Драбблы с малышами-слэшерами

Палящее Техасское солнце заставляет тебя жмуриться и прикрывать напряженные глаза ладонью. Лёгкий засушливый ветер гоняет по пустынным дорогам клубни пыли; где-то в далеке щебечут маленькие птички. По небу плывут редкие молочные облака. Ты сидишь в тени деревьев, медленно раскачиваясь на качелях. Кажется, ты находишься здесь уже не менее десяти минут, прожигая взглядом входную дверь дома Сойеров. Дрейтона и Чоп-Топа не было дома, поэтому ты не особо беспокоилась. Ждать Буббу всегда было чем-то интригующим. И хотя ты сказала мужчине, что в маске «Красивой леди» нет необходимости, он, кажется, по-прежнему старался прихорошиться для тебя. Качаясь взад-вперед, ты иногда специально пинаешь небольшую корзину, стоящую недалеко от качелей. Ты хотела провести этот вечер наедине с Буббой, вдали от этого кровожадного дома маньяков. Тебе хочется более расслабленной и романтической атмосферы. А Сойер-младший, кажется, и не был против, в конце концов он любил исполнять твои желания; видеть твою яркую улыбку и сверкающие глаза — лучшая награда для этого милого здоровяка. Наконец раздается протяжный скрип двери, и ты поднимаешь взгляд вверх. Бубба закрывает дверь и поворачивается к тебе лицом, смущенно перебирая пальцы. Ты спрыгиваешь с качелей и подходишь к мужчине. Его темные волосы были старательно причесаны, хотя по-прежнему торчали в разные стороны; на нем была объемная бежевая рубашка, которую он, скорее всего, держал в шкафу для особых случаев; кожаная маска была тщательно очищена от остатков крови. Медные глаза переводили внимание с тебя на посторонние предметы и обратно, ища в твоём взгляде одобрения. Ты не могла не оценить его стараний. — Какой же ты у меня красивый,— улыбаясь, мурлычешь ты, целуя Сойера в щеку; Бубба начинает что-то неразборчиво лепетать, застенчиво дёргая плечами,— Пойдем. Не дожидаясь его действий, ты берешь здоровяка за руку и тащишь в сторону качелей, чтобы захватить корзину. Бубба сразу же выхватывает ее из твоих рук, что-то бормоча под нос. Ох уж этот мальчик, он хочет быть твоим верным рыцарем. Вы идете по полю в поисках максимально удобного для пикника места. Ты рассказываешь смешные истории; говоришь, что произошло с тобой за день; делишься с мужчиной планами на ближайшие недели. И хотя этот диалог односторонен, ты слышишь, как Бубба иногда посмеивается от твоих шуток или чуть сильнее сжимает твою руку в знак согласия. Эти бессловесные разговоры всегда вселяли в тебя смелость и чувство защищённости, что-то в этом было такое приятное и даже сказочное. Бубба всегда любил касаться тебя. Поэтому сейчас, когда вы шли, держась за руки, мужчина был чрезвычайно счастлив. Он буквально подпрыгивал, шагая рядом с тобой. Без всех этих обязанностей защищать свою семью и рубить незваных гостей, как обычных свиней, Бубба чувствовал себя радостным и по-своему спокойным. Сейчас всем, на чем он сосредотачивался, была ты. Твои сверкающие на солнце волосы; мягкая кожа; заботливые пальцы, сжимающие его большую ладонь; твой заливистый смех и приятный голос. Бубба не мог нарадоваться. Он никогда не думал, что такая замечательная девушка будет общаться с ним, а тем более встречаться. Ты сделала его жизнь сказкой. Дойдя до какой-то просторной поляны, ты подвела Сойера к дереву, ласково выхватывая у него корзину и убирая ту в тень. Ты достаешь клетчатое покрывало, которое недавно нашла на чердаке дома и постирала, и раскладываешь его на траве. — Садись,— говоришь ты, указывая Буббе на землю, и он повинуется. Ты вытаскиваешь из корзины несколько тарелок с бутербродами, фруктами и прочей едой, распределяя их по поверхности пледа. Ты, конечно же, не забываешь про воду, без которой нельзя было бы обойтись в такую сильную жару. Медленно поедая закуски, ты продолжаешь