Доппельгангер!

На следующее утро Муми-тролль проснулся с большим трудом. Еле продрав глаза, он вылез из кровати и поплелся умываться. Сон настолько одолевал его, что у него даже не было сил оторвать хвост от пола, так что тот волочился позади него. Подойдя к умывальнику, Муми-тролль внезапно замешкался. Его охватило странное ощущение, что сегодня он уже умывался. Он буквально видел, как плещет на себя холодной водой, чтобы как следует взбодриться, а затем быстро промокает мех полотенцем. Как странно. Так или иначе, он плеснул на лицо водой, вытерся полотенцем и мгновенно почувствовал себя лучше. Ровно в тот момент, когда он осматривал в зеркале свои зубы, его желудок издал весьма красноречивое урчание. Пора было перекусить. Если бы Муми-мама была дома, он смог бы полакомиться ее простым, но неизменно вкусным завтраком, а, возможно, и попросить добавки. Теперь же ему придется импровизировать. Блинчики были самым простым и быстрым вариантом. А может, стоило бы поэкспериментировать? Не так давно Снорочке удалось довести до совершенства свой рецепт омлета с грибами и сыром, и Муми-тролль был не прочь и сам его освоить. Спускаясь по лестнице, он снова почувствовал это: назойливое ощущение, что он был здесь всего несколько минут назад. Прямо тут на верхнем пролете, обдумывая план по приготовлению воздушного омлета. Он нахмурился. Но тут же быстро встряхнулся и рассмеялся. "О, Божечки, – пробормотал он, – может, стоит задуматься о смене режима дня, раз уж рутина меня так навязчиво преследует". Спускаясь по лестнице, он начал насвистывать себе под нос. В доме было тихо, все занавески были задернуты. Папа, должно быть, еще спал, и не было похоже, чтобы Малышка Мю вернулась домой. Стало быть, кухня была в его полном распоряжении, и он мог проводить там кулинарные эксперименты сколько душе угодно. Дойдя до подножья лестницы, он встал как вкопанный, заметив, что на кухню в этот самый момент заходит он сам. Или, по крайней мере, кто-то, очень похожий на него – потому что, разумеется, этим кем-то он сам быть никак не мог. Было ясно только то, что это был муми-тролль: округлая белая спина и хвост с кисточкой были слишком узнаваемы, пусть даже он видел их всего долю секунды. Шерсть у него на загривке встала дыбом. Папа, должно быть, все-таки уже встал. Ну, конечно. Хотя обычно его отец создавал больше шума, да и шляпу свою редко забывал. Может быть, это Снорочка пришла в гости? Наверно, до нее дошли слухи, что Муми-мама уехала, и она пришла, чтобы спасти муми-троллей от их собственной стряпни. В конце концов, снорков и муми-троллей было довольно трудно отличить со спины. Какая удача – она могла бы помочь ему с омлетом. Зайдя на кухню, Муми-тролль обнаружил на плите грязную сковороду. Духовка была еще немного теплой, как будто ей недавно пользовались. В мусорном ведре он нашел яичную скорлупу, а на столе стоял стаканчик – бело-голубой, его самый любимый – до половины наполненный лимонадом. Он неуверенно потянулся к нему. На языке он как будто бы все еще чувствовал искристый вкус лимонада. У него возникла абсолютная уверенность в том, что буквально только что он пил из этого самого стакана. Да что же это такое? Какая-то форма лунатизма? А затем снаружи раздался голос... "Да нет, конечно!" ...Снорочка! Охваченный внезапным облегчением, он выскочил за дверь кухни. "Какой же ты все-таки глупый тролль, – поругал он себя, – самый глупый на свете: надо же, так разволноваться из-за какого-то дежавю!" Он увидел Снорочку, которая стояла возле садика спиной к нему и разговаривала с... "Когда это ты научился так хорошо готовить, Муми-тролль?" "Да ладно тебе! – услышал он собственный смеющийся голос, исходящий из его же собственного рта, находящегося на теле, имеющем форму, точно такую же, как и его собственное. – Не стоит так изумляться. Я ведь практиковался, в конце концов". Чужой рот улыбнулся, и это была его улыбка – улыбка Муми-тролля: забавный темный полумесяц, наполовину скрытый его вытянутой мордочкой. Он стоял лицом к лицу со Снорочкой, только вот он был здесь, а они… он был... Что происходит? Как он мог раздвоиться? – Прости, что напоминаю, но обычно яйца у тебя подгорают, - ответила Снорочка, казавшаяся весьма довольной. Она ела с тарелки, которую протягивал ей Муми-тролль-самозванец, при этом довольно чавкая. – Но сейчас я должна отдать тебе должное. Омлет просто восхитительный. Я бы сама не сделала лучше. – Перестань, ты готовишь намного лучше! – самозванец смущенно хихикнул, отчего Муми-тролля тут же захлестнула волна испанского стыда. Или ему все же за себя было стыдно? – Хотя этим омлетом я доволен. У меня впервые получилось так хорошо. Тебе придется поучить меня еще немного, чтобы я мог достигнуть твоего уровня мастерства. – Хм, даже не знаю. Может быть, мне нравится быть Омлетной королевой! – О, поверь мне, ты навсегда останешься Омлетной королевой, а я буду твоим верным рыцарем: Подгоревшим яйцелотом. Они громко рассмеялись. Они выглядели, говорили и вели себя как Муми-тролль и Снорочка – двое друзей детства, которые время от времени играли в любовь и оставались близкими людьми и сейчас, стоя на пороге взрослой жизни. Муми-тролль не видел ни малейшей разницы. За исключением омлета – Муми-тролль был уверен, что ни за что не смог