Speeding through all of these red lights

Прошло уже две недели после их поездки в Чиангмай, но Порш все еще думает об этом. Они с Кинном вообще не говорили об этом. Они также не говорили о том, что Порш станет деловым партнером Кинна, если допустить, что Кинн имел в виду то, что сказал. Порш не представляет, что значит быть членом совета директоров компании по недвижимости, но мысль о том, что Кинн в какой-то мере будет заниматься бизнесом вместе с ним, заставляет его нервничать. Несмотря на все это, отношения между Поршем и его боссом были настолько обычными, насколько это вообще возможно для людей в их сфере деятельности. Порш сопровождает Кинна на различные деловые встречи, официальные и неофициальные мероприятия, но он по-прежнему выполняет свои обязанности всякий раз, когда Кинн отправляется навестить свою семью. — Близок ли Кинн со своими братьями? — Порш спрашивает Пита однажды утром, когда они ждут Кинна в машине возле его квартиры. — Это сложно. — Пит кажется рассеянным при ответе, поскольку он проверял свой телефон, но затем он поворачивается к Поршу с озорным и любопытным блеском в своих зорких, как у кошки, глазах. — Почему ты спрашиваешь? Порш пожимает плечами. — Просто любопытно, вот и все. Я никогда не вижу их поблизости. — Ну, возможно, скоро ты с ними познакомишься. Босс устраивает вечеринку в честь дня рождения Кхуна в следующий четверг. Ты в это время будешь дежурить, да? Порш положительно кивает. Рядом с ним Пит ухмыляется, а затем снова обращает внимание на свой телефон. Порш не понимает, почему Пит ведет себя немного странно, но это неважно. Все, кто работает на Кинна, немного странные, Пит — не исключение, хотя они с Поршем сблизились. Порш начинает думать, что он тоже не такой уж и нормальный. Сразу после того, как Кинн удерживал Порша под дулом пистолета, чтобы они могли спокойно покинуть дом господина Сонга, Порш был слегка шокирован. Он не проронил ни слова во время их поездки на машине обратно в отель. Как только они приехали, он сразу же побежал в ванную, чувствуя, что ему необходимо оставить хоть какую-то дистанцию между собой и Кинном. Как только он плеснул на лицо холодной водой и выброс адреналина схлынул, Порш посмотрел на себя в зеркало и пришел к выводу, что он совсем не чувствует страха или злости. Он чувствовал себя… взволнованным. Возможно, возбужденным. Он до сих пор не уверен, каким словом это можно описать. Его руки дрожали, а сердце учащенно билось, даже когда он стоял в тишине ванной комнаты и смотрел на свое лицо в зеркале. Но все, что чувствовал Порш, это то, что ему это нужно; что он сделал правильный выбор, согласившись работать на Кинна. Поршу нужна эта работа. Благодаря ей он обрел цель, которой у него никогда не было раньше. И Кинн тоже нуждается в нем, Порш уверен в этом. Прошло бы все так же хорошо, если бы не Порш? Разве Пит или Пол подчинились бы Кинну так легко, без вопросов? Позволили бы они Кинну обхватить их и приставить пистолет к их голове, как это сделал Порш, не задумываясь? Что-то подсказывает Поршу, что нет, никто, кроме него, не смог бы. Поэтому он испытывает чувство гордости за то, что поступил правильно. Возможно, он немного сумасшедший, раз так думает и чувствует, но так оно и есть. Порш не уверен, что с той ночи в нем произошли какие-то видимые изменения, но если они и есть, то никто ему об этом не говорил. Правда в том, что Порш стал чувствовать себя более комфортно рядом с Кинном, даже осмелился чаще инициировать физический контакт, когда это позволяла ситуация, но Кинн не подавал никаких признаков того, что заметил или обратил внимание на эту небольшую перемену. Не то чтобы Порш делал это намеренно. Он часто ловит себя на том, что уже сделал это. Кроме того, в этом нет ничего возмутительного: рука на локте Кинна или на его пояснице, разглаживающая складку на его костюме или поправляющая галстук. Это напоминает о той ночи, когда Порш сказал Кинну, что он может прикоснуться к его татуировке, если захочет, но Кинн этого не сделал. Это заставляет Порша задуматься, не беспокоит ли Кинна, когда Порш прикасается к нему, но потом Порш вспоминает, что Кинн иногда делает то же самое, и снова расслабляется и не задумывается об этом. Очевидно, это естественный ход событий. Чем дольше они работают вместе, тем более близкими они становятся. Это не может быть проблемой. // Свет стробоскопа светит прямо на Кинна, когда он входит в клуб. Сегодня, в пятницу, здесь много народу, но это не имеет большого значения, поскольку для Кинна всегда доступна VIP-зона. Кинн поднимается по лестнице в зал, Арм ведет его за собой, а Пол следует за ним. Он смотрит на танцпол внизу, ожидая увидеть там своих друзей, но они уже ждут его наверху. Однако ему удается встретиться глазами с симпатичным парнем. Вполне возможно, что сегодня он пойдет домой не один. Как и ожидалось, его друзья уже сидят на одном из