Адамово яблоко

— Не знаю, как тебе поступить с прошлым, но знай, что есть люди, которым небезразлично твое будущее, — сказал Маркус. — Я прошу лишь одного — позволь мне пойти за ним. — Ты глупец. Сколько я тебя учу, а ты все не хочешь запоминать. Деметрий стерпел. Он не отрывал глаз от пола, слушал шепотки в собственной голове и набирался наглости, чтобы сказать: — Аро специально поручил ему это, я знаю. Но зачем тогда было обращать его? Чтобы убить? — Ты сомневаешься в его решениях? — Да разве бы я посмел? Я хочу понять. Шепотки подсказывали ему. Он понял, что начал искать, сам того не желая. Он чувствовал лаванду и металл. Каллен найдет Криса, если уже не нашел. Деметрий сцепил зубы. Громкость шепота нарастала. Ему захотелось подбежать к столу Маркуса и опрокинуть его чернильницу, чтобы испортить ему все бумаги, смешать планы и покрыть их мраком — поступить с Маркусом так же, как он поступил с Деметрием. — Как ты можешь верить, что он изменил себе? — Я и не верю, — признал Деметрий. — Ни единому его слову не поверил. Я понимаю, что ты хочешь сказать, я поэтому все и рассказал, просто я не думал, что Аро решит проучить его так. — Если бы ты был моим сыном, я бы приказал выпороть тебя и оставить без ужина. — Маркус бросил один карандаш и взял другой. Он сидел у себя в кабинете за массивным письменным столом и не отрывал взгляда от листа. — Ты не нужен ему в этом деле. Эдвард не позволит ему умереть. У тебя была только одна задача, и пока что с ней ты не справляешься: мальчишка сумел спланировать что-то за твоей спиной, а выяснить у тебя ума не хватает. — А если он не сможет? Не успеет? Аро это не понравится. Маркус оторвал свои стеклянные глаза от рисунка и направил взгляд на Деметрия. Это был страшный взгляд, раздосадованный. “Покажи язык, пусть он горит в аду”, — услужливо подсказал шепот в голове Деметрия. “Язык?” — с удивлением спросил он сам себя. — Аро это не понравится? Мне наверняка известно, что Аро не понравится твое ребячество. Сколько мне еще покрывать тебя? Дважды я повторять не буду. Отправляйся к себе и подумай о том, во что превратился сегодня, когда переступил мой порог. Деметрий бы топнул ногой и хлопнул дверью, но это было бы уже слишком — на сегодня позора ему хватит. “Я все рассказал. Я все рассказал. Я все рассказал”, — шептали в голове. Он ударил себя по лбу. “Заткнись ты, гадина”. — Ему это не понравится, не понравится, не понравится. — Деметрий шел по темному коридору, и его голос приобретал гулкое эхо. Он пытался не смеяться, но выходило не очень. — Аро сделал это специально. Он почувствует себя кретином, когда поймет, что его отправили туда на проверку. Деметрий остановился. “А что я могу сделать? — подумал он и снова посмеялся, а затем оглянулся, чтобы убедиться, что никого поблизости нет. — Ненавижу, когда он на меня так смотрит”. Он снова оглянулся. В этих подземельях никто не ходит, кроме него. Не замок, а дыра. Потеряешься — не найдут. Если бы он запер его, не нашли бы. Крис сидел бы тут сто лет. Но это если бы он был человеком. Деметрий попытался вернуть свои мысли на путь здравого смысла — снова выходило не очень. В такой гнетущей тишине ему самому потеряться проще простого. Не хотел бы он сейчас увидеть себя в зеркало. “Да все нормально”, — посмеялся он и поправил галстук. И снова оглянулся. В голове вспыхнула картина: кровь, секс, мертвое лицо. Деметрий снова оглянулся. Он провел пальцами по каменной стене, прислонился к ней головой. Он собирался удариться, но не стал и исчез во мраке. В следующий момент Деметрий оказался у себя и методично повернул ключ, запираясь внутри. — Ты снова сходишь с ума, — проговорила Корин. Она лежала на диване с открытой книгой на груди. Ее светлые волосы разметались по подушке. Деметрий вздрогнул и быстро взял себя в руки, но шепот в голове никуда не делся. “Железная дорога. Депо”, — подсказал один из голосов. — Не говори ерунды. Ты зачем здесь? Снова