бы приготовить его настолько хорошо, чтобы заслужить подобную похвалу от Снорочки. "Что еще за новости? – раздался третий голос, в равных пропорциях сочетающий в себе ворчливость и любопытство. Малышка Мю вылезла из своей кормушки в саду и подбежала к ним. – Только не говорите мне, что Муми-тролль взял и научился готовить за один день?" "Попробуй сама, маловерная", – весело произнес Муми-тролль-самозванец, протягивая ей вилку. Нахмурившись, Малышка Мю запихнула в рот кусочек омлета. Она жевала в задумчивом молчании, не выказывая никаких признаков удовольствия, но и ругать стряпню Муми-тролля не торопилась. А при обычных обстоятельствах она бы так и поступила. Что означало... "Ей понравилось", – выдохнул Муми-тролль, обхватив мордочку ладонями. Он скрючился между крыльцом и одной из больших круглых маминых клумб, напряженно пытаясь уловить каждое слово, доносящееся из-за завесы ползучей жимолости. Малышка Мю терпеть не могла его готовку, и нисколько этого не скрывала. А в этот раз мало того, что она воздержалась от неприятных комментариев, так еще и за добавкой потянулась. Муми-троллю-самозванцу пришлось отодвинуть от нее тарелку, прежде чем ее вилка успела вонзиться в очередной кусочек. – Ну уж нет, – он помахал пальцем у нее перед лицом. По спине у настоящего Муми-тролля пробежал холодок. Как ему удается быть настолько похожим на меня? – Если хочешь добавки, пойди и приготовь сама. Остальное я оставил Снусмумрику. – Снусмумрик только рыбой и питается, – возразила Малышка Мю. – Что-то более изысканное вызывает у него несварение. – Это неправда. Он любит блины, и варенье, и бисквит, и лимонад, и персики, и грибы, и овощной суп, и всевозможные ягоды... – Сбавь обороты, – похлопала его по плечу Снорочка, едва сдерживая смех, – а то мы подумаем, что ты по нему с ума сходишь. Самозванец приобрел свекольно-красный оттенок, и Муми-тролль задрожал от бешенства. Да как он смеет! Мало того, что самозванец украл внешность Муми-тролля, у него хватило наглости присвоить его самые сокровенные чувства...! – Говорю тебе, ты только зря тратишь время на его бестолковые вкусовые рецепторы, – хохотнула Малышка Мю. – Не слушай ее. Омлет очень вкусный. Он будет в восторге, – подбодрила его Снорочка. Муми-тролль фыркнул. Снусмумрик? В восторге? Ну, если омлет и в самом деле был настолько хорош, Снусмумрик, в лучшем случае, соизволит съесть его целиком, а после отпустит какое-нибудь замечание в присущей ему спокойной, отстраненной манере: "Молодец, Муми-тролль. Очень вкусно". Не пятизвездочный отзыв, на который можно было бы надеяться, но даже такая похвала от Снусмумрика была бы для Муми-тролля невероятно ценна. Он сжал ладонь в кулак. Внезапно он понял, что компания разделилась: самозванец направился к палатке Снусмумрика, в то время как Снорочка и Малышка Мю пошли в сторону дома. Это был его шанс – он должен был показаться им на глаза и разобраться с этим недоразумением! Когда они проходили мимо него по тропинке, дружелюбно болтая, Муми-тролль выскочил из-за куста жимолости: "Снорочка, Малышка Мю, послушайте, – начал он. – Происходит что-то странное... " Они обе остановились и уставились на него. – Странное не то слово, – усмехнулась Малышка Мю. – И это ты. – Послушайте, я не знаю, кто тот другой Муми-тролль, – продолжил он раздраженно, – но я – это я. Ну же, это не первый раз, когда мы имеем дело с волшебством. Он ощупал себя, чтобы убедиться, что внешне не изменился, как в тот раз давным-давно, когда он надел шляпу Волшебника. Но все было так, как и должно было быть: от маленьких острых ушек до круглого живота. Муми-тролль как он есть. Однако Снорочка попятилась от него. Малышка Мю с места не сдвинулась, но уперла свои крошечные лапки в бока и злобно уставилась на него, высоко задрав нос. Муми-троллю показалось, что вместо того, чтобы смотреть ему прямо в лицо, ее взгляд, казалось, был прикован к какой-то точке у него над головой. – И кто же – или что же – ты такое? – спросила она. Зрачки ее странно перемещались, как будто она не могла сфокусировать взгляд. – Я Муми-тролль! – закричал он. – Разве ты меня не знаешь? – Муми-тролль вон там, – возразила Снорочка. Голос ее звучал испуганно, и ему стало не по себе из-за того, что он напугал ее, пусть и не нарочно. – Ты ведь не думаешь, что мы... ты же совсем не похож на... Она замолчала, не находя слов. Может быть, он все-таки во что-то превратился? Он снова оглядел себя, но за прошедшую минуту ничего не изменилось. Его сердце забилось чаще. – Это же я, Муми-тролль! Пожалуйста, поверьте мне! Я... я могу это доказать! – Как? – потребовала Малышка Мю. Снорочка закрыла лицо лапами: – Ох, мне это совсем не нравится... – Я докажу это, – повторил он и, стремясь поскорее начать, схватил их обеих за лапы. – Пойдемте. – Фу! Убери свои лапы, у тебя они какие-то... странные! – воскликнула Малышка Мю. – Куда ты нас тащишь? – Снорочка, спотыкаясь, шла за ним, пытаясь вырваться. В каком бы отчаянии он ни был, заставлять их силой Муми-тролль не собирался, поэтому он ослабил хватку, и сердце у него упало, когда Снорочка и Малышка Мю тут же выхватили свои лапы. Но, по крайней мере, они продолжали идти за ним вниз по склону холма. – Мы должны разобраться с этим, – попытался объяснить он. Внезапно его