Счастливый брак

Смотри какой хорошенький, хочешь подержать? Я хочу, чтобы у нас с тобой был свой дом. Чтобы в нём жили наши дети. Он боялся его. Они обманывают друг друга снова, когда обещают, что просто забудут и сохранят это в тайне. Почему…? Пожалуйста, пока всё ещё можно исправить. Останься с ним хоть один раз, твою мать. Выбери своего мужа. Хотя бы сейчас. Даянэ входит в него. Может быть, твое отношение — это внутреннее желание? Он знал, что больше не вернёт то, что у него забрали. Быть может, та ночь — лишь следствие той мерзкой гнили, что таилась в Сато? Они могли бы мирно сосуществовать, если бы ему дали шанс. Почему?! Почему всё так, ответь мне. Почему ты так со мной? Почему ты не слушаешь меня?! Отвечай! Не понимаешь?! Хочешь сказать, что я тебе больше не нужен? Ответь мне, ради бога, почему… ПОЧЕМУ ТЫ БРОСИЛ МЕНЯ?

***

Впервые за зиму Изуми почему-то захотелось мороженого с соленой карамелью. Да такого, чтобы от сладости челюсть сводило. Вот и смешная дилемма – позвонить мужу или воспользоваться заказом? Юноша оставил кружку зеленого чая на тумбочке возле кровати и, обернувшись в тёплое одеяло, глянул в окно, получив колоссальное удовольствие от изменившейся за ночь погоды. Выбор стал очевиден. Быстро одевшись, он нацепил на Макки кожаную шлейку, в которой толстый черно-белый кот выглядел как пойманный в сеть воришка-енот. Главным элементом сегодняшнего образа стал ярко-красный шарф, разбавляющий своей эффектностью лаконичный тон остальных вещей. Отлично, добавь ко всему этому сумку Balenciaga и можешь смело бронировать местечко на модном показе, но уж точно не идти в самый ближайший продуктовый магазин, даже если живёшь в элитном доме. В лифте, стремительно опускающимся на первый этаж, Изуми поднял недовольного питомца на руки, дабы тот не жался в углу. Как только они вышли в вестибюль, парень подошел к зеркалу у ресепшена и намазал потресканные пухлые губы гигиенической помадой, стараясь не зацикливаться на отросших прядях, что вылезали из-под шапки, особенно на затылке. Хвастаться нечем, но он всё больше убеждался в том, что относится к тому типу людей, чьё настроение напрямую зависит от внешнего вида. Снег таял повсюду, будто масло на солнце растекалось лужицей с такой скоростью, что дворники едва поспевали приводить город в порядок. Всего-то первые деньки февраля, а температура поднялась до семи градусов, создав идеальный для многих климат. Изуми, обходя людей, идущих со стороны рынка, надёжно прижал к себе кота, не видя и тучки на лазурном небе. Он чувствовал себя огромным китом, плывущим навстречу мелкому косяку рыб, так как по большей части среди прохожих встречались лишь пожилые бабушки, которые в сравнение с его ростом выглядели детьми. Через пару усиленных и изворотливых движений оставалось пройти несчастных десять метров до магазина, но одна старушка таки задела юношу кульком, набитым до краев луком, отчего он оступился прямо на луже, испачкав светлые штаны. “А нам с тобою везёт по-крупному, как я погляжу” — игриво пронеслось в мыслях Изуми, страдательно входящего в магазинчик со смеющейся над ним табличкой. В эту среду ключевой проект в карьере Тай-Лунга успешно вдохнул в себя жизнь, важных совещаний не намечалось, поэтому у молодого директора появилась уникальная возможность – освободиться несказанно раньше, в обед. Конечно, этому поспособствовал и секретарь, во вкладе которого нельзя было усомниться, ведь Кохару взял на себя львиную долю поздравлений от коллег с нетерпением жаждущих передать Сато хотя бы слово в знак благодарности за увеличившуюся прибыль. Если бы мужчина предпочёл присоединиться к праздничному застолью, всё бы затянулось до вечера, однако единственный подарок, который он смертельно хотел получить, находился, как ему казалось, в квартире. На кассе образовалась внушительная очередь. Перед Изуми стоял симпатичный альфа с полноразмерными наушниками Apple AirPods Max. Судя по необычному прикиду скейтера – одноготка. Он так засмотрелся на него, что детально просканировав в голове весь наряд, не нашел