ГЛАВА V
26 мая 2022 г. в 19:32
Открыв глаза, Питер обнаружил, что лежит на полу. Перед собой он увидел металлическую мебельную ножку черного цвета, слой пыли на знакомом сером линолеуме и зеленую смятую упаковку от чипсов. Юноша чуть пошевелился, окинув беглым взглядом помещение, признавая в нем съемную квартиру, в которой он просыпался вот уже второй год, и тут же застонал от пронзительной боли под подбородком, одновременно с этим осознавая, что верх его туловища укрывает что-то теплое, а шея почти потеряла подвижность. Дышать было тяжело. Полотенце, в котором он уснул, было обмотано вокруг шеи, а он сам сжимал его рукой за край. Пол холодил его полуголое тело, а с члена стекали остатки спермы и смазки.
Блять. Приснится же такое.
С трудом сделав вдох, Паркер освободил себя от полотенца и, покачнувшись, встал на ноги, оперевшись руками о стол. Голова закружилась, и Питер схватился за край столешницы, чтобы не упасть. Казалось, весь мир вокруг состоит из туманных пятен, запахов и теней. Видимо, это было результатом кислородного голодания организма. Ещё несколько секунд юноша просто стоял с закрытыми глазами пытаясь прийти в себя. Боль в шее никуда не делась, зато утихло головокружение и постепенно возвращалось зрение. Настольные часы показывали полвосьмого вечера.
Солнце за окном, прощаясь с городом, разбивало на тысячи сияющих осколков разноцветные облака. Закат полыхал так мощно, словно на горизонте началась ядерная война. Такого гигантского пожара в небе Питер давно уже не видел. Словно вся Вселенная собиралась сгореть в считанные секунды в огнях заката, превратившись в пепел. Парень всё смотрел и смотрел на небеса, вдыхая как можно больше воздуха, стараясь надышаться им. За считанные минуты небо посерело и стало почти безликим. О недавней красоте на небосводе напоминала лишь тонкая полоса золотисто-розового света на горизонте. Вскоре и она исчезла.
Еще несколько минут Питер стоял неподвижно, словно оглушенный — тревога наступила уверенно и грубо, словно танк, что ломится сквозь подлесок, расшвыривая землю и черные плети корней под резкие вопли сверчков. В голове завертелись мысли о новом директоре.
Что движет человеком, который в первый же день знакомства столько делает для обычного студента? На каком основании Коулсон выбрал именно его, или это человек широкой души, и помогает всем подряд? Но, в таком случае, директор не стал бы так обращаться с Флэшем. Или Фил что-то знал о нем самом, как знал о Томпсоне? Знал ли он, что Питер — Человек-Паук? Или Коулсон решил помочь, потому что Питер остался без родителей? Может, мужчина просто разглядел в нем кого-то… похожего на близкого человека из своего прошлого? Так много вопросов, так мало ответов.
Парень дернулся, когда тишину нарушил телефонный звонок, доносящийся из прихожей. Застигнутая врасплох тревога, не успевшая полностью захватить парня, внезапно ослабла. Словно испугалась мелодии вызова, и стремительно улетучилась, возвращая Питеру полный контроль над телом и мыслями. Он решил было не отвечать, но здравый смысл возобладал. Глубоко вздохнув, парень дошел до входной двери и схватил лежащий на рюкзаке мобильный. Звонила ЭмДжей, которая уже неделю не появлялась на учебе из-за болезни. Набрав в легкие побольше воздуха, юноша ответил на звонок, и девушка тут же затараторила. Он старался вслушиваться в ее слова, но это плохо получалось. К тому же, ЭмДжей одновременно пыталась перекричать шум какого-то празднования, и, кажется, интересовалась, как проходит учебная неделя.
— Питер, ты тут? — спросила она, когда на фоне раздался взрыв смеха.
— Что? Да, — парень заглянул в ванную комнату, рассматривая собственное отражение в зеркале — на коже шеи была отчетливо видна кривая багрово-фиолетовая полоса, оставленная полотенцем. Впрочем, она должна была сойти за пару часов, если не раньше.
