И вдруг меня охватывает несказанная печаль, которую несёт в себе время; оно течёт и течёт, и меняется, а когда оглянешься, ничего от прежнего уже не осталось. Да, прощание всегда тяжело, но возвращение иной раз ещё тяжелее. «Возвращение». Эрих Мария Ремарк
На этот раз Мартина и Фло не присоединились к своим друзьям во дворцовой кухне. И дело было далеко не в том, что аппетит нынче пропал, впрочем, его в этом мире и не было у подруг. Все обстояло куда более серьезно, ведь улицы Туссента уже заметал январь, а дурные мысли отказывались покидать рыжие головы юных вампиров. И если одна из особ все еще пыталась учиться у Орианы самоконтролю и выдержке, то вторая ловила каждую минуту, проведенную с Регисом так, словно она была драгоценной бабочкой в руках искусного коллекционера. Сейчас уже все было совсем иначе. Они не рвались пообщаться с товарищами, не спешили травить с ними шутки, а сидели под окнами кухни, утопая в свежем снегу. И, казалось бы, от компании Геральта их отделяла толстая кирпичная кладка, а ветер дул такой, что о их присутствии не мог узнать никто, даже вампир с нюхом, словно у гончей. Однако они прекрасно слышали все, что происходило внутри. И то, как Мильва выскочила из кухни, ее шаги еще долго раздавались по коридорам дворца, и как ушел сам ведьмак, ссылаясь на заказ. Как знали Фло с Марти, Геральта ждало нечто большее, чем просто охота на корреда, кильмулиса и прыскирников. Из этого незапланированного путешествия Белый Волк вернется с информацией о местонахождении Цири. — Геральт хочет меня здесь оставить, когда отправится в дальнюю дорогу, — от размышлений подруг оторвал тихий, словно напуганный, голос Ангулемы. Она редко бывала такой замкнутой и поникшей, однако сейчас не грех было распустить нюни и впасть в своего рода уныние. И погода располагала как нельзя лучше… — Ого! — сарказм в голосе Фрингильи заставлял Фло чуть ли не зубами скрежетать, не говоря уже о том, что эта нильфгаардская магичка ничего не могла сделать двум высшим, а вот они вполне себе могли свернуть ей шейку. За что? А просто потому, что она была той еще сукой, которая водила Геральта за нос. — Не перебивай меня, ладно? Я хочу ехать с ним, с Геральтом, потому как только с ним я не боюсь, что Одногразый Фулько снова меня сцапает здесь, в Туссенте, — про Фулько девушки помнили не особо много, разве что он пытался казнить Ангулему за ее «тесную дружбу» с неким Соловьем. Тот был премерзким типом, возглавляющим свою ганзу в окрестностях Туссента и Стоков. Разбой. Воровство. Убийства. Обычные злодеяния какой-то чайки разбойников. — Ангулема… — голос Региса заставил Марти вздрогнуть. Она знала, что он был там, чувствовала его дымный запах, можно было даже сказать, что девушка ощущала его каждой клеточкой своего организма. — Не сотрясай попусту воздух. Мазель Виго слушает, но не слышит. Она занята только одним: отъездом ведьмака, — Фло заметила то, как побледнела ее подруга и нервно закусила губу. Отъездом были заняты мысли не только чародейки, но и одной юной высшей, которая уже всю голову себе сломала. Уильямс дружески сжала плечо подруги. Это было тем немногим, что она могла сейчас сделать, когда их могли услышать. Да, они прекрасно понимали, что будет тяжело. Слишком тяжело общаться с ними со всеми и понимать, что их ждало впереди. Знать, что многое изменить они не смогут. Но и держаться в стороне было выше их сил. — И куда ж он отъезжает? Если можно узнать? — голос Фрингильи чуть ли не звучал отравленным ядом от сарказма и высокомерия. «С тобой он может отъехать разве что головой», — подумала Марти и чуть было не оскалилась на мерзкую магичку. Ну не переносили они ее на дух от слова совсем. Фрингилья Виго в их глазах была