Обычай самураев

      Еще раз осмотрев себя и почти убедившись, что выглядит прилично, Какаши бросил взгляд на их общую фотографию. С которой всё так же солнечно улыбался ему Минато. Щеки кольнули, но парнишка отбросил прилив волнения. После доклада о прошедшей миссии Третьему, к Какаши вернулась решимость. Стоя там, перед Хокаге, слушая его сдержанную похвалу, он вспомнил: он — шиноби, в конце концов!       Нет, он — шиноби, в первую очередь. И должен относиться ко всем трудностям как к миссиям. Решительно и хладнокровно.       Он исполнит свой долг. Без страха. Без колебаний. А лишние мысли нужно отбросить. Не гадать, не придумывать, не романтизировать. Не трястись. А просто пойти и сделать… это.       И снова — волна тревожного холодка в животе… И когда он успел утратить над собой контроль?.. Но — нет, ничего он не утратил. Закрыл мысли на замок. И, старательно моделируя в голове серию подробных атак против воображаемого врага, вышел на улицу.              Дома у сенсея он бывал несколько раз. По самым обыкновенным делам. И дело сегодняшнего вечера — такое же обычное. Ведь он переживал и по-настоящему значимые моменты. Сколько раз он бывал в опасности? На грани смерти. На грани провала… хотя, нет, не слишком часто — но ведь бывал. И всё равно выходил из подобных ситуаций победителем.       Уж здесь он сохранит хладнокровие. Он был в этом уверен. Пока стучал в дверь. И вплоть до того момента, как Минато ему открыл.       — Здравствуйте… — умеренно-официально начал здороваться Какаши, но так и умолк на полуслове.       — Привет, Какаши. Заходи.       Минато улыбался ему. Отошел от двери, приглашая внутрь. На мужчине было домашнее кимоно, не слишком плотно завязанное, обнажающее треугольник кожи на груди. Волосы свободно раскинуты — без протектора и униформы он выглядел как-то иначе. Как-то… по-домашнему, как и это самое кимоно… слишком по-домашнему…       Парнишка вошел, медленно снял обувь. Щеки невыносимо горели. Он пытался игнорировать скручивающееся в животе волнение. Но тело всё равно деревенело, сковывая движения.       Нет, он имел право бояться на первой миссии. Во время первой битвы с настоящим противником. Но не сейчас…       Пройдя до кухни, где у стола ждал его Минато, Какаши остановился. Просто застыл как вкопанный, глядя снизу вверх на сенсея стекленеющими глазами.       Всё. В голове стерильно пусто.       — Хочешь чаю?.. — предложил мужчина, кажется, тоже слегка смутившись слишком пристального внимания. Какаши перевел невидящий взгляд на кухонный стол. И смог только качнуть головой.       Внутри нарастала паника. От того, что вот-вот должно произойти, но никак не происходит.       — Минато-сенсей, — глаза защипали, хотя он и проклинал себя за эту трусость. — Мы же тут не чай пить…       А сенсей вдруг улыбнулся. Мудро, спокойно.       — Да, ты прав, — шагнул ближе, почти вплотную, так что Какаши чуть не потерял сознание, и взял его за лицо. Парнишку же колотило, дрожь уже не поддавалась контролю.       — Я девственник, — прошептал он, и реальность пошатнулась.       — Я знаю. И хорошо. Не волнуйся, нам не нужно спешить.       — Не могу, — спрятал глаза, не в силах заставить себя их поднять.       — Нервишки, да?       Какаши только стыдливо кивнул, сглотнул, хотя во рту совершенно пересохло.       — Ничего. Всё пройдет, — большие пальцы мужчины прикоснулись к краю маски. — Можно?       Дрожа, мальчик снова кивнул. Всё-таки встретился со взглядом Минато. Который смотрел на него очень мягко, с абсолютным пониманием. И, найдя подтверждение и в глазах Какаши, мужчина начал аккуратно стягивать маску с его лица. И — до шеи.       Рот Минато приоткрылся, словно в удивлении. А парнишка тревожно замер, боясь шелохнуться, чувствуя, как сенсей его рассматривает. Вздрогнул, когда руки мужчины обхватили его лицо, нежно поглаживая по щекам. От этого тряслись колени — его очень давно не трогали. Вот так. Под маской…       О чем сенсей думает?.. Какаши осторожно глянул на него. Кажется, Минато хотел что-то сказать, но промолчал. Его взгляд непривычно обжигал. В голове невольно промелькнул вопрос: «Я вам нравлюсь?». Он очень хотел, чтобы нравился. Впервые. Впервые хотел, чтобы на него смотрели. Хотел, чтобы сенсею было приятно прикасаться к нему.       Минато провел пальцем по его губам. И наклонился. Какаши закрыл глаза. Не совсем понял, что произошло. Но почувствовал влагу на губах. Что-то очень мягкое. От чего всё тело пробила дрожь. А колени стали совсем слабыми, ноги дрогнули. И парнишке показалось, что он вот-вот упадет. Он и в самом деле пошатнулся, но Минато со смехом опустил руки на его плечи, удерживая в вертикальном положении.       — Мой мальчик, — умиленно проворковал сенсей. — Открой немного рот, ладно?       Какаши и тут не понял — он уже окончательно потерялся, однако послушно рот приоткрыл. И сразу почувствовал теплые губы Минато. Которые захватили его нижнюю губу. Сжали, отпустили — и снова. Не зная, что еще делать, парнишка тоже попробовал сомкнуть губы. Ощутил между ними трепетную мягкость — с новой силой. Такое мокрое, но такое нежное прикосновение, так что ноги снова едва не подогнулись.       Всё-таки, поцелуи будут. Уже есть. И это почему-то так радовало.       Минато быстро выпустил его, внимательно рассматривая, гладя пальцами по щекам.       — Всё в порядке? Теперь полегче?       — Да… я почему-то думал… что вы… ну… ладно… — рвущаяся из него ошалелая откровенность совершенно сбила Какаши с толку, и он рассмеялся. Тупо, истерично.       Всё. Опозорился по полной. С концами…       Но Минато засмеялся вместе с ним. Всё еще держа его лицо в ладонях, словно не мог перестать его трогать. И вдруг сказал:       — Ты очень красивый.       Какаши вспыхнул. Спрятал глаза, улыбаясь, чуть ли не плача — от счастья, от нервов, от вдруг обрушившегося на него… всего.       Он умел контролировать свои эмоции. Но не умел контролировать чувства. Такие чувства, с которыми не сталкивался в битве. Он просто не знал их раньше. И не понимал, как с ними совладать.       И поэтому — сдался. Будь что будет. Наверно, в этот вечер он имеет на это право…       — Так что, чая ты не хочешь?       Мальчик пожал плечами, не поднимая глаз.       — Можно, наверно…       — Да, давай просто посидим, торопиться некуда, — решил Минато.       Но, тем не менее, снова склонился. У Какаши дрогнули ноги еще до того, как их губы соприкоснулись, и мужчина крепко обнял его, подтянув к себе. Засмеялся — по-доброму, не насмешливо. И всё-таки поцеловал.       Снова — его мягкие губы. От которых кружилась голова. От которых мир переставал существовать. И больше не было ничего. Только теплые ладони на боках. Сильные руки. В которых он уже не боялся упасть. И нежные губы, ловящие его губы, вроде бы бесцельно, а вроде бы — так четко. Вроде бы — бессмысленно. А вроде бы — так приятно…       Минато отстранился, и парнишка посмотрел на него во все глаза, тревожно раскрыв рот. Что означало окончание поцелуя? Ему надоело? Потому что Какаши даже толком ответить не смог? Или это нормально?.. Они и должны просто заканчиваться? Как и всё, что имеет свое завершение…       — Ты что, маленький?.. В «Обычае самураев» нет экзаменов, не переживай, — Минато подбадривающе погладил его по голове. Вдруг стянул с него протектор, вызвав этим ощущение обнаженной уязвимости, и запустил пальцы в его волосы. Это уже отдалось чем-то невообразимо приятным, словно электрический разряд прокатился по телу. И снова — эта слабость в ногах… Наверно, поэтому сексом и занимаются лежа…       — Идем, идем. Садись, я достану чашки, — Минато мягко потянул его за собой, взяв за запястье. И Какаши пошел, увлекаемый к кухонному столу. Сел. Наблюдая, как Минато разливает из чайника, стоявшего над горелкой, ароматный чай зеленоватого, почти прозрачного цвета.       — Я хотел сказать тебе спасибо за то, что ты прикрыл Обито на прошлой миссии, — вдруг сообщил сенсей и сел на стул наискосок, по правую руку от Какаши. — Он зазевался, ему всё еще не хватает собранности, но и уверенности в себе тоже. Возможно, уверенность появится, когда он увидит, что может положиться на вас. Знаю, что тебе сложно с ним мириться, но, мне кажется, твой жест он очень оценил…       Какаши же никак не мог понять, о чем мужчина толкует.       — Сенсей… при чём тут Обито?.. — пробормотал он, вцепившись в чашку. Минато умолк на полуслове, серьезно всматриваясь в его лицо. Протянул руку, взявшись за пальцы мальчика. Которые, оказывается, были совершенно ледяными. По крайней мере, по сравнению с теплом рук сенсея…       — Да, ты прав. Пойдем лучше погуляем?       — Что?..       — Пройдемся немного. Вкусненького чего-нибудь купим, если захочешь… — мужчина поднялся, призывно кивнув ему. — Идем.       — Как… я… не хочу… — мальчик совсем растерялся, тогда как сенсей сохранял спокойствие. Его глаза были ясными как безоблачное небо.       — Какаши, ты в панике. Но всё в порядке. Я тебя не трону. Пойдем просто подышим воздухом…       Он говорил как с ребенком. С… напуганным ребенком?..       Какаши резко встал со стула, чуть дрожа. Реальность почернела, и он выпалил:       — Да я не могу больше ждать, Минато-сенсей!       Тишина.       Всё. Он снова облажался… в очередной раз за несколько минут. И теперь точно никогда не сможет себя простить…       — Так это нетерпение? — Минато подошел, опустил руку на его шею, с интересом изучая его. — Я тебя таким раньше не видел… — и умолк, кажется, пытаясь заглянуть в самую его душу. Какаши завороженно рассматривал лицо сенсея в ответ. Его красивое лицо, так близко-близко. — Ты правда этого хочешь?       — Да. Я очень сильно хочу, — прошептал мальчик, затаив дыхание. И Минато улыбнулся, разгоняя всю его тревогу.       — А ты за радикальные меры, да? Предпочитаешь всё и сразу?       — Ага, — Какаши кивнул, не до конца вникая в суть слов. — Мне так будет проще, чем тянуть.       — Хорошо. Попробуем так, как ты говоришь. Тогда иди в душ. Полотенца там все чистые, бери любое.       Вот так. Так и надо. Четкий приказ. Который можно исполнить. Не думать, не чувствовать — а просто взять и сделать.       Несмотря на головокружение, команда к действию приносила покой. Пусть коридор плыл перед глазами, пусть взяться за дверную ручку получилось не с первой попытки…       Тем не менее, благополучно закрывшись в ванной, Какаши начал раздеваться. Аккуратно сложил футболку, опустил ее на пустую полку. И только тогда начал осознавать, что будет дальше. Глядя сверху вниз на свой обнаженный торс.       Его будут трогать. Его тело. Голое… И не просто трогать…       Восторг. Граничащий с той самой паникой. Нетерпение. И желание сбежать. Но… может, ему действительно нужно поскорее отдаться, чтобы наконец успокоиться?.. После поцелуя ведь стало легче. По крайней мере — понятнее. Потому что больше не было недосказанности. И… Какаши всё же радовался, что они будут целоваться. Значит, «обычай» — не просто сухая формальность.       Раздевшись до конца, он встал под душ. Сделал воду потеплее, потому что ему было холодно. Начал мылиться. Понимая, где нужно помыть особенно тщательно… и от этого дрожа еще сильнее. От тревожной прохлады в животе.       Они займутся сексом? На полном серьезе? Будут трогать друг друга… там?.. И не только…       Само «проникновение» он представлял себе смутно. Поэтому старался о нём не думать вовсе. Это как на первой битве. Не сможешь предугадать свои эмоции, пока не окажешься в ней. Невозможно пытаться проанализировать ни свою реакцию, ни полученные раны. Так и здесь — всё пойдет так, как пойдет, даже если он будет с этим не согласен.       Помывшись, Какаши вытерся полотенцем. Ловя себя на том, что делает это с небывалой ответственностью. Ведь он должен хорошо выглядеть… для Минато… Подумав, парнишка повязал сухое полотенца на бедра. Но всё равно чувствовал себя как-то недопустимо голо. Может, всё же надо одеться?.. Перед тем, как выходить? Хотя… какой в этом смысл? Если потом ему всё равно предстоит раздеваться… Надо было спросить об этом сенсея. Но парнишка просто не додумался…       Дрожь снова напала на него, и он накинул второе полотенце на плечи, укутавшись. Подошел к двери, открыл защелку. Она щелкнула. И парнишка услышал приближающиеся шаги.       Перебарывая приступ волнения, Какаши открыл дверь. Минато уже стоял в коридоре, разглядывая его с улыбкой.       — Порядок?       Мальчик ограничился дежурным кивком. Осознавая, что стоит перед сенсеем без одежды. Совсем. Даже без маски. Только в полотенцах…       — Хорошо. Тогда иди сюда, чтоб ножки не пачкать.       К чему это было сказано — подумать Какаши не успел. Потому что Минато подался к нему и вдруг подхватил на руки. Так что парнишка уже видел его лицо, совсем близко. Смутился окончательно, отвернул голову, опустив ее на плечо сенсея. Глядя на проносящуюся мимо него кухню. И оставленные на столе чашки с остывающим чаем.       — Два полотенца?.. — спросил Минато, видимо, разглядев, как он завернулся.       — Угу… — наверно, это было нелепо…       Раньше сенсей несколько раз подхватывал его на руки на миссиях, обычно — спасая из ловушки. Или же нес на спине, когда Какаши был ранен… Но — не так. Не как… невесту?..       Открытая дверь спальни. Невеста… Брачная ночь… Так скоро?..       Льющийся из окна приятный белый свет. И такая же белая простыня на кровати. На которую его осторожно опустил Минато.       Какаши так и застыл, лежа на спине. Глядя в потолок. Наверно, сенсей сделает всё сам. Наверно, тут главное — не мешать. И быть послушным…       Но Минато перегнулся через мальчика и укрыл его легким одеялом, по грудь. А сам взялся за край полотенца и потянул.       — Давай мы это снимем, они влажные.       Парнишка понятливо приподнялся. Видя, как зеленые полотенца оказываются в руках Минато. Кажется, они были последним, что отделяло его… от вступления в новый этап. И жизни, и «обычая».       Постельное белье холодило обнаженное тело. Какаши смотрел на Минато, не дыша. Он не должен выглядеть трусом. Ясное дело, что сенсей не хочет ему навредить. Поэтому принимает его страх за нежелание продолжать и пытается остановиться…       А Минато же вдруг залез на кровать и улегся с ним рядом. Подпер голову рукой, изучая лицо мальчика своими ясными, синими глазами. От взгляда которых щеки Какаши горели не переставая.       — Так тоже поспокойнее? — мягко спросил мужчина и опустил руку на его грудь, поверх одеяла. — Чем ближе к делу — тем меньше нервов?       — Как-то так, — прошептал Какаши. Хотел ответить нормально, но весь голос просто куда-то исчез.       — Хорошо. Повернись сюда, ко мне. Вот так. Просто полежим с тобой, ладно?..       Какаши перевернулся на бок, и лицо сенсея стало еще ближе. Его изящные, утонченные черты. К которым хотелось прикоснуться. Но… нет. Не сейчас. Может, когда-нибудь потом, в другой жизни…       Минато неспешно провел кончиками пальцев по лбу Какаши, зачесывая его челку назад. Медленно, убаюкивающе. От этого глаза блаженно прикрылись. Хотелось поставить время на паузу. И просто позволить себе впитывать эту скромную ласку… как тогда, в лесу, на привалах…       Но — нет, спать уж точно было нельзя! Да, он в постели… но это другая постель, и цели пребывания в ней совсем другие.       Потому что и мужчина приблизился, так что глаза Какаши закрылись сами собой. Он почувствовал теплый поцелуй на щеке. Такой приятный, щекочущий. И еще один — тут же, рядом. Другой — переходящий на висок. Как прошлой ночью, в тех первых объятиях… В темноте, у потрескивающего костра…       Рот раскрылся сам собой, из него вырвался выдох. Слишком уж громкий, и Какаши снова стало стыдно за свою несдержанность… Но, кажется, это только взбодрило Минато. Он продолжил целовать лицо мальчика, спускаясь к подбородку. Ощутив давление, Какаши перекатился на спину, и мужчина навис над ним.       Большая рука легла на шею, скользнула по ней, к обнаженному плечу. Юноша заерзал, запрокинул голову, выдыхая сквозь сжатые зубы. И увидел улыбку — самую прекрасную улыбку на свете. А потом почувствовал эти же прекрасные губы на своих. Аккуратно шевельнул ртом, ловя их. Ощущая, как теплая ладонь залезает под одеяло. Проходится по груди…       Вздрогнув, Какаши застыл, вперив взгляд в потолок, как на единственную стабильную и понятную вещь вокруг него в данный момент. Потом увидел Минато, который тоже приподнялся. Который смотрел тепло, призывно… возбужденно?..       — Я немного спущусь, хорошо? — спросил сенсей, берясь за одеяло. — Или нет?..       — Да, да, — только выпалил мальчик, даже не поняв вопроса из-за шума в голове, но просто зная, что «нет» отвечать нельзя. И притих, забыв, что умеет дышать.       Зрение помутнело, всё восприятие обратилось в ощущения. Чужие пальцы гладят его по груди. Губы прижимаются к шее. Мокрое прикосновение, даже слишком мокрое… это язык?..       Нужно было отключить эмоции. Или, наоборот, отключить рассудок, чтобы не анализировать происходящее. Потому что Какаши вдруг обдало ледяной паникой, и перепуганный вопль вырвался из него сам собой.       Парнишка застыл, слыша громкий стук собственного сердца. Тупое, тупое сердце, тупое волнение… тупая реакция…       Большая рука тут же отправилась вверх, к плечу, и мужчина снова приподнялся, переходя с шеи на щеку. Новый поцелуй — сухой и мягкий, совсем не похожий на предыдущие… Он… снова пошел в попятную? Решил, что Какаши испугался? Наверно. Но… возможно, так и было…       Минато оперся на локоть, смотря в лицо Какаши из-за челки.       — Всё хорошо, — очень ласково проговорил он. И вдруг вздохнул с грустной улыбкой. — Может, ты еще слишком маленький?.. Не телом. А вот тут, — он провел большим пальцем между его бровей.       — Что… нет! — Какаши сразу нахмурился. Но вдруг понял, что от всей этой ситуации сенсею может быть обидно и самому. — Простите. Я не хотел…       — Тебе не за что извиняться, мальчик мой, — Минато с нежностью погладил его по лицу и снова улегся с ним рядом. — Просто иди сюда. Не придумывай лишнего. Расслабься.       Предложение было замечательным. Какаши сразу прильнул к нему. Зарылся в грудь, снова чувствуя себя спокойно и защищенно. «В домике». Совсем как ночью, в спальном мешке… Только теперь их отделяло друг от друга одеяло. Под которым на юноше совсем не было одежды… А кимоно Минато такое тонкое, в отличие от униформы шиноби, что через него Какаши чувствовал и тепло, и запах мужчины, и, кажется, даже его душу. А еще чувствовал его пальцы в своих волосах.       — Ты очень много думаешь, — протянул сенсей, плавно, будто убаюкивая. — Знаю, ты очень умный, но оставь это для работы. Не нужно пытаться понять всё, что ты чувствуешь. И не нужно себя заставлять…       — Я не заставляю. Я готов, — тихо пробормотал Какаши. — Правда…       — Здесь ничто не должно доставлять тебе дискомфорт. Если тебя что-то беспокоит…       — Да, но я же… я не хочу, чтобы он доставлялся. Ну… да и это не дискомфорт. Это просто… — слова не хотели подбираться. — Я же тоже хочу…       — Ох, Какаши… Я знаю, что ты хочешь всего и сразу. Но это не тот случай, когда можно прыгать через несколько ступенек. Понимаешь, о чём я? Спешка и напряжение только причинят тебе боль.       — Понимаю, — вздохнул мальчик. Он и в самом деле понимал. И знал, что успокоится только тогда, когда всё уже случится. Но сенсей не хочет продвигаться дальше, пока он нервничает. Значит, он не успокоится никогда… Замкнутый круг.       — Но ничего, у меня есть идея.       Какаши поднял голову. Глаза Минато светились.       — Проверим, ладно?       — Что?..       — Твою реакцию. Просто попробуем.       — А что попробуем?..       Мужчина засмеялся. Вдруг приблизился и быстро поцеловал Какаши в губы.       — А сюрприз. Сам узнаешь.       Он поднялся, сел. Аккуратно стащил одеяло с ног мальчика — до колен. Опустил руку на его щиколотку, погладил. Прикосновение к коже было приятным, новым. А Минато провел пальцами по стопе, заглядывая парнишке в лицо. Мягко подхватил его ногу, поднимая. И вдруг прижался губами к ступне.       Какаши распахнул глаза, рот тоже сам собой раскрылся. Но передышки для осознания не было — между его пальцев нырнул мягкий, мокрый язык. Парнишка вскрикнул, вдруг заметив, что его собственные губы при этом расплываются в улыбке. Прогнулся. Чувствуя, как ускоряется дыхание. Как быстро вздымается грудь, как громкие вздохи вылетают изо рта.       Приятная влага проходилась между его пальцев, оставляя холодящий след. Спустилась вниз, к пятке, вылизывая, снова — наверх, слегка щекоча… Но было… классно, просто невыносимо классно.       Тут же подключились и пальцы, нажимающие на его стопу, то с усилием разминая, то ласково поглаживая. И эти новые, провокационные прикосновения доставляли невообразимое удовольствие.       Больше — никаких лишних мыслей. Словно перегородки между его восприятием и реальностью наконец-то разбились вдребезги. Только — льющееся на него наслаждение, яркое, сочное. Которое заполняло всё тело, от кончиков пальцев.       Какаши всё же нашел в себе силы приподнять голову. Увидеть это, чтобы суметь поверить до конца. Увидеть Минато, который с удовольствием проводил языком по его стопе. Который смотрел на него в ответ, считывая реакцию. Спокойный Минато — но теперь горящий, возбужденный, жаждущий. Таким Какаши очень хотел его увидеть. И видел теперь. И чувствовал. Приятные облизывания. Неспешные, тщательные. Тепло ласкающие, а потом — обдающие холодком.       И снова — организм отреагирует. Куда быстрее и сильнее, чем в прошлый раз. Между ног горит. Так плотно. Так настойчиво. Так хочется прикоснуться… Парнишка заметил, что вцепился пальцами в одеяло. Разжать их, спустить руку… нет, он не мог, почему-то…       А Минато переключился на вторую ногу, захватывая ртом его пальцы. Стоны… стоны лились сами собой. Наверно, так глупо… но приятно, всё равно — так приятно…       — Это хорошо, да? — промурлыкал Минато, прижав его ногу к своей щеке, поочередно поцеловал пальцы.       — Да, — тут же выдохнул Какаши, смутился донельзя.       «Да»… Так ведь обычно и говорят в постели. Он знал об этом, в основном из пошлых шуток… Но ему хотелось это говорить. Хотелось выстанывать из себя это «Да» снова и снова…       — Тогда можно я тебе помогу?       — В смысле?..       — Ты возбужден, — сенсей указал взглядом вниз. И юноша к ужасу обнаружил, что его воодушевление действительно заметно невооруженным глазом даже через тонкое одеяло. Мужчина будто считал его растерянность. — Всё хорошо, Какаши, ты умничка. Чуть позже, да?       И вместо ответа снова прильнул к нему языком, поглаживая по щиколотке.       Это не надоедало. Всё тело горело. И возбуждение действительно было очень сильным. Ласкающие прикосновения к ногам, кроме которых больше не существовало ничего.       И — странное, непривычное понимание, что его трогают. Просто так, для его удовольствия. Трогают, чтобы сделать приятно. И тоже получают от этого наслаждение. Потому что облизывал его мужчина со смаком, гладил его ноги. Обсасывал губами пальцы… Кажется, еще чуть-чуть…       Теплая рука нырнула под одеяло. Уверенно взялась за его орган. Так, как не решался взяться даже он сам. И сразу — движение, такое странное… и кайф, нереальный кайф по всему телу, словно кто-то открыл кран удовольствия, которое на него полилось… Быстрое движение вверх, вниз, вверх, вниз… И что-то происходит, всё ближе, ближе… Странное, немного пугающее… и член в чужих пальцах сходит с ума… и — выплеск, слишком знакомый по ощущениям… но в то же время совсем другой, ни на что не похожий, остановивший время на несколько секунд. От которого весь организм словно вздохнул с облегчением. И затих, смакуя самый пик наслаждения.       Минато вынул руку из-под одеяла, протер ее об пододеяльник — видимо, так было и нужно. И снова вернулся к нему. Лег, опустив руку на горящую грудь мальчика.       Какаши не верил. Смотрел на его руку. На длинные пальцы. Которые довели его до экстаза. Боязливо потянулся. Взялся за них сверху. Затаил дыхание, глядя, как рука поворачивается. Как захватывает его пальцы…       — Как ты, маленький? Было приятно?       Вместо ответа он повернулся, глядя на Минато во все глаза. Совершенно не понимая: зачем нужны такие вопросы? Разве это не очевидно? Разве мог он сказать что-то другое?..       В который раз мальчик обмер, поражаясь красоте своего сенсея, его молодости, солнечности. Идеальный. Слишком идеальный. Непостижимый. Недосягаемый. Дарующий удовольствие. В его руках Какаши был готов раствориться. Навсегда.       А Минато нежно улыбался ему.       — Ну что, всё?       Юноша моргнул, постепенно возвращая себе умение разговаривать.       — Почему «всё»?..       — А куда спешить? Просмакуй это. Не обязательно же делать всё за раз…       — Но я же хочу… — Какаши запнулся, стыдливо опустил взгляд на улыбающиеся губы сенсея.       — Что ты хочешь? — мужчина погладил его по лицу. — Скажи, не стесняйся. Я всё для тебя сделаю.       — Но мы же не…       — Мы здесь для того, чтобы ты расслабился, а я сделал тебе приятно. Вот и всё. Это наша единственная цель, — заключил Минато. Однако Какаши никак не мог понять главного: а будет ли вообще то, о чём он всё это время думал?..       — Но я… вас хочу, — кое-как выдавил из себя он.       — Снова торопишься?       — Ага.       Минато добродушно посмеялся, погладил мальчика по волосам, но призадумался.       — Хорошо, — он снова поднялся и стащил с Какаши одеяло до конца. Мальчик поежился, чуть было не прикрылся руками, но заставил себя лежать ровно: ведь смущаться уже незачем. — Я покажу тебе кое-что еще. Уверен, ты оценишь. И, может, решишь, что этого достаточно…       Он погладил бедро юноши всей ладонью, потом аккуратно отвел его в сторону. Опустился, устраиваясь между его ног. Какаши тут же вспыхнул, приподнял голову, но встретил мягкую строгость в синих глазах сенсея.       — Ложись. Закрой глаза.       Приказ, которого нельзя ослушаться. Нет… просто просьба… совет… Какаши опустил голову на подушку, зажмурился, однако его всё равно трясло. Не от страха и даже не от волнения — а от ощущения тепла дыхания Минато прямо между ног, прямо на обнаженной коже… слишком, слишком близко.       Прикосновение губ к бедру, мягкий поцелуй. Тело реагирует, снова внутри всё бурлит… Новый поцелуй, щекочущий нежную кожу… к которой раньше никто не прикасался…       Руки мужчины вдруг нырнули под Какаши, взялись за его ягодицы, подтягивая к себе поближе. Стеснение ошпарило лицо парнишки. Всё внимание разом приковалось туда — к пальцам, аккуратно трогающим его мышцы, сжимающим.       Слабый, бессильный стон, но всё тело пробивает жар. Щеки горят невыносимо — губы уже прикасаются прямо между его ног…       В закрытых глазах стало еще темнее, будто он вот-вот потеряет сознание. Нельзя, так ведь нельзя, это уже слишком… слишком близко… Какаши уже даже нашел в себе смелость протянуть руку вниз, пытаясь его остановить…       И вдруг почувствовал уже хорошо знакомую ему мягкость языка. Проходящую по промежности, ныряющую прямо между ягодиц… Какаши выгнулся в беззвучном крике. Шокированный, потрясенный. Восторженно задышал. Никак не ожидав кайфа, который вмиг переполнил его. Полился наружу возбужденными криками. Громкими, частыми стонами.       Впитывая поглаживания пальцев, влажные прикосновения к самой дырочке — такие нежные, просто невыносимые. Голова от них кружилась, ноги дрожали… А на губах застыла улыбка. Тело ерзало само собой, будто пытаясь спастись от чрезмерного, невыносимого удовольствия, но его удерживали сильные руки, не давая выкрутиться.       — Мм, ты такой чувствительный, — с улыбкой проговорил Минато, оторвавшись. Заглянул Какаши в лицо, потираясь щекой об его бедро. — Мой нежный мальчик.       Да. Да, он такой. Чувствительный. Чувствующий. Может, даже нежный. Здесь, в этих руках…       И — наслаждение продолжалось. Язык с напором очерчивал его проход, словно норовя залезть внутрь. И Какаши уже даже устал бурно реагировать — просто потратился без остатка. Поэтому совсем обмяк, утопая в неспешной, успокаивающей ласке.       Руки Минато гуляли по его телу. Гладили бедра, живот, добирались до груди. Затем одна легла на его вновь возбужденный член. И от одного вида изящных пальцев мужчины хотелось кончить. От пальцев, потирающих головку… Несколько ловких движений, и — мощная волна оргазма.       Какаши закрыл глаза, голова гудела. Но гудела приятно, сладко. Так же сладко, как пальцы всё еще поглаживали его опадающий член. Минато поднялся, рассматривая его, сидя между его разведенных ног. И парнишке совершенно не хотелось, чтобы сенсей оттуда уходил.       — Я не всё, — сразу выдохнул Какаши, не зная, как ему объясниться. — Я хочу дальше. До конца. С вами. Понимаете?..       — Понимаю, — медленно протянул Минато. Подобрался ближе, склонился, нависая над парнишкой. Поцеловал в губы. Сердце затрепетало, и мальчик ответил, насколько сумел. Склонил голову, с удовольствием чувствуя, как поцелуй углубляется. Как движения становятся слаженнее. Спокойно, ритмично. Чуть осмелев, он обвил руками шею мужчины. На большее решимости не хватило, но и этого было достаточно.       — Ты же понимаешь сам процесс? — поинтересовался Минато, чмокая его щеку. — В теории?       — Ну, да… — Какаши напрягся, будто в самом деле на экзамене. — Вы в меня вставите…       Мужчина засмеялся, вдруг даже немного покраснев. Видимо, формулировка была действительно дурацкой… Какаши тоже смутился, уже жалея, что не ограничился кивком.       — Да… так-то верно, — всё же отозвался сенсей и сел, оставаясь между разведенных бедер любовника. — Но вопрос в том: что именно. Для начала… Ну, — он поднял руку, жестикулируя, и крайне красноречиво посмотрел на свои пальцы. — Может, стоит начать с чего поменьше…       — Вы же знаете, — парнишка, игнорируя огонь на щеках, не отводил глаз от его лица. — Я хочу почувствовать это с вами. Сразу.       — Хорошо, — Минато понятливо улыбнулся. — Тогда — очень осторожно, да?       — Угу.       И тут мужчина стал развязывать кимоно. Снял пояс, развел полы, скинул его с себя. А Какаши так и обмер, глядя на его обнаженное тело. Крепкое, подтянутое, красивое — под стать лицу. Каким он его и видел обычно, когда им приходилось переодеваться друг при друге. А теперь — это тело было еще и горячим. И таким желанным. И — совсем рядом. Еще чуть-чуть — и оно будет прямо над ним. В нём…       Минато взял какую-то баночку, открутил крышку. Парнишка же, пользуясь тем, что тот занят, позволил себе посмотреть и ниже пояса сенсея, наблюдая за его движениями. И покраснел совсем сильно.       — Не волнуйся. Думаю, тебе и это понравится, — подбадривающе произнес мужчина. Взялся за ноги Какаши и поочередно закинул их себе на плечи. И приблизился, склонился к нему. Какаши обмер, так и держа ноги выпрямленными без особых усилий. Концентрируя всё свое внимание на прекрасном лице Минато, чтобы не думать ни о смущающей позе, ни о том, что будет дальше.       — У тебя такая замечательная растяжка, — заметил Минато, спустив руку вниз. В его глазах играли искры. — И это нам очень пригодится. Мне кажется, мы еще с тобой наиграемся, да?       Слова обжигали. Смыслом, которым были наполнены. И Какаши заулыбался, кивнул. Почувствовал что-то скользкое внизу. Которое уперлось в него. Да, так всё и должно быть, он знал… но — как оно будет дальше, внутри?..       — Выдохни, — прошептал Минато. Прильнул к нему, облокотился рядом, поглаживая по волосам. — Давай: выдох.       Какаши прикрыл глаза, медленно выдыхая воздух. Чувствуя, как в него пробирается нечто объемное… куда больше, чем оно казалось визуально… хотя, может, так только казалось?..       Но вдруг оно пошло обратно. Потом снова углубилось, совсем немного. Парнишка перестал дышать, чувствуя, как стенки внутри сжимают вошедший в него член. Он понимал это головой — просто как факт. Но при этом не мог осознать. Поднял глаза на Минато. Который сосредоточенно всматривался в него, кажется, тоже пытаясь понять, что чувствует его ученик. Но сразу же нежно улыбнулся. Какаши, краснея, тоже заулыбался. Вздрогнул от нового движения, более долгого, тугого.       Мужчина держал его за лицо, поглаживая по щекам. Тепло дыша приоткрытым ртом. От его тела исходил жар. И сила. Покровительственная. Покрывающая…       Какаши позволил себе застонать: тихо, беспомощно. Скольжение наружу приносило облегчение, а внутрь… вызывало нечто странное. Плотное проникновение. Полное слияние. Теперь оно начинало пугать. Оно означало полное доверие. Полное вверение себя другому человеку. Полный контроль другого человека над твоим телом. Над таким уязвимым местом…       Мужчина — сильный, крепкий, тяжелый. Сверху. Внутри. Полностью контролирующий. И ситуацию. И тело. А Какаши — под ним. Распростертый. Беспомощный. Уже ничего не способный сделать… а с ним могут сделать что угодно…       Испуганный, тонкий вскрик вырвался сам собой — слишком громкий для стона.       — Всё хорошо, ты умничка. Не бойся. Это совсем неглубоко, — тепло прошептал Минато ему на ухо. И двинулся вперед. И в самом деле, это еще было не глубоко — а вот теперь плотность внутри продвинулась дальше.       При этом скольжение было гладким, беспрепятственным — видимо, благодаря вспомогательной смазке и странной позе. Больно не было, однако это же и вызывало страх. То, как легко нырял в него объемный орган, словно от Какаши ничего и не зависело. Открытость и обездвиженность, в которой он застыл. Оказавшись предельно в чужой власти. И движение внутри, которое он не мог контролировать. Мог только полностью отдаться. Покориться рукам партнера. Который волен делать с ним всё, что захочет…       Из него снова вырвался сдавленный, жалобный звук, глаза защипали.       — Дыши, дыши, маленький. Всё очень хорошо, — пальцы Минато поглаживали его волосы, а губы успокоительно прижимались к щеке, к виску. — Сейчас уже привыкнешь. Не бойся. Тебе же не больно?       — Нет, — прошептал Какаши и, сам того не ожидав, обнял мужчину за шею — потому что от волнения уже не видел в этом ничего слишком неправильного.       — Это самое главное, — он двигался неспешно. Глубоко, но гладко. Замер, войдя, потерся носом о щеку парнишки. — Вот так. Это нормально. Всё так и должно быть.       Какаши повернул голову. Встретился взглядом с Минато. И почему-то поверил ему. Просто поверил. Ведь сенсей никогда его не обманывал. И Какаши всегда мог на него положиться. Значит, и сейчас — тоже. Даже в предельной уязвимости. Минато можно доверять. Можно отдаться без страха.       Мужчина улыбнулся ему, громко выдохнул, прикрыл глаза вместе со следующим движением.       — В тебе так хорошо…       Эти слова отдались приятной сладостью внутри: всё внимание перепрыгнуло на них.       — Правда?..       — Да… так тепло…       Какаши заулыбался. Невероятно. И ведь конечно — Минато тоже всё чувствовал. Там, внутри. Он был внутри. И мог получать от этого удовольствие. Удовольствие от Какаши, от слияния с ним… Парнишка тут же заставил тело предельно обмякнуть, чтобы любовнику стало еще приятнее. Даже несмотря на пугающие движения, которые уходили всё глубже в него — парнишка наконец понял, что ничего плохого с ним не случится. Всё под чутким контролем сенсея, который ни за что его не обидит.       И — он услышал стон. Тихий, низкий. Движение — назад, почти на всю вошедшую длину.       — Выдохни еще разок, маленький. Попробуем…       Юноша послушно выдохнул. Не только легкими, а сразу всем телом, прогоняя трусливую скованность.       И — вход. Такой же плавный, но уже достаточно быстрый. И ноги дернулись. И внутри… что-то необычное внутри. Снова — назад. И — вперед, до конца. И опять — это новое ощущение, от которого рот сам собой раскрылся в улыбке. Назад — быстро. И — кайф. Такой непривычный. На грани болезненности, но при этом — разносящий по телу восторг.       — Ох… да… — вырвалось из Какаши почти шепотом.       — Хорошо так?       — Да… да, так… ах… — улыбка. И стон. И движения — уже в четком темпе. Который постепенно ускорялся. Массируя мышцы внутри. Чувствительные местечки, о которых Какаши никогда раньше и не знал. Кайф — от трения у самого входа. И кайф — от прикосновений в глубине.       Он запрокинул голову, громко дыша. Почувствовал на шее влажные губы. И язык. И завелся от этого еще сильнее. Снова приподнялся, и их губы встретились. Минато целовал его жарко, быстро, совсем мокро. Провел по его раскрытым губам языком. И Какаши со стоном раскрыл рот шире, позволяя и языку войти в него. Так огненно, так влажно… и движения внутри — такие быстрые. Больше не хотелось сдерживать стоны. Они вырывались свободно, громко. Тело обмякло, покорилось. И просто лежало в руках человека, которому он предельно доверял.       И внутри — классно. От быстрого скольжения. От невероятного массажа. Движение члена выбивало из него искры наслаждения. И Какаши крепче прижал к себе мужчину. Слушая, как быстро тот дышит. Слушая возбуждающий звук соприкасающихся тел. Смакуя собственные ощущения. И — эта точка кайфа внутри. Трение об которую снова заставляло его ноги дрожать.       — Минато-сенсей… — выдохнул он, просто потому что хотел себе напомнить — с кем он сейчас. С кем ему так хорошо.       — Какаши… — низкий стон. — Всё в порядке?..       — Ах… очень… так… так классно… там… везде…       Минато вдруг прильнул к нему ближе, ускорился еще сильнее, так что Какаши оставалось только запрокинуть голову и то ли стонать, то ли уже просто кричать. Слишком хорошо. Недопустимо хорошо. Выходя за всякие грани.       — Да, да, умница… — говорил ему мужчина у самого уха. Хотя, казалось бы, Какаши ничего такого и не делал… или делал?.. — Какаши… — его горячие ладони — на боку, на груди… скользят по бедрам… Парнишка не смог сдержать вопль, с которым, кажется, кончил еще раз — третий раз, хотя ощущение экстаза теперь шло изнутри.       И притих, впитывая в себя Минато. Его быстрые движения, громкое дыхание, ласковые поцелуи… и — финальный толчок. И на несколько секунд всё стихло.       — Ты такой красивый, — мужчина поцеловал его в подбородок. Приподнялся, извлек член наружу, что отдалось спазмом внутри. Что-то еще было внутри. Что было логично… но ощущалось странно, не очень приятно. Минато же выпрямился, опустил ноги парнишки на кровать. Их пробивала дрожь. Кажется, он точно рухнет, если попытается сейчас встать…       Но этого и не требовалось. Сенсей вернулся к нему, прилег на него сверху. И это было именно тем, чего Какаши не хватало. Он провел пальцами по широкой спине мужчины, чувствуя влажность его кожи. И это было приятно.       Это действительно случилось. Они стали единым целым. Слились… и теперь всё было позади. Весь страх… и всё удовольствие… Поразительно.       Отдышавшись, Минато поцеловал его в шею. Приподнялся, заглянул в лицо.       — Всё хорошо, Какаши?       Какаши же потерял дар речи. Потому что Минато улыбался ему. Ослепительный. Румяный, взмокший. С блестящими глазами. И растрепавшиеся волосы светились как солнце. Прекрасный. Несравненный. И самый близкий. Теперь.       «Бог». Точно. Бог. Не больше и не меньше.       Мужчина же заулыбался и покраснел еще сильнее, кажется, что-то прочитав во взгляде ученика.       — Да, — наконец, зачарованно проговорил Какаши. — Мне так хорошо с вами.       — И мне было хорошо с тобой! — Минато притянул его к себе, перекатившись на бок, снова покрывая поцелуями. И парнишка с улыбкой прильнул к нему… и вдруг почувствовал ноющую боль внутри.       Он застыл, никак не ожидав ее там. Невольно скривился и, забыв взять эмоции под контроль, заскулил.       — Что такое, маленький? — сразу Минато забеспокоился. — Больно?       — Ну… немного… там, внутри…       Несмотря на слова, непонятная боль нарастала. И этим пугала всё сильнее. Какаши бездумно прижался к мужчине, зажмурился, совсем как ребенок, пытающийся найти спасение у взрослого, который кажется всесильным… Минато крепко обнял его, гладя по голове.       — Это мы немного перестарались, прости меня, — вдруг попросил сенсей. — Но с тобой было так сложно сдерживаться… Не бойся, всё очень быстро пройдет. Потерпи совсем немного, хорошо?       — Это нормально?.. — болезненное ощущение заставляло снова чувствовать себя беспомощным.       — Да, совершенно. По себе знаю… Сейчас будет полегче. И потом организм привыкнет, и уже больно не будет. Мальчик мой, маленький…       И — нежный поцелуй в переносицу. Какаши застыл, смакуя его, концентрируясь на нём. Боль больше не нагнетала, только ныла. Значит, всё в порядке. Так и должно быть, раз это первый раз. Но…       Тут у него возникла волнующая догадка.       — Минато-сенсей… А вы… В смысле, у вас уже был… второй этап «обычая»?..       Мужчина поглаживал его плечи.       — Нет. Ты — мой первый «самурайский» ученик.       Какаши затаил дыхание. Значит, и у его сенсея это было в первый раз?.. В такой роли… Поэтому и сдерживаться было трудно? От сильного желания?.. Но… тем ценнее стал этот пережитый совместный опыт для Какаши. Они оба познали друг с другом нечто, чего никогда раньше не знали…        — Как сейчас? Болит?       — Почти прошло, — Какаши устроился головой на груди мужчины. Закрыл глаза. Чувствуя, что улетает. Очень сильно хотелось просто обмякнуть и позволить себе раствориться в моменте, смакуя новое состояние в теле, всё то, что произошло…       — Какаши…       К ужасу он почувствовал, что Минато хочет приподняться, и сел, умоляюще заглядывая ему в лицо.       — А мы можем просто полежать вместе?.. — он смотрел в серьезные глаза сенсея, вдруг испытав страх. — Ну… немного совсем…       — Можем, конечно. Но сначала нужно помыться. Пойдем, я хочу кое-что тебе объяснить. А потом уже отдохнем, ладно?       Строгий… Только он может таким быть. И мягким, и при этом — строгим. Ослушаться было нельзя.       Минато вылез из кровати, и парнишка смотрел на его голое тело, всё еще краснея. Неохотно поднялся сам. Боли практически не было, но он чувствовал не очень приятное ощущение внутри — наверно, из-за того, что всё еще там находилось.       Однако об этом Какаши решил промолчать. Поэтому, вновь взяв тело под максимальный контроль, осторожно подошел к Минато. Который, к его удивлению, и не собирался одеваться. А просто взял парнишку за руку и с улыбкой повел за собой к ванной.       Какаши же пораженно смотрел на его руку. Большую руку, грубоватую на ощупь, но при этом — бесконечно нежную…       Бог. Его собственный Бог…       Сенсей позвал его за собой и под душ, что было мальчику странно. Но, наверно, так тоже было можно… Он смотрел, как по телу мужчины бежит вода. Подошел к нему, встал напротив, близко, чуть оробев.       Но Минато притянул его к себе одной рукой. Снова — их обнаженные тела прижались друг к другу. Парнишка прислонил голову к его груди, чувствуя струйки воды на лице. Но так было хорошо. Мужчина поглаживал его по спине. По ягодицам… заставляя еще сильнее напрячься… Но вдруг снял душ с крепления и направил воду на поясницу Какаши. Парнишка пораженно оглянулся. Лицо похолодело: он почувствовал, как другая рука сенсея нырнула между его ягодиц.       — Сейчас расслабься, ладно? И откройся, — палец Минато настойчиво пролезал внутрь, хотя парнишка с перепугу наоборот пытался зажаться.       — Стойте… не надо…       — Какаши, не упрямься. Это просто физиология, тут нечего стесняться. Мы ведь оба всё пониманием. Оттуда нужно всё вымыть, понимаешь? Смазку… и другие жидкости. Иначе так и будет неприятно.       Казалось, будто сенсей видит его насквозь… А, может, всё дело в аналогично пережитом опыте… Неужели это у всех настолько одинаково?..       Но делать было нечего. Позориться — так окончательно…       Какаши сдался. Зажмурился, уткнувшись в его грудь, и поддался его рукам.       Минато мягко нырял в него мокрым пальцем, покручивал внутри. И, несмотря на стыд, парнишке действительно становилось легче. И от теплой воды. И от того, что из него вытекало всё упомянутое сенсеем… Для которого, кажется, всё происходящее было совершенно нормальным процессом.       Наконец, мужчина вернул душ обратно, и струи воды снова побежали по их плечам.       — Если что и осталось, оно выйдет естественным путем, не переживай. Но всё равно лучше делать эту сразу. Так ведь получше, да?       — Ох… конечно… — слабо протянул Какаши. Минато с добрым смехом прижал его к себе, и мальчик замлел. Он и не думал, что кто-то может стать ему настолько близким. А этот странный вечер просто призывал к откровенности. — Я так устал, Минато-сенсей…       — Знаю, мой маленький. Ты еще перенервничал. Но всё равно ты держался молодцом. Я… Знаешь, я очень рад. Ну, тому, что это происходит между нами.       Счастливая, вымученная улыбка всплыла сама собой.       — Я тоже, сенсей… Мне так хорошо с вами. А теперь — совсем хорошо. Больше не больно. И внутри нет этого… ну… Только я очень спать хочу…       Минато смеялся. Опустился подбородком на его голову.       — Это замечательно. Сейчас будем отдыхать…       И Какаши чувствовал себя просто потрясающе. Он чувствовал себя… принятым. Больше не одиноким. Теперь у него снова был близкий человек. Которому можно доверять. Можно доверить себя целиком. Можно открыть душу… поделиться своими чувствами. Чего он не делал уже очень давно…       Странное, внезапно слишком сладкое ощущение тепла внутри. Какаши позволил мужчине снова отнести себя в постель. А потом, затаив дыхание, смаковал, как Минато бережно вытирал его волосы полотенцем.       — Ты мой беленький, — ласково ворковал мужчина, а глаза Какаши прикрывались сами собой. — Мой нежный мальчик…       А Минато был его Богом…       Кое-как сенсей уговорил Какаши перекусить, и парнишка согласился на легкий ужин из риса с овощами, прямо в постели: отдохнуть ему хотелось сильнее, чем есть, а от нервного состояния он будто и не чувствовал голода всё это время.       Наконец, они улеглись. Свет не включали, и в комнате воцарились сумерки, как и на улице. Мальчик устроился в руках Минато, тая в его тепле.       — Теперь ты больше не будешь переживать?       — Наверно… Думаю, не буду.       — Это хорошо… — Какаши слышал в его голосе улыбку. — Мой «самурайский» ученик…       Кажется, мужчина был действительно рад такому раскладу. Парнишка поднял голову, желая в этом убедиться. И встретил в его взгляде мягкость, в которой так сильно нуждался. Минато поцеловал его в губы. И во всём своем существе Какаши испытал абсолютное облегчение.       Он свернулся под боком мужчины, закрыл глаза. Мурлыча от нежных поглаживаний. Постепенно провалился в дремоту. Потом почувствовал сквозь сон, как Минато его укрыл. Не открывая глаз, мальчик придвинулся к сенсею. И, почувствовав, как его догадливо обнимает рука, снова отпустил контроль над своим организмом.       Вроде бы, отключился всего на полчаса. Но снова открыл глаза уже при дневном свете.              Медленно осознавая, где находится и что произошло, Какаши приподнял голову. Ему не померещилось теплое присутствие: рядом с ним лежал Минато. И глядел на него из-под светлых ресниц.       — Минато-сенсей…       — Привет.       — Я… уснул. Вчера…       — Да. И так сладко спал, что я не захотел тебя будить.       — А это ничего?.. Я не хочу вам мешать…       — Это ничего. Иди сюда, маленький, — и с улыбкой притянул Какаши к себе. Мальчик застыл, кажется, за ночь уже успев отвыкнуть от их новых взаимоотношений. Но он определенно был счастлив проснуться вместе с Минато.       — Как приятно видеть тебя без маски, Какаши, — мужчина бережно погладил его по лицу, потом подался и поцеловал в губы. Влажная мягкость уверенно занырнула в рот. События прошлого вечера казались странным, сладким сном, но теперь — этот сон возвращался в жизнь. Какаши шевельнул губами в ответ, жмурясь от ловких движений мужчины. Улыбаясь в душе, снова впитывая в себя удовольствие их слияния.       Теплые ладони скользили по его пояснице, поглаживали ягодицы, пробуждая тело, вызывая возбуждение, которого Какаши уже не боялся.       — Ты у меня такой хорошенький, — Минато залез на него, целуя щеки, шею, нырнул под одеяло, мокро проходясь губами по груди. Замурлыкав, парнишка опустил руки на его плечи, разводя колени — хотелось чувствовать, еще сильнее… Но сенсей остановился и внимательно посмотрел ему в лицо.       — Как ты себя чувствуешь?       Теперь уже Какаши прислушался и к другим ощущениям своего тела. Внутри немножко ныло, мышцы спины тоже, видимо, от той позы…       — Нормально, в целом. Только…       — Что?       — Мне немного странно… — признался мальчик, зачарованно рассматривая красивое лицо мужчины, обрамленное челкой. Светящиеся волосы, светящиеся глаза, светящееся лицо… Бог. Бог, а не человек: это Какаши помнил.       — Да, я тебя понимаю, — вдруг признался Минато. — Мне, если честно, тоже немного странно. Непривычно видеть тебя таким. Но мне это очень нравится. Это ведь хорошо, правда?       — Очень, — прошептал Какаши, щеки уже начинали болеть от продолжительной улыбки. А Минато снова зарылся лицом в его грудь, облизывая кожу, заставив парнишку хохотать. Потом окончательно сбросил с них одеяло, перебрался вниз, подхватил ногу Какаши, припав губами к ступне с явным наслаждением.       