— Я спросила, что новог… Не надо меня толкать, сами принесите, что хотели, как же вы мне надоели! — недовольно воскликнула ЭмДжей, и Питер понял, что она обращается не к нему.
— Что за тусовка там у тебя? — Паркер выудил вчерашние постиранные трусы из бельевой корзины, в которой лежал красно-синий костюм, и, прыгая на одной ноге, натянул их на себя.
— Да какая тусовка, отец празднует день рождение с друзьями и их семьями. А я все еще болею, но, несмотря на это, им пофигу, что их дети постоянно вваливаются ко мне в комнату… Подожди, — в трубке послышалась возня, недовольные возгласы и громкий хлопок дверью — неизвестные Питеру ребята явно получили по заслугам. — Кто зайдет, оторву голову, поняли?!
— ЭмДжей? — хрипло пробормотал юноша, пытаясь собраться с мыслями.
Коулсон всё еще не покидал его головы. Парню казалось, что он падает прямо в пропасть, и спасение может быть только одно — ответы. Он с трудом заставил себя сосредоточиться на голосе подруги.
— Да, Питер, слушаю тебя, — отозвалась девушка, — Что там в институте нового?
— У нас новый директор, — выпалил он, ощупывая свою шею. — Коннорс говорит, что он неплохой, но меня в нем что-то настораживает. Он кажется подозрительным, несмотря на то, что помог мне сегодня.
— И ты уже подружился с ним? Далеко пойдешь, — на другом конце трубки раздался смех. — И что же он для тебя сделал, подарил фото Октавиуса с автографом?
Питер фыркнул, представив эту картину.
— Признаюсь, я был бы весьма польщен, но нет, он вступился за меня перед Флэшем, и это было так странно… Он знает, что происходит в его семье, во что вляпались они из-за него, — парень потер ноющую шею, которая отзывалась болью на каждое случайное движение головы.
— Это весьма хорошая осведомленность для первого рабочего дня. Ты уверен, что директор не блефовал? — в голосе девушки был отчетливо слышен интерес.
— Ты бы видела лицо Флэша, я думал, он там умрет от ужаса. Коулсон с хирургической точностью словесно прошелся прямо по его болевым точкам, — Питер поморщился. — Даже мне стало не по себе, потому что было видно, что он знает, о чем говорит. И потом, он не похож на человека, который бросает слова на ветер. И он дал мне таблетки, которые…
— Таблетки? Питер, его за это могут уволить… — судя по голосу, ЭмДжей забеспокоилась. — Надеюсь, ты их не пил? Что именно он тебе дал?
— Не помню название, сейчас возьму пачку, но, чтобы ты знала, он тоже сказал, что не имеет права мне их давать, однако, он в курсе, что я не могу себе позволить психотерапевта сейчас, — Паркер направился обратно в прихожую, принявшись рыться в брошенном на полу рюкзаке.
— Сейчас загуглю их, а ты пока достань таблетку и опиши мне её, — тон девушки был серьезен.
Юноша нехотя прочел название лекарства на упаковке и вскрыл ее, вынимая пластинку.
— Они круглые, темно-розового цвета, с одной стороны гладкие, а на другой… — молодой человек достал таблетку и начал было описывать ее, вертя между пальцев, но был прерван.
— Выдавлен символ «Т»? Можешь не продолжать, — закончила за него ЭмДжей и начала зачитывать текст. — Это нейролептик, он обладает умеренной активностью. При выраженных психозах относительно малоэффективен, действует преимущественно как мягкое седативное и противотревожное средство. Применяется при неврозах, навязчивости, фобиях, психовегетативных расстройствах, тревожно-депрессивных состояниях… Знаешь, брат моего отца их пил.
Повисла короткая пауза, прерываемая дыханием обоих.