диванов, а на столе стоят пустые рюмки. Кинн щелкнул языком, подходя к ним. — Как долго вы здесь находитесь? Не могли подождать своего друга, который за все это платит? Тайм первым вскакивает на ноги, бесцеремонно обхватывая Кинна. — Кинн! Дружище! Я скучал по тебе. — Он завершает свое восторженное приветствие небрежным, влажным поцелуем в щеку Кинна, затем отходит в сторону, чтобы Тэ смог по-быстрому обнять Кинна. — Мы так давно не виделись, — говорит Кинн, обнимая Тэ одной рукой, а другой вытирая щеку. — Что ты имеешь в виду? Мы не виделись с той ночи, когда ты нас бросил. Кинн садится рядом с Тэ, а Тайм занимает место с другой стороны от своего парня. Они оба наклоняются, чтобы их было слышно из-за громкой электронной музыки. — Да, это… Странная была ночь. Я говорил вам, что нанял нового телохранителя? — Правда? Он горячий? — спрашивает Тайм, не обращая внимания на то, как Тэ закатывает глаза на этот вопрос. Кинн неловко прочищает горло и оглядывается по сторонам, пока не замечает официантку, подавая знак, чтобы она принесла им еще одну порцию. Его друзья настолько любопытны, насколько это вообще возможно, но Кинн часто им потакает, поскольку они знакомы еще с колледжа. Тайм и Тэ уже много лет то встречаются, то нет, и даже работают в одной компании. Кинн любит их, но иногда ему хочется, чтобы они не были так настойчивы в своем желании знать все о жизни Кинна. Сегодня в их маленькой разношерстной команде не хватает одного члена: Мью, которого Кинн считает своим лучшим другом. Они знакомы еще со школы, и Мью обычно выступает в роли посредника и поддерживает баланс в их группе. — Порш действительно хорош в боевых искусствах, — наконец отвечает Кинн, подумав, как много информации он может сообщить своим друзьям. — Я не об этом спрашивал! Когда мы с ним познакомимся? И еще, Порш, да? Прямо как марка автомобиля. Он такой же дорогой? — Ну вот и ты, Тайм, задаешь странные вопросы, — ругает Тэ, с раздражением глядя в сторону своего бойфренда. — Я плачу ему столько же, сколько и всем остальным своим телохранителям, — с усмешкой отвечает Кинн, уже привыкший к выходкам Тайма. К счастью, прежде чем его друг задает еще какие-либо назойливые вопросы, официантка приносит их напитки. Отвлекаясь на алкоголь, Кинн легко уводит разговор в сторону от Порша. Зачем он вообще заговорил о нем? Он должен был догадаться. Если он начнет говорить о Порше, его друзья мгновенно поймут, что Порш для Кинна нечто большее, чем просто телохранитель. И хотя Кинн постепенно смиряется с этим, он еще не готов признаться в этом кому-либо. Он намерен держать Порша на расстоянии вытянутой руки так долго, как только сможет. До тех пор, пока он может сопротивляться. — Мы должны пойти потанцевать, — предлагает Тэ после того, как они допивают свои напитки. — Да! Мы можем найти тебе партнера по танцам, Кинн. С твоим милым личиком это будет несложно, — говорит Тайм, протягивая руку, чтобы ущипнуть Кинна за щеку. Кинн уклоняется от руки своего друга, смотрит на него, затем встает и протягивает руку в сторону Тэ, намеренно игнорируя Тайма. — Тэ, я украду тебя у твоего надоедливого парня сегодня вечером. Поблагодаришь меня позже. Тэ берет руку Кинна и, спотыкаясь, идет к нему, показывая язык Тайму, который притворяется обиженным. Тэ и Кинн спускаются на танцпол, а Тайм следует за ними по пятам. Что касается телохранителей Кинна, то они держатся на безопасном расстоянии, позволяя троице развлекаться. Они втроем весело танцуют и кружатся в такт музыке. Кинн позволяет себе не думать ни о работе, ни о семье, ни обо всем том дерьме, с которым ему пришлось столкнуться в последнее время. Правда, ему не удается полностью отгородиться от мыслей о Порше. Проходит совсем немного времени, и симпатичный парень, с которым Кинн ранее установил зрительный контакт, подходит к нему и начинает бесцеремонно прижиматься своим телом к телу Кинна. Тэ и Тайм, поняв, что Кинну больше не нужно, чтобы они его развлекали, уходят в сторону, чтобы заняться своими делами в нескольких метрах от него. Позволив себе еще больше расслабиться, Кинн подстраивается под движения парня, кладет руки на его бедра, и они ритмично двигаются, прижимаясь друг к другу. Клуб кажется еще более переполненным, чем раньше. Вокруг них так много людей, бас гремит так громко, что у Кинна начинает болеть голова. Температура настолько высока, что его одежда начинает прилипать к коже, но это неважно, потому что мягкие губы прижимаются к его губам. Кинн проводит по ним языком, исследуя рот симпатичного незнакомца. С губ парня срывается громкий стон, и звук передается прямо к члену Кинна. То, как он податливо двигается под прикосновениями Кинна, прижимая его к своему телу, возбуждает Кинна еще больше. Парень не намного ниже Кинна, но он не такой высокий, как он, и не такой высокий, как Порш. Но он все равно шире и выше, чем те, с кем Кинн обычно имеет