military boo, come here! [ редактируется ]

Музыка из дома Галлагеров раздавала громким басом по всей улице. Казалось, колонки всего района собрались в одном месте. Внутри были все: Фиона, дети, Ви с Кевином. Каким же для меня сюрпризом было встретить среди них Фрэнка, танцующего с какой-то блондинкой. — Вот чёрт, — прошипел себе под нос Лип, но так, чтобы это дошло и до моих с Йеном ушей. — Фиона! — Чего? Она не выглядела пьяной или обдолбанной. Почему тогда Фрэнк в доме - не понятно. Лип увёл ее в другой конец комнаты, оставив нас с Йеном в этом активно развивающемся притоне одних. — Куда это он? Йен, казалось, совсем меня не слышал, хотя стояли мы друг от друга на расстоянии вытянутой руки. Он смотрел на ту женщину, которая прилипла к Фрэнку в их извращенном недо-танце. Вот кто уж точно был пьян и обдолбан. — Ты чего? — Привести его в себя было задачей из ряда невозможных: я щёлкала перед его глазами, хлопала, прыгала, но он только отодвинул меня подальше от себя и попросил успокоиться. Спустя какое-то время из-за угла показался Лип с очень рассерженной физиономией, и Фиона, обнимающая себя за плечи. — И в следующий раз, когда ты решишь накормить детей ложными надеждами, не жалуйся, что они сваливают, сбрасывая нас всех на тебя! Он сдернул с вешалки свою куртку, и, бросив нам тихое «пошли», захлопнул за собой входную дверь. Йен его не послушал. Он подошёл к блондинке, которая в упор старалась его не замечать. Когда же это начало выглядеть нелепо, она все-таки взглянула на него, наигранно удивившись. — Йен! — Вздохнула она, протянув к нему руки. Он сделал шаг назад. — Мальчик мой, как ты вырос! Мы с Йеном знакомы относительно недолго. Но за этот короткий промежуток времени я успела повидать его и в счастье, и в гневе. Но то, за чем я наблюдала в данный момент, совсем не было похоже на того Йена, которого я знала. Все словно пытались игнорировать их. Они танцевали, кричали, делали музыку все громче и громче. Казалось, только я наблюдала за этой напряженной картиной. Глаза у парня покраснели, а на лице смешались гнев, презрение и разочарование. Он выглядел так, словно вот-вот ударит кого-нибудь. И судя по тому, как он смотрел на незнакомую мне женщину, его кулак был готов познакомиться именно с ее лицом. Я не смогла удержать себя в стороне. Если не вмешаться - всеобщее веселье быстро закончится. Я подбегаю к нему, хватаю за руку. Нахлынуло легкое дежавю: я вспомнила, как точно также пыталась взять его за кисть тогда, у церкви. По его взгляду было понятно, что он подумал о том же. — Оставь. Пошли отсюда. Он уставился на меня, как на чужую. Одним взором дал понять, что я лезу не в своё дело. Но мне так не хотелось, чтобы он сделал то, о чем точно пожалеет позже. Если Лип нашёл в себе силы оставить их и смыться, то почему Йен не может? — Ты так и будешь стоять тут, мешая нам заниматься своими делами? Фрэнк. Как всегда - в ненужном месте в ненужное время. Удержать Йена на этот раз у меня не вышло: он с размаху прописал кулаком ему в челюсть. Тот пошатнулся, но не упал. Держа меня за руку, Йен протиснулся сквозь собравшихся людей и пошёл прямо к выходу. Летний холодок окутал нас, заставляя сделать глубокий вдох свежего воздуха. Я даже и не осознавала, как душно было в помещении, пока мы не выбрались наружу. — Чего так долго? Лип стоял, облокотившись о сетчатый забор, со своей неразлучной подругой - сигаретой. Пара глаза мгновенно запечатлела наши сплетенные пальцы. Но он промолчал. Казалось, что это его молчание только усугубило ситуацию. Я отдернула руку и побежала к Липу: — Куда мы теперь? Он кивнул в сторону брата: — Что Микки говорит? — Место есть. Едем? — Смотря, что принцесса скажет. Лип повернулся в мою сторону. Он не казался рассерженным, - хотя, казалось бы, с чего вдруг? - а наоборот, улыбался мне, ожидая ответа, от которого ровным счетом ничего не зависит. — Едем куда? — Задала я вполне себе осознанный вопрос, ответа на который так и не получила: к дому подъехали Милковичи в полном составе. — Бип-бип, мать вашу, — бросил один из братьев, загоготав. — Давайте без матерей сегодня, — попросил Лип, запрыгивая на заднее сиденье к Мэнди. Пожалуйста, что и требовалось доказать — хочу я или нет, но участвовать в Саутсайдском движе обязана. — Если хочешь, отведу домой. Йен неожиданно остановил меня на полпути к машине. Говорил он тихо, что никто из смотрящих ничего не смог расслышать. Он сегодня открывается мне с самых неожиданных сторон: он даже не пытался скрыть того, что буквально боится брать меня с собой. Хотя, казалось, пару дней назад его совсем не беспокоило, в какие передряги я попадаю благодаря ним. Какого черта, Галлагер, с чего ты так размяк? — Все нормально. Я еду. Не знаю, у кого они стащили тачку, но ее обладатель явно совсем скоро кинется в поиски. Выглядела она классно: высокая, чёрная, лакированная, и что подкупило меня больше всего - с открытым багажником. Именно туда я забралась, оставив четырёх голубков наедине друг с другом, и втиснувшись в ряды тупоголовой части Милковичей. Один из братьев присвистнул, когда заметил, что я иду к ним. Кто-то ещё намеренно начал издавать глупые звуки. Я могла догадаться, что Йен смотрит мне в спину недоумевающим взглядом. Но оборачиваться не хотелось от слова совсем.