Адамово яблоко

Я называл произошедшее на лодочной станции “нанесенной мне обидой”, потому что именно так я все и ощущал. Сначала мне было обидно. Обидно, потому что я, несмотря на все свои подозрения, где-то глубоко внутри отрицал возможность того, что Эдвард способен поступать плохо. Я рассчитывал, что он все объяснит. Сначала мне было обидно. Потом я был НЕ СОГЛАСЕН. Диалог, который произошел между нами, меня совершенно не устраивал. Я хотел бы вернуться к обсуждению нескольких пунктов немедленно. Раз за разом фантазируя о том, что там было, я вспоминал и вспоминал… Меня очень смущала его фраза о моей безопасности, о каком-то “устранении” меня, выражение его лица в тот вечер, то, насколько искренними казались его слова (на что я изначально не обратил внимание). Я поймал себя на мысли, что могу чего-то не понимать. Чем больше времени проходило, тем сильнее я хотел выслушать его снова. Дать ему еще один шанс убедить меня, что он хороший парень, а я все неправильно понял. Нам надо было поговорить. Вот только он снова начал прогуливать школу. На следующий день мы не встретились на биологии, и на ланче тоже не встретились. Солнце светило, хоть и холод стоял беспощадный. Я закончил обедать и шел на олимпиаду по математике. Раздраженный. Я так рассчитывал, что нам удастся нормально все обсудить сегодня, что, когда не обнаружил его в школе, пришел чуть ли не в ярость. Честное слово, если бы мне посчастливилось встретить его сейчас, я бы задал ему прямой вопрос и заставил бы ответить силой, если бы пришлось. “Твоя семья как-то причастна к этим убийствам? Сказки Джейкоба — это правда?” Если бы он ответил “да” и убил бы меня, то так тому и быть. Если бы ответил “нет”, я бы поверил и выдохнул с облегчением. Поверил бы ему, клянусь, — вот так мне все это надоело. Все на свете надоело! Я толкнул дверь, не рассчитав силы. На меня испуганно уставились все присутствующие. Несмотря на то, что математика, как правило, популярностью среди подростков не пользуется, кабинет, выделенный специально для проведения олимпиады, был наполовину полон. Согласился я на эту авантюру еще перед первым учебным днем в школе Форкса: по телефону секретарь рассказывала о возможностях, которые предлагает их программа обучения, и это событие было одним из них. Легенда гласит, что победа хотя бы на областном этапе играет большую роль при поступлении на специальность прикладной и вычислительной математики в штате Вашингтон. Не думаю, что буду поступать в этом штате, но не поучаствовать было бы глупо. Этот уровень олимпиады был не сложным, в нем не было ничего из того, что нельзя найти в учебниках старших классов. В основном от тестируемого требовалось продемонстрировать умение пользоваться формулой разложения произвольной натуральной степени двучлена в многочлен, иначе говоря — биномом Ньютона. Я такие вещи уже очень продолжительное время перед сном проделываю в голове, чтобы засыпалось быстрее. Другой Ньютон заваливал меня сообщениями с просьбами заканчивать побыстрее и спускаться в зал к нему на помощь. Закончив на добрый час раньше отведенного времени, я принялся безучастно оглядывать партнеров по несчастью. Не хотелось вставать и сдавать работу раньше всех, привлекать внимание, как и украшать этот проклятый зал к рождественскому балу. Из знакомых лиц была только Анжела. Она усердно скрипела умом, если судить по пожеванному колпачку от ручки и растрепанной прическе. Видимо, оставила самые противные задания напоследок. Может, ей попался более сложный вариант, чем мне. Было бы интересно взглянуть. За стенами