Выгодная сделка

— Алло? — промурлыкали в трубку. Сокджин сидел на холодном кафеле в ванной комнате, он прижимал телефон к уху и ладошкой прикрывал рот, заглушая собственный голос. — Кто вы? — прошептал он. — О, черная вдова! Рад тебя слышать, — на том конце провода звонко рассмеялись. — Прости, что сразу не признал, сохранять твой номер, не входило в мои планы. — Кто вы и почему Чонгука забрали? Зачем вы помогаете мне? И что вам... — Эй, вдова, не будь таким зацикленным на себе, — голос собеседника оставался мягким, но нотки раздражения всё же проскальзывали. — Думаешь, меня беспокоит твоя порванная задница? Сокджин резко набрал воздуха в лёгкие, слушать такое было неприятно. Он открывал рот, чтобы задать вопросы интересующие его, но слова не хотели собираться в целые предложения и Джин мог только шумно дышать, слушая мелодичный мягких голос из динамика. — Сокджин-а, твой новоиспеченный супруг вернётся домой приблизительно... — голос сделал многозначительную паузу, Джин представил, как этот человек смотрит на часы, будто действительно подсчитывает время. — Приблизительно к рассвету. Да-да, моя милая вдова, поверь, если его отец отправил, а он точно отправил, в участок своих людей, то скорее всего Чонгук даже будет не особо уставшим. А это значит... — Прекрати, — Сокджин не хотел его слушать, он прекрасно понимает, к чему идёт этот разговор. В телефоне снова громко рассмеялись. — Ты такой злюка! Будто сегодня не самый счастливый день твоей жизни! Брак, звучит прекрасно, не так ли? Джин облокачивается спиной о кафельную стену и пальцами левой руки трёт глаза, он заебался. — В общем, считай это дружеским советом, — продолжил насмехающийся голос. — Младший Чон явно не ровно дышит к тебе, конечно не так, как его покойный братец, но всё же... Начинай думать головой, милый Сокджини, и выкручивать ситуацию в свою пользу. — О чем, ты?... Но Джин не успел закончить свой вопрос, он услышал короткие гудки, оповещающие о том, что собеседник положил трубку. Сокджин поднялся с пола и прошел в спальню, он сел на край кровати, бездумно уставившись перед собой. В голове всё ещё звучит голос незнакомца и его слова. Выкручивать ситуацию в свою сторону. Джин достает портмоне из ящика прикроватной тумбы и берет оттуда их фотографию с Раоном. У него было полно и других совместных фото с мужем, но эта, напоминала ему о их первой близости. Они сделали ее на следующий день, Сокджин тогда дико смущался, мальчишка по сути, с приятным волнением вспоминал ту ночь, когда его муж брал его на их постели. Джин провел рукой по груди, вспоминая как краснел в то утро, обнаружив в ванной комнате, многочисленные засосы оставленные мужем. Сокджин скидывает обувь и забирается на кровать, сжимая фотографию в руке. Раон. Джин просит прощения у него прижимая снимок к груди, он чувствует слезы, что скатываются с его глаз, оставляя влажные дорожки на лице. Так несправедливо! Жизнь дала ему пару недель, чтобы справиться с горем и кинула в пучину ужасных событий. Сокджин шмыгает носом и прячет лицо в мягкой подушке, утирая влагу о наволочку. Намджун постучал в дверь, но не услышав ответа, тихо открыл ее. Сокджин спал, свернувшись клубочком. Пёс Чонгука хотел накрыть парня одеялом, но в последний момент передумал. Он просто вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Сыина уже привезли в один из подвалов, Намджун не знал, как сказать Джину, что его родного брата будут допрашивать. Местонахождение Тэхена сейчас первоочередная задача для Намджуна и он не может её не выполнить, даже если методы, которыми он будет пользоваться, совсем ему неприятны. Он просит своих людей внимательно следить за спальней Джина, прежде чем выходит из дома. Чонгука скоро отпустят, максимум пару часов и его босс будет снова дома. Поэтому, пёс без раздумий садится в машину и набирает скорость, чтобы как можно скорее принести кому-то боль. Минхо проходит игру на своем телефоне, громкий звук от работающего