словно комар или пиявка, которая присосалась к несчастному и ничего не подозревающему ведьмаку. А тот в силу своего несколько завышенного болевого порога не чувствовал эту кровососущую мерзость. — Может, не сегодня, может, не завтра, — Регис был мягок в своих словах, будто боялся, что безумие магички вспыхнет также неожиданно, как какая-нибудь лихорадка, — но в один из грядущих дней наверняка, — Мартина в очередной раз посмотрела на подругу и одними губами произнесла: «Девятого января». — Возможно, вам известно что-нибудь больше? Ибо мне, к примеру, он ничего о своих намерениях не говорил, а, как правило, говорить привык обо всем, — девушки практически могли представить, как в этот момент блеснули глаза чародейки, а на ее губах расцвела соблазнительная улыбка. — Само собой, — ворчание Кагыра будто бы стало отражением мыслей всех, кто слышал слова Фрингильи. Впрочем… Флорайн смогла бы выразиться более похабно и вульгарно, но опять же в силу их крайне скрытного подслушивания промолчала. Разве что мысленно прокляла ведьмака за его длинный язык, который он использовал явно не по назначения в их с Виго любовных утехах. Слушать весь этот фарс дольше не было ни сил, ни желания. Подруги и без того получили красноречивое доказательство того, что грезили большие перемены. И впереди ждала только громадная куча… проблем. Хотя и дерьма тоже. Нужно было собраться с силами и мыслями, именно поэтому ближайшие дни Марти и Фло собирались провести у Орианы. — Полагаю, — размеренный и глубокий голос высшего вампира догонял Марти, когда они уходили от кухни, — что вы заблуждаетесь, госпожа Виго. Сон коий снится сейчас ведьмаку, признаю это с поклоном, есть сон волшебный и прекрасный. Чарующий. Но любой сон, если он затягивается надолго, превращается в кошмар. А от такого мы пробуждаемся с криком, — слова, ставшие шепотом из-за ревущего ветра, ударили в самое сердце. Да, Регис был лучшим, что Дей видела на Континенте. Тем, ради кого она вообще пустилась в это путешествия, покидая поселением Каменщиков. Но, скорее всего, для него самого она была точно таким же чарующим сном, какой для Геральта была жизнь в Туссенте на протяжении последних нескольких месяцев. Сном, который по мнению высшего вампира мог стать истинным кошмаром. И Марти могла его понять. Могла принять тот факт, что, принимая ее за человека, он боялся будущего, где она состарилась бы и умерла. Больнее было разве что от того, что пока правды она и не могла ему сказать. Как говорила Йеннифэр Цири, менять будущее было нельзя, иначе из-за незначительной детали мог сломаться целый мир.***
Это была ночь восьмого января. Последняя ночь, которую Мартина Дей провела в покоях Региса. Последняя ночь, в которую она не смогла уснуть в отличие от высшего вампира. Он на удивление мирно спал рядом. Ровно до тех пор, пока за окном не забрезжил рассвет. Мисс Дей почувствовала, что Эмиель завозился и сел на кровати. Осторожно, при этом на ходу что-то доставая из прикроватной тумбы. Зашуршала бумага. Кровать тихо заскрипела. Для Марти этот звук был слишком точным описанием того, как внутри нее ломалась каждая гребанная косточка от того ужаса, что сковывало ее тело. — Прости, — тихий шепот не должен был ее разбудить, но она невольно затаила дыхание. — Я должен был сказать раньше, — конечно, Регис сразу понял, что Марти больше не спала. Он почувствовал это сразу же, как проснулся сам. Не говоря уже о том, что в последние дни сам был не свой, совершенно не понимая, как ему стоило попрощаться с девушкой, что одним своим видом согревала его столетнее сердце чудовища. — Не уходи, — она села на кровати, заворачиваясь в одеяло. Не стоило ей этого говорить, но она все же попыталась. Старательно хотела