military boo, come here! [ редактируется ]

Утро началось хуёво. Солнце палило неистовой жарой, не давая даже шанса на то, чтобы открыть глаза спросонья. Как только я начала привыкать к обстановке вокруг, по крупицам собирая воспоминания прошедшей ночи, передо мной тут же предстала рассерженная женская фигура. Фиона. В руках у неё была скомкана знакомая ткань темно-красного оттенка, которая тут же оказалась у меня на голове: — Ты на полчаса опаздываешь на свою смену. Блять, точно! Суббота! — Умоляю, прости мне этот раз, — я натягиваю штаны на голую кожу, и пытаюсь разбудить виновника моей несобранности, который только мычит в ответ, не реагируя на толчки, — но я ещё домой зайти должна. Если мою пропажу обнаружат… — Двадцать минут, Лин. И только если найдёшь подмену. Мой спасательный круг только сейчас удосужился поднять голову. Я кидаю в него джинсы, футболку и фартук — если он сейчас же не поднимется, то моё время уйдёт в пустую. — Йен, бегом! Мне домой надо, — я хватаю его за руку, пытаясь перенести в сидячее положение. — А я зачем? Провести? — Постой у кассы на моей смене. Пожалуйста, — выпаливаю я, чмокая на прощанье. Лоб у него все так же нахмурен, он плохо соображает, что от него требуют, но фартук все же завязывает — значит, согласен. Отлично. Я никогда не претендовала на олимпийскую медаль, но почему-то мне кажется, что за такой короткий промежуток времени пробежать дистанцию от дома Галлагеров до моего, не удавалось пока что никому. Я уже было намеревалась залезть через всё то же родное и любимое окно, но… Ебаный, сука, в рот. Оно закрыто. Значит ли это, что родители заметили пропажу? Не факт. Может, мама решила закрыть форточку ночью, дабы меня не продуло. Но тем временем на часах уже перевалило за девять утра, и учитывая то, какие у меня предки ранние пташки, все это звучало как последний глоток надежды. Я все же подошла ко входной двери. Стучаться нет нужды, под сливом всегда хранится запасной ключ. Изначально никаких посторонних звуков я не замечаю. Но тень от силуэта мамы все же настораживает. Позже слышу, как папа пытается выдавить одну из своих «самых смешных» шуток для гостей, и после неё по гостиной разносится смех. Какого..? — Тебе стоило позвонить, Кей, мы бы подготовили комнату к твоему приезду! Впрочем, Мередит быстро с ней управится. — Миссис Фолтер, не надо никого напрягать! Я просто хотел устроить сюрприз для Линни, думал, что раз уж приходится держать в тайне свой приезд от неё, то и от вас надо тоже. А долго она?.. — О, нет-нет, — отрезал его мысль папа, — обычно пробежка занимает минут сорок, не больше. Она в последнее время сама не своя… Вот, видимо, и решила выйти пораньше, да задержаться подольше. Ну, может, чаю? Я не верила своим ушам. МакКей, друг детства, единственный приятель из шумного и циничного Манхэттена, вдруг… Здесь? — Мак, мать вашу, Кей! Что ты здесь забыл, обрубок?! Я вышла из-за угла, знатно напугав всех сидящих, и набросилась на двухметрового парня, — ни дать ни взять акробатка, — напрочь забыв все ушедшие месяцы без общения. Наша с ним дружба — это как раз про то, когда вы видитесь раз в тысячелетие, и то долгое время разлуки для вас становится настолько незначительным, словно его и не было вовсе. МакКей — моя единственная психологическая опора и поддержка во времена безудержного хейта от манхэттеновских истеричек. Мы нашли друг друга на переулке у Макдональдса, и с тех пор слились в единое целое, пока переезд нас не разлучил. Видеть его здесь — подарок свыше. Очень неожиданный, не совсем желанный, но всё равно лучший из всевозможных. — Малышка Лин! Слезай уже! Я не могла стянуть радостную лыбу, хотя подметила рассерженное выражение на лице мамы — это за ругань раннее. Ну, уж извините, я пыталась держать себя в руках. — Я покажу Кею его комнату, — не дожидаясь ответа, я хватаю его за руку, поднимаясь на второй этаж. Всего в нашем доме три комнаты для гостей. Одна находится напротив моей, другая — рядом, а третья и вовсе на первом этаже. — Ну, куда хочешь? Он указал на первую. — Буду подглядывать за тобой, — сказал он, сморщив лицо. — Не хочешь провести мне сити-тур? Тут есть где