Вершина пищевой цепи

      Мэйбл уже ждала их в одном из казино, беспечно расположившись на стуле за длинным игровым столом.       Другие ученики, будто пираньи, радостно собрались вокруг, от красного рябило в глазах и раскалывалась голова; стервятники делали ставки, не скупясь на комментарии. Все ждали, когда наконец-то смогут втоптать в грязь проигравшую и чествовать победительницу. Им уже не важны были статус, имя, состояние — толпе нужно лишь зрелище и жертва, которую можно растерзать на кусочки. — Ну наконец-то ты пришла!       Мэйбл вдруг оказалась совсем рядом, и Пасифика силой заставила себя остаться на месте, чтобы не отпрянуть. Присутствие Гидеона за спиной добавляло ей уверенности. Она все-таки не одна. — Мда, мы уж заждались. — голос, отдающий холодом и сталью, заставил Гидеона затравленно чертыхнуться, а ее, Пасифику, резко повернуть голову.       Позади подобно призраку возник никто иной, как Диппер Пайнс, собственной персоной. На пиджаке — точь-в-точь как у сестры — нет ни единой пылинки, ни залома. Идеально уложенные волосы частично открывали мертвецки бледный лоб, демонстрируя родимое пятно в форме ковша Большой Медведицы. Интересно, он правда с таким родился? — Я не соглашалась играть сразу с вами двумя, — недовольно нахмурилась Пасифика, ёжась под этим льдисто-презрительным взглядом. — А я и не собираюсь тобой делиться. Сегодня, по крайней мере. — Мэйбл возвратила внимание Пасифики к своей персоне самым, что ни на есть наглым способом — обхватила одной рукой за талию и притянула к себе. Пасифика не смогла сопротивляться, опешившая от подобной выходки. — Ему просто стало любопытно посмотреть на то, как ты играешь, не так ли, бро?       «Бро» ничего не ответил, но, кажется, Мэйбл не нуждалась в словах, чтобы уловить ответ.       Она оказалась так неприлично близко, с неподдельным интересом разглядывая лицо Пасифики, на дне глаз плескались огоньки насмешки.       Пасифика вырвалась из чересчур фамильярных и нарушающих все личные границы объятий, поморщилась и заметила, скрывая резкой репликой ничем не унимаемый мандраж: — Может, начнем играть уже? — Какая ты нетерпеливая. Прошу. — Мэйбл шутливо поклонилась, возвращаясь к своему место во главе стола. Пасифика присела напротив.       Диппер двинулся вперед, намерено задев Гидеона плечом, а затем поправив ему галстук и заявив, что они не в подпольном казино, а на школьном мероприятии, значит и дилер должен выглядеть не как пропивший жизнь бродяга. Гидеон меньше всего подходил под такое определение, но едкий взгляд Диппера вполне дал понять парню, что это был прямой намёк на его отца. Наконец, он занял свое место, против Глифула, выделяясь, как айсберг посреди кровавого океана. Разница в росте позволяла ему смотреть на мальчишку сверху вниз. Эдакий знатный ублюдок-граф и чумазый крестьянский мальчик, кем наверняка ощущал себя Гидеон под неприятным взором.       Пасифика, стараясь равномерно вдыхать, приняла удобное положение и осмотрела брата и сестру так, чтобы они оба оставались в ее поле зрения.       Надо же, настоящее зеркальное отражение. Абсолютно идентичные черты лица, настолько, что по спине пробегает дрожь; одинаковая мимика: те же едкие ухмылки, плотно сжатые тонкие губы, бирюзовый огонь в глазах. Только Мэйбл готова взглядом зажечь и сгореть самой, только б весело было, а у Диппера это скорее северное сияние, сулящее медленную и верную смерть в арктических льдах.       Когда они оба склоняют голову на плечо или поднимают бровь в вопросительно жесте — делают это одновременно и точь-в-точь. Аномалии, черт бы их дери. — Играть будем в блэк-джек. Правила, думаю, тебе известны, но они чуть отличаются для двух игроков. К тому же — вокруг публика, надо объяснить им что к чему. — Мэйбл властно кивнула Гидеону, приказывая начинать. — Гм, итак… — он, кажется, нервничал куда больше, чем сама Пасифика. — Блэк-джек, игра, цель которой — приблизить сумму карт к двадцати одному. Ход игры: раздача, ставки, обнародование результатов. В начале игрокам раздаются две карты: одна рубашкой вверх, вторая — рубашка вниз. По желанию игрока можно получить дополнительную карту, она выдаётся рубашкой вверх. После ставок делается вскрытие, и побеждает игрок, чья сумма очков равняется или наиболее приближена к двадцати одному. Если сумма превышает двадцать один, то случается перебор и результат равен нулю. Валет, дама и король расцениваются как десять; туз, по усмотрению игрока, как один, так и одиннадцать.       