Купидоновая лихорадка

      «Без ножа режете, господа хорошие…» — Ван Ибо из последних сил пытался не заплакать. В его груди невыносимо жглось.       Ван Ибо никак не мог решиться подойти ближе к своему новому подопечному, чтобы наладить контакт и синхронизироваться. Благодаря этим манипуляциям всякий купидон имел возможность слышать мысли и чувствовать желания своего протеже, что существенно облегчало поиск возлюбленного. Однако в нынешнем случае всё было совершенно иначе.       Партию предстояло составить для того, кто уже давным-давно был безгранично дорог самому купидону. Как и кого назначить «возлюбленным» для Сяо Чжаня, Ван Ибо не знал, да и, признаться, знать не желал. Так что сложившуюся ситуацию можно было считать приговором, согласно которому осуждённого заставляли самому себе вспороть живот и по капле спустить кровь.       «Ну и что мне делать? — Ван Ибо возвёл глаза к небу. — Ты ведь специально это делаешь, да?»       Он не роптал на Всевышнего и не жаловался (ничего подобного), просто негодовал, что подобное в принципе случилось.       Между тем Ван Ибо, будучи уже не первый год купидоном, прекрасно осознавал некоторые моменты. Во-первых, оставлять настолько привлекательного мужчину, каким, несомненно, был Сяо Чжань, в одиночестве на всю жизнь было слишком жестоко. Во-вторых, произойти это (Ван Ибо старался даже мысленно избегать выражения «составлена партия» применимо к Сяо Чжаню) должно было именно сейчас, когда Сяо Чжань находился в самом расцвете сил. В-третьих, не он, Ван Ибо, так другой купидон непременно получил бы такое назначение. По всему выходило: Ван Ибо лучше было радоваться, что он самолично может выбрать самого хорошего партнёра для интересного ему человека, так как сам-то он…       «Стоп. Размечтался… — купидон отвесил себе мысленный подзатыльник. — Чего доброго, навлечёшь на Чжань-гэ… лишнее».       Ван Ибо осадил себя самым жестоким образом. Сейчас, когда он значился любовным вестником Сяо Чжаня, ни в коем случае нельзя было допускать мыслей о неземном спутнике жизни для него, ведь при искреннем стремлении к этому купидона (а он, помним, являлся посланником небес) человек вполне мог отдать себя Богу или же навеки расстаться с разумом, выискивая среди людей божественных супругов.        «Монастырь или шизофрения — что лучше?» — хмыкнул Ван Ибо и немедленно выбросил из головы как первый вариант, так и второй. Сяо Чжань был слишком хорош, чтобы запереть себя в молельной (хотя остальных преимуществ монашеского уединения и чистоты купидон ничуть не осуждал), и являлся определённо разумнее многих людей, потому легко с рассудком бы не расстался.       — Ладно. Лучше я, чем кто-то другой. Ещё не хватало, чтобы к нему какого-нибудь эроса (ну уж нет!) приставили, — Ван Ибо решительно вошёл в офис «Лотоса» и приблизился к столу ничего не подозревающего Сяо Чжаня. — Получается, Чжань-гэ, в этот раз мы с тобой окажемся вместе по работе. Позаботься обо мне.       Ван Ибо низко поклонился, хотя того не требовалось, и по уставу связал сущность купидона с душой подопечного.       — Ох!.. — удивлённо охнул Сяо Чжань и схватился за грудь как раз над сердцем.       Ван Ибо вместе с ним глубоко выдохнул. Теперь он мог слышать и чувствовать то же, что и Сяо Чжань.        — Хоть ненадолго, но мы в последний раз будем рядом, — Ван Ибо заставил себя порадоваться: некоторое время он мог быть неотлучно со своим протеже.              ***              «Н-да, когда ЭсЭс говорил, что ты популярен, я, конечно же, многого ожидал, но не такого», — Ван Ибо, взмыленный и, честно сказать, совершенно выдохшийся, встряхивал любовный градусник после визита очередной потенциальной возлюбленной.       Их, этих самых «возлюбленных», за истекшие двое суток Ван Ибо насчитал больше двух дюжин. Почти каждая девушка, встреченная Сяо Чжанем, желала иметь с ним отношения вне зависимости от собственной внешности или возраста. И (будь они неладны!) Небесный Калькулятор и Граля загорались каждый раз, стоило Сяо Чжаню завязать с женщинами диалог. Причина такой чувствительности божественных артефактов была ясна, как сиятельный свет Всевышнего: Сяо Чжань, этот господин чистейшего сердца, просто не мог ни о ком думать плохо и к каждому относился со всей внимательностью.       «Как ты юристом-то можешь работать, будучи настолько отзывчивым?» — в который уже раз задавался вопросом Ван Ибо. Он откровенно устал, обнуляя НКС и Гралю, а ведь это требовало немалых затрат энергии божественного посланника.       Радовало, что все эти недо-возлюбленные ничего, кроме внимательного интереса, у Сяо Чжаня не вызывали. Сам же Ван Ибо как-то запоздало удивлялся, почему раньше не замечал настолько шквальной популярности своей зазнобы. Ничего подобного он раньше не наблюдал. Хотя тому были причины. В конце концов, они виделись (если можно так выразиться) только по вечерам или днём на пару часов, когда, не имея божественного влияния на Сяо Чжаня, Ван Ибо попросту не мог судить о его отношениях с окружающими.       — О Всевышний и ангелы, только не он! — увидев входящего в офис «Лотоса» парня, купидон беспомощно застонал. — Нет, нет… я морально не готов к повторению!       Ван Ибо пулей метнулся к Сяо Чжаню и встал перед ним, преграждая путь светловолосому существу весьма миловидной, но всё-таки мужской внешности:       — Иди своей дорогой, Кен, будь добр, — попросил, вернее, предупредил купидон. — Не надо видеть Чжань-гэ… развидь его, пожалуйста, и вовсе позабудь, кто это такой.       Вопреки настоятельным уговорам эстетически тонкое создание, прозываемое «Шухон Кен» и чаще всего выполнявшее обязанности курьера в кофейне через две улицы от офиса «Лотоса», широко улыбнулось и с радостным криком «Сяо Чжань-гэгэ!» промчалось сквозь купидона.       