Купидоновая лихорадка

       Утро для них обоих (для купидона и его подопечной) началось с суеты. Собираясь на мастер-класс бариста, Виэнн уже почти облачилась в свои обычные мешковатые джинсы и футболку, но Ван Ибо её вовремя остановил. Несмотря на то, что слышать его девушка не могла, всё-таки сомнения внушить подопечной купидону удавалось. Оттого оверсайз вещи были убраны назад в шкаф, а на диване оказались разложены три платья. Правда, на вкус Ван Ибо, они все до единого были нелепы, но более женственных вещей в гардеробе Виэнн Чон попросту не нашлось.       Купидон забраковал тёмно-синее платье и оранжево-красный летний сарафан, а вот против нежно-лавандового ничего возразить не сумел. Оно Ви Чон удивительно шло. Лёгкий макияж (эта процедура отняла столько времени, что купидон задался вопросом: а красилась ли когда-либо Виэнн вообще?) и простые балетки довершили образ. Положительное влияние оказали и потуги девушки в спортзале. У Ви Чон с непривычки болели мышцы, так что обычно резкие жесты и движения стали более аккуратными и плавными.       — Сойдёт. Вполне мило, — Ван Ибо удовлетворённо кивнул. В некоторой степени ему нравилось, как выглядела подопечная. Оставалось найти того-самого-единственного. С этим-то возникли сложности.       Купидон все глаза проглядел и даже чуть не повредил себе шею, пока оглядывался по сторонам в поисках партнёра для Ви Чон. Но на улице девушка ничьё внимание не привлекала. Этому Ван Ибо не удивился (чего-то подобного он ожидал): несмотря на переодевания, Виэнн была похожа на мелкого зверька и слишком ясно это осознавала, потому старалась быть максимально незаметной. Не изменилась ситуация и во время трёхчасового мастер-класса. Народу тут было столько, что воздух накалялся почти докрасна и густо пропитывался кофейным духом. Однако люди больше за работой мастеров-бариста наблюдали, чем по сторонам глядели. Виэнн в непривычном наряде было несколько неуютно, хотя она стоически терпела. Но и тут не привлекла к себе внимание. Божественные артефакты купидона сработали лишь трижды, зафиксировав совершенно не интересные показатели.        Чем дальше, тем сильнее Ван Ибо раздражался. Казалось, что нынешний день — это был последний шанс для его протеже.       — Так, пойдём гулять. Погода вполне располагает, — купидон потянул девушку к выходу из кофейни, где проходил мастер-класс, в тот момент, когда внутри уже почти никого не осталось. До последнего он надеялся, что кто-то из коллег заметит Ви Чон. Этого не случилось.       Моцион по городу также не дал результатов. До обеда они прогуливались по оживлённым улицам и периодически останавливались то около витрины магазина одежды, то напротив цветочной лавки, то у стенда с объявлениями. Маршрута прогулки у Виэнн заготовлено не было, так что она шла, куда глаза глядят, подгоняемая раздосадованным купидоном. В конце концов, девушка выдохлась и забрела в кафе перекусить. Официант подал ей чай и ланч.       «Что же я делаю? — задавалась вопросом Виэнн, рассматривая чаинки в кружке. — Ноги уже болят. Надо домой». Девушка не понимала, зачем целый день бродит по городу. Ничего подобного она никогда не делала.       Тем временем Ван Ибо продолжал оглядываться.       — Ну, здесь же, да? Знаю, что здесь! — он старался не терять надежды. — Хоть кто-то должен тебя заинтересовать!       Однако Виэнн Чон по сторонам не глядела. С каждой минутой она грустнела всё больше. Вместе с ней расстраивался и купидон. Сегодня они встретили множество людей, но ни один не подошёл — не стал «тем-самым-единственным».       — Видимо, быть тебе старой девой до конца дней твоих… А мне при тебе быть пожизненно, — заключил купидон, без сил опустившись на стул напротив подопечной. У него тоже хватало причин для грусти: он не мог больше видеться с возлюбленным.       За окнами кафе было оживлённо. Люди спешили по своим делам и казались очень занятыми, и только Виэнн Чон и её купидону некуда было торопиться. Минуты тянулись довольно долго и неспешно сменяли одна другую, точно так длилась и жизнь Ви Чон, оттого одиночество ощущалось особенно остро. Хотя чувство это не было тёмным. Больше остального оно напоминало меланхолию. Несмотря на жизненные обстоятельства, девушка не разучилась замечать светлое вокруг себя.       «Какая миленькая и совсем маленькая. Здорово, что у неё настолько хорошее настроение. Приятно наблюдать», — Виэнн через окно наблюдала за девочкой лет семи и её мамой. Эта парочка выделялась. Они, казалось, как и Ви Чон, никуда не торопились и спокойно прогуливались. Девочка заливисто смеялась, что-то рассказывая маме, а та внимательно прислушивалась к словам дочки. В ладошке девочка сжимала верёвочки от трёх воздушных шариков, украшенных растительным орнаментом. Мама её на сгибе локтя несла небольшую плетёную корзиночку с букетиками полевых цветов. Картина была настолько идеалистической, что привлекала к себе внимание.       «Из ботанического сада идут? — вдруг подумала Виэнн Чон. — Там сейчас должно быть красиво. Период цветения как раз… Я всегда любила хризантемы…»       О цветах и красоте подопечная купидона размышляла редко, оттого Ван Ибо не сразу сообразил, что девушка собирается делать. Виэнн Чон встала из-за столика кафе, расплатилась по счёту и, никуда не сворачивая, направилась к высоким воротам ботанического сада, который, судя по карте, занимал значительные площади и относился к ведомству какого-то местного аграрного института.        