кабинета слышался приглушенный гвалт учеников; кто-то из участников олимпиады пытался копаться в телефоне то ли в попытке воспользоваться калькулятором, то ли найти ответы. Было забавно наблюдать, как они судорожно дергались каждый раз, когда курирующая нас женщина в старомодных очках-полумесяцах отрывала взгляд от журнала. Я наблюдал за ними недолго: интереса эти люди вызывали у меня ровно столько же, сколько обычно вызывают рыбки из аквариума в зоомагазине. Просидев так еще минут двадцать, я начал возвращаться к мыслям об Эдварде и едва поборол стон негодования. На помощь мне пришла Анжела: она понесла свою работу, и я вскочил следом. Женщина подозрительно оглядела нас с ног до головы, дала расписаться в бланке со временем, а затем указала на выход. Мы шли к залу и обсуждали свои варианты. Ее задания и правда были сложнее моих. Наш диалог немного отвлекал меня, но когда Анжела замолчала, все вернулось. Мне снова захотелось с силой удариться обо что-нибудь башкой, лишь бы убрать его виноватые глаза из разума. Ведь он спас меня! Дважды! — Майк, ты вообще соображаешь своей головой?! — кричала Джессика. Я остановился в дверях зала, чтобы посмотреть сцену: Джессика топала ногами, Ньютон с довольной миной стоял возле столов, готовый в любой момент сорваться с места и дать драпу, а Лорен деловито сидела на стуле за спиной Джессики и надменно взирала на Майка. Мне не понадобилось много времени, чтобы догадаться о причине негодования Лорен и Джессики: все скатерти на столах были наизнанку. Похвалив себя за наблюдательность, я кинул рюкзак возле входа и подошел к Майку, хлопнув его по плечу. — Да ты настоящий садист, — сказал я. Ньютон обрадовался мне. Джессика так и осталась стоять с открытым ртом, удерживая невысказанное возмущение. — Стараюсь! — У меня больше нет сил. — Джессика театрально приложила руку ко лбу, словно мучилась от горячки. — Он под моим контролем, — заверил я и толкнул Майка в сторону столов. Анжела собирала красные стаканчики длинными и тонкими пальцами, то и дело тяжело вздыхая. Эрик пытался поговорить с ней по поводу бала, но она его не слушала. Перед ее стеклянным взглядом наверняка плыли формулы. Вот и я тоже в тысячный раз за день занялся анализом своих ошибок. Мы стали вздыхать по очереди. — Да хорош уже! — воскликнул Майк и накинул клетчатую скатерть себе на плечи, как плащ. — Вы так весь кислород потратите. — Вот Крису не помешала бы лишняя порция кислорода, — заметил Эрик. — Он похож на смерть. — Очень поэтично, Эрик, — мрачным тоном сказал я. — Ты чего такой злой? — удивился он. — Точно! Тебе нужны объятия! Они снижают уровень стресса в несколько раз. Эрик расставил руки в стороны. Майк прыснул в кулак и прикрыл лицо своим плащом. — Ребят, меня сейчас стошнит, — пропищал Ньютон и подбежал к Джессике с Лорен. — Лови, я падаю в обморок. Я угрожающе сжал в руке фарфоровую сосульку, которую собирался повесить на елку. Анжела поправила очки и окинула меня бесстрастным взглядом. — Ты максимум поранишь себе руку. Проткнуть ей Эрика не выйдет, поэтому лучше не пытаться. — Я смогу проткнуть Эрика чем угодно, если он сделает еще шаг. Мы титанически трудились, чтобы успеть подготовить зал к завтрашнему дню. Всего нас было десять человек, но народу все равно было недостаточно, чтобы работать в размеренном темпе. Под вечер даже Майк болтать перестал. А Джессика надорвала горло. Звук ее голоса, повышенного на несколько тонов, еще с десяток часов будет звенеть у меня в голове. Организаторской деятельности она отдавалась полностью, а вот исполнительному делу все