Аквамариновая шкала НКС немедленно зажглась над головой Сяо Чжаня значением в 61 процент, а Граля в руках Ван Ибо нетерпеливо загудел, требуя высвободить и его. Удерживать стремительно разогревающий градусник в ладонях было чревато, потому купидон с тяжелым вздохом выпустил артефакт на свободу. Жёлтая полоска тут же присоединилась к своей соратнице и принялась мерно пульсировать, потихоньку набирая красноту. Понимая, что ничего поделать с предателями-артефактами не может, Ван Ибо смирился и, ничуть не беспокоясь, принялся выжидать уже знакомого ему оранжево-персикового оттенка температурной шкалы. Шухон Кен особенной симпатии и любовного пыла в Сяо Чжане не вызывал.        — Ну, сколько можно болтать? На работу не надо спешить? У тебя разве заказов больше нет? — Ван Ибо пропускал мимо ушей безобидное щебетание, которое Шухон Кен совершенно серьёзно считал флиртом, зато внимательно следил за настроением и усталостью Сяо Чжаня. Подопечный сегодня выглядел чем-то расстроенным, хотя поводов и причин таких эмоций купидон припомнить не мог.       — Прощай, — Ван Ибо махнул ладонью, когда Шухон Кен вспомнил, наконец, о своих прямых обязанностях и покачивающейся походкой, явно предназначенной для привлечения внимания зрителей к части тела пониже спины, прошествовал к выходу. — Опять всё сбрасывать… эх…       Ван Ибо страдальчески закатил глаза (он ведь только перед приходом Кена закончил обнуление артефактов!) и снова взялся за дело.       Не переставая ворчать о «назойливости некоторых особ», купидон в то же время тихо радовался, что сегодняшний визит курьера из кофейни обошёлся без блистающих непролитыми слезами глаз, заверений в вечных чувствах и огромной признательности, якобы не позволявших Шухон Кену, как тот утверждал, «ни на минуту забыть настолько великолепного во всех отношениях мужчину, как Сяо Чжань», которому этот самый Шухон Кен «мог бы стать верным другом, если бы не искреннее стремление сердца, ежеминутно желающего ощущать нежность рук, слов и взора Сяо Чжаня».       — Н-да, Чжань-гэ, женщины и девушки ещё ладно, но парней-то зачем привечаешь? — Ван Ибо раздосадовано качнул головой.       Ему категорически не нравилось, что всякий человек, потенциальный он возлюбленный или просто тот, кого принято называть «мимокрокодил», умудрялись выбивать из калькулятора совместимости довольно высокие проценты. Цифры НКС ещё ни разу не опускались ниже 58-ми. Это считалось редким явлением и характеризовало Сяо Чжаня с наилучшей стороны для всех, кроме купидона.       58 процентов или (как в случае с Шухон Кеном) 61 процент часто указывали на неплохую совместимость пары и возможное для них пусть и с оговорками, но всё же семейное счастье. Однако Ван Ибо на подобные цифры внимания не обращал. Он прекрасно понимал, что обязан отыскать для Сяо Чжаня лучшую пару, то есть того, кто предназначен был Книгой Судеб. Если точнее, Ван Ибо готов был отдать Сяо Чжаня только человеку, показатели совместимости с которым выбьют строгую сотню, а Граля закипит и взорвётся к чертям (прости, Всевышний, за упоминание нечестивых!) из-за яростного чувства.       О своих личных переживаниях на этот счёт и на счёт скорого расставания с подопечным Ван Ибо решил пока не думать. В противном случае, мысль о том, что Сяо Чжань — его и только его возлюбленный, привела бы всё дело к краху, купидона — к полной апатии, а Сяо Чжаня — к саморазрушению. Да и непрофессионально всё это было как-то…       Закончив с артефактами и мельком взглянув на настенные часы, Ван Ибо обратился к подопечному:       — Ладно, Чжань-гэ, пойдём-ка домой? Начало седьмого уже.       Слышать его Сяо Чжань, естественно, не мог, зато, как недавно с удивлением отметил купидон, иногда ощущал. По крайней мере такое складывалось впечатление, так как сразу после предложения отправиться восвояси Сяо Чжань отложил в сторону документы, разбором которых занимался последние полчаса, и принялся собираться.       — Вы домой, господин Сяо? — обратился прыщеватый и неказистый, но обладавший удивительно выразительными глазами клерк. — Опять рано. Очень хорошо. Не стоит перетруждаться.       — От твоих слов, Хо Лин, мне неудобно становится, — смутился Сяо Чжань и обвёл рукой аккуратные стопки папок на столе. — Кажется, что я виноват перед всеми вами и этими документами, уходя настолько рано.       — Что вы, что вы, господин Сяо! Я совершенно не то хотел сказать! — несчастный Хо Лин покраснел до кончиков волос и принялся объясняться: — Вы всегда засиживались допоздна в офисе, до самой ночи. Так что я переживал, как бы вы не переутомились. А тут, к счастью, в последние пару дней домой ещё по-светлу уходите.       Парень кивал головой при каждой фразе, подтверждая искренность сказанных слов.       — Спасибо на добром слове, — улыбнулся Сяо Чжань. — Как-то само собой получается в эти дни уходить раньше. Видимо, я действительно устаю больше, чем чувствую.       — И хорошо. Хорошо, — заторопился Хо Лин. — Дела никуда не денутся, а здоровье у вас одно.       — У тебя, кстати, тоже, — заметил Сяо Чжань, указывая на монитор клерка с недописанным отчётом. — Тоже не засиживайся, завтра всё закончишь. Сверхурочные тебе не оплачивают, да и погода ясная.       — А я прямо через минутку завершу всё, — Хо Лин просиял ярче солнечного луча. — Только допишу последний абзац и Лу-Лу дождусь. Она зайдёт за мной, когда лекции кончатся.       — Это правильно. Так и надо, — похвалил Сяо Чжань. — Рекомендую вам прогуляться по восточной окраине парка у станции. Там сегодня должны были организовать выставку-ярмарку народных промыслов южных провинций. Судя по рекламным листкам, можно ожидать выразительных поделок.       — Вау! Спасибо за совет, господин Сяо! Непременно сходим туда!       Хо Лин рассыпался в благодарностях, а Сяо Чжань, кивнув ему на прощание, вышел из офиса. Он-то, настолько Ван Ибо знал, ни на какую ярмарку идти не собирался. И славно, так как купидон предпочёл бы, чтобы подопечный прямиком отправился домой, поужинал и спокойно лёг спать. Чернота усталости, оттенявшая глаза Сяо Чжаня, божественному вестнику совершенно не нравилась.       Ван Ибо понимал, что отказом от вечерних прогулок лишает своего подопечного возможности обзавестись новыми, возможно, приятными знакомствами, однако при выборе между вечером наедине с Сяо Чжанем и работой с Гралей и НКС самым очевидным образом предпочитал первое.       «Чжань-гэ нужен отдых. Он работает на износ», — убеждал себя купидон, очередной раз подталкивая Сяо Чжаня под руку, чтобы на деревья и высотки посмотрел и отвёл взгляд от прохожих девиц, откровенно ищущих его внимания.       Так случалось уже третий день подряд: домой Сяо Чжань шёл в сопровождении купидона. Парочка (кто бы видел со стороны!) получалась презабавная. Человек размеренно вышагивал по улице, периодически обращая глаза на фасады строений или замечая пору цветения растений, а рядом с ним старательно опускал ноги в золочёных сандалиях на мостовую купидон, сияя довольной физиономией ярче, чем любой божественный дворец в Небесных Чертогах.       Откровенно: Ван Ибо никогда прежде не ощущал такого счастья, какое наполняло его в эти дни. Особенное ликование купидон чувствовал в моменты, когда вечерами занимал место напротив Сяо Чжаня за столом, составляя тому компанию за ужином. Сяо Чжань в такие минуты думал о чём-то тихом и мирном (о прогнозе погоды на завтра, о здоровье родителей и любимой кошке, которую был вынужден из-за плотного графика работы оставить на попечение матери, о делах, отложенных до следующего рабочего периода), а Ван Ибо беспрепятственно им любовался и молча радовался, что в мыслях подопечного не возникало образов женщин или мужчин, способных составить тому партию.       «Ведь не в монастыре, а по-монашески живёт», — Ван Ибо, как и положено всякому добропорядочному купидону, неопределённо качал головой. Признаться самому себе, что был в восторге от такой скромности Сяо Чжаня, Ван Ибо попросту не мог: всё-таки его работой полагалось определить пару для молодого юриста. Единственное, что настораживало купидона — это излишне безмятежное выражение лица Сяо Чжаня, неизменно появлявшееся, когда тот заходил домой. Казалось, что земные страсти вовсе покидали его в момент одиночества. Такая отрешённость могла считаться признаком постепенного охлаждения сердца человека, что, в свою очередь, обыкновенно приводило к очерствению души и неспособности полюбить. До тех тёмных пор было ещё далеко, хотя игнорировать первые признаки всё-таки не стоило.       «Опять загрустил…» — Ван Ибо примостился на спинке кресла, со вздохом просматривая лёгкие мысли, мельтешащие, точно мошкара, в сознании задремавшего на диване Сяо Чжаня. Появлявшиеся в неглубоком сне образы ничего не фиксировали, но наполнены оказались смутным чувством, больше всего походившим на меланхолию.       — Чжань-гэ, давай завтра всё же сходим на ту выставку-ярмарку? Уверен, это поможет тебе развеяться, — предложил Ван Ибо.       — Сходим, — пробормотал во сне Сяо Чжань и тускло улыбнулся.       — Вот и славно, — похвалил купидон. Он нисколько не удивился, что его услышали, так как именно в период неглубокого сна или в полубессознательном состоянии, когда человек находился на границе сновидений и реальности, божественные существа могли с ними общаться. — А сейчас лучше просыпайся, и пойдём в кроватку. Ты можешь простудиться. К тому же кондиционер сегодня в офисе включали слишком сильно: ты продрог.       — Было прохладно, — вновь промямлил Сяо Чжань, поёжился и открыл глаза. Оглядев комнату, он сонно потянулся и сладко зевнул. — Надо бы в душ и спать, укладываться здесь не стоит.       — Пойдём, провожу тебя, — ухмыльнулся Ван Ибо, почти растаяв от прелести сонного подопечного.       В этот раз Сяо Чжань ему ничего не ответил, однако послушно поднялся с дивана и поплёлся к спальне, где после тёплого душа преспокойно улёгся на взбитую перистыми облаками подушку. Забота о мягкой постели также доставляла Ван Ибо удовольствие. Это дело, пожалуй, стало одним из самых любимых его занятий за последние дни.       — Отдыхай и набирайся сил, — пожелал Ван Ибо, когда Сяо Чжань с лёгким выдохом смежил веки, и уселся в кресло, планируя провести ночь рядом с возлюбленным. Однако спокойствие его было нарушено, когда из мягкого света ночника вдруг появилось и на лёгких бумажных отворотах, точно на крыльях бабочки, к нему прилетело послание из Небесных Чертогов.              ***              «Ну и кого тут выбрать? Ерунда какая-то! — купидон раздосадовано цыкнул. Его недовольство сложившейся ситуацией росло. — Ни одна ведь не подходит! ЭсЭс слишком давно «в поле» не работал. Пишет о том, чего не знает».       Стараясь не терять подопечного из виду, Ван Ибо медленно кружил над изрядной толпой.       Люди собрались у ярких шатров выставки-ярмарки народных промыслов. Народу было столько, что в глазах рябило. К тому же многие гости ярмарки, видимо, решили, что сегодня какой-то торжественный день, поэтому нарядились в традиционные костюмы, поражающие разнообразием не только цветов, но и фасонов. Настроение у толпы было самое весёлое, в чём-то даже излишне свободное. Последнее обстоятельство действовало на нервы купидону особенно, так как люди по-семейному тепло улыбались и с лёгкостью заводили разговоры несмотря на то, что ещё минуту назад знать друг друга не знали.       