Острые ветки во тьме затихшего в одночасье леса неприятно хлестали по лицу, кусты шиповника раздирали рубаху и самотканные штаны в лохмотья. Отбойным молотом в голове отбивал стук молодого, крепкого сердца, звук сиплого дыхания вибрировал в крепколобой черепушке. Красные волосы ниспадали на рубиновые глаза, закрывая обзор на чащу, что спустилась с видом своим из страшных ночных историй. И это были те истории, которые отцы рассказывали отпрыскам у костра, пылающего сильнее в тот момент, чем их первобытный страх. Тогда хотелось закрыть уши, зажмуриться, закричать — а теперь всё это стало непозволительной глупостью. Будто как и его отец когда-то, он наконец созрел для того, чтобы воочию лицезреть те кошмары. Те, к которым отец их постепенно готовил.
Трупы, точно вскрытые консервные банки, лежали буквально повсюду. Багряная листва, вкусившая людской крови, мрачно качалась на ветру, слегка морося на головы мимо проходящим. Болота леса — уже красные, ритмично клокотали, точно живое существо, а в густой кровавой грязи что-то отчётливо двигалось. Не обломившийся хворост, а фрагменты костей усеяли берега. Красная трава, будто-бы как обычно шуршащая под ногами, шептала что-то путникам хором тысячи болезненных голосов. И невыводимый, въевшийся под кожу запах крови. Нет. Такого отец им точно не рассказывал.
— Кажется, я начинаю сходить с ума. — Зеницу, вначале вылазки напуганный до смерти и будто ужаленный, теперь лишь вяло плёлся вслед за красноволосым, точно мертвый груз на невидимой леске. Вопли и истерики прекратились, слёзы на глазах обсохли и сделали чётче горизонтальные борозды на глазных мешках. Волосы, взлохмаченные, застывшие и грязные, синхронно вздымались и падали, точно соломенная шляпа пугала на ветру. — Они нас предостерегают, разве ты не слышишь? — в темноте не было видно его мертвенно бледного лица, но загробный тон голоса и грустные всхлипы взяли его задачу на себя. — Проклинают, зовут к себе, говорят бежать. Мы не знаем, что нас там ждёт — это их слова. — Будущий адепт дыхания молнии не мог остановиться, но всячески тянул назад своего товарища. — и оно убьёт нас при малейшей оплошности. Что-то страшнее всего, что мы видели ранее.
Танджиро слушал лишь вполуха. Ему было безмерно жаль этого безусловно добряка, пусть и немного надоедливого, и он хотел ему помочь — и поможет позже, он знает наверняка. Просто сейчас что-то под сердцем мешает ему это сделать. Какая-то угроза, внезапная и холодная ярость, или голод — он так и не разобрался. Когда он услышал тот крик в кромешном мраке, в его голове словно что-то щёлкнуло.
Тканевые обмотки всё глубже стали увязать в кровавой грязи, когда Зеницу перешёл в активные действия. Схватив напарника прямо за пояс, он якорем откинулся назад, но Танджиро, будто и не почувствовав дискомфорта, продолжил идти вперёд, лишь изредка поправляя оголяющую торс накидку.
За лесной гущей послышались голоса и движение, и красноволосый безсознательно ускорился. Всхлипы замолкли, натяжение стабилизировалось и тот, кто его создавал, видимо, просто принял свою ближайшую судьбу, какой бы она ни была.
Только ноги парней ступили на почти девственно чистую от насилия поляну, главный мечник тут-же вышел из транса. Два великана в полной тишине смотрели на них сквозь маски, но даже эти засуровелые, тяжёлые взгляды казались необычайно гостеприимными.
— Как же я рад вас видеть, а… — Танджиро впал в ступор, осознав, что за все несколько дней не назвал своего не-один-раз-спасителя по имени. Взглянув на чёрное стекло с полными надежды глаз, через пару секунд он услышал низкий, серьёзный, но будто убаюкивающий в тяжёлую минуту голос.
— Зови меня Палачом, мелкий. — Пропущенный будто через трубу тембр оказался мягче, чем обычно. — Судя по всему, ты хорошо справился.
— Спасибо, Палач-сан. — Поклонился красноволосый. — От вас подобные слова многого стоят. — Подняв лицо вверх, он по-детски заинтересованно посмотрел на железное дуо. — Но чем вы тут занимались?