— Хм, а тебе не повредило бы это пропить, ты действительно в последнее время стал какой-то дерганный. Однако, это не значит, что я одобряю действия директора, если он что-то еще тебе даст — сразу сообщи мне, и ни в коем случае ничего не принимай, не посоветовавшись со мной, — с нажимом сказала девушка, услышав вздох парня.
— Хорошо, ЭмДжей, — покорно сказал Питер, отправляя таблетку обратно в пачку.
— Хотелось бы верить в его альтруизм, но жизнь — штука непредсказуемая. Порой, люди делают добро только чтобы втереться в доверие, а потом уничтожить. Будь внимателен. Он может выехать на твоей симпатии и доверчивости к людям. И навредить. Ни в коем случае ничего ему не давай, никакой важной информации — это может стать его оружием.
«Я… Я дал. Проговорился, что Паук», — прикусив нижнюю губу до боли, подумал Питер.
— А чего у тебя такой хриплый голос, ты простыл? Или директор там тебя душил, прямо в учительской, когда Коннорс сказал, что ты его лекции пропускаешь постоянно? — со смешком поинтересовалась ЭмДжей.
— Простыл, простыл, — Паркер от смеха издал хрипящие звуки, похожие на кашель — если бы только подруга знала, что ему приснилось как раз удушение, только в другом месте и при иных обстоятельствах.
Почему ему вообще приснился Коулсон, который его целовал, Питер предпочел не задумываться — ему хватало Октавиуса, который имел привычку иногда сниться, одним лишь взглядом сверкающих карих глаз приглашая вступить в интимную близость.
— Знаешь, директор ведет себя как весьма вежливый человек. И постоянно улыбается, — добавил Питер, доставая из холодильника бутылку сока. Он и сам не заметил, как ноги принесли его на кухню.
— И он такой… — молодой человек на мгновение замялся, пытаясь подобрать слова. — Я не знаю, что ему на самом деле от меня нужно. Флэш, таблетки, отслеживание посещений университета… Меня в какой-то степени это даже пугает.
— Похоже, ты приглянулся новому директору, раз он взялся за тебя всерьез, — в трубке раздался веселый хмык ЭмДжей, и резкие посторонние голоса, звучание которых стремительно нарастало. — Не делай глупостей без меня, перезвоню потом.
Питер услышал легкий щелчок, а потом заурчал сигнал отбоя, сигнализирующий о том, что подруга отключилась, и задумчиво отпил сок прямо из горла бутылки. Напиток был прохладным и с тропическими фруктами, среди которых, затеняя манго и что-то еще, особенно сильно преобладала гуава. Зажмурившись, студент сделал несколько больших глотков, смакуя вкус на языке, отдающий сладостью и легкой кислинкой, и задумался.
Раздался плеск жидкости, ударившейся о стенки упаковки — юноша со стуком опустил бутылку на стол, завинчивая крышку.
Возможно ли, что Фил ему симпатизирует настолько, что взялся помогать?
«Коулсон знает», — шептало подсознание, но его Питер старался не обращать внимания на это. Паркер ухватился за мысль о симпатии к своей персоне как за спасительную соломинку, рассматривая лежащую на поверхности стола пластинку с розовыми таблетками, и решил проверить полицейское радио.
Покинув кухню, он достал из коробки рацию, и уселся за рабочий стол, заваленный научными учебниками и бумагами. На страницах самых верхних раскрытых тетрадей, из которых торчали тонкие разноцветные стикеры с пометками, зеленым маркером были начертаны химические формулы, к которым шариковой синей ручкой прилагались пояснения. Листки были исписаны среднего размера почерком с сильным нажимом и небольшим наклоном вперед.
Нажав кнопку на рации, Питер прислушался — ничего не было, кроме редких помех и тишины. Уже собравшись отложить ее в сторону, как из динамика раздался громкий голос:
— Тринадцать два-два, ответьте, что за стрельба на тассе 9? Повторяю, тринадцать два-два, что за стрельба на трассе, прием?
— Диспетчер, тринадцать два-два, принял. 10-38 на пересечение трассы 9 и 9А, со стороны Оскавана Парк. Нужна эвакуация гражданских и подкрепление. Подозреваемый вооружен и опасен.