Ван Ибо был тут впервые, потому с удивлением озирался по сторонам. Ряд длинных теплиц оранжереи впечатлил его не меньше, чем ухоженные тропинки садика. Здесь было разбито множество клумб, и почти под каждым кустиком или деревом стояла табличка с наименованием растения и его кратким описанием.       Сперва Виэнн Чон останавливалась каждые пару минут, с увлечением читая аннотации и вспоминая о том, как впервые побывала тут девочкой. В той прогулке её также сопровождала мама. Через час, утомившись воспоминаниями, Ви Чон просто шагала вперёд, рассматривая цветы и кустарники. Ещё через некоторое время она расположилась на лавочке в тени оранжереи и ненадолго задремала.       На протяжении всей прогулки Ван Ибо испытывал странное чувство, будто должен что-то сделать. Однако, сколько бы он ни пытался уточнить это ощущение, никакой конкретики так и не обнаруживал. Ему казалось, что он что-то упускает из виду.       Виэнн проснулась вполне отдохнувшей и даже посвежевшей. Усталость этого дня не развеялась, но настроение у девушки улучшилось, потому она с лёгкой головой окунулась в пьянящие цветочные ароматы. Из оранжереи Ви Чон вышла чуть ошалевшей от множества запахов, но по-прежнему довольной.       «Надо и правда домой. Уже сумерки», — девушка будто бы с удивлением обнаружила, что день подходил к своему завершению.       Заметил это и купидон. Его настроение, как раз, радужным назвать никак не получалось. Он был разочарован бесцельно потраченным временем.        — Красота цветочков и листочков — это замечательно, но суть была не в этом, — пока подопечная медленным шагом шла к выходу из парка, купидон неотступно следовал за ней. Он сегодня устал больше, чем когда-либо. Хотя физического утомления ощущать попросту не мог, Ван Ибо правомерно сваливал вину за моральную усталость на разрушенные надежды. — Сегодня опять не вышло… Что же мне с тобой делать?..       «Какой прекрасный день всё-таки получился. Рада, что пришла сюда», — мысли Виэнн звучали невпопад с ворчанием купидона.       — Ладно. Понял уж. Коли рада — это замечательно, — смирился Ван Ибо. — Пошли уже отсюда. Твой суженный — явно не цветочек аленький.       «Обязательно наведаюсь сюда осенью. Как раз будут астры на цвету…» — подопечная купидона настолько замечталась, что позабыла о своей привычке мыслить трезво и пессимистично, а ещё совершенно не смотрела под ноги.       Закономерно: в следующую минуту Ван Ибо услышал резкий вскрик «Ой!», всплеск и сдавленное чертыхание. Виэнн в сумерках не заметила небольшую ямку на парковой тропинке и оступилась, упав прямиком в лужу, натекшую с соседней клумбы. Совсем недавно тут прошли садовники со шлангами полива.       — Ну, удивляться нечему. Ты в своём репертуаре. Вновь твоё невезение сработало. Никак тебе не удаётся день с позитивом провести, — купидон невольно хмыкнул, разглядывая перемазанное в грязи лавандовое платье подопечной.       Между тем Виэнн Чон неудачному падению, показалось, даже обрадовалась. Она негромко хихикнула и принялась подниматься с земли:       — Вот я неудачница, хи-хи. Зато теперь не так жарко…       — Ты нечто! — Ван Ибо закатил глаза.       — Девушка, с вами всё в порядке? Вы не ушиблись? — внезапный окрик заставил Ви Чон пугливо вздрогнуть, а купидона — резко обернуться.        К ним трусцой бежал молодой мужчина лет двадцати двух с крайне обеспокоенным выражением на круглом лице. Парня отличали значительная упитанность и тёмно-зелёная униформа садовника.       — Простите, это моя вина, что вы упали. Я тут только что поливалку ставил. Лужи, наверное, натекли, — парень нервничал и извинялся совершенно искренне. — Давайте я помогу вам подняться. Простите меня, пожалуйста. Я не предусмотрел… Видел, что вы уходили, и хотел предупредить о мокрых дорожках, но отвлёкся на белок…       — Всё хорошо. Ничего страшного, — Виэнн отмахивалась от извинений и бормотала себе под нос, что сама виновата и надо бы ей под ноги смотреть, но как только садовник упомянул белок, девушка оживилась. — А белки-то тут при чём?       Ви Чон вскинула голову и в первый раз внимательно посмотрела на своего помощника.       — На дорожке рассыпали семечки. Надо было смести их в сторону, иначе белки под ногами мешаются, — парень-садовник продолжал объяснения ровно до момента, пока не поставил девушку на ноги. Они оказались примерно одного роста, так что теперь молча смотрели друг другу прямо в лицо.       В тот же миг аквамариновая шкала НКС зажглась над головой Виэнн Чон значением в 97 процентов, а Граля принялся быстро набирать температуру. Говорить было не о чём, рассуждать — тоже. Купидон выхватил Лук Амура из-за спины и спустил стрелу. Дело было сделано: пара состоялась. Виэнн Чон наконец обрела того, в чьих силах было подарить её измученному сердцу счастье.       Удовлетворённый проделанной работой, Ван Ибо отправил отчёт о завершении миссии в Любовную Канцелярию и с чистым сердцем припустил в сторону хорошо знакомой ему квартиры. Раз к купидону претензий по составленной паре не могло возникнуть, то требовалось успокоить сердце и самого божественного посланника.       «Чжань-гэ, наверное, ужинает, — Ван Ибо лихорадочно выдохнул. Настолько свободным, как сейчас, он давно себя не чувствовал. — Хоть одним глазком на него посмотрю».       