— Да, разговаривали за дела мужские…
Которые вас, пиздюшню, в общем, не касаются. — V1 начал свой рассказ воодушевлённо, но тут-же обиженно закончил, когда на его глазу красноволосый, будто опомнившись, своим телом загородил полуобморочного нытика, а тот, в свою очередь, доверенную учителем катану.
— Эй-эй! Полегче. — Внезапно Палач встрепенулся, прервав напарника жестом ладони. — Им ещё вроде рано такие слова знать. Разве нет?
— Да ладно тебе, может ли идти речь о запретах, когда мы демонам бошки при них откручиваем? — Достав из-за плеча револьвер, V1 весело крутанул его, зажав в руке холодную рукоять. — К тому-же, они заслужили.
— Как у вас язык поворачивается такое говорить?! — Сосуды в глазах полопались от злобы, напряжения, вена на лбу красноволосого вздулась. — ВЫ! Вы убили невинного человека.
Конфликт, точно стена, возник внезапно и без предпосылок. Крутя на языке дюжину новых вопросов, ответ на которые много чего решил бы, Палач, за сотни лет битв только среди нечисти, неспособной беззаботно перебрасываться словечками во время мясорубки, предпочёл остаться с ними в гордом одиночестве, за ширмой тёмного стекла, лишь молча наблюдая со стороны.
— Какова цена, идиот, быть должна у жизни подыхающего? — Окуляр сменил свой цвет, вспыхнув на мгновение пламенем светодиодов, и выглядел уже не так дружелюбно. — Вышел на рожон — поплатился. Справедливо, я считаю. Тебе так приятна мысль, что я в чём-то виноват? — громко стукнув в грудь пальцем, киборг наклонил окуляр ближе к лицу подростка. — И ладно, но виноват тогда я лишь в том, что был слишком медлителен и не сделал этого, только увидев это дохлое посмешище. — Пусть это и было ошибкой со стороны тактичности, но робот, имея на то полное право, сделал пару шагов назад, сымитировав полувялую позу и походку того, чья черепушка была расколота его пулей.
Злоба взбурлила, вскипела в теле юноши, ещё немного и пар повалил бы из ушей. Не обращая внимания на стращающие предупреждения нового знакомого, пальцы сплелись на рукояти катаны, и та с яростным свистом выскочила из ножен. Став мальцу продолжением мускулистой кисти, сверкающая гладь лезвия взбурлила подобно потоку водопада. Отбросив рассудок, каты — его главное оружие, Танджиро полностью отдался в аспекте дыхания интуиции. Это были уже не просто брызги, а бушующий в сердце тайфун. Молниеносным движением он сорвался с места, ощущая по всему телу покалывание от сдерживаемой силы. И само его тело за мгновение стало будто вылитая в сторону долговязого ледяная струя из ведра. Всё тело было вложено в этот взмах. Настолько, что само его тело стало рукоятью, которой и навредить-то никак нельзя.
Потоки адреналина заполнили извилины Танджиро, и он внезапно осознал, как медленно движется он, и всё вокруг… Его огромный наставник, коим он его считал, пристально смотрел прямо ему в глаза, но не делал ничего, чтобы остановить. Его массивные руки, облачённые в панцирную броню были сложенны на груди, которая мерно, медленно вздымалась. Выбранный в порыве гнева противник будто и не смотрел в его сторону, погружённый в смятение скоростью парня. Клинок, охваченный синими мерцающими порывами неумолимо летел к своей цели — тонкой металлической шее. Когда до момента удара оставалось всего пару фаланг, синее существо внезапно, точно молния, ударившая перед носом, взглянул прямо в лицо Камадо с нескрываемой усмешкой. Собираясь уже принять своё глупое поражение, каково было его удивление, когда вместо уворота от смертельной опасности он напротив своей головой рванул в сторону меча в ответ.
Два металла беспощадно столкнулись, и пусть руки будущего охотника были тренированны, этот звон заставил каждую кость в его кисти взвыть от боли. Тело вмиг потеряло свою неуязвимую пластичность и грацию, приняв на себя часть страданий клинка, а после и мощный удар прямо в желудок, а следом и в переносицу. Уже с поражающей скоростью он полетел в обратную сторону, задыхаясь от подступающей к глотке солёной жидкости. Несколько рёбер своевольно шевелились с каждым усердным вдохом, цепляя ближайшие куски плоти, пара зубов были сначала сломаны, а затем выбиты. Куда-то делась вся эта детская боевая удаль, а на её место пришёл сковывающий страх. Оглушающий удар о дерево, и огни уже не на клинке, а прямо на туманной картинке перед глазами. Кто-то, естественно знакомый, грубо поднял его за окровавленный ворот, уверенный на все сто в его сознательности, несмотря на заплывшее и воспалённое в миг лицо.