дело. Мысль о том, чтобы трахнуть кого-то, кто похож на Порша по росту и комплекции, заставляет член Кинна пульсировать еще сильнее. Он разрывает поцелуй, не обращая внимания на вздох и хныканье другого мужчины, затем наклоняется, чтобы прошептать ему на ухо. — Пойдем, поищем более уединенное место. Парень кивает, следуя за Кинном без протеста. Чтобы обойти толпу тел, Кинну требуется больше времени, чем он ожидал, но когда они наконец достигают выхода, Кинн с облегчением видит, что Арм внимательно следит за ними. — Ключи, — говорит он, поворачиваясь к своему телохранителю с поднятой кверху ладонью. — Господин, я не могу позволить вам… — Я твой босс, Арм. Делай, что тебе говорят. — Кинн бросает на Арма непреклонный взгляд, и тому ничего не остается, как отдать Кинну ключи. — Боже, я думал, что никогда не выберусь оттуда. — Пол присоединяется к ним прежде, чем Кинн успевает начать идти к месту, где припаркована машина. — Эй, босс. Куда вы идете? — спрашивает он, видя, как Кинн оборачивается, прижимая к себе своего незнакомого спутника. — Не твое дело, — нетерпеливо отвечает Кинн. Он уходит быстрыми шагами и не оглядывается; — Только не это, босс! Вы помните, что случилось в прошлый раз. Если бы не Порш… Кинн игнорирует крики Пола, отпирает пассажирскую дверь, чтобы его новый приятель мог запрыгнуть в машину, а затем садится на водительское место. Услышав имя Порша, ситуация между ног Кинна не улучшается. В его голове мелькают образы Порша в ту первую ночь: рельефные, потные мышцы, как он избивал тех четверых парней, словно это был пустяк. И все ради того, чтобы защитить Кинна. Чертов Порш. Кинн нажимает на педаль газа, как только выезжает с парковки, а затем нажимает на газ, уже зная пункт назначения. Рядом с ним все еще безымянный незнакомец обводит дерзким пальцем круги на бедре Кинна. Стояк Кинна виден под черными брюками, но он сопротивляется желанию начать что-либо в машине. Он не хочет рисковать попасть в аварию. Как бы он ни был возбужден, он все же ответственный взрослый человек. Кроме того, отель находится всего в нескольких минутах езды. — Как тебя зовут? — спрашивает парень рядом с ним, крепко сжимая бедро Кинна. — Порш, — вырывается у него прежде, чем Кинн успевает сдержаться. Он не знает, что за хрень с ним сегодня творится. — Я Таван. Приятно познакомиться, Порш. Кинн смотрит на Тавана, который сидит, раздвинув ноги, ресницы трепещут, а губы все еще припухшие от их поцелуя. Он бесспорно привлекателен, и Кинн точно знает, что сделает с ним, когда они доберутся до номера в отеле. Но что-то в глубине сознания Кинна не дает ему забыть, кто такой Таван. И кто тот, кого Кинн хотел бы видеть на его месте. Даже когда они ложатся на кровать, не снимая одежды, и Кинн раздевает Тавана — постепенно, не спеша, любуясь телом другого, целуя и лаская его, — это ноющее чувство не покидает его. Даже когда Кинн входит в тело Тавана и тот издает протяжный стон, Кинн представляет себе, как бы звучал Порш, если бы Кинн входил в него. Когда Кинн ощущает солоноватый вкус кожи Тавана, он задается вопросом, каков Порш на вкус; какой мягкой была бы его кожа на ощупь в тот момент, когда Кинн будет прижиматься к спине Порша, пока они трахаются. Это почти безумие — трахать кого-то, думая о другом. Кинн не помнит, чтобы когда-нибудь делал что-то подобное или когда-либо хотел кого-то так сильно, как он хочет Порша. Он не был готов к тому, как резко это поразило его сегодня. Он поймал себя на том, что упоминает Порша, затем последовал вопрос Тайма, и, наконец, появился Таван с его телом, достаточно похожим на тело Порша, чтобы дать Кинну иллюзию того, чего он так отчаянно хочет, но не может иметь. Все так хреново. Кинн облажался, и он это знает. Сейчас это не имеет большого значения, поскольку он приближается к кульминации, вбиваясь в тело Тавана в бешеном темпе, думая о Порше, Порше, Порше — желая выкрикнуть его имя, когда кончит. Парень под ним издает самые громкие, самые грязные стоны, которые Кинн когда-либо слышал, но Кинн едва улавливает их. Затем он, наконец, кончает со стоном, заливая презерватив. Его пальцы впиваются в мягкую плоть бедер Тавана, пока он переживает свой оргазм. — Ах, черт, Порш. Я так близок, — восклицает Таван, его голос напряжен от усилий, которые он прилагает, чтобы удержаться на руках и коленях. Услышав имя Порша из уст парня, Кинн быстрее приходит в себя. Это одновременно проясняет его разум и заставляет что-то внутри него щелкнуть. Несмотря на физическое и психическое истощение, он тянется к Тавану, чтобы подрочить ему рукой, пока тот не кончает на руку Кинна и простыни. Когда все закончилось, Кинн полностью отпускает Тавана и падает на кровать рядом с ним. — Черт, это было потрясающе, Порш, — вздыхает Таван, ложась рядом с Кинном. — У тебя есть зажигалка? — спрашивает Кинн, доставая из куртки пачку сигарет. — Да, вот, — Таван садится и ищет