Купидон был рад, что у его подопечной (теперь уже бывшей) всё сложилось, ведь, при всех недостатках, Виэнн Чон была славной и действительно заслуживала счастья. Отдельный повод для радости Ван Ибо видел в том, что до последнего не торопился с выбором пары для девушки. Нынешняя встреча казалась ему знаменательной, практически судьбоносной.        «Парень, не заставляй её плакать. Ви, будь счастлива и заканчивай фантазировать о мрачном», — такие напутствия купидон мысленно отправлял молодым людям, оставшимся за его спиной. Отчего-то вера в лучшее у Ван Ибо была сейчас крепка, как никогда.       Купидон чувствовал себя окрылённым и всерьёз раздумывал, как бы по-доброму договориться с Джексоном о свидании с возлюбленным, когда вдруг перестал чувствовать под ногами твёрдый асфальт.       — Эй! Куда? Зачем? — Ван Ибо непонимающе уставился на сизое облачко, в котором увязла его нога. — Пусти! Я позднее с отчётом явлюсь! Ну же! Я всё выполнил, как указывали. Отпусти!       Купидон попытался высвободиться, но не тут-то было. Как бы Ван Ибо ни силился, облако держало его крепко. Означало такое поведение только одно: его срочно вызывали наверх. Спорить во всяком случае оказывалось бесполезно. Ван Ибо жалобно застонал и плюхнулся в дымные клубы.              ***              Светлейший Санто организовал ему ещё более напряжённый приём, чем в прошлый раз. Упрёков вновь не прозвучало, но ясно чувствовалось осуждение и недовольство действиями купидона.       — Светлейший Ибо, ты в очередной раз проявил неосмотрительность, — Глава Любовной Канцелярии смотрел на подчинённого строго. — Вновь не проверил назначенного партнёра госпожи Чон.       — Что не так в этот раз? — Ван Ибо был убеждён, что верно составил партию для Виэнн, так что держался перед начальством свободно.       — Всё так. Просто у господина Ли есть ребёнок и устоявшиеся отношения, — ЭсЭс сложил ладони в замок, наблюдая за реакцией купидона.       — То есть он женат? — Ван Ибо откровенно опешил. Только сейчас он сообразил, что на радостях даже не взглянул на руки парня-садовника (даже если там и было обручальное кольцо, купидон его попросту просмотрел!)       — Именно, глупый ты ребёнок, — ЭсЭс раздосадовано покачал головой. — Что теперь делать прикажешь?!       — Но ведь было 97 процентов совместимости… — пробормотал Ван Ибо. — Кто же знал?..       — Ты должен был знать, Светлейший Ибо. Ты, — Глава ЛК устремил взгляд куда-то мимо провинившегося купидона. — Теперь только судьба всё разрешит. Госпожа Чон и господин Ли… они оба либо будут всю жизнь несчастливы, живя порознь, либо кто-то третий будет несчастлив.       Ван Ибо и хотел бы что-то сказать, да не мог. У него в голове всё перемешалось. Разрушенные отношения в паре — одно дело, но увести из семьи отца — это нечто гораздо более серьёзное. О таком купидон и подумать не мог.       — Сдай оружие и божественные артефакты, светлейший Ибо. Все без исключения. Даже Тегмину. Ты отстранён от службы до выяснения обстоятельств, — медленно и чётко приказал ЭсЭс. — Твою судьбу решит Совет Небес, но ничего хорошего, полагаю, ждать не стоит.       Ван Ибо не произнёс ни слова, только выложил на стол начальника лук, стрелы, блок Небесного Калькулятора Совместимости, Градусник Любви, стряхнул с плеч божественные крылья и вышел вон. Делать ему больше в Небесных Чертогах было нечего.       «Схожу к Чжань-гэ. В последний раз, видимо», — Ван Ибо запоздало удивился, что ЭсЭс не остановил его и не отправил в заточение, оттого решил не терять зря времени. Думать о том, что с ним станется, когда огласят решение Совета Небес, купидон не стал, предполагать худшее — тоже. Всё это было бессмысленно. Значение имели только эти несколько подаренных ему часов свободы.              ***              — Зачем припёрся? Добавки захотел? — Ван Цзяэр встретил его неласково. — Фингал прошлый ещё не сошёл, а ты опять заявился?       — Бей, коли хочешь. Теперь уже всё равно, — Ван Ибо апатично пожал плечами и прошёл мимо купидона вглубь квартиры на кухню. — Дай только побыть рядом с ним в последний раз.       Ван Цзяэр выглядел не слишком довольным появлением незваного гостя, но останавливать его не стал. Сяо Чжаня Ван Ибо нашёл, как и предполагал, в кухне. Тот ужинал и долгим взглядом изучал огни ночного города.       — Нечего тебе тут ошиваться, — пробурчал Ван Цзяэр. — Он мой подопечный. Так что проваливай по-хорошему.       — Не уйду, и ты не прогонишь меня, — Ван Ибо спокойно посмотрел на товарища. — Ты чего морозишься?       — Вали-вали, муха бесполезная. От тебя одни неприятности, — Ван Цзяэр был на него обижен. Очень обижен, насколько понял Ван Ибо. И причин тому была масса. Одна из них: — Всех баб от него распугал! Я работу свою выполнить не могу! Так что убирайся восвояси!       — И не подумаю, — заявил Ван Ибо. Он твёрдо решил стоять на своём.       — Я могу тебя заставить… — Ван Цзяэр предупреждающе шагнул ближе.       — Не можешь, — возразил Ван Ибо. — Я, в конце концов, сильнее тебя.       — Ты? Сильнее? А не я ли тебе этот чудный синяк нарисовал? Он, кстати, до сих пор полностью не сошёл! — Ван Цзяэр от души расхохотался.       — В тот раз ты застал меня врасплох, — заметил Ван Ибо. — В этот раз всё будет по-другому. Так что дважды подумай, хочешь ли ты со мной связываться.       — Ах ты! — взвился Ван Цзяэр.       