянно пощупав свой лоб и шею, я не смогла ничего там найти. Это и есть тот щит? — Что еще за плесень? Упрямо скрестив руки, спросила я. — Не забивай этим голову. Мне пора идти. — Немедленно остановитесь! Вначале объясните, почему я так часто умираю! Этого ведь не было в сюжете. Сказитель раздраженно на меня посмотрела, а затем с некоторым отчаянием отвела взгляд. — Вы же с сестрой догадались обо всем, разве нет? Будешь менять сюжет — будешь чаще умирать. — Разве вы не говорили, что я могу менять сюжет как захочу?! Вы не говорили о смертях. — Я сама не понимаю, что происходит, ясно? Мой народ в чем-то всесилен, но в чем-то очень хрупок. Это то, что сдерживает нашу почти безграничную силу, не дает нам необдуманно ее использовать. Любое отклонение от правил ведет к растворению, или по вашему — к смерти, а злые эмоции создают еще и плесень в книге. Меня не было слишком долго рядом с ним. И я не знаю, почему мой Герцог Сказитель создал настолько испорченную книгу, понятно? Здесь слишком многое сделано не по правилам. Под неконтролируемыми эмоциями. — Тогда хотя бы дайте мне полностью прочитать книгу! — Не могу. Уже нельзя. Сейчас книга в процессе редактирования. — Раз всю эту кашу заварил этот Герцог, то причем тут я и мой отец?! Отпустите меня и его! Я не хочу умирать! С неожиданным для себя отчаянием выкрикнула я. Не хочу умирать. Не хочу. Не хочу. Пожалуйста. Не надо больше. Я неуверенно подняла взгляд на девушку и встретилась только с какой-то мрачной решимостью на ее лице. — Мне тебя жаль, честно, но между тем я совершенно не жалею о том, что втянула вас всех в это. Чтобы спасти дорогих мне людей, я должна изменить книгу. Эти люди дороже мне, чем сотни, тысячи и миллионы других. Если кто-то из вас умрет, я готова понести заслуженное наказание, но перед этим я должна спасти своих людей. Сказав это, девушка вызвала тот вихрь и запрыгнула в него быстрее, чем я успела что-либо сказать. Устало сев на пол, я не сдержавшись разрыдалась. Пожалуйста, пусть это все закончится.***
Мимесис упала в кресло. Это путешествие довольно сильно ее утомило, как физически, так и эмоционально. В комнату быстро зашел Орхидэюс, подавая ей горячий травяной чай. — Спасибо, Орхидэюс. Вымученно улыбнулась девушка и горько усмехнулась. — Это на словах все такие гуманные праведники, но стоит только судьбе их как следует прижать, многие тут же меняют свои взгляды. Как же я устала от этого… Скорее бы все это закончилось.