ГЛАВА III
17 мая 2022 г. в 21:16
За окном сияло солнце, колыхались голые ветви деревьев. Болтая ногами, Питер сидел на подоконнике в коридоре, возле закрытого кабинета директора. С удовольствием прикрыв глаза, юноша грелся в лучах солнца. Ткань его толстовки уже прилично нагрелась, и он чувствовал, как по спине, от лопаток к пояснице, стекают струйки пота. Ему хотелось отключиться от всего, слиться с этим ярким солнечным светом и стать самой его силой. Вот бы еще унестись вслед за ним в какие-нибудь неведомые дали, долететь до края мира, заглянуть в неведомую вселенную… Тогда, наверное, можно было бы действительно забыть о многих проблемах. Но чего это будет стоить? Для него, для жителей этого города, нуждающихся в защите.
За спиной раздались шаги, и Питер обернулся. По коридору стремительной походкой шел новый директор.
— Мистер Паркер, — произнес Фил, остановившись возле Питера, — Вы уже отвели мистера Томпсона к врачу?
Питер утвердительно кивнул головой и спрыгнул с подоконника. В руке Коулсона звякнула связка ключей.
— Жить будет? — весело спросил мужчина, внимательно разглядывая молодого человека, с невозмутимостью вдыхая исходящий от него запах так и не выветрившегося дыма.
— Будет, — ответил Паркер, отводя взгляд.
Вспомнилась спина Флэша, покрытая приличной гематомой, которая исчезнет ещё нескоро.
— Хорошо, мне бы не хотелось решать проблемы в первый же день на новой должности, — директор открыл дверь своего кабинета. — Заходите.
Питер послушно шагнул в помещение, и директор закрыл за ним дверь. Кабинет выглядел почти как раньше. Шкафы, набитые папками с документами, мягкий диван оливкового цвета… Разве что массивный письменный стол из красного дерева, на котором лежал серебристый ноутбук, переехал из центра комнаты ближе к окну. Вокруг стола уютно расположилась пара новых кожаных кресел, отдающих иссиня-черным цветом. В углу комнаты, юноша приметил металлический сейф.
— Садитесь, — расстегнув пуговицу пиджака, Коулсон уселся за стол и приглашающе махнул рукой в сторону явно дорогого нового кресла напротив.
Питер выполнил указание и вопросительно уставился на директора. Было неуютно. Его немного нервировал элегантный серый костюм, идеально сидевший на фигуре мужчины, на фоне которого Паркер в заляпанной грязью одеждой и благоухающий дымом, наверняка смотрелся как бомж, который по ошибке забрел в колледж в поисках очередной бутылки. Скрестив руки на груди, молодой человек старался не придавать этому большого значения. А директор, похоже, не обращал внимания на такие нюансы.
— Итак, мистер Паркер, — заговорил Коулсон, открыв крышку ноутбука, и застучал по клавишам. — Я сейчас смотрю на вашу успеваемость и прогулы. Как вы думаете, что я вижу?
— Меня преследуют неудачи? — не очень уверенно предположил Паркер.
— У меня много претензий к вашей успеваемости, но это не самый главный вопрос, — нахмурился Фил. — Меня настораживает то, что я вижу постоянные прогулы при хороших оценках. Вы не замечаете, что это плохой признак? Это вызывает как минимум — некое недоумение.
— Мне кажется, что все дело в перегруженности учебой, — неубедительно ответил Паркер, чувствуя, как внутри у него нарастает тревога, а сердце начинает колотиться всё сильнее. — Последние дни были очень трудными.
— Дни, говорите? Давайте начнем сначала. Вы прогуляли уже почти три месяца, за них вы были на лекциях ровно пятнадцать раз. Надеюсь, сегодня будет шестнадцатый, если только вы не собираетесь выпрыгнуть в окно и улететь на паутине, — строго произнес Коулсон, под конец позволив себе смешок, пока Питер, вцепившись пальцами в подлокотники кресла, старался вспомнить как дышать. — Пятнадцать посещений, пятнадцать, мистер Паркер. Это нормально, как вы считаете? Каждое утро, проснувшись, вы должны думать о чем? О том, чтобы явиться на занятия. Именно это должен говорить ваш внутренний голос. Так чем вы заняты? Я спрашиваю вас еще раз — отчего у вас возникают проблемы с успеваемостью?
" — Я… Он знает, что я Паук? Что за шутки про паутину? — у Питера слегка задрожали губы.»
