Драбблы с малышами-слэшерами

Майкл Майерс — Этот парень похож на большого черного кота. Он делает всё, что ему вздумается; действует по первому велению эмоций, поэтому, если он хочет чего-то — он этого добьется, какими бы нереальными ни были цели и каким бы сложным ни было выполнение этих желаний. — Поначалу ему не сильно нравится твоя привязанность, вернее, он ее просто не понимает в силу своей заниженной эмпатии (если она вообще у него присутствует). Позже он начинает осознавать, что ты относишься к нему по-особеному: готовишь еду, разрешаешь спать с тобой, купаешь, если нужно, лечишь его раны — поэтому со временем и он начинает проявлять к тебе какие-то робкие действия. — Зачастую он делает то, что скандируют ему голоса в голове, поэтому, если он хочет коснуться тебя где бы то ни было, он это сделает; лучше не сопротивляйся, если не хочешь новых синяков на шее и запястьях. — Этот мальчик без ума от сладкого, особенно от шоколада. Тебе следует пополнять запасы вкусняшек минимум раз в три дня, иначе Майкл начнет вести себя, как неудовлетворенный подросток. — Пожалуйста, корми его хотя бы два раза в день (завтрака и ужина будет достаточно), мы же не хотим, чтобы история с поеданием чужих собак повторилась, верно? И, о Боже, он ест, как целых семь здоровых мужиков, что, скорее всего, связано с его огромным размером. Если раньше ты спокойно могла приготовить спагетти и питаться этим два-три дня подряд, то теперь одна такая кастрюлю улетала за один вечер (причем одну такую порцию Майкл съедает без тебя не глядя!) — И все же, как бы Майерс ни старался этого отрицать, ему приятно твое присутствие. Когда он находится в одной с тобой комнате, воздух заметно разряжается, становится легче и как-то мягче; Майкл начинает спокойнее дышать под своим грязным белым латексом. — У парня очень высокий болевой порог, поэтому не стоит удивляться, когда он появится на пороге твоего дома весь в крови, а под синим комбинезоном ты найдешь несколько ножевых ранений или следов от пуль; он не сильно заботится о себе. — У тебя было домашнее животное? Забудь о нем. Как только Майкл увидит у тебя какую-нибудь кошку или птичку, он непременно избавится от нее; парень чрезвычайно эгоистичен, он не хочет делить твою заботу с кем-то ещё. — Майкл — собственник. Ты пошла в магазин и кто-то издал тебе в след протяжное «Кис-кис» или ударил по заднице? Жди, что Майкл вернётся домой, втрое больше облитый кровью. Этот парщивец получил по заслугам; даже в гробу он будет со страхом вспоминать день, когда родился. — Ему нравится, когда ты моешь его волосы или просто возишься с ними, когда он появляется перед тобой без маски; Майлку чертовски нравится, когда ты массируешь его кожу головы, особенно учитывая мигрени от постоянных голосов. — Его мама (вернее, ее призрак) хорошо отзывается о тебе и иногда подсказывает сыну, как вести себя в той или иной ситуации, поэтому у вас больше шансов избежать неловких моментов. — Массаж перед сном, если он вообще спит, был бы очень кстати; его плечи слишком напряжены после долгих лет в Смитс-Гроув и частых убийств. — Только из твоих уст «Майки», ох уж это ласковое прозвище, звучит для него приемлимо; Майерс чувствует странное спокойствие и тепло на сердце. — Ему нравится твой стиль музыки; последний раз он слышал, как ты включала ее на своем телефоне, когда готовила ужин поздно вечером, думая, что Майкла нет рядом. — Иногда он приносит тебе какие-нибудь милые вещи; его мама говорит, что девушкам нравится, когда им дарят подарки. — За тобой постоянно, ну, или почти постоянно, наблюдают, это факт. Бо Синклер — Ходячая бомба замедленного действия. — Из-за его частых перепадов настроения ты не знаешь, чего ожидать от парня, поэтому будь готова ко всему. — Бо очень любит печенье, сделанное твоими руками, оно напоминает ему о времени, когда мама ещё была жива и в здравом уме. — Как бы это не звучало, но ему нравится, когда ты в его одежде; большие свисающие футболки на твоём невинном теле приковывают его животный взгляд. — Его вещи — твои вещи. — Бо приятно от мысли, что тебе нравится помогать ему на заправке; в последнее время ты стала неплохо разбираться с инструментами и кое-что узнала об устройстве машин. — Тебе часто приходится останавливать словесные перепалки, граничащие с кулаками, которые возникают между близнецами-Синклерами; Винсент за это тебе очень благодарен, он не любит ссорится с братом. — Если ему плохо, он просто возьмёт тебя на руки (что бы ты ни делала, он просто заберёт тебя с того места, будь то уборка, рисование или варка супа) и унесет в вашу общую спальню; он сядет и посадит