перекусить? — Блять! — Я больно шлепнула сама себя по лбу. — Я же на работу опаздываю! — У малышки Лин есть работа? А маникюр не испортится? — Завались. На душ времени нет, на прическу тоже. Пришлось в спешке переодеться во что-нибудь чистое, не заморачиваясь на зрителе в виде МакКея. Мы через столькое прошли бок о бок, что такие житейские вещи далеко за пределами нашего стеснения. — И куда мы? — В кафе, — я завязываю фартук, и мы спешно направляемся к выходу. — Ты на машине? На его лице расплылась лучезарная виниловая улыбка, и в руке заблестела связка от новёхонькой Tesla Model X. — Учеба в медицинском идёт тебе на пользу, — я схватила ключи и побежала к водительскому месту. — Отец пристроил? — Нет, — он сел рядом, пристёгиваясь, и показно трижды перекрестился, — всё это — упорный труд. Слышала о таком? — Я его, в отличии от некоторых, практикую ежедневно. В салоне пахло дорогим мужским одеколоном, дорогой натуральной кожей и дорогой охуенной тачкой. Сиденье словно принимало рельефы моего тела, подстраиваясь под каждую складочку. Автопилот — вещь, безусловно, но только после того, как я прочувствую и пропущу сквозь себя всю прелесть вождения новой модели. — Где практикуешь? В эскорте? Чего, блять? — Повтори? По коже прошёл неприятный холодок, когда его пальцы потянулись к моей шее. Он повернул зеркало в мою сторону, обращаясь внимание на указанное место. Засос все-таки остался. — Не твоё дело, — отдёрнула я его руку. — Там разве что отца твоего обслуживать. Попытка перевести все в шутку увенчалась успехом. Да и не то чтобы это была шутка, скорее горькая скрытная правда — отец МакКея как прототип отца Джимми, только раз в двадцать богаче и с хорошими навыками прикрытия. — Долго нам ещё? — Подъезжаем. Лица проходящих мимо людей высказывали либо восхищение в перемешку с удивлением, либо стратегические способы взлома такой машины. Последним я желала искренней удачи — подобная потеря для Кея несуразная, а мистер Брайен за молчание сынка готов отвалить ещё не одну сотню миллионов. Мы зашли в заведение, увлечённые разговорами о прошедших за последние полгода событиях. Удивительно, как все вокруг вдруг потускнело на фоне улыбчивого приятеля, и как долго до меня доходило, что дело вовсе не в нём. — Аделина, — позвала меня Фиона, когда я увлеченно рассказывала о наших с Липом вылазках по ночам. Оказалось, что вокруг не было ни души. Я ненамеренно проигнорировала значок «закрыто» у входа, обратив на него внимание только сейчас. Семейство Галлагеров собралось у одного из столиков, и все озадачено разглядывали то меня, то моего напарника. Были все, кроме него. — Что происходит? Последовал встречный вопрос: — Кто это? — Я МакКей, — он вежливо протянул руку старшей, на что получил неуверенное пожатие. — Мы с Линой давние друзья. Фиона смотрела на меня испуганным взглядом. Словно что-то должно вот-вот вырваться изо рта, но она сковывает все мышцы, дабы не дать этому случится. — Мне можно доверять, — произнёс Кей, явно подмечая за ней неладное. Она молчала. — Оставь нас, — я кивнула ему, и тут же получила понимающий кивок в ответ. Он вышел, не задавая лишних вопросов. — Йен у Микки, — выпалила Дебс. — Он убьёт его! — Кто кого? — Холодно спросила я, пытаясь сдерживать равновесие. — Микки приходил сегодня, — объяснял Лип, собирая пазл в моей голове по крупицам. — Устроил скандал. Сказал, что придёт за твоей семьей вместе с братьями. Йен кое-как вытащил его на улицу, а теперь мы не знаем, где он. Вы помните тот легкий мандраж и учащенное сердцебиение перед тем, как выйти на сцену? Такое каждый раз случается перед каким-нибудь школьным мероприятием, и благодаря этому наши страхи либо улетучиваются, если все прошло хорошо, либо приумножаются, если во время выступления что-то пошло не по плану. Моё состояние было похоже на второй случай. Только от выступления словно зависела судьба всего человечества, а я напортачила в каждом проклятом предложении, и миллионы стоящих на кону жизней ушли в один конец. Мы все расходимся по машинам, разъезжаясь в разные стороны. Сегодня мы либо патрулируем территорию в поисках драки, либо разглядываем лежащие на улицах тела в поисках Йена.