Драбблы с малышами-слэшерами

Майкл Майерс Это был трудный день. На твоём рабочем месте появился новый сотрудник и, как назло, рассказывать все о его обязанностях пришлось тебе. Джейк оказался неплохим парнем, он даже принес тебе кофе во время обеда, и всячески пытался шутить. Как бы ты не жаловалась на усталость, мысль о том, что теперь у тебя на работе будет человек, с которым можно просто по-дружески поговорить, радовала тебя. Открыв входную дверь, ты быстро стянула туфли. Даже если каблук был практически неощутимым за счёт более-менее низкой платформы, твои ноги действительно устали. Бросив сумку у порога, ты расслабленно пошла к прачечной, расстегивая рубашку. Нужно было взять чистую одежду. — Майкл. Я дома,— кричишь ты, хотя знаешь, что он наверняка следовал за тобой с самой работы. Стянув с себя влажную рубашку, ты собиралась расстегнуть молнию на юбке, как твои запястья перехватили большие руки. Удивлённо посмотрев вверх, ты встретилась взглядом с пустыми глазницами маски. — Майкл? Что-то случилось? Мужчина не ответил, лишь крепче сжал твои руки, прижимая их к стене. Ты не на шутку испугалась. Из-под маски доносилось тяжёлое дыхание. — Майки, что с тобой? Мужчина приподнял край маски настолько, чтобы были видны его рот и нос. Наклонившись к тебе, он укусил твою шею. Ты взвизгнула. Боль пронзила твою чувствительную кожу. Оставив заметный укус, Майкл принялся его зализывать, животно рыча. Одной ладонью продолжая держать твои руки у стены, он скользнул пальцами тебе за спину и расстегнул лифчик, отбрасывая его в сторону. Сжав в руке твою грудь, он снова припал к шее, оставляя новые метки. Ты издала приглушённый стон. Его холодная рука приятно контрастировала с горячим дыханием. Майкл всегда был грубым по отношению к тебе, но сейчас его действия выходили за рамки обыденного. Ты инстинктивно сжала бедра, чувствуя скапливающееся внизу живота тягучее тепло. Мысли спутались, когда Майкл переключился на твои ключицы. Он хорошо знает о твоих чувствительных местах. Мужчина провел ладонью по твоему животу, ты пискнула. Кожа покрылась роем мурашек. — М-Майкл, перес-стань. Опустив голову вниз, ты заметила выпуклость в комбинезоне Майерса. Тебя это немного удивило. Вы занимались сексом пару дней назад, а с его нечеловеческой выдержкой следующий раз должен был быть через пару недель, когда он снова вернётся со своей небольшой охоты. Его что-то разозлило? Ты не знала. По крайней мере, ты этого не узнаешь, пока он не решит заговорить. От каждого его прикосновения словно исходило электричество. Ток протекал под твоей кожей, заставляя кровь закипать. Ты начала чувствовать нарастающее возбуждение. Пробуя каждый сантиметр твоей кожи, Майкл оставлял красные метки. На твоих запястьях уже начали образовываться синяки от его зверской хватки. Проведя рукой ниже, Майкл вцепился пальцами в ткань юбки, сдергивая ее вниз. Молния издала неприятный треск. На твоём бедре появилась небольшая царапина от металлической застежки. Ты заскулила. Скользнув рукой в твои трусики, Майерс завел пальцы в твой влажный вход. Ты свела бедра, сжимая руку Майкла. Твои мышцы болезненно растянулись вокруг его пальцев. Ты зажмурила глаза, на веках появились хаотичные звёзды. Ты попыталась выдавить из себя хотя бы несколько слов, но вышло лишь жалкое мяуканье, когда мужчина начал массировать большим пальцем твой клитор. Ноги превратились в желе. Ты издала напряжённый вздох, когда рука Майкла перестала держать твои запястья, а перешла на задницу, сжимая твою мягкую плоть для поддержки. Ты обвила руками шею мужчины, впиваясь ногтями в его