свои штаны. Он находит их и достает из одного из карманов серебряную зажигалку, протягивая ее Кинну. — Спасибо, — говорит Кинн с сигаретой, уже свисающей с его губ. Кинн чувствует, что Таван наблюдает за ним, пока он прикуривает сигарету и делает пару затяжек. Ему не нравится, что за ним так наблюдают, но у него также нет ни сил, ни желания что-либо говорить. Поэтому он сосредотачивается на картинах на потолке спальни — лозах, цветах и листьях. Это занимает его мысли на некоторое время, пока Таван не придвигается ближе и не кладет голову на плечо Кинна. Первым побуждением Кинна является желание стряхнуть его с себя, но он сопротивляется этому порыву. Он не хочет быть грубым. — Надеюсь, мы сможем сделать это снова. Мне понравилось, — говорит Таван нарочито сладко и знойно. Кинн безразлично хмыкает, продолжая курить, сосредоточившись на том, как дым наполняет его легкие, прежде чем он его выдыхает. Он смотрит, как он поднимается по спирали к потолку, пока не рассеивается, желая, чтобы его мысли тоже исчезли, как дым, хотя бы на одну блаженную секунду. Его мысли заняты не Поршем. Он думает о том, что его тело так сильно отреагировало, когда он подумал о Порше в сексуальном плане. Кинн не думал, что все настолько плохо, но теперь, когда он это осознает, это пугает его. — Могу я взять твой номер, Порш? Почти докурив сигарету, Кинн тушит ее о пепельницу на прикроватной тумбочке, а затем смотрит на Тавана, чьи глаза не отрываются от Кинна даже в таком положении. — Извини, но нет, — отвечает Кинн, прежде чем наклониться и поцеловать Тавана в лоб. — Мы, наверное, больше не увидимся, но если увидимся, притворись, что ты меня не знаешь, хорошо? Кинн встает, а ошеломленный Таван смотрит на него с открытым ртом, словно собираясь что-то сказать. — Комната оплачена, так что ты можешь переночевать, а утром заказать обслуживание в номер, если хочешь. Кинн быстро собрал свою одежду, не потрудившись надеть ничего, кроме брюк и рубашки, после чего обулся и пошел к двери. — Прощай, Таван, — говорит Кинн, прежде чем выйти, закрыв за собой дверь. // В ночь празднования дня рождения Кхуна Порш — единственный на службе. Несмотря на то, что у Кинна полдюжины телохранителей, ему не нравится, когда три или четыре человека сопровождают его, куда бы он ни пошел. Он выяснил это сам, узнав о ночной выходке Кинна. Недовольный Пит потратил добрых десять минут на рассуждения с Поршем, когда они пили пиво после смены пару ночей назад. — Он всегда так делает! Просто трахается с каким-нибудь незнакомцем, которого встретил после того, как подставил нас. А потом именно нам достается от старшего босса, когда его почти убивают. Порш кивнул, пока Пит продолжал рассказывать о том, как он работает на Кинна уже пять лет и как он готов умереть за него, а также о том, что Кинн иногда ведет себя как избалованный сопляк. Порш мало что мог ответить. Он понимал обе стороны, но что-то в нем склонялось на сторону Пита. Его защитная сторона, та, которая боится, что с Кинном случится что-то плохое, каждый раз, когда он отлучается и его нет рядом, чтобы прикрыть спину Кинна. Порш понимает, что с его стороны глупо так себя чувствовать, учитывая, что Кинн выживал без него все эти годы, но это просто еще одно из тех иррациональных чувств, связанных с Кинном, которые он не может объяснить. Поэтому Порш более чем счастлив взять ночную смену и одновременно вести машину и сопровождать Кинна на вечеринку его брата. В сопровождении нескольких человек нет никакой необходимости, поскольку особняк семьи, вероятно, является самым охраняемым зданием в городе, даже Пит не может с этим поспорить. По дороге на вечеринку Кинн и Порш обмениваются несколькими фразами — Порш за рулем, а Кинн на заднем сиденье в целях безопасности, — но Кинн спрашивает Порша о Че, что очень мило с его стороны. Порша удивляет, что Кинн помнит, что у его младшего брата выпускная неделя. — Он уже решил, что хочет изучать в университете? — спрашивает Кинн. — Он склоняется к архитектуре. У него хорошие оценки, так что поступить будет несложно, — отвечает Порш, по привычке поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы взглянуть на лицо Кинна. Босс Порша выглядит сегодня очень хорошо. На нем полностью черный костюм, за исключением винно-красного пиджака, который выглядит дороже, чем дом Порша. Волосы Кинна уложены назад, одна прядь очаровательно спадает на лоб. Он чисто выбрит и пахнет роскошным одеколоном, который он всегда использует и с которым Порш так хорошо знаком. Порш жалеет, что не сидит сейчас рядом с Кинном. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы поступить в университет? — спрашивает Кинн после минутного молчания. — Думал, но не знаю… Не думаю, что я способен учиться в университете, — пожимает плечами Порш, наблюдая за дорогой. — Ерунда. Ты достаточно умен, Порш. Если бы ты захотел… ну, я мог бы тебе помочь. — Сказав это, Кинн немного смущенно прочищает горло, колеблясь. Порш улыбается про себя. — Что значит помочь мне? Типа, обучать меня? — Нет, не в этом смысле. Но я мог бы найти тебе частных репетиторов. У моего брата Кима их несколько, и они, должно быть, очень хорошие, потому что я слышал, что он хорошо учится в школе, хотя его мозг размером с горошину. Порш смеется над этим комментарием, прекрасно зная, как сильно Кинн любит своих братьев, несмотря на то, что он постоянно их ругает. Предложение неожиданное, но не выходящее за рамки привычного для Кинна. Он уже предлагал помочь Поршу продать его дом, чтобы он мог купить себе и Че квартиру в центре города, и аванс, чтобы он мог купить машину, не говоря уже о предложении места в совете директоров, о котором Порш так и не заговорил с Кинном. — Я подумаю об этом. Это была бы неплохая идея, получить высшее образование и все такое. Может быть, я мог бы пойти в бизнес-школу, как ты, — говорит Порш, на его губах все еще играет легкая улыбка. Из зеркала заднего вида Порш видит, как Кинн улыбается ему. — Просто дай мне знать. Вечеринка уже началась, когда они приехали. Порш держится рядом с Кинном, пока они не доходят до главного входа в дом, а затем отстраняется, не видя необходимости следовать за Кинном в его собственном семейном доме. Войдя в переполненный зал, Порш замечает знакомые лица. Несколько человек подходят и приветствуют его, пожимают руки, говорят несколько вежливых слов, и Порш чувствует себя желанным гостем, несмотря на то, что он на службе. «Добро пожаловать в семью, Порш». Слова Кинна эхом отдаются в голове Порша. Странно думать о такой организации, как эта, как о семье. Он слышал, что люди называют ее кланом — клан Терапаньякун — бандой, мафией. Но для людей, которые являются ее частью, это Семья. Так Кинн назвал их, когда встретил Порша, и так Порш называет их с тех пор. Само понятие семьи, кажется, укоренилось в каждом сотруднике дома, с которым сталкивается Порш, что придает этому авторитет. — Шампанского, господин? — Официант подходит к Поршу с подносом хрустальных бокалов, наполненных игристыми напитками. — Конечно, почему бы и нет? — Порш соглашается. Он получил от Кинна разрешение выпить сегодня вечером, а Кинн позже попросит кого-нибудь другого отвезти их домой. Конечно, Порш намерен пить в меру, поскольку он серьезно относится к своей работе. — Наслаждаешься? — Голос, очень похожий на голос Кинна, только более мальчишеский, раздается сзади Порша. Он оборачивается и оказывается лицом к лицу с мальчиком-подростком, который, несомненно, родственник Кинна. — Так и есть, — отвечает Порш, выигрывая время, чтобы рассмотреть мальчика. У него такие же иссиня-черные волосы, как у Кинна, и такие же острые, внимательные глаза. Но если у Кинна крупное тело и крепкая челюсть, то у этого парня более мягкие черты лица, а роста больше, чем мышц. — Ты Ким? — спрашивает Порш. — Что выдало меня? Я знаю, что я гораздо красивее Кинна, так что не говори, что мы похожи, — надувается Ким, делая несколько шагов ближе к Поршу, пока его рука не соприкасается с рукой Порша. — Я не могу лгать и говорить, что семейного сходства нет, — отвечает Порш, осторожно выпрямляясь. Он слышал о вспыльчивости Кима и не хочет начинать неприятности. — Думаю, с этим ничего не поделаешь. Гены в этой семье слишком сильны, — Ким глубоко вздыхает, затем делает глоток своего напитка, не сводя глаз с Порша. — Я много слышал о тебе, Порш. — Да? — Порш не может удержаться от того, чтобы на его лице не промелькнуло удивление. — Ты здесь вроде как знаменитость. Нет ни одного семейного ужина, на котором мой дорогой брат не заговорил бы о тебе. Я слышал, что вы теперь даже деловые партнеры. Неплохо для телохранителя, да? — В тоне Кима слышится презрение, хотя он улыбается и пытается выглядеть милым. — Совсем неплохо. — Порш не клюет на приманку. Он немногословен и намерен оставаться таким. До сих пор это хорошо помогало ему избегать неприятностей. Однако он не может отрицать, что то, что Кинн говорит о нем, задевает его. — Это отродье беспокоит тебя, Порш? Порш поворачивает голову в сторону, ожидая увидеть Кинна, стоящего рядом с ним, но это другой темноволосый мужчина, которого он не знает. Его волосы завязаны в хвост, и он немного не соответствует стилю вечеринки, учитывая, что большинство мужчин одеты в костюмы или блейзеры, а на нем простая черная рубашка с закатанными рукавами, демонстрирующая полностью татуированные руки. — Кузен! Какой сюрприз! Я думал, у тебя не хватит смелости показаться здесь после инцидента прошлым летом, — приветствует Ким новоприбывшего. Этот человек похож и на Кима, и на Кинна, но не так сильно. Ким назвал его «кузеном», что означает, что они явно родственники, но Порш понятия не имеет, кто он такой и откуда ему известно имя Порша. — Прости моего грубого кузена. Я Вегас, приятно познакомиться, — мужчина