На столе лежали фишки. Не красные, как обычно, а синие, в цвет Пайнсов. Выпендрежники хреновы.       Гидеон достал из кармана пиджака свежую, ещё не распечатанную колоду карт.       Мэйбл загребла горсть фишек, давая им проскочить сквозь тонкие пальцы и упасть на стол, звонко клацнув о дубовую поверхность. Вылитая драконица, любующаяся златом. — Каждая фишка — тысяча долларов. Твоё состояние на данный момент —… — Тридцать тысяч. Все твои последние игры были удачными, — отчеканил Диппер.       Пасифика не удержалась и недовольно зыркнула на него, куда только лезет? Ей хватает и одной сестрицы. — Чтобы все было честно, я возьму столько же. Сыграем три раунда, у кого в итоге останется больше фишек — та и победила. Использовать все вовсе не обязательно. Но учти, если проигрываешь, и у тебя остаются фишки на руках, то ты платишь в десять раз больше, чем их сумма. Я в пятнадцать. Надо же как-то компенсировать разницу капитала? И это не учитывая обычного долга. Идёт?       Пасифика задумалась. Тридцать тысяч — не малое состояние, вряд ли Стенфорд обрадуется внучатой племяннице, которая потратит столько денег разом. — Идёт.       Осталось лишь раскусить жульничество — а Пасифика была уверена в том, что Мэйбл Пайнс просто не может быть чиста на руку. Тогда победа будет у неё. Пасифика смогла сделать так уже пару раз. Осталось надеяться, что ей повезёт и сегодня. — Отлично. — Мэйбл откинулась на спинку стула и щёлкнула пальцами. — Дилер, поехали!       Гидеон, понуро опустив голову, начал раздачу карт. Одну Пасифике, одну Мэйбл, и повторить.       Первый кон пошёл. Тройка треф и девятка пик, в сумме — двенадцать. Слишком мало до двадцати одного, однако, если попадётся карта, равная десяти, — все пропало. Пасифика рискнула. — Ещё карту. Двойка треф. Получается четырнадцать.       Мэйбл глядела на неё с миловидной улыбкой. Театральная маска, которая треснет по швам, стоит начаться основному действию. — А мне пожалуй хватит.       Гидеон вопросительно посмотрел на Пасифику. — Мне тоже. — Хорошо. Тогда, можете делать ставки, — пробубнил дилер. — Та-а-ак, — Мэйбл оживилась. — Начнём с малого, для начала? Ставлю десять фишек.       Пасифика нервно вдохнула, инстинктивно прикусывая губу. С малого?! Что ж, у Пайнсов видимо действительно чересчур огромное состояние. — Поддерживаю, — сцепив зубы, заявила Пасифика. Ей надо удержать планку. — Ставки сделаны. Раскрытие.       Пасифика протянула карты. — Четырнадцать и шестнадцать. Черт!       Десять фишек безвольно прикочевали к Мэйбл. Такими темпами Пасифика останется с носом и в долгах. Начался второй кон. Пятёрка червей и бубновый валет — пятнадцать. У Мэйбл рубашкой вверх — восьмёрка пик. Взять ещё карту? Или же…       Пасифика замерла, быстро шевеля мозгами и прикидывая, как поступить. Близнецы, которых она ни на секунду не выпускала из виду, переглянулись. Пасифика, действуя на одной только интуиции, прищурилась, концентрируя внимание на Диппере. Ей же не показалось?       Диппер кивнул. Еле заметно, в особенности для новичка, но Пасифика-то уже не первый раз играет, пусть ее и не назовут матерой волчицей. Она все видела.       Что это? Возможность поймать рыбу на крючок? Они жульничают? Или Пасифика совсем погрязла в отчаянии и видит то, чего нет? Есть только один способ это проверить. — Ещё карту. Четвёрка червей. Девятнадцать. Отлично!       Из-зо всех сил стараясь не пялиться, Пасифика продолжила наблюдение. Вот и оно. Очередной жест. Мэйбл смотрела на свои карты, но Пасифика на сто десять процентов была уверена, что боковое зрение у неё развито на ура.       И эти манипуляции с Гидеоном в самом начале игры— нет сомнений, Диппер подкинул ему меченую колоду.       Игра идёт, не время на долгие размышления. Надо проверять теорию на практике. — Ещё карту, пожалуй. — от Мэйбл. — Все? — они обе кивнули. — Делайте ставки. — Десять фишек. — Поддерживаю, — Мэйбл лениво поскребла по столу острыми ногтями, взгляд стал скучающий, будто игра ей сейчас совсем не интересна. — Раскрытие.       