И сказало лето: давай!

      Кажется, рисование пентаклей — это все, что я действительно умею в свои тридцать пять лет. И то — в теории.       Ну, то есть когда-то мои учителя меня даже хвалили за это самое рисование.       А теперь…       За спиной у меня — сгоревшая кухня. Впереди — закрытая дверь кондитерской, с табличкой… угадаете? «Закрыто». Гори оно всё пропадом… Снова. Снова закрыто! Это помещение когда-то было пиццерией, а еще раньше — домашним ресторанчиком «У Монти». На полу под ногами хрустят не черепки десертной посуды, а все мои страхи и полное разочарование в себе. В руках у меня веник. А наверху — ожидает комната, а там стол, а на нем… неоплаченные счета. «Выметайся, Зои» — они мне шепчут, ползут по стенам, по потолку, пытаются залезть ко мне в постель, когда я не могу заснуть. У меня осталось несколько недель, чтобы решить проблему. А дальше я выметусь, потому что именно так это работает во взрослой жизни.       В детстве было оно как-то веселее, что ли? Ну, можно и так сказать.       Вообще-то, стыдно бы кому признаться, но я не из простолюдинов. Я умею колдовать. Меня этому учили в приемной семье. Ну, всё по стандарту. Мне было тогда шесть лет — мои родители связались с центром занятости волшебников и отдали меня в новую семью. Получили за меня нефиговые такие деньги и хотелось бы мне знать, как они на них жили дальше? Ну вот… нет, не то чтобы я хотела вернуться к своим корням, или у меня обида какая серьезная на родителей осталась. Так вышло. Видимо, у них были какие-то свои причины. А если честно, то ненавижу их, чтобы им там хорошо жилось!       Может, они избавились от тысячи и одной проблемы, сбросив все их на меня? Ведь я с этими неудачами вот почти всю жизнь живу.       И все же интересно: что на эти деньги приобрели? Может — дом? Или машину? Открыли магазин? Перевели средства на благотворительность, в детский дом? Ага-ага, последний вариант прям самый подходящий, да. Иногда я люблю потомиться этой фигнёй и придумать еще один вариант, куда были потрачены деньги, полученные за меня.       Мистер и миссис Флоренс — так звали приёмных родителей — были не очень рады видеть меня. Я, малая шмакодявка, их тоже, если честно. Потому и расплакалась. А они — растерялись. Справедливости ради, надо сказать, такие ситуации часто у нас случались, из года в год, пока мне не надоело реветь постоянно. Тогда у меня начались подростковые бунты. И все это на фоне постоянной учебы — языки, математика, география, физика, химия, музыка, рисование, горы прочитанных книг по теоретической теории магии и энциклопедии по классификации демонов.       Когда мне наконец позволили дойти до сути, я поняла, что магия — это совсем не сказка. Не будет никакой волшебной палочки, летающих мётел или ступ, спецэффектов. Всё, что на самом деле умеем и можем мы, волшебники — это вызывать демонов из Иного мира и покорять их своей воле. И возможно… возможно… именно тогда, когда ты научишься делать это лучше всех, ты взберешься на политический Олимп и будешь работать в Министерстве ради блага твоей страны. И вроде бы звучит неплохо, и все ж о том мечтают, нормальные волшебники. А мне вот было всегда как-то… вроде бы меня спутали с другой шестилетней девочкой.       Может это она, а не я показала хорошие результаты на тестировании, может то у нее способности к изучению магии, а? Ну, пожалуйста! Может, она была бы лучшей Викторией Флоренс, чем я.       Имя это мне, конечно же, придумали приемные родители, оно даже звучит неплохо. Виктория же — победа. А мистер Флоренс постоянно напоминал мне, что я должна забыть своё настоящее имя, ведь помнить — опасно. Любой демон может воспользоваться и уничтожить тебя, только потеряешь бдительность или расслабишься.       Да ты и сама себя уничтожить можешь, Зои.       