Аквариум

Сам Итер, конечно же не отреагировал — как во сне. Нервничая, абсолютно потерявшись в происходящем, хотел отнять руку, однако Моракс не позволил. Спросил абсолютно напрямую, так, что мурашки по коже и жар резко прилипший к щекам: — Я же чувствовал твой взгляд там, в саду. Тебе никогда не хотелось раздеть меня? — Ты… — слова в пустую голову не приходили. Моракс смешал все его планы, все… представления не только о нем, но и о собственной способности трезво оценивать положение вещей. До… Чжун Ли Итер всегда мог понять испытывает ли к нему кто-то симпатию, особенно взаимную, но в случае с гео архонтом, казалось, его интуиция выключилась. Или сам Моракс слишком тонко проявлял внимание? Или понял только сейчас… нет, в нынешнем свете — даже тогда, до подпространства…  — Если позволишь, хотел бы заметить, у тебя имеется довольно неудобная привычка уходить в себя во время важных моментов, — Чжун Ли тронул за подбородок, заставляя сфокусировать внимание — ретроспекцией в тот далёкий день просьбы об убежище. Путешественник бессильно выдохнул, слишком спутанный, смущённый, чтобы ответить на вопрос с садом. Да, так же следовало признать: он едва ли бывал в ситуациях, где вели его, а не наоборот — наверное, отчасти поэтому неловкость и стыд за свою неуклюжесть закрывали рот. Перевел тему:  — Танцевать без музыки? Моракс хмыкнул, принимая ход. Обернулся к трону:  — Когда-то один из архонтов преподнёс мне забавный дар… — свободной рукой тот начертил в воздухе руну, похожую на лиру, с золотым сиянием материализовавшуюся в форме икосаэдра. Следующим движением Моракс поднял его вверх, где тот и остался, плавно раскручиваясь в воздухе. — Если для тебя музыка является единственной проблемой, полагаю, она решена. Итер неловко пожал плечами, но принял руки — одну в ладонь, другую на свою талию. Музыка, ностальгично-печальная, с выразительными вступлениями скрипки, совсем не подходила для танца. Итер пытался вспомнить, где уже её слышал и распознал лишь спустя несколько минут их неуклюжего передвижения по залу — он слышал её в шахтах разлома от сумасшедшего. Тот стоял на вершине одной из колонн, ведущих в череду скрытых комнат перевернутого замка. Заросший густой черной бородой, с одним невидящим белым глазом, он не помнил, как оказался в таком странном месте, и в обмен на еду, провёл его в ошмётки когда-то восхитительного зала. Сев за наполовину разбитый рояль посередине, преобразился: выровнял спину, и черные его пальцы свободно забегали по уцелевшим клавишам. Без скрипки музыка звучала немного иначе, но её скорбный, созидающий мотив Итер не спутал бы ни с каким другим. После исполнения он предложил бродяге помочь спуститься, но тот отказался, а когда путешественник на следующий день пришел снова, ни его, ни комнаты с роялем на месте не оказалось, точно дух из Энканомии, исполнив свой душевный порыв, растворился, наконец, в небытие.  — Значит, есть на свете что-то, к чему ты совершенно не пригоден, — вернул в реальность ровный, чуть смешливый голос Чжун Ли. И действительно, Итер едва ли не волочился за ним, тщетно пытаясь на наступить партнёру на ноги. Вздохнул:  — Есть. Большинство навыков он по нужде или скуки ради освоил гораздо раньше, путешествуя по другим мирам, но при всей естественности наличия танцев в любой культуре, Итеру сложно давался музыкальный ритм синхронизированных с партнёром движений в медленном темпе… да и вообще, как-то его прилюдно опозорили во время танцевального вечера, когда ему едва шел четвертый десяток, и видимо, душевная рана оказалась настолько глубокой, что полностью отбила желание даже попытаться научиться. По большому счёту, он искал оправдания и отговорки, а сейчас согласился лишь из-за