***
Он представлял себе поместье Дюбуа немного по-другому. Да, оно довольно помпезное, но не вычурное. Без излишеств. Хоть и стоял февраль и всё было засыпано снегом, можно было заметить, что за садом и домом ухаживают. Вдоль дороги сделали вечнозелёную изгородь, которая была идеально подстрижена. Перед входом традиционно находился фонтан. А сам дом был в бежевом оттенке, с тремя этажами. Из разных комнат можно было выйти на балконы, которые открывали вид на неплохой пейзаж. Пока их любезно встречал дворецкий — Колин, — на один из этих балкончиков выскочила молодая особа. — Дафна! — закричала она звонко, махая рукой. — Сестра, я бегу к тебе! — и тут же испарилась за занавеской. — Грейс, не бегай! — попыталась она крикнуть ей вслед. — Дети, что с них взять, — неловко улыбнулась Леви. — Прошу, заходите. Лобби не было сплошь покрыто переливающимся золотом и заставленным антиквариатом. Как и снаружи, внутри здание было весьма спокойных оттенков и интерьер не казался давящим. Посередине комнаты, перед огромной лестницей, на резном столе стояла охапка кустовых роз почти во всю его ширину. — Это приказ отца, — Дафна шепнула капитану на ухо. — Везде должны стоять свежие розы. Для его девочек. — Спасибо за ненужную информацию. Непонятно, где герцог брал эти цветы, но факт оставался фактом. Дафна закатила глаза, а он лишь хмыкнул, а затем заметил на себе взгляд дворецкого. Леви он показался щенком, что послушно ждал команды хозяина. Отвратно. Через мгновение Леви заметил несколько картин. Видимо, на портретах запечатлены предыдущие герцоги. Хотя одна привлекла его внимание сильнее прочих. Герцог Фредерик и... Дафна? Нет. Внешность была фактически идентична, но что-то определённо разнилось. Они были похожи друг на друга как две капли воды, но что-то всё же отличало их. Глава Дюбуа был изображён серьёзным и властным, с глазами, полными решимости. Он выглядел как типичный аристократ, имеющий власть и авторитет. Женщина, напротив, имела более нежное и мягкое выражение лица. Её глаза казались полными сострадания и понимания, а на губах играла лёгкая улыбка. Из раздумий Леви вывел выразительный голос. — Сестри-и-ица, — Грейс прыгнула с последней ступеньки сразу в объятия сестры. Та её прокрутила, а после опустила на землю, но не была выпущена из цепких детских рук. Когда же Грейс заметила сопровождение Дафны, она подошла к капитану и поклонилась. — Здравствуйте! — у Грейс был весьма мелодичный голос. — Меня зовут Грейс Дюбуа. А я вас знаю! Вы сильнейший воин человечества — капитан Леви. Спасибо за ваш труд! Она стояла перед ним, рвано дыша и хлопая чёрными ресничками. Вроде смышлёная, как ему показалось. Совсем не похожа внешне на сестру. Но блеск в карих глазах абсолютно идентичен. Энергия так и прёт. Леви слегка наклонил голову в качестве ответа. — Милая, ты нашла ту книгу, что я просила? — Дафна положила руку ей на плечо. — Да, конечно! Я оставила её в библиотеке. — Моя умница. Спасибо, — она присела на корточки перед ней, взяв её ладони в свои. — Нам с капитаном Леви необходимо немного тишины и покоя, хорошо? Мы будем помогать Эрвину и Разведкорпусу. — Ого-о-о-о! — её глаза будто расширились на половину лица, оставшуюся половину занимал рот. — Как скажешь, сестрёнка. Кстати, мы не ожидали тебя сегодня. Ты же не указала, когда именно приедешь. Мама, Саймон и Перин уехали к Итану. — А ты почему не поехала? — Надоел он мне. Зато отдыхаю тут одна. И как чувствовала, что ты приедешь! Дафна усмехнулась и нежно потерпала её по голове. Но через мгновение от Леви не ускользнула небольшая складка, залёгшая на лбу, а также помутневший взгляд. Она чуть тише спросила: — У вас... всё в порядке? — Да, сестрёнка. Папа часто выезжает по работе, а старший братец чаще всего находится внутри столицы, решает дела там. Мы его почти и не видим, — всё так же ярко улыбаясь, ответила Грейс. — Но вот ни Эрвин, ни Оливия давно не были. — У них дела, милая. Но я им обязательно передам, что ты соскучилась. Капитан услышал выдох облегчения, вырвавшийся из груди Дафны. Она вернула привычно тёплое выражение лица и поблёскивающие глаза. Копаться