затылок, пытаясь снять осточертевшую маску. — М-Майкл. Мх, п-пожалуйста. Ты утыкаешься носом в воротник комбинезона, стараясь восстановить дыхание. Майкл, наблюдая за твоими тщетными попытками стянуть холодный латекс, останавливается. Кажется, он задумывается о чем-то всего на мгновение. Он ослабляет хватку на твоих ягодицах, и ты воспринимаешь это как разрешение. Наконец освободив лицо любимого от маски, ты бросаешь ее на пол. Подняв взгляд на Майкла, ты зацепляешься глазами за такие знакомые и милые сердцу черты. С последнего раза его бледное лицо покрылось лёгкой щетиной; русые волосы небрежными волнами спадали на крупные плечи; розовые губы были сжаты в нервную тонкую линию. Наслаждаясь любимым лицом, ты встречаешься глазами с небесно-голубой радужкой Майкла. Настолько яркая и теплая, словно летний морской бриз, сияющий под настойчивыми, согревающими лучами солнца. Для остальных же эти глаза выглядели, как пустые льдинки, «глаза Дьявола». Ты улыбаешься, переводя руку с шеи на лицо Майкла, нежно проводя пальцами по колющим волоскам на подбородке. Майерс смотрит на тебя пару секунд, прежде чем снова нажать на твой чувствительный клитор. Ты возвращаешься в омут возбуждения и чувства тяжести внизу живота. Всего мгновение, позволяющее тебе переждать накопившийся жар, теперь только удвоило твое растущее желание. Перекатывая между пальцами твою пульсирующую плоть, Майкл с упоением наблюдал, как быстро меняются эмоции на твоём лице. Ты закусываешь нижнюю губу. Неожиданно для тебя, твои бедра сами начинают насаживаться на пальцы мужчины, направляя его в нужные точки удовольствия. Когда ты почти достигаешь края, всего пара движений, чтобы дать тебе сполна насладиться эйфорическим чувством наслаждения, Майкл убирает свои пальцы. Ты скулишь в знак протеста и пытаешься сжимать бедра между собой, ища заветное трение. Майкл подносит влажные пальцы к своему рту и жадно облизывает. Ты смотришь на него из-под прикрытых от обиды век, когда мужчина притягивает тебя для поцелуя. Он грубо смянает твои губы и втягивает в свой рот твой язык. Ты чувствуешь солоноватый привкус своего возбуждения, смешанный с приятным вкусом его языка. Он опускает тебя и расстёгивает свои штаны, продолжая настойчиво целовать тебя. Майкл выпутывает ноги из одежды и подхватывает тебя под бедра обеими руками, прижимая к стене. Твои позвонки неприятно скользят по жёсткой поверхности, а кожа покрывается мурашками от холода крашенных стен. Наконец Майерс разрывает поцелуй, и ты скулишь от ощущения его горячего члена у твоего входа. Он входит лишь наполовину, но это все же приносит тебе ощутимый дискомфорт и отголоски боли, не смотря на твои растянутые его пальцами стены. Майкл ждёт пару секунд, чтобы ты привыкла. Справившись с ощущениями, ты обвиваешь его поясницу ногами, сцепляя их между собой. Твои пальцы сжимаются от нахлынувшей порции осеннего холода: кажется, Майкл не закрывал окно, хотя до этого ты не была в этом уверена. Мужчина немного выходит, а после заполняет тебя всей своей длиной, начиная медленно вколачиваться в твой влажный вход, ускоряя темп. Комната наполнилась странными, непривычными для твоего усталого слуха звуками, смешанными с мерными ударами оконной рамы о стену. Ты стонала, сперва от боли, медленно переходящий в приятное наслаждение. Его член касался всех чувствительных точек внутри тебя. Майкл про себя довольно ухмыльнулся, твоя реакция только усилила его желание пометить тебя. «Моя»,— грубо шепчет он, сжимая мягкие мышцы твоих ягодиц. Ты стонешь в такт его толчкам. Мысли спутались, образовав странный чёрно-белый ком