картина в голове: чужие руки на его горле. Он положил ладонь себе на кадык и убаюкал шею, чтобы не жгло. Это ощущение напомнило ему о тех временах, когда он еще знал, что такое боль, и не мог ее выносить. Его хозяйка любила травы, она их очень любила. Мастику. И веревки. — Да вот, тебя дожидаюсь. — Корин пристально на него посмотрела. Ее шелковый халат заструился с плеч, когда она села на диване. Деметрий невольно окинул взглядом ее ноги и подошел к камину, протянув ладонь, что лежала на его шее секунду назад, к огню. “Сжечь, все сжечь”. Жар ласкал его пальцы. Он завороженно следил за пламенем. — Не стоило. Я в полном порядке. — Иди сюда. — Она похлопала рукой по колену, и Деметрий тут же припал к ее ногам, положив тяжелую голову. — Ты дрожишь. “Тупая, тупая. Что она понимает? — воскликнул один из голосов. — Схвати ее”. — Он умрет. Я точно это знаю, — тихо проговорил Деметрий. Шепот в голове превратился в голоса. — Поэтому ты разум теряешь? Потому что не из-за тебя? — А вот этого я не знаю, — он широко улыбнулся. — Расскажи мне, — попросила Корин. — Отвлекись. — Да нечего рассказывать. Ты и так все видишь. — Я ненавижу то, что вижу. — Знаю. Он очень похож на своего отца, кстати. Когда он был мальчиком, это не бросалось в глаза так сильно.

* * *

В Сакраменто обычно солнечно летом, поэтому такие, как Деметрий, остаются в гостиничном номере и ждут сумерек. Но не в тот день — тот денек выдался пасмурным, и он позволил себе пройтись. Вообще-то в Калифорнию он отправлялся не развлекаться, а напасть на след Марии: она уже давно в бегах, ее преследуют за попытку захватить власть в Мексике еще тогда, в военное время, но как солнце выходит после дождя, так и Вольтури возвращают привычный порядок в перелопаченном мире, что бы ни случилось, а виновные получают заслуженную кару. Не важно, сколько времени прошло. Рано или поздно он ее отыщет. Но в Калифорнии ее следов не оказалось, поэтому перед отъездом Деметрий отправился гулять. В парке было людно и шумно. Прохладный ветер, обещающий дождь в следующие несколько часов, шуршал зеленой листвой. Голуби устроили потасовку из-за пончика, который выронила маленькая девочка. Та разгоняла их и отчаянно оплакивала свою утрату, шмыгая красным носом. Деметрий рисовал ее капризное лицо, когда к ней подошел тот мальчик. Он спросил: — Почему ты плачешь? Деметрий склонил голову, пытаясь рассмотреть ширину девочкиных ноздрей, ведь парнишка заставил ее повернуться. Она заметила его серьезный вид и сразу же присобралась вся, втянула свои сопли, пытаясь быть похожей на него. Тем временем рядом с самим Деметрием опустился уставший молодой человек, откинулся на спинку скамейки и вытянул ноги вперед. В руках он держал пачку салфеток, а глаза его, хотя и грозились закрыться, но внимательно следили за ребенком. — Как тебя зовут? — важно спросила девочка. Хмурый маленький человек вытер нос рукой, оставил грязную линию под ним и ответил: — Точно не знаю. Меня по-разному зовут. Бабушка называет меня Джефф, но на самом деле меня зовут Крис, потому что мама с папой так называют. Вообще, — он посмотрел на своего отца, который не мог слышать их диалога, а потом на Деметрия — с подозрением, — я не понимаю, зачем человеку два имени. Так почему ты плачешь? “Заплачь, ну заплачь”, — прошелестело в голове у Деметрия. — Мне вообще по фигу, сколько у меня имен. Два даже круче. Я не плачу! — Девочка в сердцах хлопнула себя по ляжкам ладонями. — Будешь играть? Я Сара! — Куда? — В смысле — куда? — Куда мы пойдем играть? Или мы будем играть здесь? — Джефф-Крис осмотрел плитку под ногами, вероятно, силясь понять, с чем здесь можно играть. Его взгляд зацепился за голубей и пончик. А потом он снова взглянул на отца. — Чарли может помочь тебе, если тебя кто-то обидел! Он работает в полиции, — последнее было сказано с гордостью. — Почему ты думаешь, что меня кто-то обидел? — Лицо Сары снова потемнело. Скоро она разразится в