телевизора, заполняет, привычную для парня тишину. — Мистер Чон, почему вас отпускают? Обвинения были довольно серьезными, но не прошло и нескольких часов, а вы уже выходите из участка! Репортёрша возмущена, это слышно по интонации с которой она говорит, Минхо даже немного приподнимает правый уголок губ, его это явно веселит. — Прошу, разойдитесь и не загораживайте проход господину Чону! Его адвокат точно не собирается отвечать на вопросы прессы. Минхо отрывается от телефона на секунду, чтобы взглянуть на экран телевизора. Люди столпились у ворот участка, Чонгук, даже не переодевшийся после свадьбы, идёт чуть позади адвоката и парочки бугаев, охрана. Он щурится от ярких вспышек камер и нагло улыбается журналистам. Артист. — Не стоит быть таким грубым с гласом народа, — а это что-то новенькое, Ли даже откладывает гаджет в сторону. Чонгук останавливается и смело смотрит в камеру. — Мне жаль, что огромное недоразумение со стороны наших властей и властей Китая, подорвали авторитет и репутацию моей семьи. Вы прекрасно знаете, как много корпорация Чон делает для своей страны! — Чонгук смотрит в камеру, его глаза даже начинают слезиться, боже, он действительно артист! — Мы обеспечили несколько тысяч рабочих мест для наших граждан, платим все налоги и поддерживаем деловой имидж на международном рынке. Я искренне извиняюсь перед согражданами, за то, что ошибка совершенная сверху, — Чонгук поднимет указательный палец вверх и с печальной усмешкой продолжает: — заставила многих людей усомниться в порядочности корпорации Чон и моей, непосредственно. Он низко кланяется перед репортерами, вспышки камер зачастили, слышно как многие удивлённо вздыхают, а другие перешептываются. Минхо ржет в голос и аплодирует телевизору, качая головой. Этого он точно не ожидал от младшего Чона. — На этом всё, спасибо, — адвокат, тянет Чонгука от толпы, а тот даже уходя, не перестает сгибаться в поклоне. Чонгук заходит в дом, когда алый рассвет, только-только начинает рисовать своими красками на тёмно-синем небе. Чон на ходу расстёгивает пару верхних пуговиц рубашки и без раздумий поднимается на второй этаж в комнату мужа. Он открывает дверь и первое, что ему хочется сделать, это разбудить Сокджина, взять силой, выплеснуть всё раздражение скопившееся за последние несколько часов на беззащитном парне. Но он застывает чугунной статуей, перед кроватью, на которой спит, ничего не подозревающий Джин. Его волосы, неуложенные, небрежно рассыпались по подушке, веки плотно сомкнуты, будто он силой удерживает их в таком состоянии, но Чонгук знает, что Джин не притворяется, а просто спит. Пухлые губы, немного раскрыты, они сухие и Чонгуку, как и много лет назад, внезапно захотелось увлажнить их. Он пытается отогнать старое воспоминание, что засело где-то глубоко внутри, но оно вопреки его усилиям, наваливается на Чона, заставляя испытать то, чего Чонгук никогда прежде не чувствовал. Это случилось шесть лет назад, Чонгуку было двадцать один, его брат год как был в браке с молодым мужчиной. Сокджин был младше Чона всего на два года, но какая же ощутимая разница была между ними. Чонгук был очень зрелым для своих лет, точнее, он привыкал к власти и бизнесу с малого возраста. Он знал, что в этом мире совсем не место сентиментам и добрым чувствам, поэтому, учась на последнем курсе Сеульского университета, Чонгук параллельно вёл некоторые дела в бизнесе, помогая брату и отцу. Он приехал к старшему завезти кое-какие документы. Домработница не встретила его на пороге, что показалось странным, Чонгук краем глаза заметил, как девушка с подносом в руках, спешит в сторону сада, возможно, молодой муж сидел там и любовался цветочками? Почему-то, именно это объяснение, первое, что пришло в голову Чону. Джин был невыносимо нежный, хрупкий, казалось, одно неловкое движение и он сломается, рассыпаясь на мелкие кусочки. И эта нежность бесила его, ведь сам Чонгук, несмотря на их небольшую разницу в возрасте, был не