слов, застрявших где-то внутри твоей головы. Единственное, что сейчас заполняло твое создание — это желание почувствовать Майкла. Всего, без остатка. — Моя. Моя. Моя,— ропот Майерса перерастает в крик, и мужчина грубо впивается в твою шею, кусая место, где уже начал образовываться синяк от его прошлых действий. — Д-Да,— отвечаешь ты, когда поток электричества расходится по твоему телу от его укуса. Майкл продолжает двигаться ещё несколько минут, пока наконец не впивается в твою шейку матки одним грубым толчком. Он рычит, и ты чувствуешь, как его член наполняет твое ядро густым семенем. Мгновение, и тебя сотрясает твой собственной оргазм. Словно до этого копившиеся внизу живота небесные бабочки вылетели наружу, оставляя после себя секунды наслаждения, неземного кайфа. Ты содрогаешься в руках Майкла, чувствуя себя неимоверно маленькой. Тебе это нравится. Майкл низко скулит, чувствуя, как твои стены сжимаются вокруг его члена, помогая мужчине оправиться от его оргазма. — Моя,— шепчет он, нежно целуя твои ключицы. Майерс осторожно выходит из тебя, завлеченный вытекающей из твоего входа его спермой, и несёт тебя в спальню. Осторожно положив твое обмякшее тело на кровать, Майкл накрывает тебя одеялом, укладываясь рядом и крепко прижимая тебя к себе. — Моя. Винсент Синклер В комнате было жарко. Огонь под тарой с воском приятно нагревал воздух в помещении, слегка обжигая лёгкие. Ты никогда не понимала, как Винсент мог находится здесь, будучи одетым в комбинезон и теплый свитер. Хотя, наверное, это просто была мера предосторожности. По крайней мере, ты бы не хотела получить ожоги из-за своей неопытности. Мужчина лежал на кушетке, застеленной темной простынью. Его голубой глаз с любопытством наблюдал за тобой. Аккуратно сняв восковую маску с его лица, ты положила ту на столик с инструментами. — Мне нравится твое лицо. Шепчешь ты, мягко обводя ладонью массивный шрам. Винсент восторженно прикрывает глаз, сильнее прижимаясь щекой к твоей мягкой руке. Ороговевшая кожа слегка царапает твои пальцы, но это только сильнее подстёгивает тебя. Заведя пятерню в смольные волосы парня, ты нагибаешься, накрывая его губы своими. Лёгкий сладковатый вкус касается твоего языка, когда ты скользишь им в поддатливый рот парня. Его юркий язык старается компенсировать неопытность своего хозяина, играя с тобой. Сминая его покрасневшие губы, как нагретый в руках пластилин, ты ласково покусываешь их зубами. Одной рукой ты наматываешь волосы Синклера на кулак, выбивая из Винсента стон, второй скользишь по его голой груди. Его локоны горячие и послушные от покрывшей их влаги. Убирая несколько прядей с лица парня, ты целуешь его в шею. Нежно-нежно ты проводишь пальцами по выступающим венам, чувствуя ритм его стучащего сердца. Биение наполняет твои уши, словно давая тебе немое согласие, и ты довольно улыбаешься, последний раз целуя Винсента в щеку. Спустившись ниже, ты начинаешь целовать его отрывисто вздымающуюся грудь. Обводя пальцами ореолы Синклера, ты берешь их в рот, слегка оттягивая и посасывая. Винсент извивается под твоими действиями. Из его горла вырывается бессвязная цепочка звуков, больше похожая на жалобный скул щенка. Обхватывая пальцами его сосок, ты двигаешь свободную руку к его штанам, надавливая на растущую эрекцию. — Так быстро, малыш? Винсент сжимается от ласкательного имени. Ему всегда нравилось, с какой мелодией эти слова лились из твоих уст. Он готов слушать это целую вечность. Парень направляет бедра вверх за твоей рукой. Ты легонько поглаживаешь его выпуклость. Твои щеки адски горят, то ли из-за жара в комнате, то