осенило. – Вот что мы сделаем. Вы двое со Снусмумриком будете задавать нам любые вопросы, которые только придут вам в голову, мне и этому притворщику. Тот, кто ответит на них правильно, и есть настоящий Муми-тролль. Постарайтесь, чтобы это были трудные вопросы, ответы на которые может знать только Муми-тролль. Снорочка и Малышка Мю обменялись взглядами, полными сомнения. Муми-тролль предпочел этих взглядов не замечать. Через несколько минут они все поймут, если его план сработает. Он должен был сработать. Они приблизились к мосту. Внизу, у берега реки на бревне сидели фальшивый Муми-тролль и Снусмумрик, между ними пристроилась тарелка с завтраком. Омлета на ней уже не было, а Снусмумрик облизывал пальцы с выражением глубочайшего удовлетворения на лице. Такого выражения лица у него точно не было, когда вчера он ел блины Муми-тролля. Они ему, конечно, понравились, но не более того, по крайней мере, он бы точно не пропустил эпизод с облизыванием пальцев. Ровно в тот момент, когда Муми-тролль собирался окликнуть его, самозванец совершил нечто немыслимое. Очень бережно он отвел лапы Снусмумрика от его лица. Нежно сжав их в своих, он склонил голову на бок, подавшись вперед, словно для того, чтобы прошептать что-то Снусмумрику на ухо. Когда тот наклонился, приготовившись слушать, самозванец вдруг уткнулся мордочкой в шею Снусмумрика, а затем начал водить ею по его щекам, носу, подбородку. При этом он не выпускал его лап из своих. Снорочка чуть слышно охнула. "Чудесам все нет конца", – пробормотала Малышка Мю. Из-за самозванца Муми-тролль не мог разглядеть лица Снусмумрика, однако ему показалось, что хотя его друг и не пытался вырваться, он заметно напрягся. Горячая ярость пронзила его. Он рванул вниз по мосту, едва соображая, что делает, Снорочка и Малышка Мю, спотыкаясь, бросились вслед за ним. Когда они приблизились, самозванец, наконец, оторвался от Снусмумрика и немного отодвинулся. Взгляд Муми-тролля как магнит был прикован к его другу, который сидел, надвинув шляпу на свои покрасневшие уши, и часто дышал. Как он только посмел? – внутренне негодовал Муми-тролль. – Как он посмел надеть мое лицо, воспользоваться моими эмоциями и прикасаться к моему другу, который даже не знает, что это не я... "Ты, – сказал он вслух, задыхаясь от ярости, – ты за это ответишь". Самозванец, раскрасневшийся и смущенный, поднял на него глаза. "Прости? – сказал он. – Я не... а ты кто? Снорочка, ты знаешь этого... человека?" Снорочка покачала головой: – Нет, но... он говорит, что он – это ты, Муми-тролль. Фальшивые глаза самозванца расширились: – Я?! Но я - это я! – Не лги! – заорал Муми-тролль. На самом деле, он не собирался повышать голос, и понял это, лишь когда все вздрогнули, уставившись на него. Ну, или попытались уставиться – он снова заметил, что глаза его друзей мечутся из стороны в сторону, как будто им было трудно сфокусироваться на том месте, где он стоял. – Я не знаю, что происходит, но мы сейчас это выясним. Давай, вставай. Поднимайся, поднимайся! – Ты не можешь просто... – возмутился самозванец. – Все я могу! – снова закричал он, силясь вспомнить, когда в последний раз так часто повышал голос. Тот факт, что он чувствовал себя каким-то невидимкой, заставлял его быть громче, заметнее. Неоспоримее. – Это мой дом, здесь мои друзья, и ты носишь мое лицо! Если ты сам не признаешься, тогда мне всего лишь придется продемонстрировать всем, что я говорю правду. Он обернулся к остальным: – Мы оба представлены на ваш суд, господа присяжные. Вынесите же свой вердикт! Поначалу никто не мог придумать ни одного вопроса. Все переминались с ноги на ногу, смотрели друг на друга в беспомощном замешательстве, но никто не произносил ни слова. "Ну же, – простонал Муми-тролль, которому не терпелось покончить с этим. У него вообще-то была своя жизнь, к которой нужно было вернуться, благодарю покорно. – Снусмумрик, пожалуйста! Спроси что-то, о чем знает только Муми-тролль!" Он бросил на друга самый умоляющий взгляд, на который только был способен. "Хорошо... – поднявшись с бревна, Снусмумрик подошел поближе. Его щеки все еще имели розоватый оттенок, но в остальном он, казалось, пришел в себя. Однако ему, не больше чем остальным, удавалось задержать взгляд на Муми-тролле. – Как называется наша песня?" "Нацепим бантики на хвост", – тут же сказал Муми-тролль. "Нацепим бантики на хвост", – не медля ни секунды, отозвался самозванец. Жалкий подражатель. "Я был первым!" Малышка Мю цокнула языком: – Во-первых, это был отвратительный вопрос. Все знают эту песню. – Нет, не знают, – нахмурился Снусмумрик. – Снусмумрик, ты играешь ее постоянно. По крайней мере, достаточно часто, чтобы какой-нибудь притворщик прознал об этом. Так не пойдет. Во-вторых, если будете выкрикивать ответы, другой может просто их повторить. – Победителем должен быть тот, кто ответит первым, - настаивал Муми-тролль, но Малышка Мю покачала головой. – Мы, что тут, выясняем, чей язык болтает быстрее, или кто настоящий Муми-тролль? – А что, если им записывать свои ответы? – предложила Снорочка. – Тогда они смогут показать их нам одновременно. – У меня есть блокнот, – сказал Снусмумрик и нырнул к себе в палатку. Через мгновение он показался оттуда с потрепанным жизнью блокнотом и двумя карандашами из