Девятнадцать против…двадцати одного.       Пасифика еле сдержала улыбку, стоило ей заметить блеснувшее удовольствие в бирюзовых глазах противницы.       Финальный раунд. Счёт два к нулю, совсем не в ее пользу, но играют они на фишки, а не на очки. Сейчас ты своей улыбочкой и утрешься. Потому что нет ничего хуже в мире, чем недооценивать противника.       Семёрка пик и Король треф. Пасифика незаметно перевернула обе карты. Если там и были метки, то они перевернулись тоже.       Мэйбл потянулась, закидывая ногу на ногу, неспешно оглядела маникюр: — Мне еще одну.       Пасифика кивнула: — Мне хватит.       Мэйбл зевнула. Пасифика отразила ее кошачий взгляд. — Ставлю все.       Гидеон, сжимая потеющие руки в кулаки, нервно сглотнул. В глазах явно читалось — Пас, какого…?! — Все? — переспросила Мэйбл, укладывая голову на ладони, локоны каштановых волос спадают по плечам. Ухмылка так и не сошла с ее лица, наоборот, стала только шире, стоит наблюдателям вокруг дружно-судорожно выразить свои охи-ахи. — Ты сейчас серьезно? — Не надейся. — голос Диппер отрезвляет, как ушат холодной воды зашиворот. — Она про фишки.       Мэйбл на глазах потускнела. — Пф, а я уже и подумала… — разочарованно цокнула языком. — Она обывательница, сестра, такие просто не способны на нечто подобное.       Пасифика впилась ногтями в ладони так сильно, что после точно останутся следы-полумесяцы. Они издевается что ли? Она тут в ва-банк пошла, между прочим. — Простите, но я, вообще-то, здесь сижу. Прямо перед вами. — Да-да, я вижу, — хмыкнула Мэйбл. — И про что вы так увлечено говорите? — Понимаешь, я просто подумала, что ты предложила поставить…свои жизни.       Мэйбл произнесла это абсолютно будничным тоном и была абсолютно серьёзна. Пасифика замерла.       В Академии нередко играли с такой ставкой. Человеческая жизнь тут прекрасно оценивалась, и Мэйбл могла заполучить чужую свободу, погружая соперников в пучину долгов, но чтобы она сама поставила все…Мэйбл ведь— наследница целого клана, ставить свою жизнь на кон — это чистое…безумие.       Что же скажет ее невероятно могущественный дядя? Ее это совсем не волнует? Да и Диппер, который всегда был для сестры сдерживающим фактором, разве не должен возразить против таких условий? Он же не позволит ей перейти Рубикон, он… — Свобода — самое дорогое, что у тебя есть. — Пасифика сразу поняла, что все летит в тартарары по ледяной интонации. Диппер невозмутим. Мэйбл мешать он не будет. — Если играть — то на все сразу, иначе в чем смысл? — равнодушно заявил он, будто цитируя чьи-то другие слова, написанные на бумаге с заготовленной речью. — Однако ты можешь спокойно отказаться от ставки. Даже не то, что можешь, ты так и сделаешь. Выиграешь или проиграешь плюс-минус миллион долларов, или сколько там Мэйбл собиралась поставить в финальном раунде. Все по правилам. Поэтому… — Диппер перевёл взгляд с Пасифики на Мэйбл, — твоё представление, дорогая сестрица, ушло в пустую. Она не согласится. Как я и говорил. — О Боже, Дипперс, не порть мне все веселье! Можешь сделать это хоть раз с тех пор, как вылез вместе со мной из одной утробы? — Мэйбл глубоко закатила глаза, демонстрируя белки. — Понял, молчу. Вот только в таком риске нет никакого смысла. Все решено.       Тонкие губы Диппера кривились в еле-еле заметной усмешке. Он был чертовски прав.       Такая ставка — риск без смысла, он не оправдан, согласие равно добровольному шагу вперёд, когда балансируешь на самом краю пропасти. Гидеон умоляюще помотал головой, когда Пасифика взглядом поискала у него поддержки. — Прошу тебя, не тяни с ответом, — сладострастно попросила Мэйбл, складывая ладони в молящем жесте. — Разве, тебе не хочется победить? Заставить меня заплатить за все те жизни, что я разрушила? Я же такая отвратительная личность, моя душа разлагается, пожираемая червями, на дне тухлой канавы. Мне же уже очень давно должен быть преподан урок, ты так не считаешь? Ну же, Пасифика, стань рыцарем правосудия. Принеси очищение этой гнилой земле. Ты же этого хотела? — чертова Эрида, предлагающая яблоко, гипнотизировала взглядом. — Чистая удача. У тебя все шансы на победу. С жизнью же выигрываешь и все фишки целиком, — пожал плечами Диппер. Пасифика ведь не отступила, и он, премудрый Змий, выжидал. — Но как хочешь. — Нет-нет-нет, Пас, даже не думай! — не выдержал Гидеон. — Прошу дилера не забывать о своих обязанностях — проводить игру, — почти зло оборвал его Диппер.       