в этой семейке ему не хотелось, как и в её голове. Но что-то в этом незамысловатом диалоге его смутило, хотя до конца он так и не понял что именно. Сказав, чтобы как минимум час их не беспокоили, они направились в библиотеку. Уже почти на входе Дафна попросила дворецкого, который всё это следовал за ними: — Колин, подай, пожалуйста, чай в библиотеку. — Как прикажете, миледи. Какой вы желаете? Она перевела взгляд на капитана, как бы спрашивая о его предпочтениях. — Я не чай сюда приехал пить. — сухо кинул он. — Бросьте. Это меньшее, что я могу сделать. Тем более я знаю, что вы любите его. Эрвин сказал, что приедет в штаб только завтра, у нас есть время. — Мне всё равно. Любой, и пошли уже. Она открыла перед ним вход в библиотеку, и он прошёл первым. — Давай «Серебряные иглы», — Дафна подмигнула и скрылась следом. Они расположились на диване, а книга ждала их на столике напротив. Достаточно увесистый талмуд, потертый и расписанный разными закорючками. Леви взял его в руки, потому что уже оценил тяжесть сего предмета. Дафна же переворачивала страницы, рассматривая все гербы и информацию о семьях. — Стоит учесть, что здесь нет информации, например, о мелких помещиках за стеной Мария, — она разглядывала герб с золотой розой, но он мало подходил по описанию. — Я думаю, у таких и не хватит денег, чтобы прокормить целую деревню мясом, — Леви указал на рисунок на следующей странице. Колин зашёл тихо. Пара насколько погрузилась в работу, что даже не услышала его. Небольшой чайничек и две фарфоровые кружки были поставлены на тот самый столик, а дворецкий лёгкими шажками вышел из комнаты. Дафна заметила его только через некоторое время. Она отвлеклась, разливая ещё горячую жидкость по кружкам. — Ты не дала ему завариться, — Леви тоже оторвался, увидев достаточно светлую жидкость. Дафна усмехнулась, но продолжила разливать чай. После помогла ему положить книгу между ними и подала блюдце. Леви послушно взял кружку за каёмки, показывая ненадобность подставки. — Это белый чай. Сорт называется «Серебряные иглы», — она пододвинула небольшую миску с мёдом к нему поближе. — Он получил свое название благодаря светлым почкам и молодым почколистикам, которые имеют серебристый оттенок. А также из-за настоя такого же цвета. Попробуйте. Сначала он поднёс кружку к лицу, и в нос ему ударил стойкий и приятный аромат, с намёками на цветы и свежую траву. Неплохо. Сделал глоток. Вкус не разочаровал — нежный и деликатный. Чай обладал освежающим и мягким профилем вкуса, со сладковатыми и цветочными нотками. Почему-то в голову пришла мысль о схожести привкуса чая и аромата Дафны. Видимо, она росла среди подобных запахов и вкусов, поэтому её кожа буквально пропиталась им. В том время как он рос среди грязного воздуха и вони Подземного города. Леви сделал всё, чтобы они не отпечатались на нём. Леви поморщился. Было вкусно. Послевкусие расстилалось перед ним, долгое и сладкое, иногда оживляясь на кончике языка прохладной ментоловой свежестью. А на душе было гадко. Он сделал ещё глоток и посмотрел на Дафну, одной рукой державшей чашку, а второй схватившуюся за страницу. Её сосредоточенный взгляд медленно впитывал в себя написанное. Губы она сложила трубочкой, в то же время отлично показывая, что она расслаблена перед ним. — Смотрите, вот этот, как думаете? — Дафна указала на картину с золотым венком, положив кружку на стол. Это сделал и Леви. Он приблизился, пробираясь через последние миллиметры расстояния, разделяющего их лица. Его присутствие вызвало в ней внезапное пылание и покалывание в груди. Она не отступила, лишь перевела взгляд с книги на него. Было так же, как и в тот момент в подвале. Между ними не было границ, мысли уступали место пустоте, заполненной лишь его присутствием и едва слышным дыханием. Она помнила его касание на своей коже. Неумышленно она уставилась на его губы. Они были тёплыми, но немного сухими от морозного воздуха. «Сейчас из-за чая они наверняка на вкус словно цветы…» — Не совсем то, — его тихий голос отдал хрипотцой. Леви повернул к ней голову и удивился тому, насколько они были близки. В глубине царило