неспособности сопротивляться чарам создания напротив. Шаги Чжун Ли казались выверенными, едва ли не традиционно идеальными, и Итер с тихим смешком сдался, останавливаясь:  — Что не моё, то не моё, — оглянулся вверх на музыкальное приспособление, заключая: — Кажется, это не подарок Барбатоса… И едва ли не пропустил в сознании движение поцелуя. Чжун Ли плотно прижал его к себе, обхватывая двумя руками за талию, и губы его оказались сухими и горячими, как у отлитого в голема песка. Итер сначала растерялся, но, усмехнувшись своей глупости и недальновидности, обнял архонта за шею. Он и так понял: танец служил приглашением к прелюдии, а Чжун Ли, несмотря на необходимость приоткрыть множество полупрозрачных завес, чтобы разглядеть его лицо, оказывался бесхитростно прямолинейным в случае необходимости. Даже при всех отступлениях, происходящее между ними сложно называть влюблённостью или любовью. Их отношения имели другое название — пока, поныне, а возможно и в будущем, однако это не отменяло их глубины, их права на существование. Итер действительно хотел Властелина Камня. Не только из-за телосложения или лица — спустя некоторое время он понял: внешнее являлось лишь зеркалом внутреннего, и дико хотелось сквозь интимную близость, почувствовать его руку на своём пульсе, чтобы именно он — бесстрастный, прекрасный и печальный, потерявший так много друзей, и оттого сильнее ощущающий биение жизни, сказал ему, Итеру, что тот действительно жив. Засвидетельствовал, как судья. Сухие губы переместились на подбородок, щеку, шею, почти шершавые если бы не их шелковая нежность, и обратно горячим языком в рот — глубоко, прямо гладя язык Итера, вжимая его в себя, но аккуратно, с зазором, чтобы отпустить при малейшем сигнале. Моракс давал ему выбор. Выбор, зная, что тот действительно хотел его раздеть в саду. Да какой к чёрту выбор, когда он явно умел так целоваться. Медленно, с придыханием, посасывая нижнюю губу и втягивая в себя чужой язык, словно втягивал в рот нечто иное. И при этом, не переходя черту, хотя Итер уже чувствовал давление — и своё, и Моракса животом. Он оставлял формальность — «лишь поцелуя» точно назло, для большего искушения, большей власти над Итером, раскрасневшимся и готовым оказаться ведомым. В данный момент — куда угодно. Хотелось широко развести ноги, почувствовать прикосновение чужого колена к паху, или хотя бы самому дотронуться, но Чжун Ли задавал рамки, и едва парень попытался отпустить шею — Моракс поднял его под ягодицы, спустя пару шагов прижимая к холодному обсидиану колонны, так, что не держаться оказалось невозможным. Осознав, что если бы не собственная глупость и накручивание по поводу псевдомнения гео архонта, он мог бы получить такой поцелуй гораздо раньше, Итер застонал в чужие губы, воздавая должное собственному неубиенному идиотизму. Чего стоило сказать с самого начала? Какова бы оказалась цена — слово, так подходящее Мораксу. Имелась ли в его цене контракта такая возможность ранее, или она появилась лишь недавно — эта сложная переменная изменения типа их отношений? Захочет ли Чжун Ли заключить ещё один контракт, если Итер предложит? Впрочем, сейчас Моракс несильно куснул его за губу, заставляя ойкнуть и выпасть из череды размышлений, спутанных тонкой линией наслаждения и похоти.  — Ты снова витаешь, — шепнули в ухо, после чего архонт влажно втянул в рот мочку уха, и внизу живота вспыхнуло так, что Итер едва расслышал последующие слова: — Я прямо здесь, и всё происходит прямо сейчас. Парень кивнул, пытаясь сосредоточиться, но от чужой золотой руки, перетёкшей на горло, по всему тело прокатилась волна мурашек, и он выдавил через силу:  — Давай спустимся… ко мне в кровать. По-прежнему удерживаясь за шею Чжун Ли одной рукой, второй скинул капюшон, нащупал резинку в каштановых волосах, и сжал, борясь с возможно несвоевременным желанием её стянуть — для чего потребовались бы обе руки из-за длины хвоста. Тогда бы наверняка темная бронза его волос рассыпалась по плечам, и он стал ещё более похож на древнее божество. Мудрое, обманчиво всезнающее, убийственно соблазнительное. Не зря все статуи в Ли Юэ едва ли одеты.  — Не нужно, — и без того полураздетое божество улыбнулось, и такой улыбки Итер ещё не видел, как впрочем, никогда раньше не замечал шальных огоньков в янтарных глазах. — Здесь есть своё ложе. Он легко опустил Итера на ненадёжные, подламывающиеся ноги, взял за руку, и повёл в сторону трона к замкнутым гео дверям. Знак при взаимодействии загорелся золотом, а дверь послушно открылась, впуская хозяина с гостем внутрь. Там, кроме мраморного шкафа, заполненного книгами, в окружении широких панорамных окон, открывающих вид на пушистую простынь облаков, стояла огромная кровать с балдахином, застеленная белым покрывалом с типичными для Ли Юэ вышитыми узорами. Чжун Ли присел первым, не отпуская руки Итера, тот же подумал, как Мораксу идет белый. Казалось, сочетанием, прелестью цвета можно наслаждаться вечно, и золотистый флёр балдахина, ниспадающий шторами вниз к ножкам кровати, оформлял древнюю картину благородства и величия. И… желания, потому что Властелин Камня являлся именно тем божеством, с которым хотелось оказаться в постели. С усмешкой закралась мысль: наверняка Моракс тоже об этом знал, и очень вероятно подстроил их сегодняшнюю встречу именно так нарочно. Сдержанный снаружи, но какой внутри? Кажется, Итеру предстоит сегодня узнать. Он первым наклонился в очередной поцелуй, на этот раз более жадный, давая волю всем своим скрытым желаниям, и наконец-то стянул клятую резинку, блаженно запуская пальцы в мягкую гриву. Фантазии потихоньку обретали плоть. Влажный язык Моракса скользил по зубам, глотательным движением втянул в себя чужой язык, так ритмично и настойчиво его посасывая, что ещё сильнее подгибались ноги. Казалось, он делает что-то другое — менее похожее на прелюдию, и низ живота трепетал в едва ли не ужасе предвкушения. И даже когда архонт отстранился, то до конца не отпустил Итера, придерживая его, стоящего между раздвинутых ног, сначала за талию, а после тихим, естественным движением спустившись сначала на ягодицы, а потом оборачивая бедро, чтобы сзади аккуратно двумя пальцами надавить на ткань штанов и трусов, трущуюся о яички. Итер вздрогнул от касания, но не отстранился, прикрывая на секунду глаза от стремительно накрывающего уши румянца. Взгляд Моракса, прямой и откровенный, поймал его, и парень ощутил, как падает — всего на секунду, иллюзией, после чего по телу пробежала волна мурашек.  — Хочешь меня? — спросил Чжун Ли, не отнимая руку. По интенсивности касание пальцев не отличалось от дружеского придерживания за плечо, но само его место заставляло дико пульсировать пах, хотя архонт выглядел так, будто не делал ничего особенного — не соблазнял, не намекал на большее. Такая сладкая, ими обоими принятая ложь. Итер первым, не выдержав, сжал бедра, чтобы ощутить пальцы сильнее. Хотелось, чтобы Моракс грубо повалил его на кровать и жестко впился в нежную кожу, разводя ноги. Архонт по-прежнему не отпускал взгляд, и казалось, читал мысли. Улыбнулся почти забавляясь, повторил:  — Хочешь? И тогда уже Итер, не умея играть в выжидание, толкнул Чжун Ли назад, на кровать, наслаждаясь видом. Тот принял игру, покорно задирая вверх руки, и шелковистые волосы длинными тёмными нитями, словно ореол, обрамили его голову. Парень усмехнулся собственной горячности, подтвердил:  — Да, хочу раздеть тебя, прямо как ты и говорил.