очередном вопле — Деметрию это и нужно было. Он приготовил канцелярскую резинку, чтобы исправить то, что успел надумать самостоятельно. — Да ну тебя! — Махнул рукой мальчик и оставил Сару без игры. Он побежал к отцу, и последний встрепенулся. — Кристиан, не бегай! — Просто Крис! — Его сын отвлекся на замечание, зацепился за что-то и хлопнулся на колени, уперевшись руками в землю. Что удивительно, не расплакался. Он поднялся и побежал снова. Названный Чарли достал салфетку и начал вытирать ему моську. — Фу, хватит! — Да подожди ты! — Мужчина перешел на ладони, испачканные только что. Большие карие глаза покосились на альбом в руках Деметрия. С гигиеническими процедурами было покончено, но мальчик остался стоять возле отца, опираясь на его колено и неотрывно следя за руками Деметрия. Когда Деметрий взглянул на него и улыбнулся, то он нахмурился. Деметрий ему сразу не понравился, хотя обычно он производит на людей положительное впечатление — особенно на детей и женщин. — Почему та девочка снова плачет? — спросил у него отец. — Она дура. — Крис! — возмутился мужчина. — Нельзя так говорить! “Крис”, — эхом в голове. — Почему? — Что значит — почему? — Почему мне нельзя так говорить? — Крис принялся отковыривать жвачку со скамейки, за что легонько получил по пальцам. — Потому что это обидно и грубо. — Но она же этого не слышит! Я бы не сказал ей, что она дура. — Вот сейчас ты подбежал ко мне и у тебя лицо было грязное. Она сказала бы, что ты свин, — была бы права? А тебе было бы приятно, если бы ты такое о себе услышал? Нельзя никого обзывать, даже если тебя не слышат. — Так у меня же не всегда лицо грязное! — возмутился Джефф-Крис. — Если бы всегда — пусть называет. — Может, она тоже только сейчас дура, а в остальное время очень даже умная. Если ты будешь говорить, что все дуры, не удостоверившись в этом для начала, то ты сам дурак. Глаза мальчика хитро блеснули, а улыбочка — так вообще. — Может, я и говорил, что она только сейчас дура. Ты ведь не спросил, когда она дура! К тому же, папа, ты сам только что назвал ее дурой. — Когда я такое сказал? Я не о том говорил. — Я пошел, — заявил Крис и отклеился от отцовского колена. — Ты куда? — К Саре. Я хочу узнать, всегда она дура или только сейчас, чтобы ты не говорил мне, что я дурак! Кстати, — мальчик повернулся к Деметрию, который улыбнулся его словам, — мне очень нравится, как вы рисуете! Это клево! Особенно Сара — похоже. — Он высунул кончик языка, вытянул шею и снова посмотрел в этюдник. Крис не любил смотреть людям в глаза. — Только все как будто грубое, как будто рисует кто-то злой и одинокий. Кто-то, кто всегда называл бы Сару дурой. — Благодарю. Ты всегда так много умничаешь? — вопрос был задан с угрозой, которую мальчишка пропустил мимо ушей. — Стараюсь. Вы тоже дурак. Его отец рассмеялся, а Крис убежал, оставляя за собой шлейф приятного запаха — мастики. Деметрий проводил его голодным взглядом. — Извините его, — серьезно сказал Чарли. — Ничего, — сладко протянул Деметрий. Он накрыл пальцем нарисованное лицо Сары и испортил эскиз. На ее месте появлялся другой человек. — Дома он и покруче вытворяет. Посмотрите на него — опять грохнулся! Он словно притягивает к себе опасность. Все неприятности мира — для него. Деметрий попытался отследить, ухватиться за тот отголосок “дома” в чужом сознании, но не смог толком понять, что к чему. Вероятно, дело в том, что он давно не ел — он не стал придавать этому значение. Когда он сфокусировал мысли на Крисе, то в его голове и вовсе образовалась тишина — настолько блаженным было это чувство, что Деметрий застыл без движения и уставился перед собой. В тот день Деметрий оставил свой этюдник на скамейке в парке возле зоопарка. Голод делает его рассеянным. Он не был утерян: Деметрий мог бы вернуть его, но просто не стал возвращаться. Даже у такого, как он, есть принципы — детей Деметрий не обижает. Но он ничего, никого и никогда не теряет.