напряжение, давившее на грудь. Оно омрачало их мысли, затрудняло контакт с реальностью. Но ни один из них не предпринял ничего — они просто замерли, внимательно рассматривая друг друга. Губы Дафны приоткрылись, когда она опустила глаза на кожаный диван. Её щёки всё ещё ощущали тепло его дыхания. — Вы... — неуверенно и тихо начала она. — Вы сказали тогда, в подвале, что верите мне. Что изменилось? — Ничего, — замедлился, подбирая слова. — Я имел в виду, что верю твоим словам о фобии. Дафна облизнула нижнюю губу, а затем невольно её закусила. Её голова слегка отклонилась от него, а сама она приподнялась, прямо сидя на диване, который скрипнул под ее движениями. — Я когда-нибудь заслужу ваше доверие? — Зачем оно тебе нужно? — он смотрел на Дафну, пытаясь прочитать её. Леви не знал, какую игру она затеяла. А ему было совсем не до игр. Он — солдат, капитан собственного отряда. На его плечах тонна ответственности, которую ни одним пером не описать. Доверие — непозволительная роскошь. Кому он доверял? Эрвину? Он потерял Изабель и Фарлана из-за него, но всё же последовал за ним. Но это было скорее выполнение приказов, чем полное доверие. Доверие к себе? Это было сложно. Даже самому себе он не мог полностью доверять. Ни в подземном городе несколько лет назад, ни сейчас. Дафна была наивной, не испытавшей на себе всю жестокость обмана, которым люди оберегают свои тайны. Была ли она открытой книгой? А если и была, то что за странные искры Леви замечал в её чистых и прозрачных глазах? Он чувствовал, что она хранит в себе какую-то тайну. Он не желал копаться в ней, но что-то заставляло периодически задумываться об этом. — Потому что я доверяю вам, — легко выдала Дафна, уставившись в книжный шкаф. — Как была наивной дурой, так и осталась, — он тоже отвернулся. — Вы как были ледышкой, так и остались. Леви вскинул бровь, недовольно хмыкнув. Он почувствовал в сказанных словах Дафны некую иронию. Его лицо оставалось неподвижным, но глаза выражали раздражение и сарказм, которыми он, не стесняясь, окутал собеседницу. — Хотя нет, одно отличие есть, — Дафна повернулась к нему. — Вы теперь Капитан Ледышка, — в ее голосе прозвучала нотка самодовольства. — Не думай, что все твои слова потом не аукнутся тебе в штабе, — тут же бросил он. — Доверчивая аристократка, — добавил строгим тоном. Затем наступила тишина, разбиваемая лишь перелистыванием страниц и звуком, как они пьют чай. Невидимая завеса словно окутала комнату. Никто больше не желал говорить. Они просто искали что-то ценное и полезное в этой книге. Нет, она его раздражала. Это было и остаётся фактом. Слишком длинный язык и дурной характер. Никто не идеален, но он бы, наверное, с охотой ждал какой-то осечки с её стороны, чтобы она вылетела из корпуса. Так будет лучше. Так будет привычнее. Всё встанет на места, и мысли перестанут мутнеть.***
В тот день с клиентами было негусто. Прямо совсем плохо. Девочки буквально валялись без дела, потягивая тонкие сигаретки, выпивая вино или болтая о постояльцах. Ида недовольно шныряла возле них, но ничего не говорила. А что можно было сказать? Они же не виноваты, что желающих сегодня почти нет. Не выставлять же их на улицу для привлечения? «Бабочка» — известное место, пользующееся популярностью, поэтому в подобном не было необходимости. К тому же не хотелось портить репутацию такими дешёвыми уловками. Недовольно цокнув, хозяйка оглядела своих принцесс и упорхнула в кабинет, кинув напоследок, чтобы они не напивались. — Эмбер, лисица наша прекрасная, — раздался бархатистый голос одной из сидящих за столом дам с сигаретой. Она только вошла в здание через чёрный вход, как сразу попалась своим «коллегам» на глаза. В руках Эмбер несла большой букет разноцветных гербер. Рыжеватые волосы были бережно прикрыты платком. Но пару прядей всё же выбились оттуда, словно волны расплавленного мёда, и обрамляли её лицо, придавая ему неповторимый шарм. Платье облегало её фигуру сдержанно, не раскрывая излишней сексуальности. Эмбер предпочитала деликатные оттенки и приглушённые цвета, которые сочетались с её бледным, но свежим и здоровым цветом