Пасифика сделала глубокий вдох-выдох.       Все это — тщательно спланированное представление. Она же видела. Близнецы заранее все просчитали, и сейчас — Пасифика посмотрела на свои перевернутые карты — они думают, что в выигрышном положении. Может, Мэйбл вовсе не планировала получить ее жизнь сегодня, просто хотели развести ее, как дурочку, а сейчас…       Она не должна, но…так хочется победить. Так хочется поставить Мэйбл на ее место. И так хочется доказать этому заносчивому Дипперу, что она вообще-то не лыком шита. Получив в руки жизнь одной из наследниц всего клана Пайнсов, можно сделать многое. Пайнсы прибрали к рукам чуть ли не весь Новый Свет. Часть их власти может принадлежать ей. Близнецы рассчитывают на то, что она попалась в капкан. Это же очевидно.       Нет. — Хорошо. Ставки принимаются, — раздражено бросила Пасифика. Мэйбл радостно расхохоталась. Дьяволица осталась всем довольна. Ей вся ситуация, все эти взгляды и напряженная спина Пасифики — все в кайф. По лицу видно.       А вот Диппер не выказал никаких признаков эмоций. Лишь в глазах появились нотки интереса.       Теперь уже не важно. Ставки сделаны вперёд получения карт, что противоречит правилам, но всем плевать. Ученики за плечами взревели, акулы почуяли приближение бойни.       Пасифика закусила губу, чуть ли не до крови, в ушах звенел белый шум телевизионных помех. Странно, но теперь, когда на кону буквально стояло все, Пасифика не боялась. Она вам не чертов кролик, чтобы дрожать перед лисами.       Пасифика встретилась с хитрым кошачьим прищуром, все вокруг замерло, свет от лампы, которая, упав, могла бы переломать парочку рук, ног и шей, резал глаза.       У неё в сумме семнадцать. Достаточно.       Гидеон дрожал похлеще неё, но объявил, срывающимся голосом, раскрытие.       У Пасифики семнадцать. И Мэйбл этого точно не ожидает. Диппер сообщил ей не верную информацию, вот потеха. Интересно было бы увидеть лицо Пайнс и ее близнеца, когда… Девятнадцать.       У Мэйбл — девятнадцать. Блять. Вот и кончилось кино.       Мэйбл гадко хихикнула, бросив карты. Объявила результат так громко, чтобы даже в дальних рядах слышали, что Пасифика Нортвест — да-да, та самая — повелась на уловку и с треском проиграла, рискнув ради целого н и ч е г о! Всего на два очка выше. И сколько это меняет… Пасифика непонимающе распахнула глаза. Разве они не…? — Конец игре. — Мэйбл вдруг абсолютно бесцеремонно забралась на стол. С ногами. Медленно подобралась к ошарашенной Пасифике, с характерным шумом скинув на пол фишки и карты. Звонко цокнули низкие каблуки чёрных балеток. Мэйбл опустилась на корточки прямо перед Пасификой. Заглянула в глаза, хватая за подбородок и заставляя поднять голову. — Ну, как ощущения, дорогая? Надо отдать тебе должное, ты старалась. — Какого хре… — Тс. — Мэйбл приложила палец к чужим губам, обжигая холодом, будто она не обычная девушка, а живой труп. — Питомцам лучше громко не верещать, это раздражает хозяев, знаешь ли. — достала из кармана — видно заранее подготовилась, сука — цепь с биркой, и та радостно и с готовностью бросилась Пасифике на шею, словно петля на пирата, которого вот-вот вздёрнут на рее. — Расскажешь какого это, потерять все, мой милейший приз? — поинтересовалась Мэйбл. — Я уверен, у неё в запасе еще уйма времени, чтобы это сделать. — равнодушно заявил Диппер. — Давай слезай, не бесись.       Мэйбл показушно фыркнула. — Значит в другой раз. А сейчас не буду тебя тревожить, кажется, тебе придётся кое-кого успокаивать. — Мэйбл щёлкнула Пасифику по носу и бросила самодовольный взгляд на потерянного Гидеона, который выглядел хуже Пасифики раз в десять. Затем поднялась и, оперевшись на заботливо (?) поданную руку брата, спустилась на пол. Близнецы всего на миг застыли, переглядываясь, но этого достаточно, чтобы Пасифика поняла, что между ними произошёл какой-то важный разговор. А затем оба удалились, так и ни разу не обернувшись.       Пасифика медленно осознаёт, что ее ждёт очень короткий антракт, перед очередным очень веселым действием.