недочетов. Из-за чего на подсознании образовалось крайне глупое желание познакомиться, дабы дружить с человеком, у которого есть вкус не ограниченный деловыми костюмами. — Молодой человек, — вдруг с претензией протянула женщина за кассой, когда альфа уже начал складывать товары в пакет. Проснувшись, Изуми быстро спохватился, слыша раздраженный шепот ждущей толпы за спиной. — Оплата картой? — молниеносно пробивая штрих код, спросила она. — Да, — кивнул юноша, пытаясь найти телефон в кармане. Кот в самый неподходящий момент стал путаться под ногами. Прожигающий взгляд продавщицы почти пробудил в нём тревогу, но когда ни наличных, ни карты в куртке не оказалось, он совсем растерялся. Забыл в квартире? Какая прелесть, лучше не бывает! — Извините… — Эй, парень, долго ещё нам тут стоять?! — гневно отметил мужчина сзади. — Шевелись! — добавил ещё кто-то. Изуми поджал губы, подобрал на руки Макки и беспомощно собрался отменить покупку, как тот альфа неожиданно обратился к кассиру. — Я оплачу, — прикладывая карту, он посмотрел на юношу. — У тебя только мороженое? — Не нужно! — едва не испуганно возразил омега, однако люди с воображаемыми вилами уже приготовились сжечь его на костре немилости, поэтому забывчивому “ведьмаку” оставалось лишь принять эту удачу от незнакомца. Забрав сладость, Изуми отошёл к выходу, намотав на руку поводок кота, и искренне поблагодарил альфу, ужасно стесняясь смотреть ему в глаза. — Вы можете оставить мне свой телефон? Я перечислю деньги, — стало некомфортно до тошноты. — Да ну, — улыбнулся парень, явно переходя на флирт. — Может прогуляемся, что скажешь? В голове прозвучала тревога, но она не смогла расставить для Изуми ловушки. — Я замужем, — без колебаний отрезал юноша, уходя от него первым. Тай-Лунга хватило минуты на две, прежде чем благоприятная обстановка стёрлась с его лица в пустой квартире окончательно. Негодование охватило мужчину, отняв холодный расчёт после найденного телефона мужа. Колючий страх ощутился спиной практически подло, тормозя его умственные заключения о сложившейся ситуации, ведь могло произойти всё что угодно. Если он опоздал и на этот раз… Твою мать, стук сердца болезненно ударил по вискам. Кинувшись в коридор, Тай-Лунг небрежно накинул на себя пальто, не слушающими пальцами набирая телохранителя Изуми. Какой только бред не проскочил в его разум за несколько гудков. — Слушаю вас, господин Сато. — Где он?! — сорвавшись на полукрик, мужчина вылетел из квартиры. У лифта он ловит воспоминания того катастрофического шока, практически продавливая пальцами круглую кнопку «вниз». Двери утомительно открываются и тогда Тай-Лунг видит помутневшими от ярости глазами своего безответственного юношу, что плёлся вместе с котом ему навстречу. — Отбой, — без объяснений альфа сбросил трубку, чувствуя, как всё тело трясёт от уничтожительной злости. Изуми, подняв грустные глаза, не успел вставить и слова в качестве своего оправдания, потому что мужчина, дёрнув его на себя обеими руками, всесокрушающе произнёс: — Какого чёрта ты не берёшь с собой телефон?! Я чуть рассудка не лишился! — На его шее выступила бледно-зелёная вена. Юноша остолбенел, но удержал поводок и мороженое в руке. — Мои нервы для тебя что, игрушки? Повесился? — Рыча, Тай-Лунг даже не моргал, стискивая его в судорожной хватке. — Не ори на меня! — только и сумел выпалить Изуми, отвернув от него голову. Мужчина закатил глаза, без промедления потащив его обратно в квартиру. — Да больно же! — Пуховая куртка совсем не смягчала сильные пальцы на предплечье. Чего он так завёлся? Подумаешь, телефон забыл, будто это вышло не случайно. Это ещё не повод обращаться с ним как с нашкодившей собакой. — Ай! — шикнул парень, когда Тай-Лунг, подавляя сопротивление, рывком пропихнул его в дверной проход. Изуми, не удержавшись на ногах, споткнулся об порог. В неуклюжой попытке опереться на вытянутых руках о шкаф, он за малым не сорвал себе ногти, тем не менее, всё-таки приземлился задом на ворсистый коврик, к счастью, оставшись в целости и сохранности, а, впрочем, надолго