— Я всё понял, больше такого не повторится. Буду ходить на лекции, исправлю посещаемость, директор Коулсон, — выговорил он почти искренне, стараясь унять дрожь в голосе.
— Допустим, я вам верю, — Фил, наклонился, на мгновенье исчезая под столом и резко выпрямляясь.
Паучье чутье сработало вовремя — Питер поймал летящий в него баскетбольный мяч.
— Правила такие, — сообщил мужчина, откинувшись на спинку кресла и поправив воротник белой рубашки. — У кого мяч, тот говорит. Я задаю вопрос, вы говорите да или нет. Все ясно?
— Да, — тихо произнес Паркер, ощущая как во рту у него пересохло, а ладони стали влажными.
Покрутив мяч на указательном пальце, он бросил его в директора.
— На вас оранжевая толстовка? — поинтересовался Фил, отправляя пойманный мяч в Питера.
— Да, — парень почти лениво схватил мяч, ладонью, и послал его обратно.
— Вы на втором курсе? Любите физику? Пиццу? Рубашка на мне белая? Мяч оранжевый? Сегодня пятница? — засыпал его вопросами мужчина, пока они перекидывали мяч друг другу. Темп разговора нарастал, и вскоре началась почти настоящая схватка. Коулсон словно мстил за события их первой встречи, всё норовя бросить мяч внезапнее, используя обманные движения.
Питер отвечал быстрее на вопросы мужчины «да» и не отставал, стараясь переиграть директора.
— Вы Человек - Паук? — Фил ловко швырнул мяч в Паркера.
— Да, — на автомате ответил студент, вжавшись в кожаную спинку кресла, и, словив баскетбольный мяч, отправил его в руководителя института.
Мяч стукнулся о поверхность столешницы, накрытый ладонью директора. Коулсон с легкой улыбкой на губах остановил игру. Осознание настигло Питера неожиданно. Он словно выпал из взлетевшего самолета без парашюта, и теперь несся вниз, стремительно набирая скорость. В груди появилось неприятное ощущение — словно что-то сжалось, собираясь вот- вот разлететься на осколки. Питер поднял взгляд, поймав ответный взгляд директора, в котором было что-то похожее на веселье. Он почувствовал себя абсолютно беззащитным. Закружилась голова и стало трудно дышать.
— Я не… — Паркер не сумел закончить фразу, ему не хватало воздуха, и все казалось каким-то бесконечно далеким и неважным — словно жизнь уходила в пол кабинета, стремительно погружаясь небытие.
— Вам нехорошо? — обеспокоенно произнес Коулсон, увидев, что мальчишка побледнел.
— Я не Человек-Паук, это ваша дурацкая игра сбила меня с толку, — тихо произнес Питер, под конец повысив голос.
Его пальцы дрожали. Директор приподнял бровь, смотря на юношу.
— Я не утверждал обратного, мистер Паркер, — невозмутимо ответил он и поставил на стол стакан, наполняя его водой из кувшина, расположенного на подоконнике.
— Пейте. В неформальной обстановке можете звать меня по имени, — мягко продолжил Коулсон, смотря как молодой человек хватается за стакан, делая большой глоток.
Паркер откинулся на спинку кресла, продолжая сбивчиво дышать. То ли вода подействовала, то ли успокаивающий голос мужчины, но дрожь в конечностях постепенно улеглась.
— Хорошо, — Питер еще не понял, откуда ветер дует и почему ему вдруг предлагают такие вольности, особенно после того, что он устроил сегодня.
Ясно было одно — от такого предложения он отказываться не собирался.
— Вы не собираетесь меня наказывать за то, что…
— Что ты натворил во время собрания? — перебил его директор, сверкнув стеклами очков.
Парень даже не заметил, когда мужчина успел встать из-за стола и оказаться перед юношей, сжимая его руку своей. Чужая ладонь была теплой.
— Дыши, Питер. Глубокий вдох, задержка дыхания и выдох, — подсказал Коулсон, чуть сжимая пальцы. — Еще раз.
Паркер перевел дыхание и послушно втянул воздух в легкие. Паника отступала, а дыхание постепенно приходило в норму. От мужчины пахло сандалом и древесиной, через которые пробивался какой-то еще запах — непонятный, но приятный.
— Возвращаясь к заданному вопросу — нет, я не накажу тебя. Сегодня — нет, но впредь будь ответственнее. Даже если ты гормональный подросток, важно сохранять сосредоточенность и контроль над своим разумом в противном случае можно наделать ошибок, — директор отпустил его руку и вернулся за стол. — Иногда непоправимых.