Парнишка раскрыл рот, втягивая воздух. Эта влажная ласка была восхитительной. Язык скользил по стопе неспешно, тщательно, так что и удовольствие поступало в организм равномерно, спокойно — он успевал просмаковать, распробовать все оттенки этого кайфа. Просто закрыть глаза — и впитывать, впитывать… Даже если и казалось, что этого — слишком много, что он уже переполнен до краев…       Чувство насыщения пришло слишком быстро: он еще не мог себе позволить принимать в таких объемах. Поэтому открыл глаза, глядя в лицо мужчины. Дождался, пока их взгляды пересеклись.       — Нравится? — поинтересовался сенсей, разминая его ступню пальцами.       — Ох… конечно… — прошептал Какаши, блаженно застонав: это тоже было очень приятно. — Но… Минато-сенсей, вы столько сделали… Я тоже хочу что-нибудь сделать для вас.       Мужчина аж замер, не отводя от него внимательных глаз. И заулыбался, то ли довольно, то ли даже смущенно.       — Хорошо, — проговорил он. Чмокнул ногу Какаши и аккуратно опустил ее.       — Только… я не знаю, что… и как… — от неловкости у него снова начал неметь язык. Хотя, казалось, это уже пройденный этап… Однако за один вечер близости он не обзавелся всеми необходимыми ему знаниями — и этот факт никак нельзя было подменить.       — А ничего, что-нибудь придумаем, — бодро решил Минато. — Только давай сначала я тебя приведу в порядок, хорошо? — и мягко взялся пальцами за возбужденный член парнишки.       Несмотря на вернувшуюся нервозность, Какаши не возражал. Он развел бедра, прикрыл глаза, улыбаясь от приятных поглаживаний. А Минато вдруг наклонился, устроился между его ног — почти как вчера. Щеки парнишки снова начали гореть, но он и здесь не сопротивлялся. Он знал, что будет хорошо. И знал, что любовнику нравится к нему прикасаться. Значит — пусть делает что хочет.       — Я покажу тебе кое-что новенькое, — сообщил мужчина, водя пальцами по его подтянутому животу. — Но я не настаиваю, чтобы ты отвечал мне чем-либо из того, что я делаю для тебя. Просто получай удовольствие и распоряжайся этими знаниями как сам захочешь. Договорились?       Парнишка согласно кивнул, притих. На лицо вновь бросился огонь, когда пальцы мужчины прошлись по белым волосам на его лобке. Затем — рука снова захватила его член, мягко скользнула вниз, оголяя головку. И Минато, склонившись, провел по ней языком.       Теперь же Какаши просто парализовало. Слишком. Слишком яркие и приятные ощущения… Потому что его член уже накрыли губы мужчины. Поймали, погружая в нежную влажность. Чуть тугую — кажется, от обхватывающих губ. И — мягкую внутри… поглаживающую таким же мягким языком… Хоть Минато проделывал нечто подобное с его ногами, но теперь… Это оказалось еще более интимным. Это требовало доверия, принятия… симпатии, как минимум…       И, кажется, всё это было. Парнишка испустил стон, обессиленно опустил голову на подушку, улыбаясь потолку, не сдерживая шумного дыхания. Опять вцепился в лежащее рядом одеяло. Вторая рука сама собой потянулась вниз. Притронулась к волосам Минато. Но стыдливо отдернулась. Будто он не мог его трогать — всё еще не мог себе этого позволить. Прикоснуться… к Богу?..       Но кайф неумолимо усиливался. И Какаши чувствовал уже знакомый накал — любовник делал это просто мастерски, затрагивая самые чувствительные участки.       — Минато-сенсей… я скоро…       — И хорошо. Не думай, мой мальчик, отпусти себя, — Минато заглянул ему в лицо, продолжая стимулировать член рукой. — Сперму можно проглотить, если что. Не обязательно, но можно, в теории, — уточнил он с улыбкой, после чего возобновил манипуляции ртом.       Какаши догадался, к чему это. Смутился, пылая всё сильнее, но и не послушаться не мог — поэтому попытался не думать. Разрешил себе сконцентрировать всё внимание на своем органе. Чувствуя, как приятно накрывает его новая волна кайфа, как проходится по всему телу, расслабляя и напрягая одновременно, как дрожат ноги, как хочется кричать — потому что слишком сложно держать разбушевавшиеся чувства в себе. И правда — держать их в себе просто невозможно… поэтому они вырвались наружу.       Он кончил, всё еще не позволяя себе осознать это головой. Потому что чувствовал проходящийся по члену язык Минато. До сих пор… Наконец, мужчина выпрямился, и Какаши приоткрыл глаза, наблюдая за ним. Минато протер рот тыльной стороной ладони — донельзя сексуально. И заулыбался. Совершенно ослепительно. Так что даже глаза парнишки защипали.       — Как тебе?       — Вы всё делаете очень приятно, — пробормотал Какаши, только вышло это без желаемого воодушевления.       — И… тебе от этого неловко?       — Ну… может. Просто… я ничего не умею. Бесполезный совсем, никчемный…       — Ты не бесполезный и не никчемный, — Минато подобрался к нему, обхватил его лицо, на удивление приняв брошенную фразу настолько близко к сердцу. — Никогда себя таким не называй. Не уметь чего-то — совершенно нормально, что ты? А я тебя научу всему, чему ты захочешь научиться. Но можешь и ничему не учиться. Мне достаточно делать тебе приятно и видеть тебя таким расслабленным.       У Какаши снова перехватило дыхание, а все человеческие слова вылетели из головы. Да и как можно «по-человечески» общаться с Богом?.. А сенсей склонился и нежно поцеловал его в переносицу. Парнишка блаженно зажмурился. Чувствуя живое тепло на своем лице.       — Но мне этого не достаточно, — проговорил он, набравшись храбрости. — Я хочу попробовать сделать вам так же…       — Хорошо, — отозвался Минато, аналогично хорошо скрывая легкую растерянность. Но в его взгляд вернулась и былая серьезность. — Но запомни: если у тебя что-то не получится, если ты передумаешь — ничего страшного. Ты можешь остановиться в любой момент. Я не обижусь и не подумаю про тебя ничего плохо, — он заулыбался. — Потому что это опасение просто написано у тебя на лице. Понял, маленький?       — Да. Ладно, — согласился Какаши: сказать проще, чем сделать… Или, точнее, заставить себя почувствовать. Может, сенсей и не подумает про него «ничего плохого», но вот сам он может…       А мужчина сел рядом, прислонившись к спинке кровати.       — А, вообще, твой первый этап «обычая» направлен целиком на тебя. Твоя основная задача — принимать и впитывать. Но, конечно, только то, что ты способен принять, в данный момент времени.       Для рамок одной постели это звучало слишком по-философски глубоко, Какаши это понял. Но вот только что делать ему дальше — уже не совсем понимал. Он приподнялся. Посмотрел на ноги Минато. На его возбужденный член…       Он всё еще боялся. Ему не было неприятно. Наоборот: почему-то казалось, что неприятно может стать сенсею. Будто Какаши попросту не достоин его коснуться. Это же почти святотатство…       — А… как… — всё же озвучил свою проблему парнишка. Не мог он просто молча тупить — уж лучше было попросить помощи у Минато, как на тренировках.       — Наклонись сюда, — ладонь мужчины легла на левый локоть Какаши, подтягивая к себе, так что парнишка доверчиво перегнулся через ноги Минато и облокотился на кровать. Оказавшись к сенсею лицом. Точнее — лицом на уровне его члена…       — Ложись, как тебе удобно. Не торопись, — Минато погладил его по волосам. И, несмотря на смущающее положение, Какаши вдруг осознал, что находится в руках сенсея. Одна ладонь — на его плече. Другая — на голове, зарывается в волосы. А он сам — практически лежит на его бедрах.       В руках… почти в объятиях. Впитывает поглаживания… Так уютно. А разве может произойти что-то плохое в объятиях Минато? Что-то пугающее, что-то постыдное… Нет. Это попросту невозможно.       Обретя долгожданную уверенность, Какаши протянул руку. Прикоснулся к его члену. К теплой, мягкой коже. Аккуратно взялся пальцами, чувствуя уже и его твердость. Медленно провел рукой, поражаясь, что может трогать его — вот так…       — Подсказать кое-что?.. — предложил наблюдавший за ним Минато, и парнишка кивнул: знания тут лишними не будут. Мужчина же взял его за запястье, и Какаши, повинуясь, послушно поднес руку к своему рту.       — Нужно немного слюны. Тогда дело пойдет лучше, — спокойно пояснил сенсей. А Какаши так и замер. Глядя на свою руку. Надо… слюну?.. На пальцы?.. И потом — этими пальцами… для лучшего скольжения, что логично…       — Но… — пробормотал Какаши с сомнением, невольно поморщившись. — Вам же… будет…       — Что?.. — мужчина вдруг засмеялся. — «Неприятно»? Мне не будет неприятно. Подумай: ведь если ты возьмешь в рот… гипотетически… во рту тоже будет слюна, так?       — Ну, да, — медленно кивнул Какаши, понимая, что так и есть.       — И чего в этом неприятного? Разве тебе было неприятно, когда я так делал?..       — Нет, но ведь это — вы…       — Какаши… — мужчина продолжал улыбаться. Запустил обе руки в его волосы, слишком приятно почесывая затылок. И парнишка чуть стыдливо посмотрел ему в лицо. Затаил дыхание, заметив, как смотрит на него сенсей.       — Маленький мой. Ты такой красивый, — с нежностью сказал Минато, продолжая его гладить. — Я очень хочу тебя, моя черноглазая прелесть.       В эти слова было так сложно поверить. Хотя подтверждение им Какаши и видел в глазах мужчины. Читал в их синеве нечто подобное. Но он… будто бы этого не заслуживал. Значит, надо заслужить? Поэтому юноша склонился и аккуратно прикоснулся к органу Минато губами.       — Умница, — рука прошлась от лба назад, зачесывая волосы. Какаши зажмурился, погружая член глубже. Чувствуя, как увеличивается слюноотделение. Он и не думал, что это окажется так приятно. Чувствовать во рту вкус кожи, который тоже ему нравился. И слушать дыхание. Громкое дыхание сенсея. Ощущать его руки, ласкающие в ответ. Это было лучшей наградой. И лучшим подтверждением.       