ли? Мороженое во влажной упаковке в итоге соскользнуло при падении и укатилось к ряду обуви. — Придурок, — поджав к себе ноги, он проигнорировал помощь мужчины, с досадой наблюдая за убегающим в спальню Макки. — Отдохнуть решил? — ангельским голосом произносит Тай-Лунг, пока маска терпения трещит по швам. — Посмотри на меня, — ответа не последовало. Изуми больше не хотел с ним ничего обсуждать. — Почувствовал себя свободным? Взрослым? — агрессия монотонно окрасила его лицо. Голубые глаза наливались жаждой, требующей хотя бы какого-то послушания за вложенные нервы. Юноша нехотя посмотрел на него, ожидая извинений. Ему надоело вечно быть виноватым, в то время как всё можно или даже нужно решить мирным путём. — Не согласен? Я тоже так считаю, — снизив тон, мужчина пригнулся в спине, за грудки развернув к себе до сих пор лежащего на полу Изуми. — Уходи, — со стервозным выражением лица рявкнул омега, однако Тай-Лунг пропустил это мимо ушей, потянув язычок его куртки вниз. — Не нужно. Я сам, — он завозился, убирая чужие руки с верхней одежды, но грубейшие ошибки по отношению к нему продолжились. Это пугало и огорчало одновременно. После обуви стянули с головы шапку. — Ничего. Ты сам. Не можешь, — в холодном гневе отчеканил каждое слово мужчина, чем серьезно задел и без того хилое самолюбие Изуми. Всё же расправившись с курткой, он откинул её подальше, а затем ошарашил юношу, которого поглотил приступ конвульсивной паники, ведь Тай-Лунг сел на него верхом. — Не трогай меня! — испуганно закричал парень, словно его убивают. Глаза защипали подступающие слезы. Плечи крупно задрожали. Он даже не понял, откуда взялся этот необъяснимый мучительный приступ тревоги. Хотелось прижать к себе ноги, но тело вероломно онемело, позволяя ему чувствовать лишь отвратительное покалывание в конечностях и совершенно неконтролируемый страх. Я схожу с ума? Удушающий дискомфорт отдался в левой половине грудной клетки. Озноб с внутренней дрожью вдавил его в пол сильнее, чем Тай-Лунг, что прикоснувшись к вспотевшему лицу, остыл, смотря на побледневшего Изуми. — Чёрт, нет-нет… Нам такое не нужно, — из широко раскрытых темно-карих глаз катились слёзы. — Всё хорошо, не бойся, — беспокойно проговаривал мужчина, поднимаясь с него. — Я не собирался делать тебе больно, — юноша слушал успокаивающий голос, но не двигался, испытывая тошноту наперебой с нехваткой воздуха. Сердце подпрыгивало как ненормальное. — Изуми, малыш, — он аккуратно стал гладить его по ладони, вспоминая, как сам спасался от панической атаки. — Не думай ни о чём, я рядом. Дыши глубже, — легко сказать, и всё же, Тай-Лунг видел его воинственное стремление сделать хоть что-то. — Назови пять вещей. Что ты видишь? — парень медленно открыл рот, делая надорванные вдохи. — Смотри, — мужчина указал пальцем на обувь. — Кроссовки, — с третьей попытки озвучил Изуми, переводя взгляд в другую сторону. — Дв…дверь — сознание всё равно без меры дозволенного толкало его в предобморочное состояние. — Зеркало… Пуфик… — он посмотрел на одобрительно кивнувшего Тай-Лунга. На его несносно красивые и виноватые глаза. — Ресницы… — Ну а теперь… Будет непросто, но это самое главное, — мужчина как можно ласковее зарылся пальцами его в темные пряди, не прерывая зрительного контакта, — Ты должен позволить себе умереть. Что? Изуми скручивало в бешеном недомогании, вот только он не хотел умирать. Его рассудок сейчас представлял из себя оголенный нерв, что мог воспринять любые слова за чистую монету. Рука мужа, робко перебирающая волосы, отвлекала юношу, быть может, поэтому он решился закрыть глаза. Грудь, ходящая ходуном, начала сбавлять темп. Тай-Лунг вытирает с его впалых щек слезинки. Он был зол, действительно, поэтому предохранитель в его голове сломался, переключив на не самые приятные эмоции. Тигрёнок, может ты и маленькое, но такое же чудовище, как и я, если доводишь до слёз такого, как Изуми. Мужчина себя ненавидел, несмотря на то, что хотел лишь образумить юного мужа. Он и не думал его бить и уж тем более насиловать. Хотя, это так на