Кстати, сейчас началась вторая стадия. Теперь я не только стою с веником в разрушенной кондитерской, теперь я еще и залилась слезами. По-женски так, истерично. И ч-ч-честно? Да пошло оно в-в-с-сё в жо-о-пу! Потому что ничего уже я не знаю и не понимаю. Аааааа.       Швырнула веник и пошла наверх. Каждый шаг как гвоздем вбивала в ступеньки. Я бы прекратила реветь, но не могу. Не могу, блин! Я столько сил сюда вбухала, и что теперь? Вот что? Ничего! Дурында! Зачем я взяла этого идиота на работу, я же видела, что он не умеет делать никакое фламбэ, что дакуаз от муальо не отличит! Пожалела. Ну, теперь ищи ветра в поле, может, он тебя и пожалеет!       Падаю на кровать.       Через полчаса — за которые мне очень стыдно, но что я поделаю — наконец-то не могу уже выдавить из себя ни слезы.       В голове пусто. Нос чешется и неприятно щиплет. В глаза будто кучу песка швырнули.       Смотрю сначала в потолок, потом переворачиваюсь на бок, взгляд упирается в шкаф, заполненный свечами и всем тем, что осталось мне из другой жизни. Зачем столько часов потратила на то, чтобы лепить проклятые свечи и перетирать в ступе травы? Ничего другого я не умею, не умею…       Так и засыпаю. А утром, проснувшись к восходу солнца, выгребаю из шкафа всё, что понадобится, и делаю последний, отчаянный шаг. Ибо другого выбора у меня уже нет.       Я сношу по лестнице всё, что нужно для рисования пентакля, открываю толстенную энциклопедию и ищу нужного мне джина.       Когда-то я уже обращала внимание на его имя, была даже мысль, что он пригодится, еще как мне пригодится. Даже примечание было, что он любит принимать сущность повара с ножом. Интересно почему? Тогда мне это показалось даже смешным. Теперь же у меня дрожат руки, но я всё равно вырисовываю на полу пентакль и расставляю свечи в нужных местах.       Если совершу хоть одну ошибку — демон появится и зарежет меня своим поварским ножом. Как символически, черт побери. Хотя может это ложь, и кто знает этих духов, какую сущность тот выберет?       Когда-то видела десятки таких перевоплощений, нельзя верить ни одному. Завершаю свою работу, и слышу как кто-то из посетителей дергает дверь. Словно там нет таблички «Закрыто». Замираю. Еще не поздно. Последний шанс засунуть глубоко в себя прошлое и все же покончить с колдовством. Я же выбрала этот путь уже давно и… Пойдешь бомжевать на улицу, да, Зои? Нет.       Я зажигаю свечи. И больше уже ни о чем не думаю, концентрируя внимание на пространстве за кругом пентакля.       Нет, плана у меня как такового не было.       Знаю-знаю, сейчас здесь будет скептическое выражение лица и что-то типа «эти женщины, неудивительно, что у нее погорел бизнес».       Но о том, что бываю дурой, я и сама себе могу живо рассказать. Вы бы попробовали с этим пожить. Но ладно, это все шутки.       Когда помещение наполнилось дымом, мне снова показалось, что Майк сжег своё фламбэ, а пока он бегал и не знал, куда сковородку деть, в духовом шкафу сгорели еще и наши бисквиты — до такой черноты, что она уже готова была из шкафа выползти и распространиться по кухне, залезть во все доступные ей щели и за ними.       Горела я не в первый раз. И даже — не второй.       — Мы горим? Ой-ой! Миссис Флоренс меня убьет! Надо немедленно потушить, пока вся комната не загорелась!       — Стой! Не двигайся, Вики! Не. Шевелись. Слышала меня, — не ожидала такого резкого тона от своего учителя. Он никогда так со мной не разговаривал, потому это и произвело на меня нужное впечатление, и я осталась стоять в кругу пентаграммы. Мистер Уайт даже пальцем в мою сторону указал, а потом перевел взгляд на пустой круг. — И тщательнее приглядись. Внимательно.       Я и сейчас съежилась, разглядывая пентакль. Вроде пусто, однако чувствовалось, как воздух в кругу будто наэлектризован и гудит. Если не искать улик — не найдешь присутствия, и комар носа не подточит. Но мне было известно — это только казалось, что демон не появился, нет, это был старый трюк, которому все они, кажется, учились в одной бесовской школе.       