— Помимо своей тупости, у тебя хватает мозгов нападать на союзников. — Скрипучий мужской голос был тих и спокоен, но напугал подростка столь-же сильно, сколько утверждение смертного приговора. — Будь моя воля, я оставил бы от всего этого леса гору тлеющих углей, включая любых её обитателей. — Собеседник будто дышал ему прямо в лицо, но вместо тёплого дыхания он ощущал только прохладные порывы. — Ты не знаешь, что с людьми делали у меня в… родине. — Прижав к стволу юношу ещё сильнее, он услышал только тихий стон. — Палач прекрасный собеседник и друг, и сейчас ты вроде нужен ему… Но ты не станешь преградой нашему боевому союзу. Не зарывайся. Иначе мне будет очень жаль помогать великану искать нового приемника.
Напряжение в абсолютной тишине продлилось ровно несколько секунд, сопровождаемое только тихим жужжанием и безумным грохотом сердца, а затем ушло, будто его и вовсе не было. Перейдя от тихого говора на оживлённый, робот тут-же резко хохотнул.
— Не делай такой вид, будто умираешь, брось. — Тембр сменился на столь дружелюбный, что если бы не нанесённые секунды назад железным еле совместимые с жизнью травмы, можно было бы посчитать его милым напарником, который слишком несерьёзно относится к дракам и ко всем из них вытекающим. — Твои раны уже почти зажили. — Поставив красноволосого на землю, он бодро похлопал его по плечам, одновременно очистив одежду от налипшей грязи и пыли. — Энергии в тебе будь здоров, ты даже посильнее рыцарей наверное станешь. — Ещё немного помолчав, киборг склонился уже к полностью здоровому дитя так, чтобы динамики были прямо у уха. — А может быть даже той твари, что вы с дедом любезно прячете от нас в подсобке. Похоже вы вдвоём растите там что-то до боли аппетитное, и похоже действительно затевали сделать из этого пир, уж если ваш тайный разговор был даже без шумоизоляции. Похоже не такая это уж и тайна, да паренёк? — Отпрянув от Камадо так-же быстро, как и примкнул, он пошёл обратно на поляну, оставив скованного подростка на произвол судьбы.
***
— Я не могу больше допустить в нашем коллективе таких ссор. Никакие разногласия не стоят крови напарника. — Палач начал издалека, сверху осматривая двух нарушителей. — Помнится, мой народ за такое жёстко карал воинов, а порой те и к смерти приговаривались. Для решения проблем кулаками всегда есть полные таверны, но только, когда демоны в двери не стучатся. — Разочарованный поведением с обеих враждующих сторон, Палач лишь бессильно вздохнул. — Но не сейчас. Это точно. Бой ещё не окончен, мы ещё не победили. Почему я должен вечно вас подбадривать?! Раньше делал всё один, а сейчас ещё и нянькой стал бесплатно. Мелкий. — Взгляд, тяжёлый и нервный, упал прямо на молодое лицо, обрамлённое струйками засохшей крови. — Я отчасти согласен с железякой. Не видя ситуации в целом, очень сложно принимать решение, но я могу поверить ему, так как лично проверял его способности. Тебе придётся смириться с тем, что однажды придётся выбрать ту чашу весов, на которой стоит не наивная доброта, а большее количество жизней. — Стать героем или спасителем? Разница есть, и тебе решать, что важнее. Но лично мне нужно второе.
— Палач, — на круглое мускулистое плечо упала металлическая конечность. Обернувшись почти вальяжно, морпех к своему удивлению впервые встретил собственными глазами серьёзный взгляд единственного окуляра. Это заставило его моментально насторожиться. — Что-то мощное приближается.
Тёмное стекло моментально покрылось ворохом синих огней. Выискивая врага на кольцевом компасе, который всё-ещё показывал в округе лишь четыре точки силы, краем своего взора успел увидеть взмывающего в воздух напарника, что дало сильнейший импульс. Сделав два рывка в сторону, разрушитель почувствовал, наконец, земную дрожь. Пространство внизу как на карте, так и в жизни воочию наполнялось энергетическим туманом.