— Высылаю три патруля, — отозвался голос, на несколько секунд утонув в звуке взрыва. — Трассу 9А заблокируют за кордоном.
— Пять патрулей и вертолет, — Питер, уже натянувший свой красно-синий костюм, удивленно приподнял бровь.
— Тринадцать два-два, он на машине? — спросили из рации.
Закрепив переговорное устройство на желтом поясе с несколькими карманами, и включив навигатор на телефоне, Питер выпрыгнул в окно, цепляясь паутиной за стены домов.
— На летающей доске, - отозвался полицейский.
— Они там все с ума посходили с наступлением весны? Время прибытия пятнадцать минут, ожидайте. Доставят четырех человек.
— Принял. Направление отхода северо-запад. Прием.
— Вас понял, конец связи, - связь прервалась.
На улице уже было темно. Один взгляд на горизонт — и почти сразу же стали заметны темно-синие тучи на юго-западе — надвигалась гроза. Город на высоте был тих, и это усиливало тревожное чувство. Питер слышал далекий вой ветра в крышах и понимал, что его больше всего тревожит не предстоящее столкновение с неизвестным противником, а Коулсон. Фил не покидал его мыслей даже сейчас, мешая сосредоточиться на реальных угрозах. Питер не мог забыть его лицо из сна, с которым директор душил юношу. Казалось, он чувствует его горячее дыхание на коже.
Под Паркером мелькали машины со включенными фонарями, грубо разрывающими темноту, сверкали фонари вдоль улиц, мигали светофоры зелено-красными огнями. Тени под его ногами, ползущие по стенам домов, все время сдвигались, меняя очертания, они словно жили своей жизнью. Мышцы ныли от напряжения — Питер уже разогнался до своей предельной скорости в восемьдесят километров в час и, миновав Уоттертаун, летел на паутине дальше. Переместившись к платному шоссе, Паук лишь со второго раза приземлился на крышу серебристого автомобиля, который, по его подсчетам гнал на скорости в сто десять километров в час.
Слушая вой двигателей и музыку, доносящуюся из салона, Паркер продолжал держать путь по темной дороге к своей цели. Мелькали фонари, освещающие шоссе пятнами золотистого света. Дорога вела прямо, изредка делая крутые повороты. От каждого из них у Питера возникала волна адреналина, которая со скоростью ветра проносилась по всему телу.
Рация внезапно ожила.
— Отправьте снайпера на пешеходный мост, объект движется на юг, в сторону парка Гуверия, — кто-то говорил громко и раздраженно.
— Вертолет подбит, нужны спасатели, приблизительное время столкновения с землей — 2 минуты, — в эфир ворвался другой голос.
— Ликвидация объекта быстрым огнем по сигналу.
— Понял.
— Один черт, вертолет не долетит, взорвется прямо в воздухе.
— Объект изменил курс, движется на северо-запад. Отзовите снайпера, пока он не натворил дел, — появившийся в эфире женский голос был до ужаса уверенным и спокойным.
В рации что-то хрустнуло, и связь стихла. Сердце Питера забилось сильнее. Машина, на которой он сидел, всё неслась вперед по пустынному шоссе, прибавив скорость, а вибрация проходящая по ней и передающаяся телу Паркера, усилилась. Мелькали пешеходные мосты с зеленым низом, держащиеся на белых бетонных столбах, торчащих из земли. Сверкала металлическая сетка на мостах в свете фонарей. Дорога прорывалась сквозь голые деревья, окружающих ее с боковых сторон. Они стояли без листьев, черные и угрюмые, и всё вокруг было окутано мрачным сумраком.
Над головой клубились крупные темные облака — ливень вот-вот должен был начаться. Сквозь тучи с трудом пробивался лунный свет. Лес вдоль дороги казался бесконечным.