Со сжатыми кулаками он набросился на Ван Ибо и не промахнулся первым же ударом. Отличие от прошлого случая заключалось лишь в том, что теперь Ван Ибо был готов ко всему. Нападение соперника он встретил собственным выпадом. Так что, обменявшись тумаками, они намертво сцепились и упали на ковёр в гостиной Сяо Чжаня. По-доброму, как то планировал Ван Ибо, договориться с собратом-купидоном у него не получилось. Хотя потасовка длилась недолго, так как гневаться божественные существа долго не умели. Три-четыре раза от души приложив друг друга, они, наконец, откатились в разные стороны и уселись отдышаться.       — Я же тебе сказал, что это, возможно, в последний раз. Чего ты прицепился? — Ван Ибо подал голос первым. Его скула, подбородок и плечо саднили, но никаких других неприятных ощущений он не испытывал. — Дай мне перед смертью-то полюбоваться на любимого!       — О чём ты, олух Царя небесного, лопочешь? — рыкнул на него Ван Цзяэр. — Совсем с катушек съехал?       Ван Ибо тряхнул головой, прогоняя новую волну раздражения, и только тут понял, что никто ещё о его проступке не знает.       — Лук отняли, не видишь? — Ван Ибо развёл руками. — Скоро меня сбросят с небес, если не хуже.       — И? Что с того? — Ван Цзяэр раздражённо цыкнул и почесал кровоподтёк на скуле.       — А-то, что больше я его не увижу! Придурок, ты это понимаешь? — Ван Ибо старался сохранять терпение. Получалось у него неважно.       — Не увидишь, как же… — начал было Ван Цзяэр, но вдруг осёкся, точно сообразил, что к чему. Он ткнул сперва пальцем в Ван Ибо, а после в сторону кухни, где преспокойно ужинал Сяо Чжань: — Постой, то есть ты его, что ли, любишь?.. Вот ведь шутка! Купидон, который влюбился в подопечного?!       — Дошло наконец? Тормоз… — Ван Ибо досадливо скривился, поднялся на ноги и прошёл в кухню.       Ван Цзяэр следовал за ним по пятам:       — А я-то думал, что ты к нему таскаешься из-за заносчивости. Типа сам не смог и другим не дашь работу выполнить. О тебе многое говорят, знаешь ли, да и наши отношения никак дружескими назвать не получается. Высокомерный ты и зазнайка.       — Плевать мне, что ты или все остальные обо мне думаете… — отрезал Ван Ибо. Теперь его действительно ничего не беспокоило. Всё важное было у него прямо перед глазами и задумчивым взглядом изучало тени на стене комнаты.       — Н-да-а, дела… — Ван Цзяэр протянул фразу, — впервые такое на моей памяти.       Ван Ибо не был рад сочувствию, которое распознал в голосе товарища, потому неуютно поёжился и попросил:       — Если всё понял, то дай побуду с ним недолго? Сейчас всё равно у него нет партнёра.       В ответ послышалось задумчивое сопение Ван Цзяэра.       — Пожалуйста, — добавил Ван Ибо. — Мне очень надо.       Ван Цзяэр помолчал ещё пару мгновений, а после выдал:       — Знаешь ли, меня из-за тебя наказали. В рейтинге понизили…       — Из-за той драки? — догадался Ван Ибо.       — Точно. Сказали, чтобы я сдерживался.       — Всё фигня. Забудь, — отмахнулся Ван Ибо. — Проехали уже. Рейтинг выправишь… Оставь нас сейчас, прошу.       — Хорошо. Будь по-твоему, — Ван Цзяэр кивнул и вышел прочь.       Ван Ибо провёл весь вечер и ночь рядом с Сяо Чжанем. Смотрел на него, запоминал, напитывался. Всё никак не верилось, что это для них обоих в последний раз. Сяо Чжань, точно тоже что-то чувствовал, долго не ложился спать. Сперва он кино смотрел на военную тематику, после засел читать с бокалом виски. Ван Ибо был на расстоянии вытянутой руки неотлучно: то по волосам погладит, то руки коснётся — подобной близости ему было достаточно. Когда же Сяо Чжань заснул, купидон глядел на него, не отрываясь.       — Тебе пора, — коротко сообщил Ван Цзяэр, появившись с первыми лучами солнца.       — Да, — Ван Ибо с сожалением выдохнул, оставил невесомый поцелуй на лбу спящего возлюбленного и сразу ушёл. Своей решимости покинуть Сяо Чжаня он не особенно доверял.       — Ибо, на Совете уже принято решение, — сообщил Ван Цзяэр, провожая товарища до окна.       — Понятно, — хмыкнул Ван Ибо. — Хорошо, что медлить не стали.       — М-г-м, — задумчиво промычал в ответ Ван Цзяэр и вдруг щёлкнул пальцами. — Слушай, у тебя будет право последнего слова. Верно! Право последнего слова! Это выход! Ты можешь говорить всё, что захочешь… Попробуй оправдаться! Быть может, тебя простят.       — Спасибо за поддержку. Буду иметь в виду, — Ван Ибо протянул руку для пожатия и от души поблагодарил товарища, а после махнул рукой и выпорхнул в окно. Оборачиваться он не стал, так как боялся, что не сумеет заставить себя сделать, как положено.              ***              В Небесных Чертогах Ван Ибо провёл ещё два бессмысленных дня. Ему было сообщено, что решение по делу принято, но до оглашения ещё есть время. Узнав об этом, купидон вновь ринулся было в мир людей, однако больше спуститься не сумел. Лестница вниз оказалась для него закрыта. Первые часы Ван Ибо переживал о своей глупости (напрасно он оставил Сяо Чжаня так рано), а потом смирился, так как понял, что не нашёл бы в себе силы ещё раз покинуть любимого человека. Благодаря такой сознательности период ожидания прошёл достаточно ровно и завершился в полдень третьего дня. Сизое облачко прибыло за ним в тот момент, когда солнце на небосклоне вошло в зенит. Ван Ибо не заставил себя ждать.       В кабинете Главы Любовной Канцелярии всё было по-прежнему. Даже атмосфера тут никогда не менялась. Единственное отличие, которое заметил Ван Ибо, оказалось сложно как-либо квалифицировать. Дело было во фреске с изображением высшего божества. Сегодня от неё исходило белоснежное сияние.       «Всевышний присутствует на оглашении решения?» — Ван Ибо самым церемонным образом поклонился божественному свету, а после своему прямому начальнику, как то предписывалось этикетом небес.       Светлейший Санто церемонии оставил в стороне и только кивнул на приветствие:       — Есть что сказать перед тем, как решение Совета Небес огласят? — долго тянуть с насущными делами он не стал, за что Ван Ибо был ему весьма признателен.       — Есть, — отозвался купидон.       — Тогда говори, а после молча выслушай, — ЭсЭс сцепил пальцы в замок и положил перед собой на стол. Настолько Ван Ибо мог судить, так Глава Любовной Канцелярии делал всякий раз, когда в чём-то сомневался.       — На самом деле, я не сказать, а попросить хотел, — начал Ван Ибо.       — Ты провинился выше крыши. Какие ещё могут быть просьбы? — ЭсЭс вскинул брови.        — Самые простые, — купидон рассудил, что ему уже терять было нечего, оттого решил разыграть карту самонадеянности. — Вы — небесные чиновники — должны проявлять милосердие.       — Ты пока сам чиновник небес, — напомнил ЭсЭс.       — Это временно, насколько я понимаю, — сумничал Ван Ибо. — Но я знаю, что могу озвучить последнее слово, а вы к нему должны будете прислушаться.       Глава ЛК в ответ закатил глаза в потолок и на выдохе произнёс:       — Говори уже, — складывалось впечатление, что чего-то подобного он и ожидал.       Ван Ибо набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:       — Отпустите меня на землю.       — На землю? В каком качестве? — ЭсЭс всерьёз удивился.       — Человеком, конечно же. Я хочу стать человеком, — пояснил купидон.       — Это нарушает законы Небес, да и противоречит всякой разумности. Только Всевышний может даровать такое за великие заслуги… — голос ЭсЭс зазвучал напряжённо.       — Прошлых заслуг у меня хватает, а вот из последних похвастаться нечем, согласен, — Ван Ибо криво усмехнулся. — Но я всё равно хочу стать человеком.       — Зачем? — ЭсЭс задал вопрос самым требовательным тоном.       — Хочу быть с любимым, — Ван Ибо в ответ пожал плечами.       — Ты купидон — божественный вестник. Ты не способен полюбить, — возразил ЭсЭс.       — И тем не менее я сумел. Мой любимый — человек, бывший подопечный, — Ван Ибо стоял на своём твёрдо. Что бы ни утверждал Глаза ЛК, он-то знал, что его чувства к Сяо Чжаню самые настоящие.        — Такое запрещено Уставом! — отрезал ЭсЭс.       — А плевать, — улыбнулся Ван Ибо. — «Сердцу не прикажешь», — так говорят люди. Моему сердцу я тоже не могу приказать.       — Исключено, — нахмурился ЭсЭс. — Мы не можем этого позволить. Решение Совета Небес однозначно…       — Прошу вас. Пожалуйста, — дослушивать тираду Ван Ибо не стал: перебил на полуслове. Он шагнул ближе и самым проникновенным тоном произнёс. — Это моё последнее слово.       — Последнее слово всякий судья обязан выслушать и исполнить: любое другое выполню, но не это. Проси иное, — Глава ЛК пристально рассматривал его.       — Мне другого не надо, — Ван Ибо понимал, что больше шанса ему не представится, поэтому стоял на своём.       Не меньшей стойкостью был наделён и светлейший Санто:       — Моё решение: нет.       Услышав подобное, Ван Ибо едва удержался от слёз. Лишь усилием воли он заставил себя стоять на месте, а не кинуться прочь из Небесных Чертогов. Там, где свет, заменявший ему сердце, мерно пульсировал каждый день, сейчас, почудилось, вдруг сделалось темно и пусто.       В этот самый момент, когда надежды молодого купидона были разрушены, из фрески с изображением Всевышнего полилось нестерпимо яркое сияние и послышался спокойный, даже, как показалось Ван Ибо, чуть ироничный голос:       — Ну что за сухарь?! Чего ты артачишься, светлейший Санто? Парень усох от любви, видишь же.       — Всевышний! — ЭсЭс церемонно поклонился фреске, но взгляд в ту сторону отправил полный негодования. — Этот недостойный смеет просить о несбыточном!       Ван Ибо был настолько удивлён сошествием к ним верховного божества, что вовсе потерял дар речи, а ещё ослеп от божественного света. Он, как дурак, принялся тереть глаза, не слишком хорошо соображая, что вообще происходит.       — Так пусть докажет своим делом, что невозможное возможно, — хмыкнул голос из фрески.        — То есть вы его отпускаете? — ЭсЭс выглядел так, словно ушам своим не верил. — Несмотря на решение Совета Небес?       — Именно, — подтвердил голос. — Пусти его. Купидон из него никудышный.       Произнеся такое, голос умолк. В тот же миг угасло божественное свечение. Только ЭсЭс не изменил своего положения и по-прежнему озадаченно рассматривал тихую теперь фреску.       В течение некоторого времени Ван Ибо приводил свои глаза в рабочее состояние и заставлял язык отлепиться от нёба. К моменту, когда он вполне с этим справился, к какому-то решению пришёл и Глава ЛК. Он покачал головой и обратился к Ван Ибо:       — Н-да, чудеса да и только. Итак, высочайшим повелением ты оправдан, светлейший Ибо. Я возвращаю тебе лук Амура.       — Спасибо, но мне бы на землю… — Ван Ибо поблагодарил начальника самым честным образом, но к божественным артефактам, лежащим на столе ЭсЭс, даже не притронулся. — Всевышний прав: купидон из меня аховый. Отпустите меня.       — Ты уверен в своём желании? — Глава ЛК кашлянул в кулак и пытливо взглянул на него.       — Абсолютно, — заверил Ван Ибо.       — Ты лишишься сверх сил и знаний о божественном мире. Воспоминания о нас также будут утрачены, — пояснил ЭсЭс.       — Согласен, — Ван Ибо коротко кивнул. — Оставьте мне только память о нём.       — Но он-то о тебе ничего не знает, — ЭсЭс потёр лоб. Сейчас он выглядел утомлённым.       — Мне всё равно, — заявил Ван Ибо. — Я найду способ быть рядом с ним.       — Да будет так, — видимо, сообразив, что переубедить нерадивого купидона у него не получится, Глава Любовной Канцелярии смягчился.        — Ура! — Ван Ибо не сумел сдержать радости: подскочил на месте и уже развернулся в сторону дверей, когда его остановило предупреждение.       — Но! У тебя будет лишь один шанс наладить отношения, как и у всех прочих, — несмотря на строгость прозвучавших слов, на купидона ЭсЭс глядел уже ласковее.       — Не переживайте, мне этого хватит. Мы определённо будем счастливы! — в этом Ван Ибо ничуть не сомневался, оттого и умчался прочь из кабинета главы Любовной Канцелярии быстрее ветра.       — Эх… а ведь какой был потенциал… — произнёс ЭсЭс, глядя вслед удаляющейся фигуре.       Ему ответил голос Всевышнего, доносившийся из фрески, правда теперь божественное сияние не загорелось, точно иллюстрируя идею о том, что шоу надо устраивать только для разогретой публики, а для своих светить не обязательно:       — Чувство оказалось сильнее. Смирись. В конце концов, тебе это тоже знакомо.       — Знаю. И от этого досада берёт, — вздохнул ЭсЭс.       — Ничего. Пройдёт, — усмехнулись из фрески. — Ну, с работой закончил? Обед стынет.       — Иду, — ЭсЭс с готовностью откликнулся на приглашение: поднялся из облачного кресла и вышел через дверь, появившуюся прямо в середине фрески.              ***              «Чжань-гэ, я лечу! Совсем скоро мы будем вместе», — купидону показалось, что с небес он скатился даже быстрее, чем обычно. Его вело горячее стремление. И хотя, как только коснулся земли, вдруг позабыл о своей прошлой жизни и даже о том, что был божественным посланником, страстное желание в сердце не утратил. Его сознание полнилось одним образом — самым любимым.       Приземлившись под особенно высоким деревом в парке, в голубое летнее небо Пекина Ван Ибо посмотрел уже обыкновенными человеческими глазами. Лестницу в Небесные Чертоги, которую небожители могли видеть в любое время и из любого места, он больше не различал.        — Какой сегодня прекрасный погожий день! — Ван Ибо широко улыбнулся. Замечательное настроение и душевный подъём наполняли его энергией. — Как раз подходящий, чтобы в любви признаться!       «Он сейчас, вероятно, только с обеда вернулся. Надо успеть перехватить его на обратном пути из кафе!» — Ван Ибо сорвался с места и помчался прямиком к офису юридической конторы. Он пока понятия не имел, как представиться или «случайно» познакомиться с Сяо Чжанем, но решил, что на месте сориентируется. В конце концов, Ван Ибо лучше любого человека в мире знал Сяо Чжаня и его привычки. О том, что отношения у них могут не сложиться, бывший купидон, а ныне самый обычный (если не считать божественной красоты) парень не сомневался.       Ван Ибо так торопился, что почти столкнулся с каким-то клерком, занятым больше своим телефоном, чем тем, что происходило вокруг, едва не сбил с ног ребёнка на самокате, затем умудрился рассыпать, а после помочь собрать яблоки одной старушке, но даже на минуту не задержался. Времени на счастье у него оставалось всего-ничего (каких-то 50-60 лет), оттого Ван Ибо торопился. Он ни мгновением не хотел жертвовать.       — Чжань-гэ! — крикнул Ван Ибо, когда в толпе заметил высокую фигуру в строгом костюме.       Сяо Чжань бодрым шагом направлялся к строению, где располагался «Лотос», и окрика не услышал.       — Чжань-гэ! — вновь прокричал Ван Ибо и припустил ещё сильнее. Силуэт Сяо Чжаня то терялся из виду, то вновь выплывал из толпы, поэтому следовать за ним у бывшего купидона не вызывало трудностей. Однако в обеденный час пик народу на улице было столько, что и яблоку свободного места не найти, оттого Ван Ибо хоть и торопился, всё-таки никак не мог поравняться с Сяо Чжанем.       Когда же между ними оставались какие-то двадцать метров, Ван Ибо вновь закричал:        — Чжань-гэ!       В этот раз Сяо Чжань его услышал, но, обернувшись и не найдя в толпе знакомых лиц, продолжил свой путь как ни в чём не бывало. Буквально через полминуты он подошёл к дверям в юридическую контору и скрылся внутри.       «Опоздал!» — Ван Ибо старался не расстраиваться. Его не увидели или не узнали, это было понятно, досадовало то, что Сяо Чжань огляделся невнимательно: уж торопящегося к нему парня он должен был обязательно рассмотреть. Но, занятый собственными мыслями, Сяо Чжань его не разглядел.       Ван Ибо оказался у дверей «Лотоса» ровно через десять секунд и Сяо Чжаня увидел через стёкла сразу: тот направлялся к лифту.       «В архив собрался», — понял Ван Ибо и изо всех сил рванул ручку стеклянной двери на себя:       — Чжань-гэ! Постой!       Дверь подалась как-то слишком легко и странно спружинила, отчего парень на мгновение потерял равновесие и зашатался. Он бы удержался на ногах, ведь с координацией у купидонов всегда было преотлично, если бы не события следующих мгновений.       — Ай! — Ван Ибо громко вскрикнул, схватился за лицо, неловко отступил и с размаху плюхнулся на землю как раз перед входными дверями.       