него похоже, не правда ли? Возможно, вся проблема в том, что Тай-Лунг, неумело помогая ему, забывает, что в помощи нуждается сам. — Прости, я очень боялся, что та история повторится, — еле слышно прошептал альфа, когда Изуми полегчало, и он открыл глаза. — Поэтому ты вышел из себя? — к его голосу вернулась ясность. Какие же они всё-таки разные. Голова однажды взорвется от противоречий. У человека, обладающего достоинством, есть лишь одно оружие – сила духа, именно это помогло юноше справиться с бесчисленными трудностями. Он вынес немало уроков, чтобы сейчас узнать, какое оружие носит Тай-Лунг — жутко неправильную, изуродованную силу воли, которая заключалась лишь в том, чтобы терпеть, не показывая другим свои слабости, потому что губишь таким образом и наказываешь себя самого, заикаясь каждый раз, когда затрагивается что-то личное. Эта воля не исцеление. В ней он копит “лишние” чувства, молчит до последнего и полностью отодвигает человеческий фактор на второй план, отдаваясь на усмотрение единственному воплощению — гневу, что живет с ним вспышками все двадцать восемь лет. Как жаль, ведь они не могут просто взять и отломить от себя по кусочку, дабы обменяться недостающими частями. Изуми сел, заглянув в жалобно струящийся свет любимых глаз. Зато ранящая, но хрупкая любовь жива, поэтому они, пожалуй, ещё способны стремиться дополнять друг друга. — Иногда, я и впрямь веду себя “так себе”, — вздохнул парень, видя как извелся Тай-Лунг. — Но я постараюсь больше не забывать этот долбанный телефон, — он подвинулся к нему ближе, очаровательно улыбнувшись, будто чего-то ждал. Мужчина прикусил губу, сузив веки. — Балбес, — сладко произнёс он и без скромностей прильнул лицом к шее юноши. — Вообще-то мы оба сидим тут как дурачки, — бунтующе поправил его Изуми, приобняв за широкие плечи и с опозданием заметив когда-то подаренный галстук. — О, а это… — Да, специально сегодня на работу надел, — горячо целуя сонную артерию, томно промолвил Тай-Лунг. — Особый день? — он поёжился от приятных мурашек, хорошо осознавая к чему клонят грязные ручонки мужчины, самовольно бродящие по его спине. — Если в общих чертах, то мой проект впервые выкупило само государство, — растворился в хищной ухмылке альфа, не оставляя в покое уже розовеющую шею Изуми. — Выходит, не зря дрочился с атомной физикой и пахал как лошадь несколько лет. Ох, я так хотел тебя, — Тай-Лунг замедлился, ненадолго отстраняясь, дабы насладиться глазами его милым румянцем. — Обнять. — Поздравляю, — смутившись, усмехнулся парень, чувствуя как привычно прохладные ладони забираются под джинсы. — Ауч, ты ледышка, — мужчина прижался губами к его груди, сквозь плотную майку слыша биение сердца. Рука деликатно пролезла через бельё, однако альфа не стал испытывать судьбу, когда Изуми напряг гладкие ягодицы, стиснув в пальцах его рубашку. Какая жалость, а ведь раньше он обожал предварительные ласки. — Я, кажется, ещё не давал своего согласия, — обхватив лицо взбудораженного Тай-Лунга в ладонях, соблазнительно проговорил юноша в самые губы. — А ты в курсе, что нельзя сводить двух радикалов с полярными мнениями? — тяжело дыша, мужчина нежно целовал его. Между делом с важным видом он запутывал доверчивую натуру, дабы поймать в свои непристойные сети. — Почему? — будто серьёзно задумавшись, Изуми свёл тёмные брови к переносице. — Потому что произойдет ядерный взрыв, — воспользовавшись ослабленной обороной, Тай-Лунг перевёл руки на его талию и порывисто усадил юношу на свои бёдра как можно плотнее к внушительному бугорку на ширинке. Парень не успел даже дёрнуться, обескураженно открыв рот, но растеряв все слова, ведь практически воткнулся промежностью в ощутимое достоинство мужчины. — Теперь не сбежишь от меня, — его крышесносная улыбка вырвала омеге сердце. — А что, если, ну, — вибрирующие волны трепетной взволнованности слышались в голосе Изуми. — Вдруг опять начнется приступ? — не изменяя старой привычке, он принялся ёрзать пятой точкой, распаляя Тай-Лунга с каменным стояком ещё больше. — Мы же не будем доходить до