веточек, которые, скорее всего, были самодельными. Малышка Мю вырвала из блокнота несколько мятых пожелтевших страниц. – Снорочка, следи за этим олухом, – распорядилась она, указывая на самозванца. Это имело смысл – Снорочка явно чувствовала себя неуютно рядом с настоящим Муми-троллем. – Я присмотрю за вторым, чтобы убедиться, что он не выкинет какой-нибудь фокус. Снусмумрик, давай еще вопрос. Хороший на этот раз. Снусмумрик, казалось, размышлял целую вечность. "Как насчет такого, – сказал он, задумчиво потирая подбородок. – Что я написал в своем письме Муми-троллю прошлой осенью? Это был действительно хороший вопрос. Никто, кроме Муми-тролля, не читал прощальных писем Снусмумрика. Его сердце пропустило пару ударов, пока он писал на клочке бумаги. "Готовы? – спросила малышка Мю. – На счет три покажите свои ответы. Раз, два, три!" Муми-тролль и самозванец одновременно подняли свои бумажки в воздух. На бумажке Муми-тролля было написано: Муми-тролль, увидимся в апреле. Береги себя. Снусмумрик. На бумажке самозванца было: Муми-тролль, я вернусь в апреле. Береги себя. Снусмумрик. "Они почти одинаковые", – протянула Снорочка разочарованно. Малышка Мю бросила взгляд на своего сводного брата: – Как может кто-то, кто часами выдает поэтические строки о чем-то столь обыденном, как дождь, быть таким невыразительным на бумаге? – Понятия не имею, – Снусмумрик приподнял плечи в жесте, означающем, что его этот вопрос совершенно не занимает. – В общем, от тебя толку нет. Пусть кто-нибудь другой задаст вопрос. Муми-тролль продолжал смотреть на их с самозванцем записи. Он сжимал карандаш все крепче, пока маленькое графитовое острие не впилось в его кожу. Да, их ответы были почти одинаковыми, и да, Снусмумрик действительно был довольно предсказуем в переписке. Так что этот раунд вопросов-ответов оказался бессмысленным. Муми-тролля беспокоило кое-что другое. Вопрос Снусмумрика был продуман гораздо лучше, чем могло показаться, потому что прошлогоднее письмо, действительно, отличалось от всех предыдущих. Несмотря на непростую ситуацию, Муми-тролль кое о чем умолчал в своем ответе, слишком стесняясь рассказать всему миру о веточке засушенной желтой акации, которую он обнаружил внутри конверта. Он нашел письмо в почтовом ящике, когда возвращался с одинокого острова в Финском заливе, после нескольких томительных месяцев, в течение которых он изо всех сил старался не думать о своих друзьях, которых оставил позади. Не думать о том, как сильно он по ним скучал. Вскрыть конверт и увидеть, как из него на землю летят нежные желтые лепестки, когда до этого внутри он неизменно обнаруживал лишь несколько отрывистых строк, стало бОльшим посланием для Муми-тролля, чем сами слова – это был единственный раз, когда Снусмумрик что-то ему пообещал: "Я тоже буду по тебе скучать". О таких обещаниях не говорят вслух. Прикоснись он к нему, попытайся дать ему определение, и оно могло просто рассыпаться. Возможно, это было глупо с его стороны, но в итоге он опустил все упоминания о лепестках в своем ответе. И все же он чувствовал, что это было неправильно. Поэтому в нижнем углу он нарисовал цветок: маленький, хрупкий, совершенный. Проблема была в том, что похожий рисунок был и на странице самозванца. Это означало, что притворщик не только угадал содержание письма, но и знал, чем оно отличается от всех предыдущих, хотя Муми-тролль никому об этом не рассказывал. Он даже пока еще не заговаривал об этом со Снусмумриком. Более того, самозванец решил добавить эту деталь к своему ответу точно таким же способом, как и Муми-тролль. Должно быть, ему удалось каким-то образом подглядеть ответ Муми-тролля. Или он просто удачно догадался, что тот рисует, когда заметил, что карандаш Муми-тролля двигается более плавно. Он напомнил себе, что нужно дышать. "Я – настоящий Муми-тролль, – решительно сказал он себе. – А значит, я выиграю". - Вскоре поток вопросов начал иссякать. Мимо проходил Снифф в поисках кого-нибудь, кто мог бы его покормить, и в итоге присоединился к "игре". Однако он не знал, как спросить о чем-то, что знает только Муми-тролль, и продолжал придумывать вопросы, ответ на которые либо знали все, такие как: "Когда будут жечь костер в честь летнего солнцестояния?", либо не знал никто, например: "Какая на вкус луна?" Снорочка старалась изо всех сил, но все время оказывалось, что ответ на ее вопрос мог знать кто-то еще, кроме Муми-тролля. Кроме того, сердце ее к этому не лежало: по какой-то причине она была убеждена, что самозванец – настоящий Муми-тролль. Это задевало Муми-тролля больше, чем он готов был признать. Ну, хотя бы Снусмумрик, казалось, не был так в этом убежден. Но его всегда было трудно разгадать. В разгар их импровизированной викторины он взял свою удочку и устроился на берегу, храня молчание, лишь изредка прерываемое очередным вопросом, пришедшим ему в голову. Как всегда, когда эмоции зашкаливали, он старался не попадать в гущу событий. Как ни странно, именно Малышка Мю оказалась ближе всех к разгадке их дилеммы, задав вопрос про маяк. Она расспрашивала его о морской лошадке, которая отвергла его чувства, и о том, из-за чего на самом деле был израсходован их последний керосин. Она не назвала Морру по имени, и уже за это он был ей благодарен. Будь он сейчас