***
Проснувшись, Мал посмотрел в окно. Дождь. Ну, ничего не поделаешь, осень. Сев, он посмотрел в сторону, где спала Румяна. Девушка лежала с таким умиротворённым видом, что Мал даже улыбнулся. Но, надо было думать о совсем другом, а именно о том, как же ему закрепиться в этой деревушке. Была, конечно надежда на то, что Румяна упросит родителей оставить его ещё на несколько дней здесь. И всё. Можно изобразить, что ему негде теперь жить, и поставить себе избу, обжиться здесь, но это будет слишком долго и затратно, а Егибобе ученица нужна была уже к весне. Вдруг у Мала появилась идея наняться кому-нибудь в работники. Хоть этим людям, хоть другим, главное — он останется здесь. Что же теперь делать? Хозяева ещё не проснулись, и спросить, чем им помочь было не у кого. Рядом кто-то завозился, и из-под одеяла, лежавшего рядом с Малом, показалось маленькое зажмуренное личико с растрёпанными русыми волосами. Оказывается, Бояна решила лечь рядом с Малом. На это он не удивился — всякое с человеком бывает, может, это её место. — Чё, не спишь уже? — промолвила девочка, открывая один глаз. Второй проснулась Румяна. В отличие от сестры, она сначала потянулась, сладко зевнула, свесив одну ногу с лавки, а только после открыла глаза и улыбнувшись Малу. И наконец проснулись Деян с Чернавой. Первый, поднимался кряхтя и охая, от чего и пробудилась вторая.***
В Преображенском всё было тихо. Только царь стал чуть потише в своих кутежах после того гулянья. Ещё некоторые подметили, что раньше государь был более сближен со своим денщиком, чем сейчас. Теперь он даже в болезни его не навещал. Однажды, когда к Меньшикову пришел лекарь, произошло что-то, что подало начало косым взглядам на царя сначала от дворни, а потом и более знатных господ, которые в своём меньшем количестве присутствовали при дворе. Говорили, что больной указал в бреду на своего господина, предположив, что его подменили, и государство находится в руках какого-то неизвестного никому самозванца. Но никто не мог опровергнуть это, поэтому все верили друг другу на слово, пересказывая страшные байки.***
От нечего делать Егибоба решила напрясть себе шерсти на новую тёплую понёву, пусть и серую. Прядя, она вспоминала Лешего, как она называла его, Лешака. Да, она была зла на него за то, что решил привлечь к этому делу обычного человека, вместо чего он мог бы сам заманить какую-нибудь девку, да и тропу ей проложить к «подруге». Но парень ей понравился. За таким любая пойдёт, коль захочет. А пока действует зелье, то сопротивляться Егибобе он не сможет, видит она его везде. Тут вспомнила девушка, что зелье скоро может выветрится из его головы, и тогда он придёт в себя, начнёт мыслить по-другому, и тогда вся их затея с Лешаком пойдёт на смарку. Но пока ещё рано ему ворона с письмом посылать. Пусть чуть в деревне обживётся. А вот Лешака вызвать пора — поговорить надо. Встав, ведьма пошла в кладовую, вынесла из неё клетку с, как она называла, «почтовым» вороном. Нашла бересту, и палочкой осторожно начала выковыривать слова: «Лешак, иди ко мне,***
За столом Мал рассказал, что собирается дальше делать. — Ой, так это же хорошо! — захлопав в ладоши воскликнула Румяна, — Нам же как раз нужна помощь, а то мы с Бояной не всегда успеваем что-то сделать. Чернава посмотрела на неё так, что во взгляде читалось: «Доча, а ты палку не перегнула? Зачем нам этот нахлебник?» Но вот Деяну предложение парня понравилось. Он уже давно хотел пристроить старшую дочь замуж, а тут отличный случай подворачивается. Заработает себе капитал Мал, на деньги двор поставит, хозяйством обзаведётся, да ещё и женится на Румяне. Вот она — выгода. Так и остался здесь жить Мал. Благо, делать он что-то да умел, а чего нет — заботливая Румяна помогала. А вот Бояна оставалась для него до сих пор загадкой. Почему же Бояна, раз ни с кем не общается? Обычно он мало обращал на неё внимание, оно всё время было заслонено либо работой, либо Румяной. Но заинтересоваться её сестрой Мала заставил один случай. Однажды он выходя из сарая услышал голоса двух сестёр. Они о чём-то оживлёно переговаривались. Подойдя поближе и затихорясь, парень услышал: — Ты ничего не понимаешь! — говорила одна, кажется, Бояна. — Как бате захочется, так он и сделает, ты ему не указ! — возражала Румяна. — Но тебе же не хочется, чтобы твоя сестра была влюблена в твоего мужа? — Да… Да как ты смеешь! Ты ж совсем недавно говорила, что тебе нравится Бажен! — Ага, седмиц пять ещё назад, — съехидничала Бояна, — Когда это было! Да и ты ж сама видишь, какой он красавец. — Да где ж красив-то он? Как жердь прям, нечего и смотреть на него тебе, батина же воля, да и рано тебе. — Красив он, красив, — упрямо повторяла девочка. Вдруг послышался звук, похожий на пощёчину. — Не смей перечить мне, малолетка противная! — Ах так?! Ну тогда я покажу тебе малолетку! Тут-то Мал и решил показаться, чтобы прервать драку в самом начале. — Девочки, чего бранимся? — с улыбкой произнёс он, обнимая обеих так, будто только подошел. — Да, так, о своём, — рассмеялась Румяна. С тех пор он старался чаще обращать внимание и на Бояну, спрашивать о настроении, заводить беседы. Но разговоры всегда были короткие, Бояна говорила по-делу. А может, она заканчивала их так быстро и убегала куда-нибудь, чтобы скрыть свой румянец смущения?