протягивает руку, которую Порш принимает. После короткого рукопожатия мужчина снова обращает свое внимание на Кима и говорит: — Мы с Кхуном уже решили наши проблемы, кузен. Так что не беспокойся о моем присутствии здесь. — Кхун — душа всепрощающая, это точно. Я бы так просто тебя не отпустил. Порш с любопытством наблюдает за этим обменом. Здесь явно присутствует какая-то враждебность, но Порш понятия не имеет, в чем причина, и предпочел бы не вмешиваться. Он уже готов извиниться, когда Вегас мягко касается его локтя и наклоняется, чтобы сказать что-то на ухо Поршу. — Примерно через тридцать минут ты должен присоединиться к моему дяде в его кабинете. Коридор, вторая дверь справа от тебя. — Я? Босс Корн ожидает меня? — Порш был бы признателен, если бы люди перестали удивлять его подобным образом. У него уже начинала болеть голова, а ночь только началась. Что происходит с этой семьей? Вегас улыбается, коротко кивает Поршу головой и уходит. Ким тоже ушел, замечает Порш, обернувшись. Он бы вздохнул с облегчением, но сейчас его тревожит то, что его вызывают в кабинет старшего босса. Что ему может понадобиться от Порша? И где, черт возьми, Кинн? Почему он оставил Порша наедине со своими сумасшедшими родственниками? Решив прогуляться, Порш тратит несколько минут, пока наконец не замечает Кинна. Как и ожидалось, вокруг него собралось небольшое скопление людей, все они выглядят завороженными тем, что он им рассказывает. Порш стоит в нескольких метрах от него, потягивая второй бокал шампанского и делая вид, что не пялится на своего босса. Вскоре после того, как Порш замечает Кинна, тот тоже обращает на него внимание. Он улыбается Поршу, затем говорит что-то людям, с которыми разговаривал, и уходит, чтобы присоединиться к нему. — Рад видеть, что ты все еще цел. Ты уже познакомился с кем-нибудь из моих братьев? — Я познакомился с Кимом и твоим кузеном Вегасом. Кажется, они неплохо ладят, — говорит Порш. Кинн фыркает, слегка прижимаясь к Поршу, когда фырканье переходит в смех. Порш старается не обращать внимания на то, как тепло от тела Кинна, кажется, обжигает его самого. — У этих двоих настоящие отношения любви и ненависти, но не волнуйся, они не убьют друг друга. Кхун, с другой стороны, может однажды убить Вегаса. — Я еще не знаком с Кхуном. Я должен поздравить его с днем рождения, — говорит Порш, внезапно вспомнив, что это вечеринка старшего брата Кинна. — Со временем ты с ним столкнешься, — пожимает плечами Кинн, затем обхватывает рукой предплечье Порша и начинает тянуть его за собой. — Пойдем со мной. Хочу показать тебе кое-что. // Присутствие Порша в доме его семьи вызывает у Кинна странное чувство головокружения. Последние полчаса он общался и вел светские беседы с гостями, но его мысли не уходили далеко от Порша. Его взгляд не отрывался от него. Кинн видел, как Ким устроил засаду на Порша, и послал туда Вегаса, чтобы спасти его. Сейчас, когда Кинн тянет Порша за собой за пределы переполненного зала, его мысли сосредоточены на том, как его пальцы обхватывают руку Порша и как Порш просто позволяет Кинну вести себя, не протестуя. Конечно, это может быть связано с тем, что Кинн — босс Порша, но что-то подсказывает Кинну, что дело не только в этом. Он точно знает, что если бы это был Пит, то он бы стал допытываться у Кинна, куда они идут. Этого достаточно, чтобы убедить Кинна в том, что Порш ему доверяет, и это немного дурманит его голову в хорошем смысле. Верно? Да. Определенно в хорошем. Они поднимаются по лестнице на второй этаж, затем пересекают длинный коридор, пока Кинн не останавливается под небольшой дверью на потолке. Порш тоже останавливается и с любопытством смотрит на Кинна. — Я давно там не был. Там может быть грязновато, — говорит Кинн, прежде чем протянуть руку, чтобы нажать на кнопку, отпирающую дверь. Система была современной для того времени, когда она была установлена, но петли издают раздражающий скрип, когда деревянная дверь медленно открывается, демонстрируя лестницу, ведущую наверх. По крайней мере, автоматическое освещение все еще работает, и Кинн может частично видеть просторный чердак, пока поднимается по лестнице. Поднявшись наверх, он поворачивается и инстинктивно протягивает Поршу руку, как будто тот в ней нуждается. Порш смотрит на Кинна и принимает руку со слабой улыбкой на губах. Чердак оказался точно таким же, каким его помнил Кинн, если не пыльнее. Темно-синяя краска на стенах слегка потускнела, но мягкий пол с мягкой обивкой сохранил свою целостность. Кинн видит, что на самой дальней стене справа от него висят все его медали и трофеи, как он их и оставил. Потолки здесь высокие, выше, чем в любом другом месте в доме, с двумя огромными мансардными окнами, пропускающими естественный дневной свет. В такой ясный вечер, как этот, можно легко увидеть несколько звезд, усеивающих ночное небо. — Круто, правда? — спрашивает Кинн, слегка