остальные не очень, включая меня. Предположим, диско-шар и свалится кому-нибудь на голову завтра, но какая разница? Меня там все равно не будет. Настроение было ужасное. Время было позднее. Терпение было на пределе. Последней каплей стал Эрик. Я сидел над разноцветными лампочками, скручивал провода — в прошлом году кто-то их повредил, и мне нужно было устранить поломку. Я быстро нашел решение, но найти ненужный кусок провода и изоленту удалось не сразу. Пришлось разрезать одну из елочных игрушек. Я почти закончил соединять оголенные концы проводов, когда раздался хруст одной из лампочек. Эрик поднял ногу и посмотрел на меня виноватыми глазами. — Объятий? — осторожно спросил он. Я вперил в него убийственный взгляд. Бросив плоскогубцы рядом с гирляндой, я поднялся с пола, отряхнул брюки и молча пошел домой, яростно хлопнув дверью в зал. Пусть делают что хотят. Из рук все валилось, примитивные задачи, такие как, например, помыть за собой тарелку, занимали по полчаса. Больше всего меня пугало отсутствие четкого плана действий. Сказать Чарли — не сказать? Я думал: что если Эдвард уехал, что если он меня послушал? Если бы мне пришлось хранить в тайне нечто подобное, я бы поступил именно так: скрылся, не оставив за собой и следа. А после кто-нибудь заметет улики: через полгода мое хладное тело найдут в сугробах близ Аляски. Да о чем я думаю вообще? Если он виновен, как и его семья, то пусть катится на все четыре стороны! Главное, чтобы их смогли арестовать после. Нам надо было поговорить. Скоро начнутся каникулы… И пускай! Если сбежали, значит, виновны. Эдвард закончит школу в другом месте, где-нибудь очень далеко. Там их рано или поздно поймают. Но до этого, конечно, он попытается построить свою жизнь. И никогда даже не вспомнит о том, что я существовал. Что с тобой происходит, Крис? Мне не хотелось слушать насмешливый голос совести в своей голове. Да знал я, что со мной происходит, но думать об этом мне не хотелось. Не хотелось — и все. Не сейчас. Потом. Чарли нашел меня поздно вечером возле телевизора. Не найдя лучшего способа заглушить безудержный поток мыслей, я спустился к ящику и врубил какое-то кино, в котором все постоянно выясняют отношения и очень друг друга ревнуют. Мне нужен был информационный шум, чтобы отвлечься. — Рене жалуется, что ты не отвечаешь на звонки, — проворчал Чарли и опустился рядом. — Что за дерьмо ты смотришь? Я пожал плечами, а он взял пульт и хотел было переключить канал, но тут какая-то женщина влепила усатому мужику по лицу, и Чарли заинтересовался. — Потом перезвоню. — Посмотри на этих кретинов, — беззлобно сказал он и звучно стукнул дном кружки о журнальный столик. — Надо было бросать ее раньше. Поделом! — Откуда ему было знать? — прокомментировал я. — А глаза на что людям даются? Надо же смотреть, кого на свидание зовешь. Вот ты посмотри на него! Вот ту брюнетку надо было сразу соблазнять. Я бы так и сделал. — Почему брюнетку? Она же бедная, а у того мужика семья богачей. Что ему теперь, ссориться со всеми из-за нее? — Ты дурак? — возмутился Чарли и всплеснул руками. — Она же добрая! А та стерва. — В жизни все по-другому. — Ничего ты не понимаешь… Повисла пауза. Нарушать молчание у меня не было никакого желания, однако Чарли, вероятно, оно доставляло дискомфорт. Он решил начать разговор по душам. — Какой-то ты смурной. Ты слишком много времени проводишь один. Я все время на работе. — Я люблю быть один. Как на работе? — отстраненно поинтересовался я. Чарли взбодрился. — Вчера в Порт-Анджелесе нашли еще одно тело. Тот же почерк. Все с ума сходят. Теперь