изменить судьбу, поменять ход событий, хоть это и было строго-настрого запрещено. И тут, пожалуй, впервые Эмиель посмотрел на нее другими глазами. Прежде Марти для него была солнечным человеком, который заряжал всех вокруг улыбками. Она редко когда позволяла другим увидеть в своих глазах боль, грусть или тоску. Но сейчас… Высший вампир видел все эти чувства так остро и открыто, что хотелось закрыть глаза и испариться. Мисс Дей, завернутая в теплое одеяло, была все также очаровательна и притягательна. Она была его волшебным снов, в который он поверил. Однако то, что ждало впереди, было ужасным и всепоглощающим кошмаром, в который Регис не хотел посвящать свою даму сердца. Что ж, он вообще-то планировал вернуться еще в Туссент, выпить с Марти то самое злосчастное вино из одуванчиков. Как-никак он был высшим вампиром и совершенно не представлял, что бы могло его остановить от задуманного плана. — Я должен помочь Геральту в его Предназначении, — коротко отозвался вампир и присел на краешек кровати. Именно поэтому он хотел тихо уйти, оставив лишь записку о том, что он скоро вернется. Однако… вопреки всему, высший вампир заметил на губах мисс Дей легкую понимающую улыбку. Она лишь кивнула на его слова и настолько пронзительно посмотрела на Эмиеля своими карими глазами, словно действительно видела его насквозь. Впервые Регису показалось, что он ничего не знал об этой жизни, ведь во взгляде напротив было столько невысказанных мыслей и знаний. Он не мог это никак объяснить, лишь чувствовал, что Мартина о чем-то не договаривала. — Просто возвращайся, я буду ждать здесь, — и девушка не врала. Она будет ждать его в Туссенте. Пусть и не сейчас, но лет через шесть…***
— Ориана наорала на меня утром, — подруги стояли на балконе опустевших покоев Региса, смотря туда, где еще виднелись силуэты уезжающей ганзы Геральта. Комната утратила какой-либо жилой вид. Уже к вечеру из нее выветрится аромат трав, который с таким наслаждением вдыхала Мартина в последние месяцы. — Представляешь? — хотелось думать о чем-то другом, перевести мысли в режим «полета», где никакие ужасы бы не мешали жить дальше. — Он выживет, — в голове мухи знаний бились о черепушку и не давали покоя. — Держись подальше от огня, черт возьми! — голос Марти мог разбудить всех во дворце, но, откровенно говоря, высшей было так на это наплевать. Она сжала перила балкона, при этом неотрывно наблюдая за лошадьми, которые с каждым часом становились все меньше и меньше. Одна остановилась. Регис обернулся в последний раз на дворец княгини, будто почувствовав, будто услышав последние слова Мартины. Хотя… он вообще-то услышал их и слабо улыбнулся. Отчего-то ему казалось это замечание таким же прелестным, как и раньше, однако на этот раз в нем сквозило и что-то еще. Более глубокое и пронзительное, словно могильный морозец, пробежавший по позвоночнику. Вампир нахмурился, после чего пришпорил коня, догоняя товарищей.***
Шли дни, когда зима окончательно брала власть в свои руки, заметая дороги. Календарь неумолимо показывал середину января, в течении которого Мартина и Фло не могли найти себе места. В какой-то момент Ориана была готова запереть их в Тесхам Мутна для «прочистки мозгов». В очередное утро, когда Дей не могла найти себе места, высшие уселись в дворцовой кухне, где еще несколько недель назад стоял смех Ангулемы, ее похабные шуточки, саркастические замечания Мильвы, тихое бормотание Кагыра и уместные замечания вкрадчивого голоса Региса. Сейчас же они здесь были совсем одни, не считая нескольких куриц. — Почему мы все еще здесь? — Марти откинулась на спинку стула, уставившись в кирпичный потолок. Еда потеряла свою соблазнительность, а сон не был уж и так нужен, когда