ли из-за твоего собственного возбуждения. Дышать становится все труднее, с каждым вдохом ты пытаешься забрать в лёгкие все больше обжигающего воздуха. — Потерпи немного. Ты останавливаешься и слышишь вздохи Винсент в знак протеста. Он приподнимается на локтях, но ты ласково направляешь его обратно. Взяв со стола небольшую рабочую свечу парня, ты подносишь ее к остальным, уже зажженым. Дождавшись, пока фетиль воспламенится и немного воска подтает, ты останавлиаешь руку над грудью Винсента. Красный огонек игриво покачивается от каждого твоего движения, завораживая внимание Синклера. Лёгкий наклон, и бледная кожа парня уже краснеет от медленно твердеющего воска. Из самой глубины его горла доносится смесь шипения и удовлетворенного стона. Ты ухмыляешься, наблюдая, как здоровый глаз Винсента закатывается в удовольствии. Его обкусанные губы сжимаются в тонкую извилистую линию. Все его тело дрожит в наслаждении. Ты немного хихикаешь, проводя по затвердевшему воску на груди. Щеки Винсента заметно краснеют. Ему стыдно, что он предстает перед тобой в таком виде, хотя ему это и нравится. Слишком много противоречий. — Мой хороший, красивый мальчик. Ты нежно берешь его ладонь в свою руку и начинаешь медленно целовать каждый палец. Каждый шрамик, каждый синяк, каждую родинку. Его пальцы задерживаются на твоих губах, обводя розоватую кожу ногтями. Ты воспринимаешь это как желание прикосновения и снова наклоняешься, чтобы поцеловать его в губы. Оторвавшись от рта Синклера, ты задуваешь свечу и убираешь ее в сторону. Подойдя к нижней части тела Винсента, ты осторожно снимаешь с парня штаны и нижнее белье, освобождая его эрекцию. Парень смотрит на тебя в странном упоении, словно ждёт твоего одобрения его тела. — Винсент очень милый. Ты шепчешь и обхватываешь его длину ладонью. Медленно растирая его член, ты с наслаждением наблюдаешь за реакцией Винсента. Парень откидывает голову назад, судорожно впиваясь руками в края кушетки, и тихо вздыхает. Ты дьявольски хихикаешь и растираешь большим пальцем капельку предъэякулята. Видя такого Винсента, ты не можешь не ухмыльнуться. Чувствуя твои медленные движения, парень сбивчиво дышит, дрожь охватывает его тело, заставляя рвано стонать. Уже влажный, его член хорошо скользит в твоей руке, когда ты захватываешь треть длины губами. Винсент выгибается от ощущения тепла твоего рта. Ты глухо хихикаешь, и он ещё больше вздрагивает от сжавшей его существо вибрации. Ты начинаешь медленно насаживать голову на его член, всасывая щеки. Винсент дрожит и отрывочно шепчет твое имя. Ты улыбаешься, сглатывая его член. Продолжая двигать головой, ты мягко касаешься дрожащего подбородка Синклера. «Посмотри на меня»,— лепечешь ты, и Винсент повинуется. Он кидает на тебя мимолётный взгляд и взвизгивает, кончая тебе в рот. Винсент прикрывает глаза, его зрение заплывает красочным фейерверком эйфории. Тело парня сводит приятной судорогой и он чувствует одновременное незабываемое наслаждение и странный ток, стихающий глубоко внизу его живота. Отходя от оргазма, Винсент смотрит на тебя из-под прикрытых век. Твое улыбчивое лицо сейчас, покрытое его освобождением, заставляет его сжаться и одновременно довольствоваться увиденным. В нем борются смешанные чувства: стыд за то, что он сделал с тобой; радость и облегчение за твою ласку и заботу; странное клокочущее в груди чувство удовлетворения за то, что твои губы и щеки покрыты его спермой. — Хороший мальчик,— говоришь ты, стирая сущность своего парня и слизывая ее с пальцев,— Ты очень вкусный. Ты лениво идёшь к Винсенту. Он краснеет, отводя голову в