Ван Ибо понимал, что его нерадужные эмоции не оправданы и ему бы радоваться за людей, однако ничего с собой поделать не мог. Любовному посланнику откровенно не нравилось находиться здесь и ещё меньшее удовольствие доставляла необходимость прогулки Сяо Чжаня среди этого радушного общества. Но выхода не оставалось. Таково было предписание Главы Любовной Канцелярии, полученное купидоном накануне. Святейший Санто в трёх предложениях выражал своё недовольство работой Ван Ибо и настоятельно рекомендовал поторопиться с исполнением задания, в противном случае он, Глава ЛК, будет вынужден принять радикальные меры. Какие это могли быть меры, Ван Ибо старался не думать, хотя подозревал, что у него, вероятнее всего, попросту отнимут Сяо Чжаня и перепоручат кому-то другому.        «Нет уж. Другой сделает тяп-ляп. А я просто жить не смогу, зная, что Чжань-гэ не счастлив», — Ван Ибо непрестанно кусал губы. С каждой минутой он все больше нервничал.       Его заставили вывести подопечного «в люди», где была высокая вероятность «встретить суженую». В Post Scriptum к предписанию ЭсЭс указывал на нынешнее мероприятие как на наиболее подходящее. Вот и весь разговор. Отвертеться не представлялось возможным.       Все доводы и замечания Главы ЛК были обоснованными, всё написанное выглядело правильным, да только заставить себя сделать как положено Ван Ибо было сложно. Его съедало смятение.       Собственно, вчера вечером у купидона уже возникала идея прогуляться в парке на выставке, однако то задумывалось с целью развеять тоску подопечного. Теперь же задача кардинально менялась.       Ван Ибо прямым текстом указали, что он должен найти сегодня пару для Сяо Чжаня. А как её найти, если у купидона настолько завышенные требования?..       «Н-да, тебе-то куда? Песок скоро посыплется», — Ван Ибо скептически выгнул бровь в сторону женщины средних лет, усиленно строившей глазки Сяо Чжаню. Она была явно не той, чьё имя значилось рядом с именем протеже купидона в Книге Судеб.       Сяо Чжань же в своём неизменном строгом костюме выдержанных оттенков на празднике жизни, окутавшем летний парк и выставку-ярмарку, смотрелся белой вороной и излишне сильно (на взгляд Ван Ибо) выделялся. Нет, конечно же, человеку, осуждённому в самом ближайшем будущем влюбиться, надлежало выделяться из толпы и привлекать к себе как можно большее внимание, однако Ван Ибо этому обстоятельству также был не рад.       Усугубляли обстановку два фактора. Божественные артефакты, точно зная о предписании Небес, выказывали раздражающую активность.       Первый из них захлёбывался оттенками розового и красно-оранжевого и безостановочно жужжал, скидывая и вновь набирая температуру чувства. Граля откровенно с ума сходил от того количества потенциальных возлюбленных из числа «мимокрокодилов» (купидон стоически называл их так и никак иначе), которые в буквальном смысле атаковали Сяо Чжаня.       Девушки, женщины, даже юноши и молодые мужчины, продавцы, ремесленники и посетители ярмарки обдавали подопечного купидона всеми мыслимыми и немыслимыми парфюмами и лучисто улыбались, когда им удавалось перехватить взгляд изысканно привлекательного Сяо Чжаня. (Этим фактом Ван Ибо тихо гордился. Он позволил Сяо Чжаню в этот день лишний часок поспать, отчего тот выглядел отдохнувшим и посвежевшим. Даже его и без того безупречная кожа будто бы сияла внутренним светом).       Другая причина выбивала дробь со скоростью человеческого дыхания. Небесный Калькулятор Совместимости с мелодичным треньканием менял цифровые значения и искрился аквамариновыми оттенками. Проценты совместимости колебались в диапазоне от 58-ми до 84-х, но и только. Выше этих цифр, совершенно не интересных купидону, суммы совместимости пары не поднимались. В то же время периодичность срабатывания НКС нервировала, а количество человек на празднике заставляло беспокоиться ещё сильнее, ведь здесь среди множества лиц могло действительно оказаться то, которому было суждено составить партию Сяо Чжаню.       Купидон старался честно подходить к своим обязанностям, оттого совершенно изжевал губы и искомкал в тряпку золочёную кайму своей туники. Несмотря на это, он никак не мог отказать себе в некоторой мечтательности: «Интересно, а какая была бы совместимость у нас с Чжань-гэ? — каждый раз, когда Граля и НКС сбрасывали значения в ноль, Ван Ибо радовался и огорчался одновременно. — Жаль, это нельзя посмотреть».       На самом деле ни один другой небожитель никогда бы не подумал о своей совместимости с человеком, но, даже если бы и подумал, проверить точно не смог бы, так как божественные артефакты срабатывали только на людях. А купидоны же, даже такие необычные как Ван Ибо, всё-таки являлись небесными существами, никоим образом с людской сущностью, кроме общепринятого облика, не связанные. Понимание этого также печалило купидона: что бы ни случилось, как бы жизнь ни повернулась, он обязан был отпустить Сяо Чжаня.       «Ладно, пора с этим заканчивать», — через два часа, вконец измотавшись и издёргавшись, Ван Ибо подтолкнул подопечного к выходу из праздничной аллеи парка.       Положительного результата за всю прогулку купидон так и не достиг. Они с Сяо Чжанем прошли вдоль всех прилавков и повстречались, показалось, с половиной Пекина, но ни один из прохожих не заинтересовал ни божественного посланника, ни Сяо Чжаня. Последний, к слову, выглядел не столько воодушевлённым совершённым моционом, сколько утомлённым. Ван Ибо даже почудилось, что у подопечного окончательно испортилось настроение…       «ЭсЭс меня крыльев лишит…» — купидон без сил рухнул в кресло для клиентов у стола Сяо Чжаня в офисе «Лотоса».       — Господин Сяо, вы неважно себя чувствуете? — участливо спросил Хо Лин, едва Сяо Чжань расположился на рабочем месте.       — Так заметно? — Сяо Чжань утомлённо прикрыл глаза.       В тот же момент Ван Ибо услышал мысленный монолог подопечного и целиком с ним согласился.       Сяо Чжань удивлялся сам себе, зачем отправился на ярмарку, если изначально не хотел, терялся в догадках о причине радости всех вокруг и недоумевал, отчего же сам не проникся общим настроением.       «Я, видимо, старею», — заключил Сяо Чжань, выплыл из краткого мгновения отдыха и принялся за работу.       От документов он больше не отвлекался, и купидон перестал тщательно следить за потоком его сознания. Только периодически фиксировал появлявшиеся образы: Сяо Чжаню понравились кое-какие поделки, а что-то он и вовсе хотел прикупить.       — Чжань-гэ, зачем тебе этот мусор в доме? Полюбовался и ладно. Ты же, если что-то на ярмарке купишь, всё равно передаришь позднее матери, — заметил Ван Ибо.       Будто услышав увещевания купидона и приняв их правоту, Сяо Чжань продолжил мысль: «Нет, бра покупать не буду. Только пылиться будет в коробке… Маме другое выберу… Ей пойдёт тот платок. Надо купить».       Ван Ибо увидел в сознании подопечного кусок яркого шёлка с изысканным рисунком.       — Да, ей пойдёт, — согласился купидон. — Отцу бутыль саке можно взять. В крайней лавке продавали.       «Бело-голубой кувшин. Отцу. На выходных съезжу к ним в гости», — поддакнул Сяо Чжань.       — Ладно, заканчивай работу и домой, — кивнул Ван Ибо.       Пока Сяо Чжань работал, купидон бездельничал, но ему было не до тоски духовной. Он опасался последствий сегодняшнего дня.       Ван Ибо тихо простонал, представив себе очередное сообщение от ЭсЭс. Ожидать можно было чего угодно. Однако купидон сдаваться не собирался. Он приготовился сражаться за Сяо Чжаня всеми доступными ему способами. Другому божественному посланнику своего нынешнего подопечного Ван Ибо ни за что не хотел отдавать, даже если это означало навсегда остаться на земле, привязанным к Сяо Чжаню. Это последнее обстоятельство, кстати, всеми представляемое карой и наказанием, Ван Ибо нравилось с каждой минутой всё больше.       — И будем мы с тобой, Чжань-гэ, куковать до морковкина заговенья, — ухмыльнулся купидон. — Неплохая перспектива.       — Пф-хе-хе! — вдруг прыснул со смеху Сяо Чжань.       Эмоция вроде бы случилась невпопад, но Ван Ибо принял её на свой счёт. В конце концов, в последние дни он почти поверил, что подопечный его не только мог слышать, но и вполне чувствовал, даже когда не спал.       — Что-то случилось, господин Сяо? — встрепенулся Хо Лин.       — Нет. Всё хорошо. Просто вспомнил девочку с ярмарки. Она удивительно ловко рыбок бумажным сачком ловила, — Сяо Чжань улыбнулся коллеге, а купидон закатил глаза к потолку. Ничего подобного Сяо Чжань не вспоминал, по крайне мере, никаких таких образов в его голове Ван Ибо не находил.       — О, вам тоже понравился этот аттракцион? — воодушевился Хо Лин. — Мы вчера полчаса с Лу-Лу там просидели, но только одну рыбку и поймали.       — Это уже успех, — похвалил Сяо Чжань.       — И Лу-Лу так говорит, — зарделся Хо Лин и открыл рот, точно собирался ещё что-то сказать. Хотя так ни одного звука и не издал.       Ван Ибо знал: парень ещё долго мог бы говорить о своей девушке и о вчерашней прогулке, но Сяо Чжань интереса не проявил, вновь уткнувшись в бумаги, так что пришлось и клерку вернуться к своим делам…       Трудовой день тянулся бесконечно долго и ничем от других будней не отличался. Через час после обеда в офис «Лотоса» вернулся старший юрист и провёл общее собрание. Насколько Ван Ибо понял, Сяо Чжаня хвалили за высокую производительность и расширение клиентской базы фирмы. Хо Лину и ещё одному новичку сделали выговор за нерасторопность. В остальном же дела не изменились. Только на столе Сяо Чжаня появились четырнадцать новых папок, разложенных по цветам обложек, указывающих на предмет сделки.       — Чжань-гэ, тебе надо требовать прибавки оклада, — посетовал Ван Ибо, обречённо разглядывая ещё не истёртые уголки скоросшивателей. Сяо Чжань в ответ тихо вздохнул.       — Вы сегодня опять рано домой? — поинтересовался Хо Лин, нетерпеливо поглядывая на часы. Таймер показывал только три часа дня, но клерку уже не сиделось на месте. Его планы на вечер, очевидно, были весьма приятными.       — Не уверен, — Сяо Чжань криво усмехнулся и кивнул на пополнение на столе. — Но, думаю, задерживаться не стану. Не сегодня.       — И правильно! — воскликнул Хо Лин. — Погода стоит преотличная. Надо выбираться на прогулки почаще. Иначе так и сойти с ума можно, если постоянно в офисе сидеть и только бумажки с места на место перекладывать.       — Ты ещё так молод, Лин-ди, — взгляд Сяо Чжаня потеплел. — Когда был в твоём возрасте, тоже с удовольствием бегал на свиданки и на гулянки с друзьями.       — Вот глупости! — махнул рукой Хо Лин. В разговоре не на рабочие темы он довольно часто забывал о субординации и правилах обращения со старшими. Оправдывать он себя не пытался, когда его порицали за неучтивость, только пояснял, что вырос с тремя братьями. — Вы ещё молоды и полны сил! Вам не следует о себе забывать! — парень понизил голос и обернулся на кабинет начальника, точно боялся, что его могут услышать: — От работы, как известно, кони дохнут! А вам ещё жить и жить! Ха-ха-ха!       — Сейчас твоё время и твой праздник. Мой черёд развлекаться уже прошёл, — спокойно заметил Сяо Чжань, по-доброму пожурил клерка за излишнее веселье на работе и опять склонился над бумагами.       Ван Ибо при этом захотелось одновременно его стукнуть, чтобы услышал здравые, пусть и преувеличенно радостные предложения, и обнять, лишь бы из глаз Сяо Чжаня исчезла меланхоличная поволока.       