в нормальном состоянии, даже тогда он затруднился бы все это объяснить. Но самозванец без малейшей заминки выдавал те же ответы, что и Муми-тролль. И совпадали не только его ответы, но и чувства, которые они у него вызывали. Когда он вспоминал, какие жестокие прозвища давали ему морские лошадки, он низко опустил голову. Когда он говорил о том, как тайком каждый вечер выбирался на берег, держа фонарь, как приманку, шквал смешанных эмоций, который отразился на его лице, не уступал шквалу эмоций, бушующих в сердце самого Муми-тролля. Неудивительно, что Снорочка была уверена, что самозванец – это настоящий Муми-тролль. Он справился со всеми вопросами, но всякий раз, когда друзья смотрели на него – Муми-тролля – взгляд их ничего не выражал. Они не знали его и не верили ему. Никогда в жизни он не испытывал такого отчаяния. Если бы только Муми-мама была дома! Много лет назад, когда шляпа Волшебника превратила его, мама смогла узнать его без малейшего труда. Конечно, она же знала его лучше, чем кто бы то ни было. Ведь не могла же их связь ослабнуть с тех пор, пусть теперь Муми-тролль и держался более обособленно. Он уже не был ребенком. Ему нужно было больше свободы, самостоятельности. Но раз Муми-мамы дома не было, то не было и смысла размышлять об этом. Она должна была вернуться через неделю, но Муми-тролль искренне надеялся, что ему не придется ждать так долго. Наконец, самозванец тяжело вздохнул: – Что-то я уже устал. Мы отвечаем на все вопросы одинаково. Что же нам теперь делать? – Мы зашли в тупик, – сказала Малышка Мю, сильно нахмурившись, и пинком отправила камешек в реку. – А что, если они оба будут Муми-троллями? – предложил Снифф к ужасу обоих троллей, которые в унисон закричали: "Нет!" – Нам не нужны два Муми-тролля, – возразила Снорочка, сложив руки на груди, будто пытаясь закрыться ими от собственных опасений, – нам нужен только один Муми-тролль, а лжец должен признаться в своем обмане, и тогда мы его простим. Она многозначительно посмотрела на Муми-тролля. – Я не лгу! – протестующе воскликнул он. – Ну, и я тоже, – сказал самозванец, и прозвучало это, откровенно говоря, жалко. Муми-тролль скривился от его детского тона. – Но я – Муми-тролль. Я живу здесь, в Муми-доле большую часть своей жизни, и мне совершенно не нравится, что ты пытаешься меня прогнать. Раскрыв рот от возмущения, Муми-тролль вскочил на ноги: – Это ты пытаешься меня прогнать! – Ладно, успокойтесь, – отложив удочку в сторону, Снусмумрик вернулся к компании и встал между двумя рассерженными муми-троллями. – Муми-тролль... – он посмотрел на самозванца, но потом, словно справедливости ради, повернул голову и кивнул настоящему Муми-троллю, – вполне понятно, что ты огорчен. Но мне кажется, этой игрой в вопросы мы ничего не добьемся. Давайте ненадолго сделаем паузу. Если кому-то в голову придет еще какой-нибудь вопрос, можно задать его в любое время. А пока, будем надеяться, появятся новые зацепки... – Снусмумрик... – Муми-тролль положил лапу ему на плечо. Снусмумрик тотчас же вздрогнул, широко распахнув глаза. Не на шутку испугавшись, Муми-тролль поспешно убрал руку. – Что еще? – Твоя лапа... когда ты дотронулся до меня, мне показалось, что по спине прошел холод, – озадаченно попытался объяснить он. Это было уже слишком. Мало того, что друзья не узнавали его, теперь он не мог даже прикоснуться к ним? Тогда самозванец положил свою лапу на плечо Снусмумрика, на то же самое место, которого только что касалась лапа Муми-тролля. Муми-тролль хотел было сбросить чужую руку, но Снусмумрик никак не отреагировал. Муми-тролль прижал ладони ко лбу, чувствуя подступающую головную боль. "Пойдемте", – сказала Снорочка, и его друзья побрели прочь. И тут с ужасом Муми-тролль понял, что его оставляют позади. Снорочка не хотела иметь с ним дела. Малышку Мю на какое-то время увлекла эта загадка, но когда они не смогли ее решить, она потеряла интерес. Снифф его откровенно боялся. А Снусмумрик... ...шел по тропинке к дому Муми-троллей бок о бок с самозванцем. В этот момент Муми-тролль начал продумывать План действий. Во-первых, он не будет отчаиваться. Не будет лежать и жалеть себя. По крайней мере, пока. Должен быть способ исправить ситуацию, и он еще не исчерпал все возможные варианты. Во-вторых, он должен был показаться Муми-папе. Может быть, тот предложит что-нибудь дельное. С Папой никогда нельзя было сказать наверняка. В-третьих, он должен был каким-то образом застать самозванца в одиночку. Возможно, если тот останется без поддержки его друзей, Муми-тролль сможет вытянуть из него правду. В-четвертых – и он допускал, что этот пункт был продиктован исключительно его собственным личным интересом, – он не мог позволить самозванцу и Снусмумрику остаться наедине. Поэтому, лишь только их спины скрылись за дверью Муми-дома, он бросился вслед за ними. - Он проследил за ними до собственной комнаты. Они закрылись внутри, и он не решился войти, однако сквозь щели в двери можно было услышать их разговор, а пригнувшись, найти одно из отверстий, которые Малышка Мю, как он знал, просверлила там как часть своей кампании по лишению его малейшей возможности уединиться. Поза, которую принял Муми-тролль, оказалась не самой удобной, но своего он добился. Прижавшись глазом к отверстию, он