Коулсон ему помог. Защитил от Флэша и дал таблетки. Он с ЭмДжей их проверил — все в порядке, это не подделка и не наркотики. Но он был груб с Флэшем и слишком много знал о событиях, происходящих вне школы. Так Фил знает, что он Человек — Паук или нет? Черт его дери, может, это была шутка, мелькнувшая при таком стечении обстоятельств? Какой бы не была правда — директор сейчас казался Питеру опасным. И одновременно манящим — что-то в нем притягивало юношу. Он не мог понять, что именно, но точно знал, что ему надо бежать и от директора как можно дальше.
Питер невольно вспомнил начало своего сна, и тут же постарался его выбросить из головы — это было слишком приятно. И сбивало с толку — в реальности вряд ли Коулсон бы начал к нему приставать. Этот повышенный интерес к персоне Питера мог быть и заботой о своих подопечных. Или просто игрой воображения. А мог бы быть и чем-то большим. Как бы то ни было, Питер почувствовал себя выбитым из колеи, и эту проблему ему надо было решить как можно скорее. Он не знал, что именно нужно сделать, но предполагал, что скоро это станет ему ясно. Может надо выжать как-нибудь из этого ситуацию. И решить ее правильно — по возможности.
Перед глазами, по линзам его маски текли ручейки воды, и Питер, заметив это, с удивлением протер их рукой. Но появились новые. Вынырнув из мыслей, он обнаружил, что гроза уже буйствует, а с неба льет дождь. Взгляд парня задержался на мокром асфальте с очередным пятном золотого света фонаря. Надолго же он ушел в себя. Похоже, директор беспокоил его гораздо сильнее, чем начавшаяся гроза. Завизжали шины — машина резко затормозила, и Питер, не до конца пришедший в себя, не удержался и свалился с крыши, кувырком полетев по мокрым лужам, обдавая и без того мокрый асфальт новой волной брызг.
Пролетев несколько метров, Паркер растянулся на животе и помотал головой. В некоторых местах капли дождя выбивали из асфальта разноцветные искры, попадая в лужи масла и бензина, танцуя в потоках воздуха, а сквозь щели между тучами пробивался ровный рассеянный свет луны.
— Пять метров до места назначения, — сообщил юноше бодрый голос навигатор из телефона на поясе. В нос ударил запах гари и металла.
— Человек Паук, а можно автограф? — раздался позади него возглас водителя, на машине которого он ехал.
— Не сегодня, — Питер поднялся на ноги, оглянувшись через плечо, частично заслоняя глаза от ослепляющего света фар. Еле разглядев очертания молодого человека, высунувшегося из окна машины, Паркер отвернулся.
Впереди на обочине, за кордоном автомобилей полиции, догорали несколько машин. Оранжевое зарево пламени освещало пустую дорогу и стоящих в свете огня. Фонари на шоссе не горели — видимо, местность была обесточена. В темноте мелькал свет от фонариков на касках суетящихся спасателей и пожарных. Сверкали красно-синие сирены полиции и пожарных по всему периметру.
Дым обильно клубился в лунном свете, а со стороны заповедника полыхали языки пламени на деревьях, с треском поднимаясь все выше и выше — там явно горело что-то крупное, вероятно, вертолет. Очаг поражения огнем был большим, а пламя — высоким и жестоким, уничтожающим всё на своем пути, распространяющееся стремительно и властно. Казалось, что какая-то другая сила, более мощная и опасная вырвалась на свободу прямо из ада, и теперь сражаться с огненной стихией бесполезно.
Дождь усилился. Питер чувствовал себя так, словно на него падали слёзы всего мира. Всех, кого он не успел спасти просто потому, что не мог оказаться в другом городе за пару минут. В другой стране. На другом континенте. Небо плакало о людях, ушедших из жизни, которые не дождались помощи. Оно плакало, потому что не знало другого способа выразить переполняющее его горе. Оно плакало с самого начала времен.