* * *

Деметрий очень падок на подобное: ему легко выстроить связи там, где их нет, и свято верить в их существование. Нет, это не Деметрий обрек Криса на эту судьбу, рассказав Маркусу о случившемся по приезде из Сакраменто, — это судьба привела Криса в Вольтерру. Когда Хайди все-таки привезла его в замок, совершенство запаха в памяти было умножено на немыслимое совершенство реальности, будь то шея, или лицо, рука или нога. Он волновался чуть ли не до истерики над сплетениями его кровеносной системы — от капилляров на белках глаз до трехтактного чуда четырехкамерного сердца. А уж тишина в голове! Он зарекался и клялся, что завладеть собой не даст. Никакого спасения, никакого шанса Деметрий себе не оставил. Чем скорее его обратят, тем лучше. Тогда он обретет друга. Если бы он убил Криса, его бы никто не понял — Аро тем более. Разве что кроме Каллена. Зловещая тварь. Только Деметрию с таким и тягаться. Обидно только, что он, покопавшись в его голове пару секунд, связал концы с концами раньше самого Деметрия. Подсознание на кривой не объедешь, особенно если оно унюхало возможность поменять привычный порядок вещей и перевернуться с ног на голову; хочешь ты этого или не хочешь, оно приспособит твои тайные желания к осознанному, в чем Деметрий — значительно позже — и убедился. Он думал, что все кончилось, когда Крис поднялся со своей кровати и принялся изучать Деметрия так, словно он представлял из себя тест, абстрактную головоломку. Он не воспринимал его как “ты”, все в нем виделось ему как “это”. Отсюда вытекало его слепое безразличие к выражению лица Деметрия, к его чувствам — и ни капли былого интереса, любопытства. Крис изменился. Запах изменился. Все изменилось, кроме помыслов Деметрия. Он понял, что этот нездоровый интерес довел его до состояния “идея-фикс”, до сумасшествия. Деметрий был убежден, что между ними есть что-то особенное — и оно принадлежит ему по праву. У него было стойкое ощущение, что все это неспроста. Он встретил его раньше! Он хранил в своей памяти его запах десяток лет! Крис, хоть и не помнит этого, но поймет. Деметрий донесет до него эту мысль. Быть может, он и не испытывал к нему того же, что Каллен, но это безумие по своей разрушительной силе явно не уступало тому, что бы там ни чувствовал он. Он не стал убивать Криса, но отпустить снова — ни за что не отпустит. Крису придется смириться с этим. Как смерть следует за жизнью, так и Деметрий всегда будет неподалеку. Либо он позволит Деметрию стать частью своей жизни, контролировать ее течение, либо кто-нибудь умрет. Он поставил стул напротив Челси и сказал: — Либо ты выкладываешь мне прямо сейчас, что вы там с Крисом устроили, либо я иду к Аро, и разбираться в этом будет уже он. Челси посмеялась. — Я прямо сейчас с ним разговариваю, только через призму твоего разума. Он твой мозг натягивает ежедневно, а ты и рад пыжиться. Твое любимое занятие — ему посо-… — Достаточно. Ты знаешь, что он не так добр, как я. Да и скрыть от него ничего не получится. Лучше бы ему узнать от меня. — О, несомненно. Хочешь правды? Я вообще ничего не знаю. Смешно, скажи? Я знаю только Джеймса. Знаю, что он поможет ему. — Поможет с чем? — Ты же не думал, что он с тобой тут навсегда останется? Нет ведь? Ах, бедный, бедный Деметрий. Она хорошенько схлопотала от него после такой эскапады. Челси очень часто нарывалась на не самые приятные ощущения, ведь только у нее хватало смелости выказывать