Питер сделал несколько глубоких вдохов, чувствуя как по всему телу медленно расползается тепло и отголоски расслабленности. Лишь исходящий от Фила запах, построенный на нотах сандала, ладана и древесины, словно осел в его носовой полости, не желая выветриваться. Многогранные оттенки аромата дарили ощущение спокойствия и гармонии с окружающим миром.
Напряжение в теле медленно но верно исчезало, словно Паркер был картиной, с которой слой за слоем снимали краску, обнажая чистый холст.
— Из чего состоит магний, Питер? — мягко спросил Коулсон, сложив руки на груди. Белая отглаженная рубашка под пиджаком приятно подчеркивала загар на коже его лица.
— Из смеси трех сравнительно стабильных изотопов массами двадцати четырех, двадцати пять и двадцать шести атомных единиц, которые содержат, соответственно по двенадцать протонов и двенадцать, тринадцать и четырнадцать нейтронов, — незамедлительно выдал юноша. — Сейчас ведутся испытания, которые позволяют получить новые изотопы магния, но они недостаточно стабильные.
— Даже так, — Фил, одобрительно посмотрел на собеседника. — Сможешь назвать какой-нибудь недавно полученный изотоп?
Питер задумался на несколько секунд, нахмурив брови, между его бровей пролегла складка кожи.
— Пожалуй, смогу. Сверхлегкий магний-восемнадцать. Существует буквально секстиллионные доли секунды. Крайне нестабилен и может появляться лишь в некоторых термоядерных превращениях, проходящих в недрах звезд, например. Найден в результате распада ядра магния-двадцать, при котором, помимо протонов, были следы промежуточного изотопа неона-шестнадцать и кислорода-четырнадцать.
— А каков период полураспада этого кислорода? — директор не отводя взгляда, следил за Питером, который, взяв со стола мяч, крутил его в руках, словно на его черных швах были написаны ответы. Ткань его грязной оранжевой толстовки еще сильнее пошла складками в районе груди.
— Семьдесят одна секунда, — выдохнул молодой человек.
В глазах мужчины мелькнула искра интереса.
— Часто у тебя бывают панические атаки? — внезапно произнес директор Коулсон. — Это останется между нами.
Молодой человек несколько секунд молчал, но потом кивнул. Его щеки слегка заалели. Он смущенно взглянул на директора, словно ожидая, что его сейчас или распнут за такое признание, или отчислят.
— Проблемы с самоконтролем? — Коулсон продолжал пристально смотреть на него. — Перепады настроения?
Паркер нервно пожал плечами, устроив мяч на своих коленях. Теперь юноша выглядел весьма настороженным. Мужчина мягко улыбнулся ему, словно говоря, что все в порядке, и лишь после этого, словно взвесив все за и против, Питер снова торопливо кивнул. На несколько секунд в кабинете воцарилась пауза, прерываемая лишь напряженным дыханием парня.
— Значит так. Обычно я не даю студентам таблетки, но сегодня сделаю исключение. Так понимаю, у вас возможности посещать психотерапевта нет, а в колледже только психолог, который не имеет права выписывать рецепты. Я бы посоветовал тебе своего врача, но он берет приличную сумму за сеанс, — директор порылся в ящиках стола, достав упаковку таблеток. — Пей половинку с утра, после еды. Это нейролептик, может отдавать легкой сонливостью, считай, такой побочный эффект. Если ты вдруг почувствуешь себя плохо, хотя, такого быть не должно, вот мой номер телефона.
Фил вывел на листе бумаги красивым почерком цифры. Его мягкий голос обволакивал сознание юноши, и тот продолжал растерянно глядеть директора.
— Почему вы мне помогаете? — Питер слегка закусил губу, а в глазах отчетливо проступило непонимание.
— Я директор, если ты не заметил, — на лице Коулсона появилась улыбка. — Долг обязывает меня делать это. Если ты себя плохо чувствуешь и не знаешь, к кому обратиться, то мой долг — помочь тебе. Ты же слышал мое выступление в зале?
— Вы здесь, чтобы предотвратить наши ошибки и решить проблемы, — озвучил Питер невольно всплывшие из недр памяти слова, сказанные мужчиной.