Позднее в юридическую контору забегал Шухон Кен с заказанным кофе. Однако появление доставщика и его щебетание в Сяо Чжане не вызвали даже обычного отклика. Он почти не обратил внимания на парня, так что тот ушёл обескураженный холодным приёмом.       Вечерний визит клиентки — молодой энергичной представительницы бьюти-бренда — также прошёл крайне спокойно. Майя Кент флирт со всеми подряд, видимо, считала своим призванием, так что в поле её интереса попадали все рядом стоящие мужчины. Но Сяо Чжаню она уделяла повышенное внимание. При появлении этой особы НКС купидона обычно выдавал 63 процента, а Граля разогревался до 36,9 градусов, но сегодня божественные артефакты даже не активировались.       — Ты свои эмоции на ярмарке истратил, Чжань-гэ? — Ван Ибо обречённо вздохнул. Нагоняй от ЭсЭс он обязательно получит, да только не в том было дело. Казалось, Сяо Чжань вовсе отказался заводить с кем-либо отношения. — Ты просто устал. Мы слишком со многими сегодня пересеклись. Взгляд замылился.       Купидон рассуждал вслух, успокаивая подопечного и себя заодно.       — Завтра будет новый день, — Ван Ибо заставил себя поверить, что ещё не всё потеряно. Он обязан был сделать Сяо Чжаня счастливым.              ***              Против ожиданий купидона вечером сообщения с небес не было. Глава Любовной Канцелярии даже сигнала своего недовольства не прислал. Вестников тоже не появилось, хотя Ван Ибо трижды оборачивался по сторонам, ожидая увидеть маленькое облачко.       — Мне шанс дают? — купидон не верил своему счастью. Точнее, не верил их с Сяо Чжанем удаче. — Значит, у нас есть ещё время?       На волне позитива последние часы уходящего дня пролетели незаметно. Ночь также прошла без происшествий, если не считать лихорадочные сны Сяо Чжаня. Подопечный купидона всю ночь промучился в сновидениях, наполненных множеством размытых лиц, потому, проснувшись, чувствовал себя не лучшим образом. Вместе с ним смятение испытывал и купидон, оттого утро началось с беспокойства. Не рассеялось оно и по дороге в юридическую контору.       «Злишься, да? Надеюсь, не я тому причиной», — Ван Ибо опасливо глядел в пасмурное небо утреннего Пекина. Хмурая погода как нельзя точно отражала его состояние. Что-то назревало, но что, объяснить никак не получалось. Дурное предчувствие не оставляло. И оно, к сожалению, оправдалось.       У дверей «Лотоса» их поджидало непредвиденное обстоятельство в облике раздражающе красивого небожителя. Это лицо Ван Ибо знал слишком хорошо: их облики соседствовали на доске почёта Любовной Канцелярии. По этой причине купидон всякий раз неконтролируемо злился, завидя собрата.       — Светлейший Ибо, привет тебе! — широкоплечий и ладный, подвижный и такой, про кого говорят «батарейка», купидон по имени Ван Цзяэр отсалютовал самым что ни на есть развесёлым образом.       Небесное сияние божественного посланника отливало оранжево-лазоревыми переливами, а Тегмина Страсти искрились звездами. С ног до головы облачённый в свет, купидон изображал искреннюю радость от встречи с Ван Ибо и его подопечным.       — Джексон… — досадливо крякнул Ван Ибо, но сразу поправился на уставное: — то есть «Светлейший Цзяэр», и тебе привет.       Он-то был далеко не рад визиту товарища, хотя и возразить ничего не мог. Сам Ван Цзяэр, предпочитающий неформальное обращение (если только они находились не в стенах Любовной Канцелярии) «Джексон», ничего дурного Ван Ибо никогда не делал, да и по собственной бы воле к нему не явился.       «ЭсЭс прислал, да?» — Ван Ибо усмирил поднявшуюся внутри волну недовольства и пожал протянутую руку. В конце концов, о приличиях забывать не стоило, а бесил его Джексон чаще всего потому, что в рейтингах купидонов вечно наступал на пятки и грозил оттяпать себе лидирующую позицию.       Эмоции свои Ван Ибо, похоже, скрыть не сумел, так как Ван Цзяэр расхохотался и хлопнул его по плечу:       — Не хмурься, Светлейший, тебе не идёт! Ха-ха-ха! И да, меня ЭсЭс прислал.       — Можешь проваливать, откуда пришёл. Я сам тут закончу, — под воздействием дружелюбия гостя Ван Ибо чуть оттаял, но всё-таки позиций не сдал.       — Какой ты не гостеприимный, — прыснул Ван Цзяэр. — Но я тут не для того, чтобы работу у тебя отнять, а чтобы проконтролировать её исполнение.       — Не понял, — Ван Ибо озадачился.       — А что тут понимать-то? ЭсЭс велел помочь тебе всем, чем смогу, и заодно подстраховать на случай неудачи. Он прекрасно понимает, что «клиент», — Ван Цзяэр кивнул на окна юридической конторы. По другую сторону стекла, прямо напротив них, за своим столом сидел Сяо Чжань. Только в документы он не глядел, а бесцельно смотрел прямо перед собой, будто не понимал, где и зачем находится, — проблемный. Так что беспокоится, как бы ты не истощил свои силы, пытаясь наилучшую пару для него подобрать.       — Да тут и «подбирать» не из чего. Все какие-то нелепые и непутёвые, — пробормотал Ван Ибо. Он потихоньку выдохнул, когда понял, что его пока не снимают с назначения.       — Вот, для этого я и тут, — Ван Цзяэр по-прежнему широко улыбался. — ЭсЭс сказал, что «свежий взгляд» вам поможет.       — Что предлагаешь? — Ван Ибо решил смириться с гостем, тем более тот не выказывал ни грамма негатива. — Идеи есть? Чжань-гэ в последние дни совсем тугой.       — Ещё спрашиваешь! Конечно же, есть! — загорелся Ван Цзяэр и не откладывая в долгий ящик вывалил на товарища массу предложений.       От части из них, вроде похода в ночной клуб, Ван Ибо немедленно отказался, а к другим прислушался, хотя и не верил, что выйдет у них что-то путное.       Ван Цзяэр — его куратор в этом задании (как выяснилось из нового письма ЭсЭс) — ничего не навязывал, но следил внимательно за жизнью Сяо Чжаня и деятельностью Ван Ибо.       