Стеклянная створка двери, сорвавшись с доводчика, больно ударила нетерпеливого гостя в лоб, а после с угрожающим треском вернулась на место.       «Боже! Как больно-то!» — Ван Ибо шипел и кряхтел от боли. Ничего подобного он раньше не испытывал.       Лоб и бровь горели так, точно их адским пламенем прижгли. Парень растирал ушибленное место и ощущал на руках и лице что-то мокрое и холодное. Далеко не сразу он сообразил, что мокрым была его собственная кровь, а холодным предметом оказалась вырванная металлическая ручка от входной двери. Однако всё это внезапно стало житейскими мелочами и совершенно несущественным обстоятельством, так как сверху его окликнул обеспокоенный голос:        — Боже мой, с вами всё в порядке? Не сильно ушиблись? Эта ручка давно требовала ремонта! Дайте посмотрю рану. Может, надо скорую?       Ван Ибо был слишком хорошо знаком этот голос, чтобы не узнать его. По этой причине, поднимая взгляд, он прекрасно знал, кого увидит. Сяо Чжань смотрел на него сочувственно и как-то настороженно. Неудивительно, вид у Ван Ибо был тот ещё.       Торопясь к возлюбленному, бывший купидон как-то позабыл, что, во-первых, ему стоило сменить тунику божественного посланника на что-то более подходящее современному Пекину. Во-вторых, фингал под глазом и ссадины на скуле и подбородке после недавних потасовок с Ван Цзяэром до сих пор не сошли. В-третьих, на лбу у него прибавилась новая отметина в форме отпечатка стеклянной двери, а из небольшой раны над бровью сочилась кровь и заливала второй (пока ещё здоровый) глаз. В-четвёртых, он зачем-то прижимал к этой самой кровоточащей ране холодный металл оторванной ручки, отчего та вся измазалась.       «Н-да… труба. Вот тебе и первая встреча — единственный шанс для жениха, — Ван Ибо запоздало подумал, что всё-таки может облажаться. — Выбора нет. Сейчас или никогда».       — Скорую не надо, — Ван Ибо шало улыбнулся, — но от первой помощи не откажусь. Меня, кстати, Ибо зовут. Ван Ибо.       Несмотря на собственный неказистый вид и несуразную встречу, он чувствовал себя пьяным от счастья и от того, что наконец может сказать что-нибудь возлюбленному, а тот ему ответит.        Сяо Чжань определённо изумился поведению незнакомого парня. В этом можно было не сомневаться, как и в том, что удивление его довольно быстро сменилось весёлостью. Похоже, всё произошедшее он посчитал крайне забавным.       — Я Сяо Чжань, — он от души расхохотался и подал руку Ван Ибо. — Приятно познакомиться. Пойдёмте, окажу вам первую помощь.       Ван Ибо схватился за предложенную руку так, точно это был спасательный плот, и немедленно подскочил на ноги, на мгновение позабыв, что должен изображать раненого.       — Раз мы уже познакомились, может, сразу на «ты» перейдём?       «Куй железо, пока горячо», — гласит народная мудрость. Именно ей Ван Ибо решил следовать.       — Только если ты потом ручку на место прикрутишь, Ибо, — Сяо Чжань продолжал посмеиваться, пока вёл своего нового знакомого по направлению к кухне офиса. Видимо, там находилась аптечка первой медицинской помощи.       — Договорились, — с готовностью заявил Ван Ибо, хотя ни молотка, ни отвёртки в своей жизни ни минуты не держал.              ***              За развернувшимися у дверей юридической конторы событиями наблюдал Ван Цзяэр. Как купидон Сяо Чжаня, он неотступно следовал за своим протеже уже довольно давно и значительно тяготился заданием. Сяо Чжань, казалось, не проявлял никакого интереса ни к женщинам, ни к мужчинам. Сейчас же привычная однообразная картина претерпела существенные изменения.        Стоило на глазах Сяо Чжаня молодому парню самым позорным образом грохнуться о землю и размазать по лицу струйку крови из небольшой ранки, как сработали оба божественных артефакта. Ван Цзяэр в глубоком шоке рассматривал искрящуюся аквамариновую шкалу НКС, и глазам своим не верил, различая круглую сотню. Ещё сильнее он поражался, наблюдая за обезумевшим Гралей.       — 37 и 5… 38 и 9… 40 градусов… 42 и 1… 44 градуса… — купидон проговаривал температурные значения, которые преодолевала стремительно алеющая шкала божественного градусника.       Когда ярко-алая полоска достигла цифры 50, Граля натужно зажужжал, вдруг треснул и с хлопком лопнул, разлив в воздухе душистый аромат роз.       Прежде чем достать Лук Амура, купидон с усмешкой почесал синяк на скуле:       — Ибо, значит у тебя всё получилось. Везучий ты, паршивец.       Стрела Купидона сорвалась с тетивы божественного лука очень ровно и столь же ровно пронзила два сердца сразу. Люди, которым судьбой было уготовано счастье, наконец-то были вместе.              ***              Когда они вышли из офиса «Лотоса» и прошли уже почти два квартала, Сяо Чжань легко тронул рукав его ветровки:       — Бо-ди, зайдём за кофе? Я сегодня что-то устал.       — Давай. Я не против, — Ван Ибо посмотрел в указанном направлении.       Они как раз проходили мимо крупной вывески кофейни: «Кофе с собой. Доставка кофе и закусок», — гласила лаконичная надпись. Никаких лишних изображений или улыбающихся девиц на рекламе не было.       — Но, если ты устал, давай домой пойдём. В следующий раз на прогулку сходим, — предложил Ван Ибо.        — Нет. Я хочу пройтись. Засиделся сегодня. Только кофе возьмём, — Сяо Чжань чуть потянулся и радостно улыбнулся Ван Ибо. Он всегда так улыбался, когда смотрел на любимого человека.       — Okay, — Ван Ибо с готовностью кивнул.       