Питер выпустил паутину, хватаясь за машину, и перелетел через кордон из полицейских автомобилей. Дрожащее пламя отбрасывало причудливые тени на дорогу, отражаясь в стеклах защитных масок пожарных. Огонь был упорным и беспощадным - он жадно пожирал обшивку развороченных кабин автомобилей, но уже не мог унести с собой ни одной человеческой жизни.
Асфальт впереди был покрыт крупными темными пятнами, при ближайшем рассмотрении оказавшимися ямами от взрывов бомб.
— Ты опоздал, Паук. Преступник давно скрылся, а пострадавших увезли, — раздался голос полицейского, который сидел около машины скорой помощи с перебинтованной грудью, а на его белом бинте виднелись кровавые подтеки.
— Сожалею, мне пришлось проделать длинный путь, — Питер выхватил с пояса телефон, смотря на время на экране, который из последних сил засветился. — Аж в три часа.
Телефон протяжно завибрировал, а его экран резко потух — разрядился аккумулятор. Паук недовольно сощурил глаза, отчего линзы маски сжались, на мгновенье превратившись в две тонкие белые полоски, и убрал телефон в карман на желтом поясе.
— Да, от Бостона до Нью Йорка долго добираться, — сотрудник полиции устало махнул рукой в сторону шоссе 9А, откуда прибыл Питер.
— Почему ты решил, что я оттуда? — парень на мгновение напрягся, всматриваясь в незнакомое лицо мужчины.
— В последние месяцы уровень преступлений там резко снизился, а местные газеты то и дело пишут про твои подвиги в Бостоне, — полицейский усмехнулся, накинув на себя сползшее спасательное одеяло. — Конечно, я могу и ошибаться…
Серебристая поверхность материала одеяла отражала пламя и сияла оранжево-желтым светом.
— Преступник правда был на летающей доске? — перебил его Паркер, задав волнующий вопрос.
— А еще в костюме зеленого эльфа. Совсем с катушек съехавший человек, кидался оранжевыми бомбами и безумно хохотал при этом. Чего хотел — так и не смогли узнать.
В стороне раздался мощный шум воды — пожарные неподалеку тушили очередную машину. Черный дым из заповедника усилился — огненное марево уже не полыхало средь деревьев в бешеном темпе.
— Они справляются, полчаса назад там все было гораздо хуже, — заметив взгляд Паука в сторону деревьев, которые скрывали вертолет, полицейский похлопал героя по плечу. — Езжай обратно, тут нечего больше делать.
Питер устало повел плечами.
— До свидания, — он пожал полицейскому руку и собирался было идти, когда понял, что фонари на шоссе, тянувшемуся к самому горизонту, не горят.
Перспектива весь путь пытаться отыскать деревья в темноте, в попытке зацепиться за них паутиной была весьма сомнительной. До дома не рукой подать, и невесть знает сколько километров шоссе обесточено. Да и его поясной фонарь не настолько мощный, чтобы освещать больше трех метров — Паркер всё время забывал заняться его заменой. Мобильный не работал, а наличных с собой не было. Ни такси, ни автобуса. Без навигатора и света ориентироваться на этой незнакомой местности он не мог.
— Тут кто-нибудь едет до Бостона? — Питер обернулся, смотря на полицейского.
Дождь продолжал лить, не желая прекращаться, он словно старался помочь пожарным. Капли были крупными и падали так часто, будто пытались смыть с этого места чей-то незримый грех.
— Вон та машина уже собирается ехать туда, — мужчина в форме указал на автомобиль из кордона с зажженными фарами. — Поторопись, если хочешь успеть.
И Паркер, включив фонарь на своем поясе, побежал, перепрыгивая через тянущиеся по мокрому асфальту рукава пожарных шлангов и тёмные ямы, от которых всё еще шел дым. Нужное транспортное средство уже тронулось с места, когда юноша догнал его, нагло запрыгнув на заднее сиденье через раскрытое окно, в полете выключив фонарь на поясе. Водитель резко затормозил, оборачиваясь. В салоне было темно, Питеру были видны только силуэты двух мужчин и спинок кресел от полыхающего недалеко от машины огня. Затрещала рация.