свои мысли открыто. Ей и еще кое-кому. Но ему не страшно, потому что его еще не пугали. Теперь, когда Челси кривилась от боли, разговор пошел продуктивнее. Нужно лишь помнить, куда давить: очаговое защемление нерва на затылке вследствие смещения позвонка никому не в радость. — Ты не можешь ничего сделать мне, — просипела она, пока ее прижимали лицом к стене, и была права. — Конечно нет. Но я могу поговорить с Хайди. Или, хм… стоит подключить Джейн, как думаешь? Думаю, она не откажется обсудить с крысой твое воспитание. Все-таки Джейн неплохо разбирается в вопросе воспитания. — Я, правда, не знаю всего! — В голосе Челси появился страх. Приятно слышать. — Он хочет вернуться домой, очевидно! Да у тебя вообще крыша в последнее время едет, гребаный ты псих! — Деметрий надавил, и она зашипела. — Извини, извини! Ты чудесный, просто ангелочек! Джеймс и оставил это письмо, это правда, но я не знаю, кто именно его написал. В нем было зашифрованное послание с координатами места встречи, а вовсе не леденящая кровь инсинуация, направленная на Сульпицию или Криса. — Дальше, — бесцветным голосом приказал Деметрий. — Я помогла Крису найти это место на картах. — Зачем? — Мне на него плевать, но я хотя бы не желаю ему зла. В отличие от тебя — одержимого придурка, который гадит ему прямо на ковер. Так ты точно произведешь на него неизгладимое впечатление, приятель. — Рот закрой. Что это за место? — Как я закрою рот, если ты задаешь вопросы и требуешь ответов? — Снова шипение. — О, господи! Во Флоренции лет двадцать назад закрыли депо за ненадобностью. Возле лесопилки, которую тоже прикрыли — недостаток рабочих. Деметрий отпустил ее. Конечно, Аро не мог догадываться о том, зачем Крису понадобился ищейка, но он мог предполагать, что Крис будет искать встречи. Либо с кем-то из Калленов, либо еще с кем-нибудь. И с ним специально отправили именно Феликса, а не Деметрия, чтобы Крис смог оступиться, чтобы ему было просто сделать это — если корректнее. Тогда Аро сможет поймать его с поличным, проучить и заменить пряник кнутом. Деметрий даже думал, что Аро на самом-то деле было бы глубоко плевать на это письмо, — он бы просто наказал Сульпицию, не разбираясь в деталях. Теперь это превратилось в подобие игры: кто кого перехитрит: Крис Аро или наоборот. А еще ему было бы очень интересно узнать, по какой такой причине ищейка взялся помогать этому огрызку безрассудства. Может, он хотел что-то от Калленов взамен? И какую же помощь они могли предложить? “Крис бы сразу сообразил”, — с досадой подумал Деметрий. Он, честно, шел к себе, но в конечном итоге оказался у выхода из замка. “Уходим”. Деметрий развернулся. И стоял спиной к выходу, как полный идиот. Стучал подошвой по камню. Нет, Эдвард слишком печется о нем. “Все в порядке”. Он продвинулся на один шаг от выхода — можно сказать, шажочек — и остановился. Вдруг? Он якшается со сраной провидицей, какое тут “вдруг”? “Нет, все в порядке”. А видит ли она Криса вообще? Он же не может его выследить. Должна. “Нет, все отлично”. Деметрий не нашел искомого. Все, что он нашел, — запахи. Неудивительно, что это было первым, на что он обратил свое внимание. Уже после обнаружилась горстка белоснежного пепла возле ржавой металлической бочки. Рассвет играл на нем, и тот искрился и блестел, как снег на солнце. — О, Джеймс. Привет, дружище. Выглядишь паршиво, — поздоровался Деметрий с кучкой и внимательно оглядел обстановку. Он