уже всем понятно, что это никакое не животное, а серия — пумы по городу не расхаживают, я с самого начала им так и сказал. Но прессе, конечно же, ничего не сообщат. Еще бы! Маньяк в нашем округе — когда такое было? Людей им волновать не хочется. Защитить, видимо, тоже. Чарли смотрел в ящик, а я смотрел на него. Вчера Эдвард был в Форксе. На лодочной станции. Он продолжал: — Ты гулять-то не ходи. Старайся дома сидеть по возможности… — Я его не слушал и перебил: — Когда? А время смерти? — Тебе, наверное, не стоит углубляться в подробности, ты и так… Я схватил его за руку. — Когда нашли тело, папа? — Что это с тобой? Вечером, возле бара. Он еще работал! Считай, теплым нашли, а никто не видел — я этого не понимаю. Время смерти установили на восемь минут десятого. Это был не он. Эта мысль возникла в моей голове будто гром среди ясного неба. Не мог же Эдвард находиться и в Форксе, и в Порт-Анджелесе одновременно! Может, это кто-то из его семьи, может, кто-то вообще не относящийся к Калленам. Да кто угодно, но не он! После нескольких минут ступора я вдруг кое-что для себя понял: ведь эти нападения обрушились на штат относительно недавно — уже после моего переезда. А Каллены жили в Форксе уже не первый год. Будь это их рук делом, разве убийства не начались бы гораздо раньше? Почему я раньше не думал об этом? — Тебе стоит отдохнуть, — сказал Чарли. Я вздрогнул: забыл, что мы вообще разговаривали. — Все в порядке. Просто эти убийства шокируют, — солгал я. — Не переживай. Мы найдем его, кем бы он ни был. Я потратился на раздумья об убийствах довольно-таки прилично — час, может, просидел. Полумрак гостинной потихоньку начал нагонять на меня сонливость, а чавканье Чарли и вовсе обрело эффект колыбельной. Со временем люди на экране телевизора становились расплывчатыми и превращались в сюрреалистичные силуэты. Тени деревьев на потолке плавно покачивались. Если бы Чарли не пошел на кухню и не включил свет, то я бы так и уснул на диване. Внезапное пробуждение снова запустило шестеренки в моей голове. Лежа в кровати, я пытался привести мысли в порядок и лечь спать. После бала наступят рождественские каникулы. Как я смогу поговорить с Эдвардом на каникулах? Ждать две недели? Да вы издеваетесь! *** Прямо перед рассветом я вскочил в холодном поту. Мне снился очередной кошмар, но я уже не помнил, о чем он был. Необъяснимое волнение, какое-то предчувствие беспокоило меня: что-то было не так. Я оглядел комнату и увидел, что листы со стола сдуло на пол, а мой ежедневник был раскрыт. Ветер, проникший в комнату через открытое окно, перелистывал его страницы. Я встал и опустил створку, догадавшись, что именно окно меня и разбудило. Паранормальщина. Аж кровь стынет в жилах, или как там говорится. Часами позже я собирался на бал и надеялся найти там хоть кого-нибудь из Калленов. Можно было бы взвесить шансы и догадаться, что Эдварда там не будет, — кто был бы его парой? — но ничто не мешало мне хотя бы проверить. Вдруг. У меня больше не оставалось ни единой возможности. Узнать у Чарли адрес Калленов и заявиться к ним домой я тоже не мог — Эдвард это Эдвард, а про семью его я ничего не знаю. Слишком рискованно. Дешевые гирлянды украшали вход в спортивный зал, там громко играла танцевальная музыка. Людные, душные помещения я терпеть не мог. Брючный ремень неудобно сидел на талии; у меня начала кружиться голова и запершило в горле. Я схватил красный стаканчик со стола, надеясь хлебнуть содовой, но горло обожгло чем-то высокоградусным. Я поперхнулся и начал кашлять, а какой-то умник с силой ударил