тебя к себе на колени, уткнувшись носом в твое плечо или волосы; он может так просидеть от пяти минут до нескольких часов (отпустит тебя, скажем, в случае, если ты начнёшь выпрыгивать из его объятий, почувствовав горелый запах с первого этажа). — И всё-таки, каким бы упрямым и неуправляемым он ни был, он старается быть нежным по отношению к тебе. Ты не знаешь, но он часто наблюдал за парочками, приезжающими в Эмброуз и подолгу смотрел, как тот или иной парень обращался со своей девушкой. Поведение всегда было разным, по-своему странным, но Бо понял, что в основном парни обнимают своих партнёрш, целуют их и дарят подарки. Он старается им подражать, по крайней мере в проявлении физического контакта; он также всячески старается подбадривать тебя во время грустных периодов (например, во время месячных; в эти дни он особенно внимателен к тебе и каждому изменившемуся спектру твоего настроения; вкусняшки? не вопрос; объятия? будет сделано; подержать на ручках, как маленькую девочку- принцессу? все для тебя, милая, только не плач) Томас Хьюитт — Сперва он действительно не знал, как себя вести. Ваши отношения были странными: он — огромный маньяк с бензопилой, а ты — жертва, которая каким-то волшебным образом понравилась этому здоровяку. В самом начале это было выполнение твоих базовых потребностей: еда, охрана, сон. Постепенно, когда ты уже немного привыкла к его давящей ауре, он позволил себе касаться тебя: плечо, волосы, шея — не важно, просто обычный физический контакт! — Ему так нравятся твои щёчки. Особенно, когда ты краснеешь и начинаешь что-то обиженно бубнить под нос, чтобы скрыть свое смущение. Он находит это крайне очаровательным. — Одной из сложностей было то, что Томми мало разговоривал, если разговаривал вообще. Поэтому вы начали общаться собственным языком жестом. Нужно что-то принести? Вы играете в своеобразную пантомиму. Односложный ответ? Ты вытягиваешь перед ним свои руки и даёшь каждой из них простой ответ (да/нет, дома/на улицу и т.д.) и Томас выбирает лево или право, это оказалось очень даже удобным. Иногда бывало даже, что он брал твою малую ладонь своей огромной и начинал выводить на ней пальцем что-то похожее на буквы; они были неровными; он часто писал слова на слух, но это не мешало тебе его понимать. — Его мама не одобряла ваши отношения (в начале). По ее мнению, ты была слишком странной, нерасторопной и пугливой; тебе будет сложно жить в этом доме. Но постепенно она привыкла к твоему обществу и даже полюбила тебя, черт возьми! Ты стала ее дочкой тире невесткой. «Мой Томми — хороший мальчик; не обижай его, как дети в школе; позаботься о нем». — С дядями все оказалось страшнее, они были страшными извращенцами. Поэтому Томми старался все время быть рядом с тобой и защищать тебя (рыцарь с бензопилой, круто). — Что касается маски: он страшно краснел, когда ты спрашивала, не мог бы он ее снять, начинал дергать край своего фартука или резко уходил в подвал. Через время он всё-таки снял ее и был удивлен, когда ты расцеловала каждый дюйм его кожи. — Парень очень любит проводить с тобой время. Особенно ем нравится выходить из дома по вечерам и ложиться с тобой на колючую траву чуть поодаль от дома, чтобы ни Хойт, ни Монти вас не слышали. Вы лежите, крепко сцепив руки в замок и переплетя пальцы; трава царапает открытые части тела, от чего ты иногда ерзаешь, втирая землю в одну из самых затасканных футболок; ты смотришь в голубое небо с нежно-розовыми полосками заката, наблюдая, как в далеке загорается белобокий месяц. Томас мог начать тихонько хрипеть, что означало его смех, когда ты рассказывала одну из забавных историй своего детства. Только всегда дожидайся его перед очередной прогулкой; мы же не хотим, чтобы твоя лодыжка попалась в один из массивных медвежьих капканов, верно? — Черт, он так тебя любит! — Томасу так нравятся твои мягкие ладошки с немного потрескавшимися от жары и засухи подушечками пальцев! Твои руки пахнут мылом, которым ты постоянно моешь посуду на кухне, а также травой и корицей после недавнего приготовления каких-то простых пирожных. Он ничего вкуснее в жизни не ел! (по правде говоря, их оценил даже старина Хойт: «Неплохо для такой городской девчонки», хотя ты видела, что он продолжал пялиться на твой зад). — Ему нравится, когда ты лежишь у него на груди. Он начинает мурчать от удовольствия. Ты слышишь его мерное биение, прислонившись ухом к груди; сейчас он без фартука, в одной просторной рубашке и свободных штанах, которые ты поручила надевать ему перед сном, если он хочет спать с тобой в обнимку. Благодаря твоему присутствию Томас начал лучше спать.