Сердцебиение не в счет

Авария, которая хоть и закончилась удачно, выбила Сашу из колеи минут на пять. Этого времени было достаточно не только для того, чтобы назвать имя Антона врачам скорой помощи, но и самому представиться. А фальшивое имя сложно вспомнить, когда ты в шоковом состоянии. Свою ошибку Саша понял, когда в дверь его палаты постучали, и даже не удивился, увидев отца. Антон так и не спросил, почему его ищут, а причина, в общем-то, банальна. Просто есть люди, настолько уверенные в своем могуществе, что не прощают неповиновения даже самым близким. «Ты будешь учиться во Франции», – говорит отец, а Саша делает все возможное, чтобы остаться здесь, хотя он еще в пятом классе. Не потому, что во Франции плохо, просто ему, как всегда, не дают выбора. «Ты перейдешь в частную школу в Италии». – В пятнадцать это уже дело принципа. Но и на этот раз Саша добивается своего мирным путем. Выбранная отцом школа неожиданно не проходит сертификацию. Неожиданностью, впрочем, это стало скорее для Владимира Георгиевича, нежели для его сына. «Поедешь в Америку в университет», – очередной приказ перед началом последнего года в школе. Здесь уладить все мирным путем уже нельзя, университет – это серьезно. Дальше – фальшивые документы, изоляция своих банковских счетов и недолгое путешествие к старому приятелю. Поехать к Герману – это настолько очевидно, что отец не сразу и проверит. Пусть и не совсем официально, но подключается полиция. Бизнес-партнерам ни к чему знать об исчезновении. Но парадокс в том, что чем беднее район, тем меньше стражи порядка обращают внимания на приказы сверху. – Наигрался? – спросил Владимир Георгиевич, входя в палату сына. Об аварии ни слова, к чему знать такие мелочи, как самочувствие единственного ребенка. – Еще нет, планирую продолжить, – говорит Саша. Отец появился очень не вовремя, родители Антона еще не приехали, а они точно захотят задать несколько вопросов. – Единственный человек, который имеет смелость идти против меня – мой сын. Какая ирония, – голос спокойный, даже располагающий. И не скажешь, что Саша его чем-то разозлил. – Да ладно, это ты людей недооцениваешь, – сказал Саша. Он пытался держаться спокойно, но еще один стук в дверь на секунду лишил его маски безразличия. И этой секунды было достаточно… Родители Антона, после того как Саша им сказал про машину на встречке, говорили уже с Владимиром Георгиевичем. И разговор был не только об аварии. Может, Влад был прав и не стоило откровенничать. Ради безопасности Антона не стоило. Но дело было сделано, а мозг упорно отказывался соображать на нужной Саше скорости. Только что была авария, будь у него хотя бы сутки… О том, что времени нет, напомнил отец через три часа: – Антон Смирнов, значит, – по голосу было понятно, что отец знал достаточно, чтобы разъяснений не потребовалось. Понял он, уже когда родители Антона сказали про спектакль, в котором их сын, сам того не желая, играл главную роль. Что ж, они нормальные родители и думали, что Саше светит домашний арест или вроде того. Дальше уже дело техники, можно вычислить покупки машин, поспрашивать некоторых людей, но и это не нужно было, ведь затуманенное лекарствами сознание Саши не включало привычных механизмов: – Ты не посмеешь. – Ты возвращаешься, заканчиваешь школу и едешь в Америку. Иначе я уничтожу этого парня, – говорит отец. – Я же твой сын! – Да, хоть обезболивающие было несильным, но на сентиментальность пробивало здорово. Саша сказал это впервые. – Так делай то, что говорит тебе твой отец. Я желаю тебе добра. – Ты не можешь мириться с мыслью, что кто-то идет против твоей воли. Других причин нет. Мужчина усмехнулся и вышел из палаты. Что тут скажешь, у каждого свои амбиции, а он не может позволить родному сыну такое поведение. *** – Что сказал твой отец? – спросил Влад. Саша провел ладонью по лицу. – Звони Нику, пускай приедет. И не общайся с Витей, сделай милость. Спусти отношения на тормозах. *** – Ну что, ты ему сказал? – спросил Ник, открывая дверь, но по лицам Влада и Германа понял, что дело плохо. – Влад, организуй увольнение родителей Антона, – приказал Саша. Влад удивленно посмотрел на друга, но, не сказав ни слова, взял телефон и пошел в кабинет обзванивать свои контакты. – Забавно, ты готов причинить боль человеку, которого ты так сильно любишь, только потому, что не можешь сыграть ненависть. Даже к лучшему, что ты исчезнешь из жизни Антона, – сказал Герман и, не дожидаясь ответа, ушел. *** – Ну как, поговорили? – спросил Влад, когда Саша вернулся. – Достаньте мне это чертово признание, – сказал Саша и ушел в свою комнату, захватив бутылку виски. – Такими темпами он сопьется, – заметил Ник. – Если не пустит себе пулю в висок раньше. *** – Нет, так не пойдет. Сначала ты просишь меня послать Витю, потом – чтобы я пошел к нему на поклон и просил сказать Антону про расписку. Блять, так нельзя, понимаешь? – кричал Влад. – Да, проблемы на пустом месте вы здесь научились создавать, молодцы! – похвалил Ник. – Короче, я пойду поговорю с этим Витей, он же не полный дебил, чтобы не понять, что грозит его другу. *** – Мне хотелось почувствовать себя нормальным, но я перепутал влечение с любовью, – сказал Саша. Ник и Влад смотрели на него. Несколько минут молчания, Саша все еще не отнимал трубку от уха. Потом его лицо отразило мрачное торжество. Он нарочито спокойно положил телефон на диван, резко встал и, вынув пистолет из кобуры, начал стрелять в зеркала. Когда кончились патроны, он нажал на курок еще два раза – скорее по инерции. – Дай пистолет, и мы уйдем, – потребовал Влад. Саша молча протянул оружие другу, криво усмехнувшись. Теперь все кончено.