смог разглядеть две пары коленей, одни белые, другие прикрытые темно-зеленым потрепанным плащом. – Прости за все это, – голос фальшивого Муми-тролля звучал немного приглушенно, но слова были достаточно отчетливы, – но я подумал, что это... существо... может попытаться проследить за нами. – Он мог бы последовать за нами и сюда, знаешь ли, – заметил Снусмумрик, и Муми-тролль одобрительно кивнул, отдавая должное сообразительности друга. – Ох, ты так думаешь? – обеспокоенно спросил самозванец. – Я подумал... ну, это моя комната... – Если он считает, что он – это ты, то он, вероятнее всего, считает эту комнату своей. – Да, наверное, ты прав... Муми-тролль практически чувствовал, как разочарованно вытянулась мордочка самозванца. Как ему удавалось настолько хорошо подражать Муми-троллю? – Сейчас мы ничего не можем с ним поделать, так что давай не будем забивать себе голову, – Снусмумрик неуверенно приподнял лапу, а потом опустил ее в лапу самозванца, лежавшую ладонью вверх у него на коленях. – Не переживай. Подобное случалось и раньше, вот увидишь, все образуется. Муми-тролль стиснул зубы, но был не в силах отвести взгляд. Какая-то его часть, должно быть, получала удовольствие от самоистязания, потому что именно так это и ощущалось – смотреть, как Снусмумрик утешает этого лживого притворщика. Они сидели так близко друг к другу. Эта близость казалась почти интимной. Это все из-за того, что произошло между ними раньше, около палатки? Сквозь отверстие в двери он увидел, как пальцы самозванца сомкнулись вокруг ладони Снусмумрика. Он осторожно потянул его на себя. Ткань зеленого плаща пошла складками, когда тот прижал его к своей груди. – Все хорошо? – прошептал притворщик. – Я... – Снусмумрик запнулся. – Я думаю, да... – Ты так напряжен, – заметил самозванец, – ты же знаешь, что в любой момент можешь остановиться, даже если это просто объятия. Я не хочу, чтобы ты думал, что все хорошо, я хочу, чтобы ты это знал. Последовала еще одна пауза. Затем ладони Снусмумрика скользнули вверх по плечам самозванца и медленно сжали их. – Спасибо, Муми-тролль, – он судорожно вздохнул, – но мне кажется, я начинаю привыкать к этому... Сегодня утром ты и правда застал меня врасплох, знаешь ли. Прошлой ночью казалось... –...Казалось, что хорошенькое личико и трепещущие ресницы могут вскружить мне голову? – самозванец издал смешок, в котором сквозила самоирония. – Я действительно выставил себя дураком. Я не знаю, почему себя так вел. Но то, что я сказал тебе сегодня утром – это правда. – Что заставило тебя решиться на это? – Сказать тебе о своих чувствах, ты имеешь в виду? Хм... ну, я проснулся с мыслью о том, как это глупо: проводить столько времени вместе и молчать о главном. – Как неожиданно просто. Откуда ты только набрался храбрости? – Понятия не имею, но я намерен наслаждаться этим, пока могу. Их тела каким-то образом умудрились прижаться еще теснее. Когда шляпа Снусмумрика полетела на пол, Муми-тролль понял, что с него довольно. Он навалился на дверь всем своим телом и толкнул. Впрочем, как оказалось, это было вовсе необязательно – она была не заперта. Ну разумеется, ведь самозванец был его копией во всех отношениях, а самому Муми-троллю и в голову бы не пришло запираться. В результате дверь распахнулась с такой силой, что картины на стенах задрожали, а Муми-троллю тут же стало неловко за то, что он поднял такой шум, пусть и ненамеренно. Затем он заметил двух друзей, сплетенных в объятиях на ковре, на их лицах застыло идентичное выражение шока. Муми-тролль заметил, что Снусмумрик был уже чуть ли не на коленях у самозванца, и от этого зрелища желудок у него болезненно сжался. Увидев его, они немного отстранились, не разжимая, однако, объятий. Самозванец заговорил первым. "Папе не понравится, что ты портишь стены", – нахмурился он. И вновь он говорил в точности как настоящий Муми-тролль. Муми-тролль решил его проигнорировать. Он обратил свое внимание на единственного человека в комнате, который имел значение. – Мне нужно с тобой поговорить, – сказал он Снусмумрику, чьи глаза неприятно метались, казалось, неспособные задержаться на одной точке, как и у любого, кто теперь пытался посмотреть прямо на Муми-тролля. – Зачем? – Снусмумрик не двигался с места. – Прошу тебя, это важно! – он умоляюще сложил лапы. Теперь, когда столь многое было поставлено на карту, он не постеснялся бы и умолять. – Надолго я тебя не задержу. – Не надо... небезопасно оставаться с ним наедине, – сказал самозванец, крепко сжимая ладонь Снусмумрика. Снусмумрик в растерянности переводил взгляд с одного на другого. – А мы не можем поговорить здесь? – спросил он. – Нет... ведь тогда... ты будешь нас сравнивать, – выпалил Муми-тролль и тут же пожалел об этом. Зачем он это сказал?! Теперь он будет казаться еще подозрительнее. Однако Снусмумрика это заставило задуматься. Он начал выбираться из объятий самозванца, который в панике вцепился в его рукав. – Ты ведь не пойдешь с ним, правда? – Ну, дело вот в чем, – Снусмумрик спокойно подобрал свою шляпу, – один из вас настоящий, а другой – нет. Хотя у меня могут быть предположения, кто из вас кто, но пока что ничего нельзя сказать наверняка. И раз уж я провел время наедине с тобой, будет справедливо дать и ему, – он кивнул в сторону