меня по спине. Все еще заходясь в кашле, я обернулся. — Ты же не хотел приходить! — воскликнул Ньютон. Выглядел он сегодня очень хорошо и одновременно странно. Было непривычно видеть Майка в костюме. Его волосы наконец-то были уложены и не торчали вверх, только челка была короткой, и потому спадала на лоб, выбившись из укладки. Майку, по правде говоря, шел такой образ. Он был похож на бюджетного Ди Каприо из “Титаника”. — Это что такое? — я кивнул на стакан. — Вы спятили, да? А если кто-нибудь узнает? — Где твой костюм? — Он окинул меня взглядом. — Ты приперся на бал в толстовке! Вот придурок, рубашку бы хоть надел. Я показательно снял толстовку через голову, продемонстрировав Ньютону лучшую из своих деловых рубашек. Если честно, я надевал ее, опасаясь, что меня не пустят из-за неподобающего вида. — Во-о-о, — протянул он и показал палец вверх. Майк бросил толстовку на скамью у стены, схватил меня за запястье и повел к углу, в котором собралась его компания. Я смирился и позволил ему вести, попутно оглядываясь по сторонам в поиске иссиня-бледных и прекрасных лиц. Уровень моей тревожности возрастал с каждой минутой, проведенной в этой клетке, наполненной человеческими телами. Кажется, все ребята были слегка под куражом, даже Анжела, но меня приятно удивило, что она здесь и держит за руку Эрика: значит, он все-таки осмелился и пригласил ее. Я натянуто улыбался и кивал в ответ на радостные приветствия своих одноклассников. Музыка мучительно била по барабанным перепонкам. — Привет! — пропищал высокий женский голос у меня за спиной. Я обернулся и увидел эту… как там… Лори Браун. Девушку, которая приглашала меня на бал. — Я просто увидела тебя и решила поздороваться. Ты один тут? Она положила ладонь мне на поясницу. Я даже не отреагировал — был занят поисками и блуждал взглядом по толпе. — Ага. Представляешь, поездка отменилась. — Какая поездка? — неожиданно поинтересовался Майк, пристально следя за руками девушки. — Лори, милая, хватит его лапать. Это неприлично. Я перевел на него взгляд и вскинул бровь. Но он, пожалуй, был прав. — Потанцуем? — предложила Лори, застенчиво смотря на меня сквозь длинные ресницы. Я вздохнул, борясь с желанием скинуть ее руку со своего бока. Как все было бы просто, если бы она мне нравилась. Или если бы мне нравилась Анжела — да кто угодно в этом проклятом спортивном зале. Но, как назло, потряхивало меня из-за человека, которого здесь нет. Потряхивало мощно; в глазах темнело от страха. Я еще раз огляделся вокруг, как потерянный ребенок в огромном торговом центре, и ощутил нарастающую панику. — Крис, ты как? — спросила Лори. Она погладила меня по спине, и я перехватил ее тонкое запястье. Она расценила этот жест по-своему и попыталась переплести наши пальцы. Я зажмурился. И вдруг, словно глоток свежего воздуха, возле моего плеча раздался музыкальный голос, заставив забыть обо всем и моментально переключиться. Элис. На ней было красивое короткое платье бирюзового цвета на старинный манер, а волосы, завитками уложенные, обрамляли идеальный и симметричный контур лица. Она выразительно посмотрела на Лори и наши руки. — Привет. Тебе нужно уходить отсюда прямо сейчас. И ты должен пойти со мной. Лори осталась где-то позади. — Где Эдвард? Я должен поговорить с ним! — Чуть позже. — Теперь она схватила мою руку. Я позволил ей увести себя. Еще и боролся с желанием побежать вперед, хотя сам еле успевал тормозить на поворотах и маневрировать между людьми и столами. Мне было страшно, но не настолько, как секундами ранее — в компании Лори Браун и с мыслями о том, что