— Это я и делаю. Не всё в этой жизни происходит так, как должно происходить. К чему пришли многие студенты, в голове у которых были наставления родителей — сначала учеба, потом работа? Они столкнулись с реальными проблемами. Некоторые уже были готовы или же догадались, как решить их самостоятельно. У кого-то была поддержка семьи или друзей. Связи, в конце концов. Но что с оставшимися? Многие не были подготовлены к жизни. Кто-то еще в студенческие времена совершил серьезные ошибки и расплатился за это сполна, кто-то не получил должную помощь, даже не зная, что нуждается в ней. Многим кажется, что, выпустившись, они, перепрыгивая по несколько ступеней, начнут подниматься по социальной лестнице или же сразу окажутся на самом верху. Но это не так. Некоторые просто не понимают, куда идти дальше. А некоторые даже не понимают, чего они хотят от жизни. Так что, возвращаясь к самому началу — я здесь для того, чтобы помочь вам найти свой путь и помочь решить проблемы, — мужчина сверкнул глазами.
Питер решительно протянул руку, взяв со стола упаковку таблеток с бело-розовым дизайном. Бумажку с номером телефона директора он сунул в карман штанов. После этой длинной тирады тревога отступила, и к нему уже вернулась уверенность в себе. Слова, полные смысла, вызывали в нем доверие, однако из глубины души поднималась бурлящая и рокочущая волна протеста.
— Вы говорите красиво, однако, ваши поступки вызывают сомнения, — ответил он Коулсону, слегка подавшись вперед, почти вплотную приблизившись к краю стола, и с вызовом взглянул на мужчину. — Думаете, после таких слов я начну от радости скакать по радуге на единороге? Думаете, что забуду, как вы поступили с Флэшем? Как ваши слова помогли ему? Вы вели себя как мудак, вы сделали ему больно, вы его напугали! Это совершенно несправедливо!
Воздух в кабинете словно стал почти осязаемым — плотным, насыщенным, с угрожающими вибрациями. Фил нахмурился и поджал тонкие губы. Сверкнули стекла очков, сквозь которые смотрели на Питера глаза, во взгляде которых юноша отчетливо различил проскользнувшее раздражение, которое тут же уступило место ледяному спокойствию.
— Это вы меня боитесь, мистер Паркер, — спокойно ответил Коулсон. — Я вызываю у вас опасения. Вы мне не доверяете, вы думаете, что я из тех людей, которые прячутся за красивыми словами. Вы мне не верите. Мне незачем оправдываться перед вами, но что, если я скажу, что мистер Томпсон попал в опасную ситуацию, и его родителям пришлось крупно расплачиваться за это и по сей день? И их сейчас спасает лишь то, что они все еще влиятельные люди, иначе молодой человек лишился бы семьи? Его давно надо было поставить на место.
— Я…Не знал. Но откуда вы это всё знаете? Вы же только что пришли к нам работать, — пробормотал Питер, чувствуя, как от новой информации по затылку бегут мурашки, а волосы встают дыбом.
— Моя работа — всё знать. Считайте, что я хорошо подготовился к своему первому рабочему дню, — невозмутимость Коулсона поражала. — Эта должность позволяет мне проявлять интерес к тому, что происходит в семьях студентов, если это влияет на их некорректное поведение или на учебу. И, да, я имею определенное представление о том, кто здесь учится, и что происходит с ними вне стен колледжа.
Питер пораженно смотрел на директора и не знал, что сказать.
— Что касается мистера Томпсона — у нас с ним ещё состоится сегодня разговор, но не переживайте, он пройдет хорошо. А вы решите для себя, мистер Паркер, враг ли я вам или нет. И в следующий раз, прежде чем оскорблять или обвинять меня в чем-то, вспомните, кто я такой и что я могу с вами сделать, — тихим голосом произнес Фил, — Возвращайтесь, когда будете иметь возможность трезво взглянуть на ситуацию, сделать выводы и выбрать правильную линию поведения.
Питер, прихватив мяч, встал на ноги и, глядя на вытянутую в сторону двери руку Коулсона, словно загипнотизированный, пошел к выходу из кабинета.
— Почему механик? — Питер надавил ладонью на холодную дверную ручку.
— Что, простите? — мужчина, уже успевший заняться своим делом, оторвал взгляд от экрана компьютера.
— Я спросил, почему вы назвали меня механиком, там, в зале, при Флэше, — Питер развернулся к столу, чтобы посмотреть в глаза собеседнику.
— Весь ваш вид говорит о том, что вы работали в автомастерской без костюма, и вы забыли переодеться, пока ехали на учебу. И этот запах дыма, исходящий от вас — возможно, вы уже привыкли к нему, но я — еще нет, — легкая улыбка тронула тонкие губы мужчины.