Действительно, ему не было неприятно. Тогда уже Какаши смело послюнявил пальцы и взялся ими за член, проводя вверх и вниз, как это делал Минато. Прислушиваясь к состоянию любовника. Надеясь, что всё получается правильно.       Он осознавал, что уступает сенсею в навыках. Да и в знаниях тоже. Потому что, несмотря на собственный только что пережитый опыт, парнишка не совсем понимал, что ему нужно делать, помимо однотипных движений. Он решил поэкспериментировать самостоятельно, но с холодящим ужасом застыл, случайно коснувшись нежного органа зубами, так что Минато даже вздрогнул.       Но лишь ободряюще погладил его по голове.       — Ничего, не откусишь, не переживай. С опытом придет.       Именно это ему и было нужно услышать. На душе полегчало, и Какаши мысленно поблагодарил сенсея, продолжая свое дело с максимальной аккуратностью.       Наверно, быть неопытным — в порядке вещей? Но для Какаши это было открытием.       Шиноби он стал буквально с рождения. Всяк и в младенчестве чаще держал в руках кунай, чем погремушки… Боевые навыки отец развивал в нём вместе с умениями ходить и говорить. Тренировки с самых малых лет, да и врожденные способности, которые подмечали все учителя — мальчик попросту никогда не чувствовал себя ничтожным или неумехой, в отличие от того же Обито.       А теперь… теперь Какаши понимал, что он — полный ноль. По крайней мере, в этом деле…       У парнишки начала болеть челюсть от необходимости держать рот открытым, да еще и напряженным. Решив, что сделать перерыв можно, он провел по члену языком. Кажется, это тоже выходило неплохо. Во всяком случае, прикасаться таким образом к мужчине ему нравилось.       Но Минато поймал его за подбородок, заставив поднять глаза.       — Давай-ка отдохнем. Я чувствую, что ты устал.       — Но я же еще… я могу…       — Знаю, но продолжи просто ручкой. Ну, или… — тут он умолк, и у парнишки тревожно свело внутри.       — Что?..       — Или можно и по-другому. Как вчера…       Как вчера. Какаши вспыхнул. Тело тут же ожило. Помнило те ощущения в красках. И уже жаждало снова их почувствовать.       — Да, — выпалил он. — Давайте.       — Но только если у тебя сейчас ничего не болит, — серьезно, с долей строгости сказал Минато. — Если ничего не беспокоит, ни в животе, ни внутри… Понимаешь?       — Угу.       — Потому что если вдруг что-то не так, если плохо себя почувствуешь — сразу говори, не стесняйся.       — Хорошо, Минато-сенсей. Я в порядке, — Какаши сел на колени, чтобы позволить мужчине встать. Но Минато не спешил. Он подвинулся, взял мальчика за лицо, любовно его рассматривая, поглаживая пальцами.       — Знаешь, а мне и казалось, что ты такой. Но я не был до конца уверен.       — Какой?..       — А вот такой. Лапочка, — Минато чмокнул его в кончик носа и притянул к себе. Какаши пораженно привалился к нему, прислонил голову к его плечу. И всё-таки осторожно обнял мужчину. Закрыл глаза.       Покой. Внутри. Он дома. У его сердца теперь был дом. В руках Минато.       Мужчина стал целовать его шею, и Какаши отклонил голову. Поцелуи его больше не пугали. И трогающие руки тоже. Трогающие низко, проходящиеся по ягодицам.       Он целиком принадлежал этому мужчине. И отдавался ему всецело.       Минато чмокнул его в щеку, облизнул мочку уха, и Какаши засмеялся.       — Чего ты хочешь, маленький? — спросил у него сенсей, гладя по пояснице.       — Хочу дальше. Как мы и решили.       — Хорошо. Встань тогда вот так, — Минато отстранился, взялся за запястья парнишки и поставил его руки на кровать, и Какаши послушно встал на четвереньки. А мужчина, достав из шкафчика уже знакомую круглую банку, вернулся.       — А теперь наклонись, — он погладил мальчика между лопаток, и тот податливо склонился, немножко стесняясь странной новой позы. Но руки Минато скользили по его спине, легли на ягодицы.       — Как тут у нас дела? — протянул сенсей, и Какаши почувствовал тепло его дыхания. За ним — приятную влажность языка. Хорошо… Почему это так хорошо?.. Мальчик прогнулся. Опустил голову на кровать, развел ноги пошире. И закрыл глаза, погружаясь в блаженство.       После длительной ласки языка, он снова ощутил знакомую горячую твердость. Выдохнул, еще раз — и орган плавно вошел в его обмякшее тело. И Какаши заулыбался самому себе, кайфуя от теплых ладоней Минато на боках. Застонал, еще, еще… стоны вырывались со вздохами, с мурлыканьем — на каждое движение. Пусть его любовник знает, как ему хорошо…       Утро выдалось идеальным. Совместный душ после секса, потом — завтрак вместе. Только усевшись за стол, Какаши ощутил, как сильно проголодался. С таким аппетитом он будто никогда и не ел, а еда раньше не казалась ему настолько вкусной.       Он всё больше и больше убеждался в том, что хочет этого навсегда. Видеть растрепанного, улыбающегося Минато в одном домашнем кимоно, который сидел за столом рядом с ним, с чашечкой чая в руках… Но что-то в голове неприятно зудело, напоминая, что эта связь не предполагает быть «навсегда». Но… навсегда — это, наверно, даже слишком долгий срок. Ведь порой и годы, и дни, и часы — тянутся бесконечно. Поэтому Какаши смаковал каждую секунду вместе с сенсеем. И это и было его личным маленьким «навсегда».              В очередной выходной они бродили по деревне — погода выдалась слишком приятной, чтобы сидеть дома. Какаши держал Минато за руку, глядя себе под ноги. Немного стеснялся этого положения, но в то же время и наслаждался им. И хотел этого. Этой близости, чувства принадлежности друг другу. С Минато было так спокойно…       — Какаши! — раздался слишком знакомый голос, напрочь разбивая это самое хрупкое спокойствие. Парнишка напряженно стиснул челюсть и решил сделать вид, что ничего не слышал.       — Там разве не тебя зовут? — спросил Минато. Зачем-то посмотрел в сторону зова. Теперь уже игнорировать было невозможно… Какаши нервно обернулся, почувствовав, что сенсей выпустил его руку.       Конечно же, из излюбленной лавки с вечно распахнутой дверью выглядывал Гай. За его спиной виднелась и остальная компания их сверстников, которые сидели за столом.       — Какаши, заходи к нам! — продолжал махать ему чудик в зеленом трико.       — Иди, пообщайся с друзьями, — вдруг предложил мужчина. От такого поворота Какаши совсем опешил. Бросил недовольный взгляд на сенсея и пошел вперед, дальше по улице, утягивая его за собой за руку.       — Почему ты не хочешь? — мужчина, посмеявшись, пошел рядом, переплетая его пальцы со своими.       — Сдались они мне…       — Может, вы бы хорошо провели время.       — И что мне с ними делать? Есть данго?..       — Так это из-за маски? Не хочешь есть при них?       — Нет. Не только. Я не люблю данго.       — А что насчет такояки?       Подход сенсея ему нравился, и Какаши привалился к его плечу.       — Лучше уж такояки. Возьмем с собой. И поедим где-нибудь… спокойно…       — Так а с ними почему не «спокойно»? — никак не желал закрывать эту тему мужчина. — Гай слишком шумный для тебя?       — Да просто мне с ними неинтересно! Я не хочу… — обиженно пробубнил мальчик. И обвил руку сенсея второй рукой. — Мне и с вами хорошо, я не хочу больше никуда…       — Ты так совсем один останешься, — вдруг заметил Минато.       — Я и так всю жизнь один. Все в этом мире одни. И умирают в одиночестве…       — Не все. И не всегда. Давай перекусим, и настроение у тебя поднимется.       — Да оно и не падало. Я просто не люблю такие темы.       Тем не менее, они остановились у лавки с такояки. Какаши не особо любил весь этот фастфуд, но иногда и не возражал съесть что-нибудь вредное, особенно в компании с Минато. Они взяли с собой коробочку с осьминожьими шариками и лимонад.       — Я бы еще дораяки съел, сладеньким закусить… — вслух подумал Минато. — Не хочешь?       Какаши мотнул головой.       — Ну, если вдруг надумаешь — у меня укусишь, — решил мужчина и пошел дальше, в одной руке неся пакет с едой, а другой держа руку Какаши.       Парнишка следовал за ним. Украдкой поглядывая на мужчину. С обожанием, не меньше. Он очень любил выходные. Особенно — такие. Когда можно было проводить время вдвоем. И — именно так. Не выпуская его руку… Сильную, большую руку. В которой Минато держал просто всю его жизнь…       Однако у судьбы на этот счет были свои планы, будто их идиллия кого-то слишком раздражала. Им навстречу шла парочка. Никто другие, как их товарищи по команде. Рин ела мороженое, а Обито крутился вокруг нее, что-то эмоционально рассказывая, чем заметно веселил девушку. Да и, наверно, всех окружающих… клоун…       Словно слыша мысли ученика, Минато погладил его большим пальцем по запястью, осаживая. Тогда-то Какаши и вспомнил, как они выглядят. И судорожно выпустил руку Минато. Но Рин и Обито к тому времени уже заметили их. Девушка чуть покраснела, а Обито скорчил гримасу.       — Минато-сенсей, Какаши! — улыбнулась им Рин. Обито же важно сложил руки на груди, глядя на Какаши в упор:       — У вас тоже свидание?       Непонятно, чего он хотел этим добиться, делая акцент на слове «тоже»: похвастаться успехами в личной жизни или подколоть Какаши?.. Так с этим и не определившись, парнишка решил нанести удар первым:       — А Рин в курсе, что у вас свидание? Или ты имеешь в виду свидание со своей… — «…тупостью», но он не договорил, потому что его деликатно перебил Минато.       — Так вы брали таяки? — он кивнул на пакет с эмблемой таячной в руке Обито. — И какая у них сегодня рыбка дня?       — Кажется, с лососем и творожным сыром, — тоже попыталась спасти ситуацию Рин, усиленно задумавшись. — А еще они сделали новую, с бананом и шоколадом!       — Как оригинально, — протянул Минато и повернулся к Какаши. — Пойдем лучше за таяки?       — Так вот, как вы, сенсей, проводите выходной! Вкусностями закупаетесь, — хихикнула девушка, пока Обито и Какаши испепеляли друг друга взглядом.       — Ну, иногда можно и такое себе позволить. Главное — не делать этого слишком часто и не переедать, — мужчина заулыбался. — Нужно ведь уметь и расслабляться. Да, Какаши?       Почему-то парнишку это обожгло. Что он имеет в виду?.. Хотя, наверно, ничего особенного: не стал бы сенсей говорить всякие намеки при других учениках.       — Ага. Только не всем расслабляться позволительно, — процедил Какаши, глянув на Обито.       — Я сегодня всё утро тренировался, — буркнул тот, отведя взгляд.       — И молодец, — похвалил Минато, так что Какаши ощутил укол ревности. — Значит, точно заслужил вкусно поесть и хорошо провести вечер.       — Да, вот именно! — и Обито повернулся к своей спутнице, которая в это время поглядывала на Какаши. — Пойдем дальше? Я тебе вид такой покажу…       К счастью, они попрощались и быстро ушли.       — А я покажу тебе вид на угрюмого Какаши, — Минато снова взял парнишку за руку.       — Очень смешно.       — Почему ты так злишься на него? Ревнуешь Рин?       — Нет, о чём вы?! — и как такое только могло прийти ему в голову?       — А он ревнует. Ты ведь ей нравишься.       — Нет, — парнишка мотнул головой.       — Да. И это видно…       — Не мои проблемы, — выдохнул Какаши.       — Ну, раз это не твои проблемы, то и Обито — не твоя проблема? И его поведение тоже. Разве нет? — они неторопливо двигались в потоке людей, которых на этом участке рынка скопилось слишком много.       — Да он сам до меня докапывается. А мне что, молчать?       — А почему нет? Если ты считаешь, что ты лучше него — зачем ему уподобляться? Зачем вообще тебе кому-то что-то доказывать? Ни для кого не секрет, что ты самый талантливый из своего поколения. Обито этого не дано, но он старается изо всех сил. Нужно научиться уважать и непохожих на тебя людей, и уметь с ними общаться.       — И зачем? Зачем мне с такими общаться?       — Потому что таких большинство, Какаши, — Минато занял очередь за дораяки. — Почти все здесь — слабее тебя. Если ты их за людей не считаешь, то с кем же тебе тогда общаться?       — С вами. Так вы же вроде хотели таяки, нет?..       — Я передумал.       Наконец, закупившись, они пошли на выход с шумных улиц рынка. Какаши уже не терпелось уйти: не хватало только еще кого-нибудь встретить…       Минато держал его руку, вдруг погладил большим пальцем ладонь. Парнишка прикрыл глаза: он обожал такие прикосновения.       — Расслабься, маленький, — тихо сказал ему мужчина. Обычно он говорил это в совсем других обстоятельствах…       Но Какаши и в самом деле постарался расслабиться. Выкинуть бесячих неумех из головы… А Минато всё смотрел на него, слишком уж пристально.       — Что?.. — не выдержал парнишка.       — Может, попробуешь быть мягче к другим людям?       На это мальчик фыркнул, но сенсей продолжал:       — Ты же со мной мягкий.       — Это только с вами. Разные вещи…       — Но другие не хотят тебя обидеть. Зачем же на всех рычать?       — Холодность — хорошее качество для шиноби. Вам ли об этом не знать.       — Для шиноби. Но разве тому же Третьему доброта помешала стать Хокаге? Если ты будешь добрее, то вдруг увидишь, что и мир не пытается причинить тебе боли. Конечно, он не безупречен, в нём есть и злодеи, и нехорошие люди, которым нужно давать отпор. Но без доброты в сердце ты не сможешь найти таких же добрых людей, которые могут стать для тебя опорой. Мне кажется, если ты не будешь чувствовать свое одиночество так сильно, то тебе станет лучше внутри. Но для этого нужно немного раскрыться.       Какаши молчал, проклиная так некстати подвернувшихся им на пути знакомцев, из-за которых ему теперь приходится выслушивать лекцию. Минато вздохнул.       — Знаю, что ты думаешь. Для тебя важнее быть первоклассным шиноби. Но то, как ты ведешь себя в бою, и доброта в обычной жизни — это разные вещи.       — Обито добрый. И что? Он бестолковый.       — Потому что он еще не смог найти себя и свою силу. Но он старается. Я знаю, как это сложно: отказаться от своих убеждений. Но я тебя об этом и не прошу. Прошу только один раз, всего на пару минут, постараться посмотреть на него с другой стороны. Понаблюдать, что он делает, для чего… Может, он не впечатляет тебя как ниндзя. Но одно от другого не зависит. Он очень хороший человек. И не доброта делает его слабым.       — Она и делает. Если бы он был амбициознее… да даже злее — он был бы другим, — отрезал Какаши. — Он слишком мягкий, вот и не может ничего сделать как надо…       — Я так не думаю. Даже если бы он был злее — как бы это повлияло на его умения? Он бы наоборот быстрее погиб, ослепленный яростью.       — Он бы… больше старался… — людные улицы оставались позади, и вокруг наконец-то становилось тихо.       — Он и так старается. Но ты этого даже не видишь. Обито не хочет тебя подводить, Какаши. Он не делает ничего тебе назло. Я говорил с ним… Он переживает, что ты к нему так относишься.       — Правда?.. — это Какаши удивило. Но в то же время и напрягло. — Зачем вы с ним говорили? О чём?       — Разве ж у учителя и ученика мало тем для разговоров? — он выпустил руку Какаши и потрепал его по волосам. — Не надо ревновать. Я знаю, откуда идет твоя агрессия. Но, поверь мне, Обито ее совсем не заслужил.       — Как знать… — проворчал парнишка. Их путь уже проходил по пустынной аллейке среди деревьев, и Минато свернул к скамейке. Поставил на нее пакет и повернулся к Какаши.       — Если я тебя попрошу, ты попробуешь это сделать?       — Что?..       — Посмотреть на него без гордыни. Хотя бы несколько минут.       Какаши напряженно молчал, опустив голову. Этого он совсем не хотел. Одна эта мысль неприятно жгла его душу. Но Минато подошел к нему. Нежно взял за лицо. И Какаши растаял. Заглядывая в синие глаза сенсея. В которых были и ласковость, и строгость.       — Ты же мне веришь? — спросил Минато, поглаживая большими пальцами кожу над краем маски.       — Конечно, — выдохнул Какаши.       — Тогда просто проверь мои слова, ладно? Не ради Обито. Ради меня. И расскажешь, что ты об этом думаешь.       Парнишка завороженно кивнул, готовый согласиться с чем угодно.       — Да, Минато-сенсей.       — И правильно. Ты же умный, — пальцы мягко нырнули под маску, стаскивая ее с лица. — И в тебе так много мягкости, которую я вижу.       — Она только для вас, — прошептал Какаши.       — Потому что ты мой нежный мальчик, да? — Минато заулыбался. Наклонился, поцеловал его в губы. Какаши прильнул к нему всем телом, отвечая уже умело. Не так, как поначалу… А ведь сенсей никогда над ним не смеялся. Не издевался за то, что у него многое не получалось в постели…       Потому что Минато добрый. Добрый, но при этом сильный. Значит, такое всё же бывает?.. Это заставило Какаши призадуматься.              С Минато напряжение уходило из его жизни. Когда сенсей был рядом, когда они были вдвоем… больше ничего не существовало. И Какаши верил ему, по-настоящему, как никому другому. И очень хотел, чтобы эта вера стала обоюдной. Чтобы и сенсей увидел в нём взрослого, надежного человека. Поэтому, чтобы не подрывать это доверие, постарался сделать над собой усилие…       Не отвечать на уколы Обито оказалось сложнее, чем Какаши думал. Это были самые сложные две минуты в его жизни. И, кажется, он уже закипал и был готов вот-вот взорваться, как Обито сменил тему, переключив внимание на новую заколку Рин. Какаши выдохнул. Совсем так, как выдыхал в другие моменты. Когда был напряжен, и ему нужно было расслабиться… в постели с сенсеем… Но и сейчас дыхание помогло ему совладать с собой. Он наблюдал, как Обито краснеет, делая комплимент своей возлюбленной. Как Рин тоже смеется. Ей, наверно, это приятно, даже если к Обито она равнодушна. А тот стесняется…       Но в поведении бестолковейшего из Учих действительно не было ничего, направленного на агрессию по отношению к Какаши. По крайней мере, в этот момент, пока он общался со своей пассией. Для мальчика это стало открытием. Он просто смотрел на своего неловко мнущегося «товарища». И сейчас это его не раздражало.       Обито же, продолжая топтаться на месте, повернул голову. Вдруг заметил на себе взгляд Какаши, кажется, занервничал и смутился еще сильнее.       — Чего ты пялишься?! — воскликнул он.       И снова — прозрение.       Он боится. Боится новых насмешек. Поэтому нападает первым. Ведь это — лучшая защита… Сам Какаши хорошо знал эту тактику.       — Да так, ничего, — ровно ответил он, хотя на языке уже вертелись несколько вариантов ответа покрепче.       На лице Обито, в его темных глазах за очками, теперь читалось удивление. Он так и стоял, разинув рот. И вдруг заулыбался. Совершенно по-дурацки… так же, как и выглядел, какими были и эти его очки… Но своей дурацкой улыбкой он определенно не пытался задеть Какаши.       Чувствуя странную двоякость внутри от своего открытия, парнишка тоже улыбнулся ему в ответ, хотя и не собирался. И, кажется, это было видно даже через маску, наверно, по глазам — он точно не знал. Потому что и Рин вдруг хихикнула, тоже краснея, но, скорее всего, по другим причинам.       На голову Какаши опустилась рука. Знакомым, мягким движением длинные пальцы зарылись в волосы. Мальчик обернулся на подошедшего к ним Минато.       — Начнем тренировку, раз все собрались? — решил сенсей. И перевел теплый взгляд на Какаши.       Сердце мальчика пропустило удар. Он во все глаза смотрел на Минато. Как светились его волосы на солнце. Как ослепителен он был. И ведь всё вышло именно так, как сенсей и говорил. Он оказался прав. Стоило сделать лишь небольшое усилие и убедиться в этом самому…       Он точно Бог. Прекрасный и всезнающий. Сильный и добрый. Мудрый и строгий. И душа Какаши влюбленно пела. И даже тренировка впервые за много лет была ему в радость.