кожи. Случайный прохожий ни за что бы не догадался, где она живёт и кем работает. — Я тебя слушаю, — Эмбер встала в дверном проёме на входе в зал, сверкая изумрудными глазами и прижимая цветы крепче к груди. — Кто-то из твоих обожателей? Постоянно тебе шлёт цветы, — лукаво улыбаясь, она выпустила изо рта клубок дыма. — Золотце, бросай курить, а то скоро твой голос не будет отличаться от тембра большинства наших посетителей, — Эмбер кокетливо подмигнула и направилась к себе, чтобы более не держать свежие цветы без воды. «Золотце» — слово, которое казалось прозвучало не только как обращение, но и как неотъемлемая часть самого её существования. Оно стало её именем, вытеснив настоящее имя в бездну памяти. Её действительно все звали только так. В первую очередь из-за прекрасных волос — локонов, сияющих золотым огнём, в которых была заключена вся чарующая красота. Они переливались, словно драгоценный металл, настолько непостижимыми оттенками, что было совершенно невозможно устоять перед их обаянием. Её глаза — вторая часть тайны, заключённой в прозвище «золотце». Они обладали неповторимым ярким золотистым пигментом возле глубоких зрачков. — И я люблю тебя, стервочка, — кинула она в ответ. Только девочки окончательно расслабились, как прозвенел колокольчик, оповещая работников о появлении на пороге клиента. Даже не одного, а трёх. Дамы выпорхнули из зала, попутно не забыв быстро привести себя в порядок и достать все «достоинства», но тут же остолбенели. Сюда приходили люди разного рода занятий, разных сословий и достатка. Гарнизон и «единороги» тоже часто бывали здесь, но вот разведчики — редчайшие гости. Работницы слегка опешили, замявшись на месте. — Главная где? — без стеснения спросил Моблит, пока Петра на пару с Гюнтером робели за его спиной. — У себя, — ответила Золотце, выходя вперёд. — Но почему же вы сразу к главной? Думаете, мы не справимся, сэр? — игриво усмехнулась, подходя ближе. Она подкралась к нему, словно хитрая кошка, окутанная соблазном. Её рука проворными движениями развязно скользила по его груди, медленно, но настойчиво проникая за его фирменную куртку. В то же время вторая легла на его щёку, заставляя наклониться к ней. И вот уже её губы потянулись к его, но на пути выступила преграда в виде ладони Моблита. — Мы здесь по поручению Эрвина Смита и капитана Леви, передай Иде, — стальным голосом произнёс он, окидывая её укоризненным взглядом и отбрасывая руки от себя.***
— Леди Дюбуа, сколько лет, сколько зим! Неожиданно. Въезд в штаб Военной полиции — последнее место, как ей казалось, где она могла бы с ней встретиться. В Дафне теплилась надежда и вовсе не видеть её более нигде и никогда, но у судьбы свои планы — впрочем, как и всегда. И вот эта женщина была там, до этого вела беседу с Эрвином и Найлом, оголяя свои белоснежные острые зубы в улыбке. Она встала перед ней во всём своём великолепии — в красном платье, словно роскошный цветок, весьма отличающийся от окружающей зимней палитры. Платье, изысканно сшитое из тончайшей ткани, облегало её изящную фигуру, придавая ей женственность и грацию. Красный цвет платья подчеркивал её страстную натуру и непоколебимую силу характера. Но восхищало не только платье. На её плечах лежала зимняя накидка, которая, словно изумрудное покрывало, украшала образ. Тонкие нити серебристого шёлка протягивались по краям накидки, создавая игривые световые оттенки на фоне глубокого красного цвета. Её глубокие голубые глаза, которые казались способными проникнуть в самую душу человека, раскрывая суть, смотрели прямо на Дафну. Не такие, как у Дюбуа, совсем другие. Магнетические, полные страсти и интриг. Женщины с такими глазами, как правило, опасны. Крутят и играют людьми, в особенности падкими мужчинами, как пешками. Затем по ненадобности выкидывают без угрызений совести. Тем более Дафна была свидетельницей её поведения в светском обществе. — Виконтесса Лару, — она равнодушно поклонилась. — Рада видеть вас в добром здравии. На это Лару лишь молча сделала реверанс, не стирая улыбки с лица. Дюбуа помрачнела и теперь источала недружелюбную ауру, что заметили все