ты гребанная бессмертная бестия. Чудовище, которое могло все, кроме как помочь своим друзьям. — Есть другие идеи? — мисс Уильямс выглядела и чувствовала себя ничуть не лучше. Из-за усталости и измотанности жажда посещала ее чуть чаще, что только больше злило и ее, и Ориану, которая все никак не могла понять, отчего одна из подруг настолько была подвержена зову крови. Да, это не особо мешало жизни, ведь Флорайн не спешила вырезать целые деревни, просто вызывало чисто крестьянские вопросики. — Они все умрут… — Хотим ли мы рушить планы бабки с косой? — Мартина криво ухмыльнулась на эти слова. Конечно, они хотели вырвать косу у Смерти, а, возможно, вместе с костлявыми руками самой тетки в балахоне. — Или они все умрут, а нас будет мучить совесть всю оставшуюся… вечность. — Какого дьявола?! — рассеянность довела до того, что две, мать его, высшие не услышали слонового топота только что вбежавшего Лютика. Не говоря уже о том, что дверь кухни скрипела прямо как позвоночник столетней старухи. — Кто должен умереть и почему?! — бард стоял в дверном проеме, уставившись на девушек. А его глаза так и метались между Фло и Марти. И в них, к ужасу самих подруг, плясали первые зачатки страха. Но то был страх не высших, а за друзей, про которых, как догадывался мужчина, шла речь. — Я рада, что ты остался в Туссенте, — слабо улыбнулась Мартина, посмотрев на барда из-за плеча. Однако взгляд ее быстро потемнел, когда за плечом Лютика замельтешила невысокая фигура чародейки. Фрингилья Виго все еще была во дворце и сейчас особенно сильно раздражала высших. — А вот Вам, Фрингилья, стоило бы потеряться где-нибудь, — мисс Дей смотрела на магичку так, будто хотела ту придушить на месте. Фло же предпочитала молчать, иначе бы с языка слетели не самые лицеприятные вещи. Но вот лишить себя удовольствия бросить мрачный взгляд на чародейку она не смогла, заставив мазель Виго как-то непривычно напрячься. — О чем вы сейчас говорили? — судя по всему, последние недели прошли не сильно лучше и для Лютика. Он выглядел как человек, которого кинули в темницу на несколько недель. Осунулся, под глазами пролегли заметные синяки, а бровь, казалось, и вовсе дергалась время от времени. — Для продолжения нашего разговора я попрошу мазель Виго удалиться, — Мартина поднялась из-за стола, при этом красноречиво кинув суровый взгляд на чародейку. — Вы уже знаете и так достаточно, не так ли? — путешествие Геральта и его компании было уже известно всему Ложу, пусть ведьмак и пустил их по ложному следу. — Рыс-Рун неплохое место, да, Фрингилья? — этот замок чародейки решили сровнять с землей лишь для того, чтобы убежище Вельгефорца было разрушено раньше, чем туда бы приехал Белый Волк. Какое несчастье, что ганза едет совершенно не туда, а в другой замок в Назаире. — А я смотрю ты перестала строить из себя невинную овечку, Мартина? — Виго ухмыльнулась, наблюдая за тем, как девушка подходила к ней. Что уж тут говорить, она считала себя слишком уж сильной чародейкой, чтобы бояться какую-то малознакомую пигалицу. — И знаешь куда больше, чем я предполагала. Поделишься? — Проваливай, — скрипнул стул, на котором сидела Фло. Терпеть магичку больше не было никакого желания и сил. Сейчас на кону стояло нечто большее, чем эго Фрингильи. — Иначе не одна иллюзия не сможет скрыть… ущерб, — Лютик впервые видел, чтобы две знакомые особы были столь равнодушно пугающими. А потом он кое-что заметил. То, на что никто не обращал внимания после знакомства с Регисом. Это просто казалось чем-то обыденным и простым. — Пытаетесь мне угрожать? — еще бы немного и мазель Виго стала бы прикрываться Ложем, которое, скорее всего, никак бы не смогло ей помочь. — Просто предупреждаю, — мисс