Благодаря рекомендациям куратора, Сяо Чжань, вместе с парой купидонов, побывал в Музее изобразительных искусств на выставке Импрессионистов. Здесь ему повстречалась премилая девушка, отличавшаяся крайней увлечённостью искусством. Она оказалась настолько поглощена экспозицией, что не заметила тихо стоящего перед картиной Сяо Чжаня и случайно отдавила ему ноги.       — Ого! 86 процентов! — присвистнул Ван Цзяэр. — Стреляй, Ибо.       Вне Небесных Чертогов небожители довольно часто отбрасывали условности и обращались друг другу запросто, без титулов.       — С чего хоть? Граля только 37 градусов выдал, — фыркнул Ван Ибо. — Да и девица та ещё: того и гляди, смотреть за ней постоянно придётся. Неуклюжая какая-то. Под машину попадёт, не дай бог, или вовсе все столбы на пути лбом пересчитает.       — Ха-ха-ха! Думаю, твой «Чжань-гэ» из тех, кто совсем не против о других позаботиться, — ухмыльнулся Ван Цзяэр.       — Джексон, будь добр, не пыли о том, чего не знаешь, — рыкнул Ван Ибо. — Верно, Чжань-гэ вполне самостоятельный, но и о нём надо заботиться.        «Давай, барышня, топай уже», — Ван Ибо мысленно попрощался с не понравившейся ему девушкой и подтолкнул Сяо Чжаня дальше. Уж кто-кто, а он, Ван Ибо, прекрасно знал, насколько подопечный сам порой нуждается в заботе и опеке.       Дальше случился поход в супермаркет. Джексон и тут умудрился обнаружить «подходящую пару».       — 88 процентов, — кивнул он на загоревшийся индикатор НКС. — Вполне подойдёт для счастливой партии.       — 36 и 8 градусов. Граля скоро промёрзнет, — отчеканил Ван Ибо. — Она не во вкусе Сяо Чжаня. К тому же недавно разведена.       — И что? У нас запрет на вторичный брак для разведёнок? — Ван Цзяэр скептически вскинул брови.       — Запрета нет, но чужих детей растить Чжань-гэ всё же не стоит. Ему своих рожать надо, — заметил Ван Ибо. — Да и не подойдёт она ему.       — Почему не подойдёт-то и откуда про детей знаешь? — вскинулся Ван Цзяэр.       — В корзинке детская присыпка и пачка детского питания, — Ван Ибо невольно почувствовал своё превосходство над собратом. Он слишком много времени проводил в мире людей, так что научился различать то, что на земле называли «мелочами жизни», то есть бытовыми привычками и особенностями. — А не подойдёт она Чжань-гэ потому, что готовит с баклажанами.       — А баклажаны тут при чём? — Ван Цзяэр непонимающе уставился на продолговатый фиолетовый овощ в тележке женщины.       — При том, что Чжань-гэ их терпеть не может, — заулыбался Ван Ибо, в очередной раз подталкивая подопечного в противоположную сторону от неугодного знакомства.       В третий раз купидоны и Сяо Чжань оказались зажатыми в вагоне метро по дороге в офис к очередному клиенту юриста. В толчее к Сяо Чжаню притиснулся миниатюрный парень, на вид практически подросток, с озадаченным и очень серьёзным лицом.       — Слушай, тут тоже скажешь, что не пойдёт? — Ван Цзяэр ткнул пальцем в аквамариновую шкалу НКС, показывавшую 90 процентов совместимости пары. — Или парни твоему «Чжань-гэ» не партия?       Против однополых отношений Ван Ибо ничего не имел и даже больше того… (о чём он распространяться не хотел), однако у него нашлись другие возражения.       — Не пойдёт, — однозначно заявил купидон. — Граля даже не дёрнулся. Да и не по пути Чжань-гэ со всякими косплеерщиками-мазохистами.       Он указал на едва заметные красные отметины на шее и запястьях парня, а также капельки синей и зелёной краски вдоль линии его волос. Очевидно, парень недавно участвовал в каком-то мероприятии.       — С кем? — изумился Ван Цзяэр и расхохотался. — Чем тебе косплей и мазохисты не угодили? На мой взгляд, твой «Чжань-гэ» вполне мило смотрелся бы с кроличьими ушками.       Правоту этого замечания Ван Ибо оспаривать не стал, но мысли свои вновь придержал, пробормотал только что-то вроде:       — И почему ты купидон, а не эрос? — чем вызвал новый приступ хохота у товарища.       — Кстати, по поводу Грали, — когда они выбрались из душного метро и вместе с Сяо Чжанем направлялись к месту встречи, Ван Цзяэр вдруг заговорил самым серьёзным тоном, — ты давно Тегмину не используешь? Можно же распалить чувства.       — А? — Ван Ибо от неожиданности заданного вопроса замер. Он совершенно позабыл о волшебных свойствах своих крыльев.       «Точно, ведь Тегмина Страсти стимулирует любовный жар», — купидон недоумённо уставился на край своих белоснежных крыльев. С тех пор, как он совершил связь с Сяо Чжанем, в ход крылья не пускал ни разу. Для левитации купидонам крылья были не нужны, так что божественный артефакт использовался для других нужд, а теперь, получается, и вовсе простаивал.       — Крылья твои, — поддакнул Ван Цзяэр, — совсем заржавели. Помнится, ты ими какое-то время активничал серьёзно. Слухи были, что тебя за это ЭсЭс изжить хочет. А сейчас, смотрю, ты вовсе не пользуешь их. Что-то случилось?       — Ничего не случилось, — буркнул Ван Ибо. Ответить ему было нечего: всё сказанное звучало чистой правдой.       — Так давай попробуем? В следующий раз, когда будет пара, можно Гралю раскачать. Твой «Чжань-гэ» определённо уже застоялся, — Ван Цзяэр выглядел крайне довольным, будто нашёл ответ на сложный вопрос.       — Попробуем… — Ван Ибо его радости не разделил, ему вовсе не понравилась идея накачивать любовный жар Сяо Чжаня искусственно.       — Ого! Вот этот клиентка! Вау! — Ван Цзяэр восхищённо вытаращил глаза. — И чего твой истуканом стоит?       — Это секретарша клиента, — хмыкнул Ван Ибо. — И, насколько я знаю, его любовница.       — Вот как… тц! — Ван Цзяэр раздосадовано цыкнул и соорудил себе кресло из облака.       Пока длилась рабочая встреча и Сяо Чжань был плотно занят, купидонам работы не находилось. Оставалось только наблюдать да выводы делать.       — Предлагаю на обратном пути в бургерную завернуть. Ту, что около метро. Там приятная девочка на обслуживании столиков работает, — Ван Цзяэр от нечего делать тренькал тетивой Лука Амура.       Прежде чем ответить Ван Ибо длинно выдохнул и потёр лоб. Голова у него никогда не болела (такого у небожителей просто не случалось), но мыслей было столько, что впору в них закопаться. Истиной же звучало одно: с Ван Цзяэром лучше было не спорить. Если тот предлагал выгулять Сяо Чжаня по бургерной — забегаловке самого непритязательного качества — стоило это сделать, ведь иначе куратор вполне мог придумать что-то похуже.       Встреча Сяо Чжаня завершилась через полтора часа, в течение которых Ван Ибо успел не только в миллиардный раз пересчитать перья на своих крыльях, но и вдоволь поворчать на собрата-купидона за его надоедливость. Ван Цзяэр отказывался прекращать мучить свой лук.       — Ну, в бургерную?! — как только Сяо Чжань поднялся с места и со всеми попрощался, Ван Цзяэр уже подскочил к нему.       — У-г-у, — промямлил Ван Ибо и обратился к подопечному: — Чжань-гэ, надо бы перекусить. В бургерной у метро.       В ответ Сяо Чжань негромко цыкнул и чуть покраснел. Его желудок заурчал настолько громко, что звук вполне могли слышать недавние собеседники.       — П-ф-ф-ха-ха, у вас с ним сильная связь! — Ван Цзяэр в очередной раз расхохотался, а Ван Ибо подумал, что у купидона слишком смешливый нрав.       «Девушка-из-бургерной», как её окрестил Ван Ибо, вновь не заставила Гралю накаливаться выше 36 и 8 градусов, а НКС вовсе выдал 51 процент совместимости. По этому поводу Ван Цзяэр ещё долго сокрушался, но спорить не стал.       Примерно с такими же результатами прошли следующие два дня. Ван Цзяэр предлагал одного за другим кандидатов в пару для Сяо Чжаня, Ван Ибо отвергал их все, мотивируя то несовместимостью характеров и жизненных привычек, то неготовностью Сяо Чжаня с каким бы то ни было отношениям с уступками. И если с первыми, несовместимыми, проблем не возникало, то со вторым приходилось повозиться. Ван Цзяэр особенной покладистостью не отличался и в некоторых случаях даже настаивал. Ван Ибо приходилось попотеть, чтобы доказать свою правоту.       Так, отвергнутыми оказались женщина средних лет — соседка Сяо Чжаня — любившая его как сына (Сяо Чжань был достоин лучшей доли, чем подобное), почтальон, приносивший письма в офис юристам (у парня была астма и требовались дорогие лекарства, а Сяо Чжань стал бы спонсором для их покупки. Такого также принять было нельзя), девушка из бутика дизайнерских костюмов (несмотря на отличный вкус, она умудрялась стирать одновременно носки отца и брата вместе со своими лифчиками, отчего тот совершенно потерял форму и просвечивался сквозь блузку вздыбившимся поролоном. Сяо Чжань, конечно же, был слишком аккуратен для такой девицы). В общем, каждый раз, когда НКС над головой Сяо Чжаня загорался цифрами большими, чем 80 процентов, Ван Цзяэр принимался пинать товарища. А Ван Ибо стоически держался, хотя всё больше чувствовал, что утрачивает доверие своего «куратора» и связь с реальностью. Чем дальше, тем меньше ему нравилась идея отдать Сяо Чжаня кому бы то ни было.       «Что же я делаю? Я ведь так и его, и себя угроблю…» — Ван Ибо шагал, понурив голову, рядом с таким же нерадостным Сяо Чжанем.       Внезапно девичий голос нарушил удручённое спокойствие купидона:       — Ой! Простите меня, господин! Простите! Я не смотрела, куда иду!       Ван Ибо вскинул голову. На первый взгляд непримечательная девушка в строгом офисном костюме и затянутыми в тугой пучок на затылке волосами панически извинялась и трясущимися руками пыталась смахнуть с пиджака Сяо Чжаня огромное тёмное пятно. У ног девушки валялся пустой стаканчик из-под чая. Ван Ибо предположил, что почти всё его содержимое впитало в себя одеяние Сяо Чжаня, так как даже отглаженные штанины костюмной пары изрядно потемнели.       «Специально?» — купидон недовольно уставился на девушку, ища признаки умысла, однако ничего не обнаружил.       Девушка при более внимательном взгляде оказалась на редкость миловидной, не красавицей, но милой, а ужас на её лице ясно свидетельствовал о случайности происшествия.       — Н-ничего. Всё хорошо, госпожа, не беспокойтесь! — Сяо Чжань с трудом перехватил ладони девушки в свои, остановил бессмысленные попытки. — Не переживайте. Это всего лишь одежда. Вы сами не ушиблись?        — Н-нет. Не ушиблась… — девушка чуть не плакала. — Но чай был такой горячий, вы, верно, ошпарились! Я заплачу за химчистку! Я всё компенсирую!       — Ничего не надо, уверяю вас, — Сяо Чжань улыбнулся так, как обычно улыбался разволновавшимся клиентам — мягко, тепло и ярко, но дежурно, ведь улыбка не касалась глаз.       Однако этого хватило: девушка ошарашенно уставилась на него, словно только что разглядела на кого она налетела.       — Ибо! Стреляй, засранец ты этакий! Это же точно та самая! — из созерцания творившегося безобразия Ван Ибо отвлёк чуть раздражённый голос Ван Цзяэра. — 96 процентов! Это редкий случай! Стреляй! Немедленно!       — Не… — Ван Ибо автоматически начал отрицать необходимость выстрела, но вдруг увидел показатели божественных артефактов.       НКС пульсировал и чуть искрился, выбивая 96 процентов совместимости пары, а Граля раскалился до 38 и 7 градусов. Любовная лихорадка охватила Сяо Чжаня, во все глаза разглядывавшего девушку перед собой.       Застывшая глаза в глаза пара казалась идеальной.       — Стреляй! — не видя отклика, Ван Цзяэр весьма чувствительно тряхнул собрата-купидона. — Стреляй и дело сделано!       Ван Ибо выхватил из-за спины Лук Амура, натянул тетиву и… выстрелил.