присутствующие, кроме виконтессы. Или же она упорно не подавала виду. Проведя хищным взглядом по мужчинам, Лару вернулась к прерванной беседе. — Так о чём мы... Ах да, поздравляю, Найл! — она аккуратно положила руку, одетую в кожаную перчатку, на его плечо. — Мари же беременна, верно? Какое счастье для мужа! Леви не понимал, что происходит и кто она такая. Влезать в разговор особого желания не было, ведь за день он чертовски устал. Хотелось просто тишины и покоя. Голова гудела от всех происшествий и потока информации, которую нужно было обдумать. В идеале бы отключиться перед этим. Но они всё ещё вели эту бессмысленную беседу. Никогда этого не понимал. Если уж говорить, то по делу, а не жевать сопли. Он невольно перевёл глаза на Дафну и наткнулся на весьма интригующую картину. Её глаза сузились вместе со зрачками, а затем челюсть недовольно заходила. Взгляд стал пронзительным и недовольным буквально в секунду. Будто эта виконтесса сказала какое-то запрещённое слово. Пока Найл весьма неловко и уклончиво благодарил её и пытался перевести тему, Дафна не заставила себя долго ждать. — Вы абсолютно правы, виконтесса. Ребёнок — это подарок свыше, — она улыбнулась только губами, не задействуя другие мышцы лица, такие как глаза или щёки, что вышло очень неестественно. — Как жаль, что за столько лет брака вы так и не подарили наследника виконту. Мгновение — и в Дюбуа полетели вспышки укоризны и порицания. Нет, не от собеседницы, а от Смита. Найл же распахнул глаза от подобных высказываний, не скрывая удивления. Капитан же просто стоял неподалёку, наблюдая за ситуацией, но не выражая заинтересованности. Виконтесса же нисколько не изменилась в лице. Хотя нет, во взгляде промелькнула едва заметная искра, но она тут же её скрыла. — А вы всё так же катаетесь на лошади и находите в этом утешение? — моментально сменила тему, будто готовясь сделать свой ход. — Тяжело всё-таки влиться в общество, поэтому друзьями остаются лишь животные? Шах и мат?... Нет, не так быстро. Дафне хватило того, что виконтесса спровоцировала скандал на её первом чаепитии, со свистом опозорив её на первом выходе в свет почти сразу после дебюта. До высшего общества Дафне не было никакого дела, поэтому можно не сдерживаться. Хотя затылок и спина чувствовали холодок, которым Смит пронизывал их. Ей влетит. Но ведь это будет позже. — Знаете, один человек сказал мне, что лошади намного преданнее и благодарнее людей. Я полностью с этим согласна, — Дафна демонстративно погладила лошадь по мордочке, на что та охотно отозвалась. — К тому же ваше исследование насчёт взаимосвязи возникновения бесплодности у женщин и верховой езды не увенчалось успехом, так ведь, госпожа Мара? — выделив её имя, она наклонила голову и посмотрела на женщину из-под ресниц. Виконтесса довольно ухмыльнулась, а её улыбка была наигранной и холодной. Она приблизилась к Дафне, подошла так близко, что их лица почти соприкоснулись. Мара осмотрела её сверху вниз и произнесла с лёгким презрением: — Язык мой — враг мой, миледи, — затем, больше не обращая на Дафну внимания, она развернулась и обратилась к остальным присутствующим. — Что ж, господа. Я вас оставлю. Время совсем позднее, мне пора возвращаться, — эти слова были произнесены с изяществом и лёгким намеком на то, что она имеет право решать, когда она уходит, и что она не желает тратить больше времени на данное общество. С этими словами она вальяжно развернулась и направилась к карете, которая остановилась в нескольких метрах от них. Её движения были плавными и элегантными. Виконтесса подняла платок, прикрывая лицо от взглядов, и с неуловимой усмешкой на губах вошла в карету. Дафна ощутила оставленное в воздухе послевкусие словесной перепалки. Её лицо выражало облегчение. Она наблюдала, как карета удаляется, и внутри неё ощущалась лёгкая ненависть, которая была свойственна по отношению к виконтессе Лару. Эрвин с тяжёлым вздохом обратился к Дюбуа, разворачиваясь к ней. Его голос звучал немного сдержанно, но выдавая его раздражение: — Дафна... Однако она быстро прервала его, отмахиваясь от дальнейшей беседы, таращась вниз, избегая контакта: — Разрешите отвести лошадь, командир. Слова её звучали спешно, словно она пыталась избежать неприятной ситуации. — Разрешаю. Без раздумий Дафна скрылась, мгновенно ускакав вместе с лошадью подальше от них. Поспешный уход подчёркивал её желание смутиться, но подальше от глаз. Смит, стоявший рядом, почувствовал тяжесть в своей груди, когда она ушла. Он тихо вздохнул и с досадой потёр лоб рукой, пытаясь снять накопившееся напряжение. В его глазах промелькнуло беспокойство за младшую сестру. — Дай угадаю, книга ничего не дала, — заключил Эрвин, увидев взгляд капитана. — Угадал. Не дала, — отрапортовал Леви. — Тогда ждём остальных, — ответил Найл. — Надеемся, они принесут вести. Они стояли в центре двора, а февральский морозец кусал щёки. Дафна была поодаль, гладя лошадь и не мешая их разговору. Леви лишь замечал косые взгляды Эрвина на неё. После их небольшого и непродуктивного разговора Найл оповестил, что пойдёт заниматься их размещением на эту ночь. — Как съездили? — поинтересовался Смит, когда они остались вдвоём. — Безрезультатно, как видишь, — отрезал Леви. — В поместье... — Эрвин будто споткнулся о собственные мысли, — в поместье ничего не произошло? Всё было в порядке? Леви нахмурился. Дежавю. — Да, а что, должно было что-то произойти? — Нет, — командир закачал головой, опуская голову. — Как тебе, кстати, фамильное поместье Дюбуа? — Чисто. — Да... Знал, что ты так скажешь, — усмехнулся. — У герцогини Сесилии аллергия на пыль, — у Эрвина дрогнули уголки губ. — Что ты, что она сегодня делитесь бесполезной информацией, — Леви поднял голову на луну, что к тому моменту уже вышла из-за облаков. — В прихожей висит её портрет? — Да, их с герцогом недавно нарисовали, насколько мне известно. Дафна очень похожа на свою мать, да? — Нет, они не похожи. После этого капитан развернулся и направился ко входу в штаб, оставив Эрвина наедине с луной. Он задумался, впиваясь взглядом в небо. Слишком много мыслей. Нескончаемый поток, требующий обработки. Но каким бы выдающимся и сильным ни был командир, его не хватает на всё. Хочется остановиться, взять паузу. Глубокий выдох. Его лёгкие наполнялись кислородом. Он освежал и дарил такой нужный бодрящий холод, что, казалось, бежал уже по его венам. Смит дойдёт до истины. Она уже буквально крутится перед его носом, вытанцовывая причудливый танец. Вот, совсем чуть-чуть. — Эрвин, — тихо раздалось из-за спины. Всё-таки осмелилась подойти. — Ты не доставила Леви проблем за эту поездку? — спросил Эрвин, не оборачиваясь к Дафне. Его голос звучал сдержанно и немного настороженно. Она встала рядом с ним, стараясь не привлекать лишнего внимания, и медленно начала вырисовывать что-то носочком своего ботинка на снегу. Снег хрустел и искрился под её прикосновением. Скоро весна. Растает. Дафна тихо вздохнула, ощущая напряжение в воздухе. — Вроде нет, — прошептала она, словно еле слышно. — Не веди себя так больше, — прозвучал угрожающий тон. Дафна продолжала смотреть на снег перед собой, водя по нему носком сапога, но её голос звучал виновато: — Я понимаю, что не должна была так себя вести. Это было импульсивно. Я постараюсь так больше не делать, — затем добавила очень тихо: — Но не обещаю. — Дафна! — Эрвин повернулся к ней, испытывая смешанные чувства обеспокоенности и раздражения. Дафна встретила его взгляд своим. Они смотрели прямо, без притворства, как всегда не скрывая ничего. В её глазах была беспристрастность и решимость, говорящая, что она не намерена отступать и изменять себе ради чьего-то одобрения. Она знала, что Смит способен защитить себя сам, что он не нуждается в её вмешательстве. Однако Дафна не могла промолчать. Это было сильнее неё самой. Так они стояли, лицом к лицу, в молчаливой битве. Взгляды Дафны и Эрвина встретились, и в тот момент слова уже не требовались. В этом зрительном противостоянии звучало понимание, что каждый из них будет следовать своему пути, и Эрвин прекрасно осознавал, что эту черту у неё не отнять. Вот и ветром унесло начинающийся строиться песочный замок. — Будь по-твоему. Только за своё поведение ты будешь наказана. — Но... — Никаких «но».