А видела этих чертей чертовски много. Потому что мне очень повезло с моим учителем рисования (тогда так думала, ага). Я до сих пор не понимаю, почему он так в меня верил, почему не только заставлял перерисовывать пентакли и указывал на ошибки — пропущенные символы — но еще и стал вторым тайным наставником, кроме мистер Флоренса. И пока тот заставлял меня штудировать книги, запугивая уже скучными рассказами о коварстве демонов, Дэйл Уайт — обещал за каждый филигранно нарисованный пентакль маленькое вознаграждение. Это было любопытно. Наверное, поэтому мне так нравилось рисовать — знала, что делаю всё не зря.       Первого духа вызвала в тринадцать лет. Начитавшись книг и решив, почему я не могу, если у меня достаточно знаний?       Признаю, это была неудачная попытка. И хорошо, что я боялась, была не уверена в своих силах, ужасно взволнована и… ничего у меня не получилось. Ибо кто знает, что бы сделал со мной демон? Ну, хотя ощущения после — были очень нетипичными. Но потом все обошлось. Об этом я никому, конечно, не рассказывала. Да и, пожалуй, мне очень повезло, что со мной ничего не случилось серьезного.       Поэтому второй раз дождалась момента, когда рядом со мной оказался тот, кто объяснил бы, что же я сделала не так.       Демоны меняли свои сущности, пытались испугать, сжечь комнату, разгромить мебель, свести с ума фантомными криками, резкими звуками вывести из равновесия… Да, вызвать любого — каждый раз — будто впервые. Но мистер Уайт заставлял меня не только наблюдать за их поведением, но и анализировать их беседы и использованные приемы.       Именно поэтому, когда мне стало вдвое больше лет, и я снова смогла вызвать демона — чувствовала себя… снова как маленький ребенок.       Понимая, что я не имею права на ошибку, подождала, пока демон прекратит свое представление и материализуется во что-то более восприимчивое. И напомнила себе, что он слишком хорошо чувствует сомнения.        Итак, возьми себя в руки и не будь тряпкой, Зои. Чтобы не нервничать, начала мысленно придумывать ему новое имя. Это же надо, Финдефионель… Фиофиндель. Финдель-фио-фин-финдель. Будет финик. Поближе к кухне. Да и мне веселее… БОЖЕЭТЧЁТАКОЕ?!       Я чуть не отшатнулась, но сразу же в своей голове услышала резкое «Не двигайся» и замерла, разглядывая сотни моргающих красных глазок, которыми демон на меня смотрел. Хотя не будь у него глаз, все равно меня бы видел и чувствовал на разных планах. Нифига себе, Финик… Такое потом будет сниться еще долго.       — Я елю тбе…- начала, задрав вверх подбородок и… закашляла, прочищая горло. Ну класс, хорошо начала, прям мощь мощная, ничего не скажешь, Зои! — Я велю тебе… назвать своё имя!       Тоже глупая попытка. Потому что такие дурацкие вопросы демонам задают те, кто вызывает их впервые. Да возьми ж себя в руки! Или в ноги и беги, беги, беги-а-ай. Стой. Не двигайся. Не. Выходи из круга. Ни шага. Не делай.       Я выдохнула и даже сжала пальцы в замок, за своей спиной. И, прежде чем начала снова говорить, услышала, что джинн обращается ко мне. Угрожающе так, да и жутко, потому что это совсем не привычный был тембр для человеческого слуха. Однако глаз не отводила. Ну, он подумал, что я не совладаю с собой, что ж — ничего. Я уже решила, как себя вести. Поэтому, конечно, оценила его тщетную попытку узнать моё имя, а потом начала уже как следует:       — Слушай, давай сразу так: мне кое-что от тебя нужно. Задача не слишком тяжелая. Поэтому ты её выполняешь — а я тебя отпускаю, и на этом все. Ага? И давай, без этих пафосных бла-бла-бла, что ли, или как там у вас там с этими речами. Я сама не в восторге здесь сейчас стою. Короче говоря, быстренько делаешь и летишь в свое другое место. Я велю тебе…