Последним, кто решил ретироваться с поляны поближе к деревьям стал именно красноволосый, что просто решил следовать общему плану. Даже Зеницу, будучи не в состоянии здраво рассуждать, инстинктивно прыгнул под корни. Буквально через пару мгновений в тех местах, где пару секунд назад стояли демоноубийцы в дружном круге, земля взорвалась грязевыми комьями. Толкая каменистую почву нечеловеческой силой, покрытые плесенью полусгнившие руки, в некоторых местах обнажающие мясо сцепились на юном теле невнимательного парня, моментально с силой сжав в кокон. Вслед за взбушевавшимся от силы сжатия ветрянным порывом дикий хруст прополз мимо опушки. Всего секунда, и на поляне вновь стало тихо.
Подобно росткам бамбука, всё новые и новые окоченевшие, смердящие гигантские конечности пробивали мягкую землянную подстилку, упираясь в её остатки. Медленно выбираясь, существо не раскрывало своего капкана, мерзко хихикая.
— Как-же быстро сдулся один из ваших, ха-ха! Разве это не удивительно? Где-же эта хвалённая силушка, о которой так любят поговаривать ваши? Сила силой, а на одну лепёшку в лесу теперь всё равно больше! — Осматривая оставшихся в живых желтоватыми глазами, налитыми кровью, он пальцем указал на своеобразную тухнущую розу.
— Палач, похоже твоя надежда всё… Сдулась. — Не зная, какие слова можно помягче подобрать, произнёс V1, сдерживая соблазн прямо сейчас триумфально станцевать уже на бывшем наглеце.
— Я так не думаю. — Отрезал великан, тыкнув в сторону бутона пальцем. — Пусть он и сжал его со всей силы, но форма его не изменилась, — в этот момент лицо морпеха поразила с трудом выдавленная, но искренняя улыбка. — следовательно, это был хруст не его костей…
— К-какого чёрта?! — всё внимание твари сфокусировалось на сжатых плотно пальцах. А точнее на том, как эти сжатые до посинения сардельки не справляются с своей задачей. Собрав в пяти ладонях все свои силы, он не мог избавиться от чувства жара внутри кокона. Будто он держал не перемолотое тельце, а горсть раскалённых добела гвоздей. Вместе с хриплым пыхтением монстра, свободную от растительности область всё отчётливее наполняло злобное рычание. Такое знакомое, но будто на пару тысяч лет моложе. — К-кх! — щелчок, скользящий свист, лёгкий блеск сквозь тьму капкана, и десятки пальцев падают на землю.
— Черт-овски рад за вас! — Всеми силами киборг старался изобразить искренность, но его мысли после короткого разговора уже полностью были забиты едой. Только одной, такой желанной… И будто запретной.
— И я про то-же. — Палач позволил на секунду вспомнить себе, что такое гордость собой. Ну и подчинённым, конечно. — Я никогда не ошибался в людях. — Сев под тёмным дубом уже совсем спокойно, он спокойно выдохнул. — Это может и станет его вступительным экзаменом.
Всего одним взрывным прыжком юноша взмыл в воздух. Огромные ладони от силы толчка зашатались на весу, точно плотно натянутая ткань. Сквозь плотно стиснутые зубы тонкими струйками выстрелили клубы пара, а клинок в их тумане засиял ещё ярче. Плавно спускаясь по потоку, что сам и создал, красноволосый направил остриё прямо в шею неприятеля.
— Ублюдок! Не позволю! — предчувствуя скорую кончину зверь в своей клетке обезумел. Хватаясь за угасающие искорки веры в свою победу, он выбросил несколько напоминающих валун кулаков, стоило которым достичь цели, как они распались на кривые дольки, подобно серпантину.
Продолжив движение уже по обрубку, Танджиро сделал длинный замах через плечо, сжав древко с такой силой, что оно сменило свою форму как нагретый пластелин.
— Ха-а-а… — Звонкий выдох, кручение, в которое было вложено всё тело, удар. И снова этот проклятый звон металла. Кости вновь задрожали от кончиков пальцев до самых рёбер. Не теряя хватки вопреки, мальчишка разгорячился ещё больше. Пока тварь была в смятении всего мгновение, Камадо, скрипя зубами от ярости и усилия, теряя зрение от глазного напряжения, продолжал наращивать давление. К тому моменту, как демон победоносно вскинул руку перед последним ударом, смеясь от облегчения, плоть обвитых вокруг шеи культей поддалась, и взмах, наконец, состоялся.
Голова, с обвивавшими её кровавыми обрубками, с глухими шлепками мяса несинхронно упали на земь.
***