— 10 Адам, — начал было докладывать полицейский за рулём, но напарник, сидящий рядом, схватил его за руку, заставляя опустить черное устройство с антенной .
— Господа полицейские, прокатите до Бостона? В темноте рук не вижу, и ноги потерял, — развалившись на боку, Паркер согнул ногу в колене, подперев голову рукой. — Я буду лежать тихо-тихо, а еще лучше — посплю. Маску не снимать, а то вдруг мне понравится, придется и все остальное с себя стянуть.
— Если будешь болтать, то выкинем, — раздался знакомый мужской голос.
В салоне зажегся свет, и Питер пораженно выдохнул — в машине сидел капитан Стейси.
— Что вы тут делаете? — пробормотал Питер, от одного лишь вида мужчины теряя всю свою наглость. Он даже сел на сиденье поприличнее, приняв вертикальное положение.
Джордж приподнял бровь, смотря на Паука взглядом в котором отчетливо читалось, кто тут не самый умный и задает глупые вопросы.
— Я бы спросил, что ты тут делаешь, но ответ очевиден, — вздохнул капитан, кивая напарнику, и машина тронулась с места, сверкая фарами, разрывающими тьму. — Но чтобы ты знал — после той утренней выходки я имею полное право высадить тебя из машины.
— Но не станете? — с надеждой в голосе спросил Питер, распахнув белые линзы маски до максимума и сложив ладони в умоляющем жесте.
— Не стану, — подтвердил Стейси, смотря как Паук после его слов успокоился и, потянувшись, снова лег на сиденье, поджимая ноги к животу. — Но больше так не делай.
— Не запрыгивать в машину на ходу? — сладко зевнул Питер через маску, обнимая себя обеими руками за плечи — он был весь мокрый и не заметил, как успел замерзнуть. После захода солнца стало прохладно, а сейчас, к ночи, температура упала еще сильнее.
— И это тоже, — мужчина кивнул. — Не используй свою паутину против меня.
Под Пауком медленно, но верно расползалось темное пятно — его костюм был мокрый от дождя, а сиденье с радостью впитывало в себя всю влагу. Стейси отвлекся на телефонный разговор — звонила дочь, желая узнать, ждать ли отца к позднему ужину. С подачи Джорджа диалог медленно, но верно утек в направлении учебы, и Гвен в скором времени отключилась, сославшись на то, что у нее есть другие дела.
За окном все еще лил дождь, хотя впереди по шоссе, на востоке, тучи уже рассосались. На небе красовалась луна, от света которой сияла вода на асфальте. Ее гладь от ветра и капель дождя то и дело шла рябью, мерцая серебром, прежде чем ее накрывало светом фар машины. Монотонно скребли резинки дворников машины по стеклу, возвращая видимость с каждым движением.
Стейси повернулся к заднему сиденью, смотря на Человека — Паука. Его большие белые глаза больше не были видны, лишь их черное обрамление на фоне красной маски с узором паутины. Прислушавшись, мужчина различил негромкое посапывание. Паук явно спал, но его сон был беспокойным. Он дрожал во сне, растянувшись на животе, уперевшись в окно кончиками носок, согнутых в коленях ног. Правая рука безвольно свисала с сиденья, то и дело касаясь пола салона. Герой был явно молодым, судя по росту и своему поведению. Возможно, ровесником его дочери, хотя, капитан мог и ошибаться.
Джордж завозился на своем месте, отстегнув ремень безопасности, и начал снимать верхнюю одежду с плеч. Зашуршала ткань куртки, через пару мгновений опустившись на спину Человека— Паука, закрывая его красный логотип. Парень в маске заворочался во сне, плотнее закутавшись в нее. Напарник Стейси заметил поступок капитана, но ничего не сказал, и Джордж был за это ему благодарен.
Питер проснулся от того, что его трясли за плечо. Причем, тыкался он после каждого толчка в какую-то ткань, пахнущую незнакомым, но приятным одеколоном.
— Просыпайся или будешь ночевать в полицейском участке, — тон Стейси был уверенным и непреклонным.