Муми-тролля, – один шанс. Он водрузил шляпу на голову. – Что ж, – сказал самозванец. – Очень на тебя похоже, Снусмумрик, – добавил Муми-тролль. – Ты прямо с языка снял. Муми-тролли обменялись взглядом, полным взаимопонимания. Такой взгляд бывает лишь у тех, кто разделил какой-то уникальный опыт и прекрасно знает все его нюансы. Как будто членство в закрытом клубе. На мгновение оба почувствовали себя довольно комично. – Ладно... Думаю, бесполезно пытаться тебя остановить, – вздохнул самозванец, – но если ты не вернешься через пять минут, я пойду за тобой. Снусмумрик пожал плечами: – Договорились. Тогда давай выйдем на улицу. Сегодня слишком прекрасный день, чтобы сидеть дома. – Ты всегда говоришь это вне зависимости от погоды. – Полагаю, что так. Это было причудливое, странное ощущение. Как будто наблюдаешь со стороны за спектаклем собственной жизни. Если так пойдет и дальше, вскоре он сам начнет сомневаться, кто из них настоящий Муми-тролль. Снусмумрик вышел вслед за ним на лестницу, и Муми-тролль приостановился, чтобы решить, куда им пойти. В нормальной ситуации он отвел бы его в свою комнату, но ситуация была далека от нормальной. У них было всего несколько минут, так что далеко идти не стоило. Кроме того, он не хотел, чтобы самозванец подслушивал их... как это только что делал он сам. В конце концов, он привел Снусмумрика в Комнату для всего. Едва ли нашлись бы желающие сунуться в настолько захламленную комнату, так что их никто не потревожит, а избыток мебели лишь поможет приглушить их голоса. Дверь была частично заблокирована старой лошадкой-качалкой, так что пришлось применить немного акробатики, чтобы протиснуться в нее. Как только они оба оказались внутри, Снусмумрик проворно преодолел неустойчивую гору из сундуков, ламп и перевернутых стульев и уселся на круглый, потертый пуфик на другой стороне комнаты. Теперь их разделяла баррикада из всяческого хлама, и Муми-тролль изо всех сил старался не подавать виду, что его это беспокоит. Воздух в комнате был затхлым и душным. Муми-тролль принялся теребить кисточку занавески, не зная, с чего начать. "Спасибо, что пришел". Как официально! Как будто это Муми-папа на вечеринке готовится толкнуть речь, в то время как всем остальным не терпится приняться за торт. – Это было только справедливо, – ответил Снусмумрик. – Я просто... я просто хотел... – он запнулся. Пылинки закружились в воздухе вокруг него, и он чихнул. А чего собственно он хотел? Не было это справедливо. Он не сделал ничего плохого, но каким-то образом в одночасье потерял свою личность, свою жизнь и все, что было ему дорого. А вишенкой на торте – никто не заподозрил самозванца – если уж на то пошло, у того лучше получалось быть Муми-троллем, чем у самого Муми-тролля! Он не только хорошо готовил омлет, он даже смог сказать Снусмумрику... сказать Снусмумрику... И тут он понял. Понимание обрушилось на него словно гигантская волна на ничего не подозревающий берег. Он ревновал. К самому себе. Как нелепо. И, как печально, что именно таким способом он узнал, что его чувства были взаимны. Что его лишили возможности открыть свои чувства, увидеть, какое лицо будет у Снусмумрика: знающее или удивленное. А может быть в тот момент он выглядел так, как когда он смотрел на море, переполненный эмоциями, для которых не находилось слов. Ему противно было наблюдать за тем, как его двойник фамильярно ведет себя со Снусмумриком. Он должен был сосредоточиться на том, чтобы найти выход из этой ситуации, но не мог сконцентрироваться, в голову лезли непрошеные образы: как Снусмумрик позволяет самозванцу обнимать его, позволяет ему прикасаться к нему так, как Муми-тролль никогда не прикасался. А ведь это должен был быть Муми-тролль. Но не только его сегодня чего-то лишили. – Послушай, я знаю, что ты мне не веришь, и это нормально. Ну, то есть... это не нормально, но я не могу винить тебя за это, пока у меня нет доказательств того, что я Муми-тролль, – он продолжал выщипывать несчастную кисточку. Он совершенно не привык чувствовать себя так неуверенно рядом с другом. – Но я хочу тебя кое о чем попросить, если ты не против. Снусмумрик бросил попытки посмотреть Муми-троллю прямо в лицо, и вместо этого наблюдал за тем, как пальцы того медленно терзают кисточку. По крайней мере, так его взгляд больше не скакал по сторонам. Казалось, что они, наконец-то, на самом деле могут поговорить. "Я выслушаю тебя в любом случае", – сказал он тем знакомым тоном, который у Муми-тролля всегда ассоциировался с комфортом и здравым смыслом. Он расправил плечи и сделал глубокий вдох. – Я хочу... хотел бы, чтобы ты не... не был настолько дружелюбным с тем другим Муми-троллем пока что. Хотя бы пока, – повторил он, когда Снусмумрик скривился. – Как ты сам сказал – ты не знаешь наверняка, кто из нас кто, пусть у тебя и есть свои мысли на этот счет. Но вдруг ты ошибаешься... тогда с кем ты держался за руки весь день? – Я... – Снусмумрик казался ошеломленным. Он натянул шляпу на глаза и не сводил взгляда с ниточек из кисточки, уже образующих небольшую горку на полу. Муми-тролль сглотнул. – Мне просто нужно время, чтобы разобраться со всем этим. А пока что я... я знаю, что ты... ты сейчас в замешательстве, как и все мы... но я точно знаю, что ты бы не хотел, чтобы