подталкивая Порша локтем в бок. — Очень. Ты занимался здесь боевыми искусствами? — спрашивает Порш, делая несколько шагов вперед и медленно оборачивается, осматривая свое окружение. — Да. Отец построил его для меня на мой одиннадцатый день рождения. Мое личное маленькое додзё. Я проводил здесь часы и минуты каждый день, даже после того, как мой учитель ушел. Иногда я засыпал здесь, и это сводило мою мать с ума в первые пару раз, когда это случалось. Она искала меня по всему дому, пока не поняла, где я ночевал. Кинн никогда не говорил об этих вещах ни с кем, кроме своих братьев и отца. И вот он здесь, рассказывает детские истории человеку, которого знает всего пару месяцев. Что Порш сделал с ним? — Я, наверное, сделал бы то же самое, — усмехается Порш. Наблюдая за тем, как Порш идет к стене, на которой гордо красуются достижения Кинна, он вдруг чувствует себя неловко. Кинн следует за Поршем и встает рядом с ним, по его щекам пробегает жар, когда Порш наклоняется, чтобы получше рассмотреть фотографию, на которой пятнадцатилетний Кинн стоит рядом с отцом и держит в руке трофей. — Эта стена была идеей моего отца, — чувствует необходимость признаться Кинн. — Конечно, это была его идея. Я знаю, какой ты скромный, Кинн Анакинн, — Порш смотрит на Кинна с озорным блеском в глазах. Кинн понимает, что Порш дразнит его, поэтому он поднимает бровь в сторону Порша. — Мне не нужно быть скромным. — Никто и не говорил, что ты такой, босс. — Порш ухмыляется, отводя взгляд и осматривая десятки золотых и серебряных медалей — никакой бронзы, Кинн на самом деле немного гордится этим. — Итак, где ты тренировался? — В спортзале рядом с моим домом. Мой отец был совладельцем, так что я мог пользоваться им, когда хотел. — Звучит круто, — говорит Кинн, откидываясь назад и прислоняясь к одной из колонн, наблюдая за Поршем. — Так и было. Я скучаю по нему. Я скучаю по своему отцу, — говорит Порш совершенно искренне. Кинн понимает его. Он тоже скучает по маме. И по своему детству, по той беззаботной жизни, которую он вел со своими братьями и родителями до того, как узнал о пути, который ему придется пройти, когда он станет достаточно взрослым, чтобы понимать. Стряхнув ностальгию, Кинн оттолкнулся от столба и подошел к Поршу. — Хочешь спарринг? — предлагает Кинн. — Прямо сейчас? — Порш поворачивается и удивленно смотрит на Кинна. — Да. Почему бы и нет? Порш, похоже, задумался, возможно, размышляя о последствиях обмена кулаками со своим боссом и о том, что произойдет, если он действительно нанесет один удар. — Я обещаю, что не уволю тебя, если ты поставишь мне синяк под глазом. — «Я могу повысить тебе зарплату», — думает Кинн. — А как насчет босса Корна? Разве он не уволит меня, если я надеру задницу его сыну в драке? — спрашивает Порш, но выражение лица у него забавное. — Это если ты вообще сможешь нанести удар. Не слишком ли ты самоуверен? — поддразнивает Кинн. Порш качает головой, затем снимает пиджак, и Кинн делает то же самое. — Ты забываешь, что я в одиночку спас твою задницу от гибели? — Порш стреляет в ответ. Он заканчивает снимать пиджак и бросает его в сторону Кинна. Кинн ловит его в воздухе и откладывает оба пиджака на одну из полок. Они не сводят друг с друга глаз, пока Порш развязывает галстук, а Кинн снимает ботинки. — В одиночку? Если я правильно помню, мы оба победили тех парней. Вместе. Кинн закатывает рукава, делая шаг ближе к Поршу. Тот избавляется от ботинок, затем закатывает рукава и идет обратно к центру помещения. Кинн продолжает делать шаг за шагом в направлении Порша, пока они оба не оказываются стоящими в центре, всего в полуметре или около того друг от друга. Кинн не может отвести взгляд от Порша. Это совершенно новая сторона Порша, которую он видит, и совершенно новый уровень их отношений, который они не раскрывали раньше. Подшучивание, поддразнивание, поведение, как будто они на равных, и отказ от уравновешенной динамики взаимоотношений начальника и подчиненного. Это то, что Кинн хотел проверить: пределы их близости без опасности их нарушить. Сейчас у него есть прекрасная возможность сделать это, понимает Кинн, хотя он и не планировал этого. — Давай все будет просто. Никаких ударов ниже пояса. Побеждает тот, кто первым упадет на пол или будет скован более чем на десять секунд. О, и следи за лицом, пожалуйста, — Кинн бросил на Порша пристальный взгляд. — Я бы никогда не стал с этим связываться, — заверяет Порш, в его голосе звучит нотка веселья, несмотря на серьезное выражение лица. Кинн кивает, принимая боевую стойку с поднятыми кулаками. Порш повторяет за ним, напоминая Кинну о той ночи, когда они впервые встретились: мускулы под белой рубашкой, зажатая челюсть и решительный взгляд, играющий на лице парня. Но теперь все это адресовано Кинну, и в этом нет никакой реальной опасности, знает Кинн. И все же. По телу Кинна пробегает дрожь. Простая угроза