Приняв сидячее положение, Паркер недоуменно уставился на незнакомую верхнюю одежду, которая сползла с его плеч на сиденье.
— Это чьё? — непонимающе спросил он, разглядывая полицейскую форму.
— Ой, с меня упало, — ухмыльнулся Джордж, хмуря брови, и забрал свою куртку.
Паук выскочил из машины, оглядываясь по сторонам. Дождя уже не было, а на улицах ярко горели фонари, успешно разгоняя тьму. Они находились в Южном Бостоне, напротив двухэтажного отделения полиции из оранжево-черного кирпича. Перед главным входом на столбе развевались от ветра два флага: красно-белый флаг страны с синим прямоугольником в союзе с белыми звездами, и второй, черно-белый, с эмблемой Национальной лиги семей американских заключенных и пропавших без вести в Юго-Восточной Азии. Паркер обрадовался, что ему так подфартило. От полицейского участка до его дома было рукой подать — на паутине лететь пять минут, не больше.
— Машину загоню, — напарник капитана завел двигатель, собираясь тронуться с места. Паук захлопнул за собой дверь, мельком заглянув в салон — часы на магнитоле показывали полтретьего ночи.
— Отчеты утром оформим, сегодня был тяжелый день, — ответил коллеге Джордж, при этом внимательно смотря на Паука. — Заключение судмедэксперта показало, что утреннего налетчика была капсула с ядом во рту.
Последняя фраза явно предназначалась Питеру.
— Если вы сейчас скажете, что я его отравил, запихнув ее в рот… — возмущенно начал Паук, чувствуя несправедливость, но его перебил мужчина.
— Это вряд ли, потому что они были у всех пойманных нами… И тобой, — капитан вздохнул, сняв фуражку с головы, и его короткие каштановые волосы заколыхались на ветру. — И яд редкий, его крайне трудно достать, если только ты не из Оскорпа или мафиозной группировки, но вторые отпадают, это не их почерк.
— Вы допросили нападавших, что-то узнали? — стоя на месте, юноша без смущения потянулся, приподняв руки над головой и прогибаясь в спине.
— Если бы можно было допрашивать трупы, то раскрытие преступлений возросло, и половину отделений полиции давно бы распустили за ненадобностью, — фыркнул капитан, смотря на Паука сверху вниз — разница у них в росте была больше десяти сантиметров.
— Что интересно, к делу подключилось ФБР, и они заметили, что у одного из преступников отсутствуют очки. Ты что-то знаешь об этом?
Питер вспомнил про умные очки с подсветкой, которые он забрал у одного из нападавших, сейчас они находились в его рюкзаке, лежащем дома. Надо будет их изучить, может, он сможет помочь ФБР.
— Нет, мне ничего об этом не известно, — самым честным голосом ответил Паркер.
Стейси внимательно уставился на героя в красно-синем костюме. Весь вид мужчины выражал полное недоверие, однако, с его губ не сорвалось ни слова. В тени фонаря голубые глаза капитана сейчас были темного синего цвета.
— Тебе спать не пора? Время уже не детское, и что-то мне подсказывает, что ты еще слишком молод для подобных геройств, — как-то мягко произнес Джордж.
— С большой силой приходит большая ответственность, — Питер сощурил глаза, с трудом подавив зевок — его организм требовал продолжения сна.
— Ты мне тут древние пословицы не цитируй, — рассмеялся капитан, но смех его был более уставшим, чем весёлым. — Все, свободен.
С этими словами Стейси махнул рукой вышедшему из участка полиции напарнику, и Паук, бросив сонное «спокойной ночи», помчался по улице, разгоняясь, прежде чем зацепиться паутиной за стенку дома и улететь на ней за угол здания, исчезнув из вида.
Добравшись до дома, Питер с трудом стащил с себя костюм и упал на кровать, встретившую его мягким матрасом и одеялом. Он закрыл глаза, и сон пришел сразу же — долгожданный и такой необходимый.