мы с Эдвардом больше не увидимся. Когда мы выбегали из школы, я больно зацепил плечом косяк, но не обратил на это внимания. Элис подтолкнула меня в салон какой-то спортивной машины и моментально оказалась на водительском сидении, стоило двери с моей стороны закрыться. Я даже удивиться не успел. — Кто-нибудь еще знает? — Она опустила непонятные тумблеры на приборной панели тонким пальчиком, и мотор взревел. — Что знает? — Эдвард отправился на Аляску, к Тане. Джаспер боится Вольтури. Прокатимся. Мне больше ничего не интересовало, кроме: — На Аляску? — Я же не могу позволить распасться нашей семье. Эдвард уже сам не понимает, что делает. Когда Розали узнала, она устроила нам ад на земле. Но она не могла не узнать, просто ему не следовало вот так… — Она сорвала машину с места, и этот резкий рывок вынудил меня схватиться за дверную ручку. — Самое ужасное, что Розали поддерживает Джаспера, а Эммет поддерживает Розали. Вроде как. Карлайл даже не в курсе. Хорошо, что ты не пошел в полицию. Нарубили вы дров, мальчики. Что это за бред сумасшедшего? Я ни черта не понимал! Я ей так и сказал. Элис резко дала по тормозам, и я чуть не впечатался лицом в приборную панель. Шины скрипнули. — Ты писал в записной книжке, что моя семья убивает людей? — Да, но… как ты… Погоди-погоди, — я прижался спиной к двери. — Твоя семья убивает людей? — Это ты сумасшедший, кажется. Конечно нет! — Тогда какого хрена здесь происходит? Я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь. — Но Эдвард уверен, что ты все знаешь. Все в этом уверены. Тебя хотят убить! — До скорого, Элис. — Я потянулся к дверной ручке. — Поговорим завтра! Мне как раз надо было домой… — Ни с места! — крикнула она, из-за чего я подскочил, как ошпаренный. Ее глаза стали стеклянными. Я боялся сделать вдох. После десяти самых долгих секунд в моей жизни она сказала: — Нам срочно нужно ехать. Джаспер попытается свернуть тебе шею. Видишь ли, он обо мне очень печется. Ты держался за руки с Лори Браун. Как тебе не стыдно! Эдвард так переживает, а ты. И завела машину. Мы помчались вдоль ночной дороги и очень скоро миновали приветственный знак города Форкс. Из всего, что происходило, ясно мне было только одно: кажется, я в полной заднице. — Моя семья относится к числу вампиров, но не к числу тех, которые ответственны за эти убийства, ты понимаешь? Ты, кажется, совсем запутался. А теперь тебя ищет Джаспер. — Еще раз: что хочет сделать Джаспер? — осторожно спросил я и сглотнул. Черт с ними, с вампирами. Потом разберусь. Элис ничего не ответила. — Ты ведь понимаешь, что моя семья не причастна ко всем этим убийствам? — спросила она. Почти накричала, если выражаться точнее. — Я все понимаю. Вампиры, но не убийства. Ой, то есть не причастны. Куда мы едем, Элис? — На Аляску. Что еще сделать, я не знаю. — Что?! Мне нельзя на Аляску! Я обещал Чарли, что вернусь к двенадцати! — По-моему, живой, но опоздавший на пару дней лучше, чем мертвый, но вовремя. Ты, главное, не переживай. Знал бы он, какой хаос после себя оставил, негодяй! Бездельник! — Тут Элис перестала говорить и снова уставилась перед собой, как несколькими минутами ранее. Она не моргала и не меняла выражения лица. Я молча сидел и ждал. Машина резко затормозила. — Спасибо! — поблагодарила она. Тем временем… мы торчали посреди пустой трассы. — Пожалуйста… — потрясенно прошептал я. — Наверняка Карлайл знает. Нам нужно к нему, — на этих словах Элис дернула рычаг передач. Видимо, было поздно, потому что внезапно в свете фар нарисовался Джаспер. Настроен он был явно на серьезный разговор.