противоположную от тебя сторону, и приподнимается на локтях. «Лучше, чем конфеты» — добавляешь ты и, хватая подбородок Синклера, накрываешь губы парня своими. Томас Хьюитт Время близится к вечеру. Техасское солнце медленно движется к горизонту, постепенно смешивая чистый голубой цвет с кислотно-оранжевым. Деревья мерно покачивались на, на удивление, сильному ветру. Ветхая дверца сарая с характерным глухим стуком ударяется о стоящие неподалеку железные вилы и грабли. Когда-нибудь те непременно упадут, оставив на земле заметные вмятины. Ты сидела на крыльце, наблюдая за уходящим солнцем. Отсюда никогда не было видно луны, но все же ты надеялась увидеть ее хотя бы раз. С тех пор, как ты стала жить в этом техасском домишке семьи Хьюиттов прошло уже около полугода. Ты привыкла к распорядку дня и манере общения всех жителей имения. Безысходность это или собственное желание остаться, ты не знала. Единственное, в чем ты была уверена, это в своей любви к Техасскому Убийце, малышу Томасу. Ты лениво поднимаешься с деревянных ступенек и заходишь в дом, закрывая за собой дверь. Ужин давно закончился, посуда вымыта и убрана, поэтому сейчас тебе нечего было делать. Ты решила заглянуть к Томасу в подвал, который наверняка занимался последним из утренних нарушителей. Спустившись по лестнице, ты по инерции перепрыгиваешь большую лужу у подножия ступеней. В подвале пахло сыростью и смертью, медленно наполняющей твои сжимающиеся лёгкие. Ты замечаешь Томаса, сгорбленного над столиком со швейной машинкой. Ты не можешь сдержать умилительной улыбки. Подойдя к мужчине сзади, ты заводишь руку в его влажные кудрявые волосы. Таким жестом ты всегда говоришь Хьюитту, что это ты и никто больше. Он заметно расслабляется, и его прежде напряжённые плечи обмякают. Ты поворачиваешь Томаса к себе лицом и видишь его новую маску. Все ещё свежая человеческая маска. — Привет, Томми. Скучал? Мужчина кивает. Ты хихикаешь. Проведя пальцами по коже, ты смотришь на оставшуюся на них кровь, которую немедленно растераешь между ними, издавая звук, похожий на отвращенный стон. — Я принесу тряпку. Ты уходишь и возвращаешься в подвал с уже чистой белой тканью. Ты начинаешь неспешно водить салфеткой по чужой коже. Томас внимательно наблюдает за тобой. Ты слегка краснеешь под внимательным взглядом металлических глаз. Томас касается окровавленной рукой твоего лица, и ты улыбаешься. — Могу я снять маску, Томми? Мне нужно почистить твое лицо. Кажется, на мгновение он сомневается. Всё-таки, ты увидишь его настоящее лицо, его «прогрессирующее уродство». Но он смотрит в твои глаза, такие родные и любимые, и не находит в них той лжи и отвращения, кивает. Ты осторожно стягиваешь эластичную кожу и кладешь ее на стол, рядом с другими ласкутами кожи. Вновь ты берешь тряпку и уже проводишь ею по шрамам Томми. Ты останавливаешься на его губах. — Могу я поцеловать тебя, Томми? Он всегда ценил то, что ты уважала его личное пространство и всегда спрашивала, прежде чем коснутся его в настолько исключительных местах. Томас кивает. Ты хватаешься руками за его плечи, направляя тело мужчины, и накрываешь его губы своими. Привкус меди пропитал твою обильно выступившую слюну, но ты не противилась, только углубляя поцелуй. Оторвавшись от таких желанных губ, ты замечаешь странно блеснувший огонек в его любопытных глазах. Хьюитт снова целует тебя, пусть и неумело, но настойчиво, и встаёт в полный рост. Ты ещё раз убеждаешься в его больших размерах абсолютно во всем. Его губы изгибаются в коварной ухмылке, и через секунду его руки подхватывают тебя, словно перышко, заботливо