такой. Чон прошел в дом, он бесшумно ступал по паркету, когда услышал тихое мычание. Чонгук замер лишь на мгновение, но сладкий стон вновь прозвучал из гостиной. Чон прошел чуть вперёд и увидел своего брата, он сидел боком к Чонгуку, на мягком кресле, широко расставив ноги. Между его коленей, устроился Сокджин, он плавно покачивал головой вверх-вниз, зажмурив глаза от удовольствия. Одна рука Джина держала член брата за основание, другая сжимала свой собственный, Сокджин мычал с членом во рту, явно получая удовольствие от своих манипуляций. Раон гладил мягкие волосы мужа, шепча слова похвалы, на что Джин с немой благодарностью и любовью смотрел на него слезящимися глазами. Чонгук не понял, в какой момент в его штанах стало тесно, он стоял с папкой документов в руках и не мог оторвать взгляд от Сокджина. Он был так красив, с чужим членом во рту, его движения сводили с ума, а мелодичные стоны, заставляли Чонгука кусать собственные губы до кровоточащих ранок на нежной коже. Раон пальцами аккуратно заправлял прядки волос, что лезли на глаза мужу, за ухо, а тот насаживался на член сильнее, дроча себе в ускоренном темпе. Когда его брат кончил, Джин и не думал отстраняться, он вылизал всё и с улыбкой на губах оторвался от достоинства мужа, его губы блестели, ладошка, в которой он сжимал себя была перепачкана спермой. И Чонгук поймал себя на мысли, что хочет целовать эти губы, что так красиво изгибаются в улыбке, что так красиво блестят, после оральных ласк. Раон улыбнулся мужу в ответ. — Иди ко мне, — сказал он, помогая Джину подняться. И тот с удовольствием оказался в объятиях мужчины. — Я так люблю тебя, — шептал в губы Джина Раон. — А я тебя, — так же тихо ответил Сокджин. Они дарили друг другу нежные улыбки и трепетные поцелуи, наслаждаясь близостью и любовью. Чонгук в тот день, так и не отдал документы брату. Он выбежал из этого дома, с необъяснимой для себя самого бурей внутри. В следующие встречи с Сокджином, Чон не мог долго смотреть на него, зная, что в голове всплывёт тот самый день, когда он стал свидетелем их нежности друг к другу. И на смену страха, пришла ненависть. Потому что Чон Чонгук не может чего-то бояться, в его жизни, всё наоборот, он является тем, кого боятся, кто внушает страх, но никак не иначе. Чонгук промаргивается пару раз и возвращается в реальность, он оказывается, всё это время смотрел на губы Сокджина, погружаясь в тот злополучный день снова. Глаза скользят по красивому лицу, длинной шее, груди, на которой сжата ладонь парня. И Джин во сне неожиданно громко вздыхает и опускает руку к животу, расслабляя пальцы. Чонгук видит, что в ней что-то скомканное, он аккуратно берет снимок, что все это время сжимал Сокджин, держа его у сердца. И внутри Чонгука всё леденеет. С фотографии на него смотрит Раон, он улыбается будто с издёвкой, едва касаясь плеча мужа. Чонгук швыряет проклятый снимок на пол и не контролируя себя, бьёт кулаком по подушке, в паре сантиметров от головы Сокджина. Тот вздрагивает от неожиданности и распахивает глаза, с ужасом смотря на Чонгука склонившегося над ним. — Ч..что случилось? — еле шевеля сухими губами, спрашивает Джин, боясь того, что может сделать с ним Чонгук. — Где моё тофу, любимый муж? — ядовито скалясь, отвечает вопросом на вопрос Чонгук, и не может не радоваться панике и ужасу в чужих глазах. — Спи, сладкий, зайду к тебе позже, от меня воняет, а я не могу испортить этим нашу брачную ночь, надеюсь про нее, ты хотя бы не забыл? Губы Чонгука едва касаются нежной кожи на шее, он не в силах отказать себе в удовольствии, насладиться приятным запахом мужчины и мелкой дрожью его тела. Сокджин спросонья, он в ужасе и не до конца понимает, что происходит и что ему стоит ответить. Но Чонгук резко отстраняется, давая возможность вздохнуть полной грудью, и громко хлопает дверью, выйдя из комнаты. Видимо, ответа от Сокджина и не ждали вовсе. Джин опускает взгляд на пол и замечает смятую фотографию возле кровати.