разговаривать с Буббой на отвлеченные темы. Кажется, это действительно расслабляет его после долгой работы с шумной бензопилой. Он облакачивается на стоящее позади дерево и устало прикрывает глаза. — Аккуратнее,— ты хихикаешь, отряхивая края маски у рта Буббы; тот удивлённо распахивает глаза и отводит их в сторону, продолжая неразборчивый лепет,— Эй, малыш, я не хотела тебя обидеть. Ты целуешь его в губы. Бубба ошарашенно смотрит на тебя, но потом идёт тебе навстречу, неумело отвечая. Он рисует пальцами узоры на твоём голом бедре. Через пару минут ты оставляешь его в тени и уходишь дальше в поле, надеясь собрать достаточное количество цветов. Тебе кажется, что этому чудесному мальчику не хватает такой же прекрасной короны. Набрать цветов оказалось не такой уж большой задачей: они росли буквально повсюду, среди золотистой травы выглядывали жёлтые головки с зеленовато-коричневыми сердцевинками, маленькие санвиталии. Это уже не первый раз, когда ты видишь эти милые растения, но ты впервые собираешься сплести из них импровизированную корону. План оказался успешным: благодаря своим довольно длинным стебелькам, податливо сгибающимся под твоими ловкими движениями, цветы очень хорошо цеплялись друг за друга. Через добрых семь минут в тебя в руках покоился увесистый венок из санвиталий. — Малыш, закрой глаза,— улыбаясь, произносишь ты, шагая навстречу Буббе и заводя руки за спину. Сойер немного напрягается от твоего игривого тона, наклоняясь всем телом в сторону, чтобы посмотреть на твои спрятанные руки, но сдает, вздыхая и зажмуривая глаза. Ты осторожно подходишь к мужчине и встаешь перед ним на колени, укладывая венок на его кудрявые волосы, слегка разглаживая рукой темные завитки. — Все,— шепчешь ты, касаясь ладонью щеки Буббы,— Теперь у моего принца есть своя собственная корона. Мужчина открывает глаза как раз в то время, когда ты заманиваешь его в очередной поцелуй. Мягкий и чувственный. Твои пухлые губы кружат над неумелым ртом Буббы. Ты заводишь одну руку в волосы, направляя его голову за затылок себе навстречу, вторую опускаешь ему на шею, оглаживая кожу, скрытую шероховатой поверхностью рубашки. Мужчина взвизгивает и обмякает под твоими ласками, облакачиваясь на дерево и подхватывая тебя под бедра. — Мы можем продолжить, когда вернёмся домой,— воркуешь ты ему в губы, чуть отодвигаясь. Ты вырываешься из его хватки и садишься рядом, чувствуя, как он краснеет. Ему потребовалось не меньше пяти минут, чтобы вернуть свое сердцебиение в нормальное состояние. Теперь Бубба сидит и увлеченно вертит в руках венок. Кажется, ему понравились санвиталии. Он медленно обводит своими толстыми пальцами нежные рапсовые лепестки, представляя, с каким трудом и желанием ты собирала их и сплетала между собой. Тут Бубба вздрагивает и смотрит на цветы распахнутыми глазами. На его руке сидела большая пушистая пчела, семенящая по его коже. Бубба начинает мычать, привлекая твое внимание. Ты сперва не понимаешь его действий, но заметив маленькое насекомое, внутренне хихикаешь. Такой большой, а боится букашек. Ты подсаживаешься ближе к мужчине и касаешься его руки своей, медленно двигая ладонью в сторону жука. — Бубба, это всего лишь пчела,— ты слегка гладишь ее по мохнатой спинке, и насекомое, расправив крылья, подниматься ввысь,— Она опыляет цветы и позволяет расти фруктам, которые ты так любишь. Ты поднимаешь его подбородок рукой и смотришь в печальные глаза. Под маской по щекам у него текут слезы. — А ещё они делают мед,— ты чмокаешь Буббу в нос. Как только Сойер-младший успокаивается, ты собираешь все вещи и помогаешь Буббе, все ещё приходящему в чувства, встать. Это потрясение он запомнит надолго. — Ну же, пойдем домой. Что насчёт сладкого чая с печеньем? Ты видишь как он активно кивает и улыбаешься, прикрывая глаза.