Уильямс ухмыльнулась. И бард обратил именно на это внимание, когда под пламенем свечей блеснули острые клыки. Сложно было не заметить то, как удивился, но, отдавая ему должное, не испугался. — Закрой дверь с той стороны, — Фрингилья было хотела что-то еще сказать, но во взгляде двух девушек она увидела куда больше аргументов, чтобы в следующее мгновение дверь скрипнула. Целую вечность на кухне царила звенящая тишина. — Сука, — только и прошипела Флорайн, после чего открыла дверь и встала прямо в проеме. — Я сказала уходить, а не пытаться скрыть свое присутствие, — высшая все еще слышала сердцебиение магички, слышала ее дыхание, хоть взглядом в коридоре и не могла ее поймать. Снова послышались шаги, на этот раз Фрингилья действительно ушла, оставив на кухне двух юных высших и сбитого с толку барда. — Видимо, теперь нужно объяснить, — Мартина уселась за стол, приглашая сделать то же и Лютику. — Ты ведь знаешь, кто такой Регис, — это не был вопрос, но бард уверенно кивнул, а в глазах заплясал поистине творческий интерес. Казалось, что в его голове уже сложилась целая баллада. — Скажем так, мы с Фло его… хм… — Скажите, что вомперские любовницы, я вас умоляю, — Лютик уже был готов воспевать песни о любвеобильном вампире, который крутил сразу с двумя девушками своего вида. — Боже упаси! — воскликнула Фло, открещиваясь. — Мне такое счастье и за даром не нужно! — все это говорилось с широкой улыбкой, в которой девушка уже не таила своей природы. С неким восторгом бард мог наблюдать несколько пар острых клыков, которые на его взгляд вообще-то казались очаровательными. Но сейчас не об этом. — Ничего личного, Марти, — тут же добавила подруга, чем заставила Дей закатить глаза. — В целом, господин Эмиель даже не знает, что мы вроде как подобны ему. — Это как так? — Это наша маленькая особенность, — Марти забавно сощурила нос. Пожалуй, разговор с Лютиком помог сбросить часть того груза, что они несли на своих плечах вот уже почти как год. — Но сейчас не об этом. Ты же знаешь, куда направился Геральт? — И судя по вашим разговорам с Фрингильей, вы тоже, — бард перевел свой взгляд с одной высшей на другую. — Да, но нам нужна карта, — Фло кивнула. — Мы все-таки будем рушить будущее? — она повернулась к подруге, которая лишь коротко кивнула головой. — Тогда нам очень срочно нужна карта, чтобы добраться до замка быстрее, чем все любимые нам друзья не откинули коньки, — шутка удалась не самая лучшая, ведь о смерти забавно шутить только тогда, когда она не затрагивает тебя и твоих близких. Даже Лютик нахмурился, не оценив. — О каком, черт возьми, будущем вообще идет речь? — мужчина вскинул руками, но вся же направился в сторону двери. — Я сейчас вернусь, и вы мне все подробно расскажете, — он почти скрылся за дверью, когда макушка снова показалась. — И не думайте сбежать! — Куда уж мы денемся, — хмыкнула Мартина, снова развалившись на стуле.***
— Приведите их сюда живыми, — Лютик наблюдал за тем, как две девушки, стоя за стенами дворца, поправляли кофты с капюшонами. Да, холод был лишь фактом, о котором высшие знали, но не чувствовали. Прямо как мнимое повышение на работе в Лондоне, когда ты пашешь как конь, а в качестве повышения зарплаты — бесплатный чай с конфетками. — А… эм… пешком? — Почти, — Марти на прощание обняла барда и, чтобы не показывать своей взволнованности, обратилась в туман. Он черным полотном опустился на снег. — Мы сделаем все, что в наших силах, — заверила Лютика Фло. — И спасибо, что поверил, — после сказанных слов барду оставалось разве что наблюдать за тем, как белый и черный туманы направились на запад в сторону Назаира. Он даже представить себе не мог, насколько опасная затея поджидала его друзей за горами.