заметил конечность возле дверей огромного ангара и нахмурился. — Совсем от рук отбился… — Деметрий взял ее и поджег палец. А потом он услышал шаги. — Деметрий, ты, что ли? — Как ты догадался? — притворно удивился Деметрий. — Мое лицо меня выдало? Крис был озадачен. Ну да, тут было чем озадачиться: все-таки люди обычно сталкиваются где-нибудь в кафе или магазине, но уж точно не на территории заброшенного депо и у трупа вампира. — Ты почему тут? — он посмотрел на горстку пепла и нахмурился. — Тебя ищу, — просто ответил Деметрий. — А ты? “Ударь. Ему не позволено так поступать”. Крис будто бы в прострации находился. Как раз выглянуло солнце и лучики подсветили три четверти его лица. Теперь не только Джеймс сверкал. “Убей”. — Я пришел, чтобы убрать это. — Он указал на руку в… руке Деметрия. Деметрий отбросил ее — жар от огня начал ощутимо облизывать и его пальцы. — Мы… я забыл о ней и вернулся. Как ты узнал, где-... Ах! Вот ты сволочь! “Убей. Разорви в клочья”. — Я сволочь? — Ты обманул меня! Деметрий даже удивился. — Это я обманул тебя? — Сегодня что, еще один день тупых вопросов? — О, кстати. Помнишь, ты задолжал мне два ответа? Крис громко втянул ноздрями воздух и прикрыл глаза. Затем на его лице получилась вымученная улыбка. Притворно ласковым голосом он сказал: — Предположим. — Каким образом Джеймс хотел тебе помочь избавиться от договора с Аро? Крис громко рассмеялся и весело указал рукой на горсть, состоящую из ищейки. — Что ж, спроси у него! — Он схватился голову, не переставая смеяться. Какое веселое отчаяние у него получилось изобразить. — Ох, я в дерьме! Ты ведь выложишь все, что узнал. — А что еще ты мне предлагаешь сделать? — Деметрий фыркнул. — Тебе? Тебе я могу предложить только сходить на хрен. Когда мы говорили у комнаты Челси, ты что-то понял, но не подал вида. И после знал, что Аро специально послал меня с Феликсом, но даже не намекнул на это. — Аро строит планы, я лгу, а ты святой. Мило. — Деметрий закатил глаза. — И я пытался остановить тебя, сказал: откажись. Ты ведь не послушал. Посмотри, где ты оказался. Моими усилиями или усилиями Аро? О нет, ты пришел сюда сам, вплел в свои грязные дела Челси и бог знает кого еще. — Уходи! Ты же не станешь помогать мне, так чего ты здесь встал! “Попроси. Я не уверен, что простого “пожалуйста” было бы недостаточно”. — Мне что, заняться больше нечем? — Деметрий холодно рассмеялся. — А ведь я предупреждал тебя. Крис неожиданно схватился за голову, согнулся и тут же выпрямился. Он начал мельтешить из стороны в сторону и бормотать себе под нос, что кругом враги… Один рукав его рубашки был засучен, второй — нет, на голове гнездо. — Крис? — Деметрий всерьез обеспокоился. Крис резко мотнул головой и уставился на него шалым взглядом. — Ты в порядке? — Ничего не будет! — крикнул он с отчаянной улыбкой на лице. — Он их не тронет. — Крис процедил последние слова, делая паузы между слогами, и указал пальцем в землю, словно ставил точку в конце. — Не тронет. Он знает, что ему это невыгодно. — Не ори на меня, — растерянно попросил Деметрий. — Выйти на него, и дело в шляпе. Или нет? — Он развернулся и положил руку на лоб, второй упершись в бок. — Еще кого-то убивать, да вы издеваетесь, что ли? Ладно, нужно хотя бы выслушать. — О чем ты говоришь? Крис повернулся через плечо и нахмурился. — Какого хрена ты все еще тут стоишь? Чем быстрее ты все сделаешь, тем быстрее я справлюсь. Иди и жалуйся.