того, что Порш может подчинить его себе, что он будет сдерживать его, что он не сможет двигаться, заставляет что-то горячее собираться в желудке Кинна. Порш делает шаг ближе к Кинну, маневрируя в поисках угла, с которого он мог бы удачно напасть на Кинна. Как бы Кинн ни был отвлечен, его рефлексы все еще очень хороши, поэтому он просто выходит из-под удара Порша. Он кружится, оказываясь немного сбоку от Порша, лицом к нему, а затем делает замах с рассчитанной силой — он не хочет, чтобы Порш получил слишком серьезный синяк. Ни один из них не говорит, продолжая танцевать друг вокруг друга. Они оба слишком осторожны, понимает Кинн. Они оба опытные бойцы, которые знают, что оценить соперника очень важно. Поэтому они не торопятся и сосредотачиваются на языке тела друг друга, на том, как двигается другой, на маленьких подсказках, которые их тела неизбежно дают о следующем движении. Так продолжается несколько минут, пока Кинн не находит брешь в защите Порша. Ему удается войти в личное пространство Порша, Кинн быстро просовывает свою правую ногу между ног последнего, а левой рукой тянется к его шее. Правой рукой он захватывает петлю ремня Порша для рычага: не совсем честное движение, но их правила довольно свободны. Кинн думает, что он одолеет Порша, все, что ему нужно сделать, это обхватить его руками и зажать в замок. Это было бы легко, если бы Порш был так близко к стене, как он сейчас, но в тот момент, когда Кинн начинает вращаться и пытается повернуть Порша вниз головой, Порш выскальзывает из-под захвата Кинна, используя свои ноги, чтобы поставить подножку Кинну и убрать его с дороги. Неожиданно Кинн не чувствует разочарования. Напротив, он испытывает восторг и радость от того, что встретил своего соперника в лице не кого иного, как Порша. Кинн знал, что Порш хорош, наблюдал его в действии, но не ожидал, что он будет так же хорош, как сам Кинн. Пока мысли Кинна проносятся в его голове, он неожиданно обнаруживает, что Порш прижимает его к стене. В отличие от Кинна, Порш использует вес своего тела, чтобы прижать Кинна к твердой поверхности стены, только после этого подставляет руку под шею Кинна. Кинн не сопротивляется сразу. Его глаза встречаются с глазами Порша, и что-то пробегает между ними; какое-то пламя, жар, который Кинн видел всего один или два раза. Определенно, когда Порш избивал тех парней в переулке; и в другой раз, когда он наклонился к Кинну, чтобы поправить ему галстук. В этот раз огненное пламя было сильнее, чем когда-либо, но когда Порш раздвинул губы, чтобы начать десятисекундный отсчет, взгляд Кинна упал на его губы. — Десять… Девять… Часть Кинна хочет просто прижать Порша к полу, как он это умеет. Другая, более первобытная его часть, хочет просто сдаться. Но если он это сделает, все закончится слишком быстро. К тому же он едва успел схватить Порша. — Шесть… Пять… — продолжает считать Порш, произнося каждое слово гипнотизирующим для Кинна голосом. Движимый желанием испытать свои силы, Кинн наконец пытается вырваться из захвата Порша. Это нелегко. Порш силен. Почти такой же сильный, как Кинн, даже без мускулов Кинна. У Порша другой вид силы, который исходит не от физической силы, а от разума. Сила Порша в его менталитете. Он гораздо расчетливее и наблюдательнее, по сравнению с тем, каким его представлял Кинн. Волк в овечьей шкуре. Старая поговорка приходит на ум Кинну. Но это не совсем так. Порш не хитрит и не манипулирует. Он просто сдержан. С Поршем вы видите то, что происходит, но это не значит, что он позволяет вам видеть все. Кинну требуется время, чтобы попытаться вжиться в образ мыслей Порша, чтобы найти способ вырваться из его власти. Когда он, наконец, делает это, его руки оказываются зажаты подмышками Порша в движении, которое потребовало от Кинна больше ловкости, чем он думал. В итоге он использует ногу, чтобы поставить подножку Поршу, в результате чего они оба падают на пол. Кинн не беспокоится о том, что падение причинит Поршу боль, полагая, что Порш умеет падать. Его предположение оказывается верным в тот момент, когда их тела ударяются о мягкий пол, и Порш уже обхватывает Кинна коленями, перекатываясь в сторону, пока они оба не переворачиваются. Порш снова схватил Кинна. Технически, игра была бы закончена, но их глаза снова встретились, и Кинн смотрел на Порша, их лица были ближе, чем раньше. Кинн чувствует запах Порша и задается вопросом, будет ли он пахнуть как Порш после этого. Порш не отворачивается. Он крепко прижимает Кинна к полу своим телом и ногами. Его руки прижали обе руки Кинна к полу, поэтому Кинн не может шевелить конечностями. Единственное оружие Кинна — это его рот. К несчастью для Порша, он не стесняется его использовать. — Извини, — говорит он. Порш смотрит на него в замешательстве, но Кинн не обращает на это внимания, отталкивается верхней частью тела от пола и впивается зубами в левое плечо Порша.