конца? — он неуверенно отвёл ещё влажные от слёз глаза в сторону спальни, словно мужчина собрался его отодрать как последнюю шлюху после долгого воздержания. — Как скажешь, значит не будем, — и вновь обворожительная улыбка. На самом деле, Тай-Лунг был готов сиять от счастья за согласие в близости. Он бы принял любые условия, будь то выключенный свет или отсутствие проникновения как такового, ведь возродившееся доверие Изуми уже означало, что его можно утопить в накопившейся любви. — Но, — это предвещало юноше лишь усиление подозрительности, однако он не хотел быть размазней хотя бы сейчас. — Умоляю, померь для меня то бельё, — почти страдательно попросил мужчина, продолжая крепко удерживать его за талию. Знакомые черти зловеще промелькнули в голубых глазах. — Так нечестно! — всхлипнул Изуми, ощутив уже позабытую невозможность в отказе. Впрочем, деваться было некуда, поскольку он чувствовал как медленно, но верно промокает бельё от передающегося ему тепла Тай-Лунга в интимной зоне. — Мне нужно в ванную… — пересилив себя, озвучил парень, за что получил уйму искрящихся в нетерпении поцелуев. В голове шумел дождь, смывающий следы отчаяния. В какой-то степени оно принадлежало Даянэ, что прибыл в офис сына слишком поздно. Он хотел поздравить его, сказав, что гордится им. Хотел быть рядом, дабы поддержать. И мужчине ничего не могло помешать сделать это, однако он преодолел страшную тягу, сковав себя в немыслимой тоске. С горечью понимая — партия в очередной раз была сыграна вничью, Даянэ несколько часов просидел в его кабинете наедине с одиночеством, пока не уснул вместе с ноющей болью в ноге, на которую уже многие годы закрывал глаза. Я нажимал на курок – это было выкрикнутым осуждением. С надеждой на то, что память о сокровенных днях будет жить. С надеждой на то, что они могут эхом отозваться в уме в будущем, вызывая осознание того, что никому не испытать твою боль, потому что каждому суждена своя. — Ну всё, перестань, — спасая живот от безжалостных поцелуев Даянэ, Шанг потянулся к изголовью кровати, взял подушку, а затем впечатал её в довольное лицо, но мужчина не шелохнулся, прислонившись ухом к зарожденной в нём жизни. — Как думаешь, он чувствует, что я рядом? — завороженно спрашивает он, взволнованно прислушиваясь. Это было похоже на сон, в котором скоро осуществится заветная мечта. — Ты о чём? Нам только неделю назад месяц стукнул, — для омеги время пролетало незаметно, достаточно обычно, если не брать во внимание кардинально изменившегося Даянэ. Вернее, он так загорелся идеей отцовства, что даже искоренил в себе враждебный настрой. Несмотря на несколько подработок, неизменно возвращался домой вовремя, покупая полезные книги для беременных, которые впоследствии читал ему сам. Нередко бывало и так, что мужчина отдавал последние деньги, проходя несколько сотен километров пешком, но всё равно покупая то, что просил Шанг. Он осыпал мужа вниманием, окружал заботой, проявляя неподдельный интерес ко всем мелочам, будто видел в нём идола. — И что? — Даянэ с оскалом улыбнулся, любовно целуя ещё не округлившийся живот. Подобные минуты приносили ему настоящую радость. — Я всегда буду дорожить вами, — он произнес эти слова до боли бережно. Шанг, смотря в его угольки, едва верил, что заслуживает эту любовь. — Ты правда… — пресность избито холодного омеги распадалась на части. — Но почему… — ему отчего-то стало очень тяжело на душе. — Мы же семья, — пожал плечами мужчина, усаживаясь на постель у ног Шанга, запахнувшего кимоно, чтобы сделать массаж. Быть может, когда они делали ребёнка, он не в полной мере обозначил негласный закон, которому хотел подчиняться, зато теперь выделил красным самое главное — в этом мире для Даянэ существовал лишь муж и будущий сын, которых мужчина не подведет, чего бы ему это не стоило. — Сегодня приедет мой отец, — неохотно сказал Шанг, расслабляясь в плавных движениях, разминающих худые икры. — Знаю, — переходя на поглаживания, альфа заглянул в совершенно непривычно прячущиеся от него глаза. — Скорее всего, я ему не понравлюсь.