— Плохо вы подготовились к своему первому рабочему дню, директор Коулсон, — хитро сощурился юноша и распахнул дверь, ведущую в залитый солнцем коридор. — Я не механик.
— Я знаю, — раздался позади Питера смешок директора и плеск воды.
Шагнув одной ногой за порог, парень резко крутанулся на месте и запустил баскетбольный мяч прямо в Фила, который, к ужасу Паркера, успел подойти к окну, и, стоя спиной к двери, наполнял стакан водой из кувшина. Словно в замедленной съемке он смотрел на летящий в мужчину мяч, сожалея о своем поступке и понимая, что этот бросок ничем хорошим не закончится. И, вероятно, будет последним, что он сделает в стенах этого учебного заведения, потому что ничего не подозревающий директор вот-вот получит мячом по спине. И, в лучшем случае, обольет себя водой. В худшем — Паркер не хотел думать, что может случиться.
Сердце Питера замерло, а по телу начал стремительно распространяться леденящий душу холод — он не помнил, с какой силой кинул мяч. Не желая слышать звук удара и видеть как новый директор выпадает из окна, молодой человек метнулся к Филу. В два счета оказавшись перед столом, он ловко проехался по нему, успевая облачить руку в перчатку Паука с вебшутером. Скрипнула крышка ноутбука, задетая то ли ногой, то ли локтем Паркера.
Тихо звякнуло стекло — Коулсон опустил руку с кувшином. И, ловко развернувшись, поймал летящий в него оранжевый мяч обеими руками. Тяжело дыша, Питер на скорости влетел в мужчину, хватаясь за него руками, отчего тот выронил мяч, который застучал по полу и вскоре остановился у стены, затихнув.
— Питер… — прохрипел директор, чувствуя, как в него сильнее вжалось юношеское тело, не желающее отстраняться. — Моя поясница.
Хриплый голос Коулсона был полной неожиданностью для парня. Как и приятное тепло его тела. И дыхание на щеке. Сердце парня застучало сильнее, а по спине пробежали мурашки — близость этого человека вдруг показалась ему такой настоящей и естественной, что дыхание перехватило. Питер, не сразу сообразив, что вжимает мужчину в подоконник, немного отстранился, и прижал ладонь к нижней части спины директора, мягко растирая ее. Пальцы студента дрожали.
— Простите меня, Фил… Директор Коулсон, — с искренностью юноша смотрел на начальство своими выразительными карими глазами, полными вины и остатка страха. — Я не хотел причинить вам боль. И кинул м…
— Вы пытались спасти меня, но в итоге покалечили сами, — перебил его директор на мгновенье зажмурившись, а в его глазах отразилось что-то похожее на восхищение, смешанное с весельем. — Ты хороший мальчик, Питер. Ничего страшного не произошло, ты меня не ранил, и даже пытался исправить свою ошибку. Это похвально.
Коулсон заметил, как затрепетали крылья носа юноши, а напряженно вжимающееся в него юное тело немного расслабилось. Мужчина скользнул ладонью по плечу Паркера, коснулся растрепанных, мягких волос, неторопливо поглаживая. Питер прикрыл глаза и чуть отклонился назад, чувствуя, как напряжение покидает его, и буквально физически ощущал наступление минуты покоя и умиротворения.
«Это будет интересный год», — Коулсон подметил, как дыхание парня стало более размеренным и спокойным.
Питер продолжал подставляться под ласку, похоже, не чуя ни в ней, ни в директоре ничего опасного.
— Дистанция нам не повредила бы, как думаешь? — на губах директора появилась понимающая улыбка.
Открыв глаза, Питер удивленно вытаращился на него, и, опомнившись, отскочил в сторону. Налетев на стол, он пробормотал себе под нос что-то похожее на извинения, и выбежал из кабинета директора. Громко хлопнула дверь. В помещении воцарилась гнетущая тишина. Коулсон с небольшой заминкой уселся в свое мягкое кресло за столом, и, достав телефон с защищенным шифрованием, по памяти набрал номер. Через несколько гудков на том конце подняли трубку.
— Мальчик не готов, все еще хуже, чем вы ожидали, — коротко бросил Фил.
— Сделай так, чтобы стало лучше. И уложись в срок, нам нужен Паркер как можно скорее, — резко прозвучал в ответ холодный мужской голос.
Телефон пискнул, оповещая о завершенном звонке на том конце линии.