Из кофейни они вышли с высокими стаканами с напитками и бургерами. Погода на улице стояла прекрасная, так что перекусить они решили на лужайке во дворе соседнего дома. Это место им порекомендовала бариста. Оказалось, Сяо Чжань был с ней неплохо знаком и очень сочувствовал её судьбе.       — Но, знаешь, сейчас у Виэнн Чон всё хорошо. Она, наконец, встретила человека, которого полюбила. Он, кстати, в ботаническом саду при институте работает. Можно нам туда наведаться: там очень красиво.       — Угу, сходим, — Ван Ибо уплетал бургер за обе щеки, но не забывал ревниво оглядывать партнёра, ища признаки посторонних влюблённостей. — Если у неё всё хорошо, чего ты тогда эту Виэнн жалеешь?       — Как-то сложно у неё всё, — пожал плечами Сяо Чжань. — Судьба какая-то исковерканная, да и за счастье своё девушке пришлось бороться.       — М? — рот у Ван Ибо был набит едой, так что он только вопросительно промычал.       — Видишь ли, она влюбилась в женатого, — Сяо Чжань прыснул со смеху и салфеткой вытер соус с губ Ван Ибо. — Хотя всё закончилось неплохо. Она ко мне советоваться приходила по поводу усыновления, так что я волей-неволей в курсе ситуации.        — И ты ей, конечно же, всё-всё подсказал? — Ван Ибо поймал ладонь любимого и поцеловал с тыльной стороны.       — Там и подсказывать нечего было, — Сяо Чжань премило покраснел, попытался отнять руку, но сдался, когда партнёр отказался выпускать пленницу. — Законная жена господина Ли (это возлюбленный Виэнн) без каких-либо объяснений сбежала с любовником, бросив сына. Как Виэнн рассказала, она просто исчезла, оставив ребёнка в детском саду. Спустя три дня от неё пришли бракоразводные документы, а Виэнн Чон пришла ко мне узнать о процедуре усыновления.       — Они пожениться планируют? — Ван Ибо сам не понял, зачем спросил, хотя ему действительно было интересно.       — Уже поженились, насколько я знаю. Но с усыновлением не всё так просто, — Сяо Чжань пожал плечами. — В любом случае, они счастливы, а у сына господина Ли появилась заботливая мать. Виэнн на глазах расцвела.       — Ну и хорошо. Счастливые люди растят счастливых детей, — Ван Ибо широко улыбнулся. — Пойдём дальше?       — Ага.       По дороге в парк возле станции метро им встретилась группа молодых людей. Летний вечер располагал к романтике, так что парочки не теряли времени. Прохожие привлекли внимание Ван Ибо, так как показались ему смутно знакомыми.       — Бо-ди, ты их знаешь? — Сяо Чжань негромко кашлянул и отчего-то покраснел.       — Нет, вроде… или да… не уверен, — Ван Ибо во все глаза смотрел вслед удалявшимся колоритным парочкам.       Красивая девушка с богатой гривой каштановых волос, рассыпанных по плечам, шла под руку с высоким парнем. Выглядели они премило, а ещё поминутно задерживали шаг и замирали глаза в глаза. Их влюблённость была заметна невооружённым взглядом. Рядом с ними не менее увлечёнными друг другом выглядели миловидная девушка с выразительными глазами и парень, отличавшийся подтянутой спортивной фигурой. Рука в руке, глаза в глаза, две пары медленно шагали рядом и тихо переговаривались между собой в моменты, когда отрывали взгляды от собственных возлюбленных.        — Милена… — Ван Ибо нахмурился и указал на брюнетку, которая вышагивала с бодибилдером.       — Это её имя? Значит, вы всё-таки знакомы? — спросил Сяо Чжань.       — Не помню. Может, где-то встречались, — Ван Ибо тряхнул головой, прогоняя лишние мысли и увлёк своего парня в противоположную сторону.       Через некоторое время Сяо Чжань вдруг произнёс:       — Бо-ди, помнишь девушку с каштановыми волосами, которую мы недавно встретили?       — Ага, — Ван Ибо опасливо покосился на партнёра. — Она тебе понравилась?       — Не совсем… — Сяо Чжань замялся. — Просто однажды был момент, когда мы случайно встретились с ней и я даже чуть не влюбился, хе-хе.       — «Чуть не влюбился» — это как? — не понял Ван Ибо.       — Сам не знаю, — Сяо Чжань окончательно развеселился. — Просто вдруг показалось, что у нас с ней могло всё получиться.       — И? Получилось? — ревностно спросил Ван Ибо. Он довольно болезненно относился ко всему, что хоть как-то было связано с возлюбленным.       — Нет. Не получилось. Я вовремя одумался, — Сяо Чжань от души расхохотался. — И потом, как же я мог в кого-то влюбиться, если тебя всю жизнь ждал?       — Верно. Никак не мог. Ты только меня полюбить мог, — Ван Ибо светло улыбнулся. — И я никого другого полюбить бы не смог. Только тебя.       На душе у него было ясно, как в погожий день, а сердце, настоящее человеческое сердце, пело, переполненное простым земным счастьем.       — Бо-ди, может, на аттракционы? Ярмарка, вроде бы, ещё не уехала. Она на восточной стороне парка развёрнута, — Сяо Чжань указал в нужном направлении. — Там много интересного: и выставка народных промыслов, и палатки с уличной едой, и тематические аттракционы, вроде ловли рыбок…       — А стрельбище там есть?       — Вроде бы, было.       — Тогда я на стрельбище хочу! — заявил Ван Ибо и изобразил, будто тетиву лука натягивает и стрелу пускает в полёт. — Чжань-гэ, ты когда-нибудь стрелял из лука?        — Нет, — Сяо Чжань с улыбкой качнул головой.       — Вот и хорошо. Я тебя научу! — Ван Ибо схватил возлюбленного за руку и помчался вперёд, торопясь с толком и удовольствием провести каждую отпущенную ему минуту с любимым человеком. В конце концов, им для счастья отпущены были какие-то 50-60 лет.              Конец.