какой-то чужак, который притворяется мной, попытался бы сблизиться с тобой. – Но зачем кому-то это делать? – спросил Снусмумрик, нахмурившись. Он даже не задумывался об этом, внезапно понял Муми-тролль, и его сердце как будто пронзили ножом – до этого момента он, как и Снорочка, был убежден, что самозванец и есть настоящий Муми-тролль. – Я не представляю, зачем кому-то красть мою жизнь, если ты об этом спрашиваешь, - пробормотал он. – Нет... то есть об этом тоже, конечно, но... первое, что сделал Муми-тролль сегодня утром, это приготовил нам завтрак, а потом сказал мне... – он покраснел, смутившись. К счастью, Муми-троллю не нужно было (да и совершенно не хотелось) чтобы тот уточнял, что он имел в виду. – Если он ненастоящий, то зачем ему это делать? Какая ему от этого выгода? Ему не обязательно было говорить мне такое, чтобы доказать, что он Муми-тролль. – Я не знаю, – Муми-тролль развел руками, – может, стоит у него об этом спросить. Снусмумрик обхватил себя руками. Он сделал глубокий вдох, а затем двинулся вперед, шаг за шагом, пока не оказался совсем рядом с Муми-троллем. – Теперь я хотел бы кое-что попробовать, – сообщил он. – Могу я дотронуться до тебя? Сколько хочешь. Когда захочешь, хотел ответить Муми-тролль. Но все, что он смог из себя выдавить, было: "Да". Снусмумрик осторожно протянул лапу и застыл в нерешительности, как будто не вполне понимая, где начинается тело Муми-тролля. Муми-тролль решил помочь ему. Снусмумрик напрягся от его прикосновения, которое, как Муми-тролль уже догадался, вызывало у его друзей странные ощущения, но на этот раз он, судя по всему, был готов и не отшатнулся. Он позволил Муми-троллю вести своей лапой вверх и вниз по его пушистым рукам, по лбу, по изгибу мордочки, по спине до самого кончика хвоста. Потом Муми-тролль выпустил его лапу, и Снусмумрик неуверенно сделал шаг назад, словно в оцепенении. – Ну как? – спросил Муми-тролль, дрожа от волнения. –... У тебя форма как у Муми-тролля, – заключил Снусмумрик. – Но ты не выглядишь – и не звучишь – как он. – Я не прошу ни о чем, что мне не принадлежит, – сказал ему Муми-тролль, гадая, как теперь звучит для друзей его голос. – Я просто хочу вернуть свою жизнь. И... и чтобы ни ты, ни кто-либо еще не пострадали в процессе. Снусмумрик кивнул. Муми-троллю хотелось плакать от радости. Его друг принял его всерьез. Он знал, что может рассчитывать на Снусмумрика...! В этот момент дверь распахнулась, зацепив ту самую лошадку-качалку, и Самозванец просунул нос в узкую щель. "Снусмумрик! Прошло уже семь минут. Ты в порядке?" – позвал он. Ну конечно он в порядке, он же со мной, – хотелось огрызнуться Муми-троллю. Но он сдержался. Со всей ясностью он понял кое-что еще: он ничего не сможет доказать своим друзьям, если будет разгуливать вокруг, ругаясь и хлопая дверями, пытаясь прогнать этого похитителя жизней, не важно, насколько его гнев был оправдан. Он должен был показать им правду, оставаясь самим собой – их Муми-троллем. "Все хорошо, – ответил Снусмумрик, максимально спокойно. – Я сейчас выйду". Муми-троллю он сказал: – Пока что я не могу утверждать, что верю тебе. Но кроме закатывания сцен, ты не причинил никому вреда, а мы в Муми-доле. Так что, почему бы тебе не занять одну из гостевых комнат и не пожить здесь, пока мы будем разбираться с твоей проблемой? – Я думаю, так будет лучше, – согласился Муми-тролль. Он почувствовал, будто огромное бремя свалилось с его плеч теперь, когда он знал, что Снусмумрик не испытывает к нему ненависти и хотя бы попытается ему помочь. То, что он ему не поверил, было печально, но ожидаемо. Он на мгновение опустил взгляд, потом робко поднял голову: – И... ты... будешь... с ним? Отвернувшись и спрятав лицо, Снусмумрик задумался. – Нет, – сказал он, наконец, – ты прав, между нами не может быть ничего, кроме дружбы – и я говорю про вас обоих – пока мы во всем не разберемся. – Мне, правда, жаль, – сказал Муми-тролль, и он не покривил душой. Может, ему и было неприятно видеть Снусмумрика рядом с самозванцем, но еще невыносимее ему было видеть его печальным. – Не стоит, – Снусмумрик улыбнулся ему, кажется, впервые за этот день, – мы с Муми-троллем друзья уже много лет, и я ни разу об этом не пожалел. Все было замечательно. Внезапно комната стала расплываться. Снусмумрик обычно избегал проявлений чувств, но этой весной он начал понемногу открываться. Застигнутый врасплох, Муми-тролль часто заморгал, он не хотел, чтобы Снусмумрик увидел, как он плачет, особенно после того, как дал самому себе обещание не унывать. – Это ты замечательный, – сказал он, не сдержавшись, и громко всхлипнул. Его друг улыбнулся еще шире: – А вот это уже похоже на Муми-тролля, - сказал он. Самозванец начал протискиваться в дверь, как они до этого, но застрял ногой в лошадке-качалке. Обернувшись лишь раз, Снусмумрик бросился ему на помощь. Он освободил ногу, а затем отодвинул лошадку подальше от двери. Было по-прежнему тесновато, но, по крайней мере, дверь теперь свободно открывалась. Двое друзей вышли в коридор, и самозванец тут же начал болтать о своих планах отправиться порыбачить в море после обеда. Муми-тролль остался в одиночестве. Но теперь, когда дверь была открыта, в комнате стало не так душно, и он почувствовал себя немного лучше.