прижимая к себе. Ты цепляешься ладонью за окровавленную рубашку мужчины. Томас несёт тебя прочь из подвала. Ты уже знала, чего стоит ожидать, мысленно представляя дальнейшее развитие событий. Хьюитт заносит тебя в свою, вашу общую, комнату, закрывает дверь на щеколду, которую Хойт любезно сделал, чтобы во время отсутствия Томаса старик-Монти не мог подсматривать за тобой, и укладывает тебя на кровать. Томас останавливается недалеко от тебя и снимает с себя в большей степени заляпанную кровью одежду, оставаясь в одних штанах. Затем он направляется к тебе. Пружины с противным скрипом проминаются под тяжестью тела Томми. Он бережно снимает твою большую рубашку, которую ты тайно забрала из его вещей, и шорты, оставляя тебя в одном нижнем белье. Томас смотрит на тебя, выискивая в глазах малейшие капли протеста, но, к счастью, не находит. Мужчина ласково проводит своими грубыми руками по твоей груди, животу и бёдрам, вырывая из тебя короткие стоны. Довольный собой, он зацепляет край твоих трусиков и медленно стягивает их вниз. Ты смущённо сжимаешь ноги. Томас устраивается у твоих бедер, подхватывая те и укладывая их на своих широких плечах. Ты видишь, как неровно вздымается его грудь. Если раньше в комнате просто было жарко, то сейчас ты чувствовала пылающий и обволакивающий вас обоих огонь. Твое сердце забилось в предвкушении. Томас недолго любуется тобой и сжимает внешнюю сторону твоих бедер. Он устремляет взгляд на низ твоего живота и целует разгоряченную кожу. Из твоей груди вырывается стон. Томасу нравятся издаваемые тобой звуки, поэтому он оставляет больше долгих и чувственных поцелуев на внешней стороне бедер, животе и боках. Заметив твою влажность и то, как ты начала активно ёрзать в поисках освобождения, он улыбается, через мгновение касаясь лицом твоего входа. Хьюитт несколько раз вводит свой язык в твои чувствительные стены, наблюдая за твоей реакцией. Продолжая свои действия, он проводит языком вдоль всей твоей щели сверху-вниз и обратно, замечая, что твои эмоции становятся ярче, когда он касается вершины твоего полового органа. Мужчина снова касается того места, наблюдая, как ты восторженно сводишь брови к переносице и закусываешь губу. Томас чувствует пульсирующую выпуклость под своим языком. Найдя причину твоего наслаждения, он начинает активно облизывать и посасывать твой клитор. Ты сжимаешь ноги вокруг его головы. Томас, довольный своими действиями, начинает сильнее работать языком, ускоряя темп. Несколько движений, и твое тело сводит приятной судорогой. В одно мгновение ты словно оказываешься в объятиях облаков, мягких, пушистых и таких манящих, а через секунду уже с силой ударяешься о землю, все ещё пребывая в странном эйфорическом состоянии. Оргазм накрывет тебя мгновенно с ног до головы, ты чувствуешь, как поджимаются пальцы твоих ног, а бедра начинают неистово теряется о язык и лицо Томаса в надежде переждать прекрасное чувство. Томас выпрямляется и смотрит на беспорядок, который он сотворил из тебя одним своим языком. Твои заплаканные глаза; дрожащие губы; алеющие щеки, не сколько от стеснения, сколько от покрывшей их крови. Ты смотришь на Хьюитта и улыбаешься. его блестящее от твоего освобождения лицо переливается красно-оранжевым огнем из окна вашей комнаты, его влажные волосы заведены за уши и покрыты уже запекшейся кровью, серебряные глаза внимательно изучают тебя. — Спасибо. Томми,— сквозь тяжёлые вдохи произносишь ты. Томас нежно берет твою руку и начинает медленно вырисовывать на ней буквы, чтобы ты успела понять его сообщение. «К.Р.А.С.И.В.О», «К.Р.О.В.Ь», «Н.А», «Л.И.Ц.Е»