Мёртвое сердце

— Да откуда эти твари вообще берутся?! — взвизгнула Лили. Она изо всех сил шлёпнула ладонью по каменной стене, стремясь побыстрее раздавить нарушителя спокойствия — быстрого и крупного рыжего таракана с шикарными длинными усами. Не попала; таракан побежал дальше, чтобы угодить прямиком в руки Слизерину. Салазар быстрым броском схватил жирное насекомое двумя пальцами, как настоящий хищник, и принялся рассматривать перебирающую лапками добычу. Таракан пытался вырваться изо всех своих тараканьих сил, но у него, естественно, ничего не выходило. Лили баюкала руку, — ударила она действительно сильно, — а Салазар, налюбовавшись на свою жертву, закинул таракана в рот и принялся жевать. Хруст стоял такой, будто Слизерин ел попкорн или сухари. — Каждый раз передёргивает, — призналась Лили, искоса взглянув на довольное лицо своего патрона. — Как-то в тебе всё же слишком много змеиного не находишь? Салазар равнодушно пожал плечами. — Потом будет ещё больше, Лилит. Этот процесс, боюсь, остановить может только магический брак. Без него я за пару-другую десятков лет превращусь в крупную змею и непременно погибну где-нибудь на просторах холмов скоттов. Или же превращусь сразу, если будет нервный срыв… ты тогда беги. Особенно если у меня глаза станут голубыми. Лили искоса взглянула на Салазара; глаза у того были жёлто-зелёными, привычно-хищными. — А это что-то значит? Ну, голубые глаза. — Что разум покинул голову. — Ты слишком легко об этом говоришь. — Мне сто пятьдесят девять, а изменения идут с семидесятилетнего возраста. За такой срок успеваешь смириться с судьбой. Хотя теперь у меня есть вариант выжить. Розита… Он мечтательно вздохнул, а Лили закатила глаза. Любовь, любовь. Затем девочка приметила ещё одного таракана, ползущего по стене, и всё-таки пришлёпнула насекомое. Руку она незаметно вытерла об робу Слизерина — всё равно ту скоро стирать. Нашествие насекомых началось практически сразу после того, как Лили провела обряд на воскрешение Елены. Ровена после этого обряда с девочкой, кстати, прекратила всякое общение; Эванс не совсем понимала, почему это произошло, но не копалась в дебрях психологии помешанной на собственном ребёнке мамаши. Хотя Елена Лили, честно говоря, нравилась. Наверное, если бы Эванс хотела бы завести ребёнка, то девочку она бы назвала Маргарет или Еленой, — Эйлин на более магический и вроде бы кельтский манер, — потому что оба эти имени казались ей очень красивыми. За окнами, спешно установленными самими магами, холодало. Замок быстро выстудился, и от морозов страдали не только волшебники, но и простецы. В первые холода Годрик не успел ничего предпринять, так что большая часть его недобровольных рабочих быстренько переумирала от переохлаждения или пневмонии. Маги все вместе жили в Большом Зале. Благодаря рунам, магическим рисункам и ритуалу Лили здесь сохранялась относительно комфортная температура, приятная атмосфера и совершенно волшебное небо. Впервые увидев результат, Лили обомлела: это небо не шло ни в какое сравнение с тем, что она увидела через много-много лет в Хогвартсе. Здесь оно было насыщеннее, реальнее, удивительнее; в будущем оно словно поблекло, растеряло все свои краски и посерело. Лили даже спросила у Розиты, не произойдёт ли такое с их небом. На это леди Гриффиндор по-доброму усмехнулась и потрепала девочку за щёку: — Произойдёт, конечно, дорогая моя. Когда-нибудь лет через тысячу, когда чары выдохнутся. — И что тогда делать? — Да ничего, просто подновить круги. Если хочешь, я тебе их покажу. Лили, естественно, согласилась. Поскольку она решила во что бы то ни стало вернуться в своё время, то хотела научиться максимуму из того, что ей могло дать прошлое. И она ни за что не хотела бы лишиться волшебства изначального неба Большого Зала. А если она могла вернуть ему былую красоту… почему бы и нет? После началось нашествие насекомых. Эти твари были буквально везде: в еде, в ночных горшках, на постелях, на земле, между камнями, из которых состояли стены, на потолке. Даже в простецах: ползали под кожей или прыгали в волосах, в швах одежд, под ногтями. Увидев это в первый раз, Лили не сдержала панического визга, на который прибежали Ровена, Хельга и Розита; каждая из ведьм была вооружена. — Господь всемогущий, а я-то как перепугалась! — сплюнула тогда Хельга. — Ты что, никогда не видела вшей? — Ви-видела, — икнула Лили. — Но не в таких количествах. — И не такое увидишь, — пророчески усмехнулась Розита. — Это всё только начало. Как говорили маги, дело было в проклятой земле. Та, несмотря на старания духа-кабана, всячески пыталась выселись с себя магов, людей и даже животных. Кто именно проклял землю, было неизвестно, но вот то, что проблему нужно решать, понимал каждый. Тему эту вынесли на еженедельное собрание магов, которое проводили в Большом Зале. Всем волшебникам нравилось смотреть на результат стараний Розиты; маги не уставали заваливать леди Гриффиндор комплиментами о магической силе и одарённости. Салазар на этом фоне выглядел более выигрышно: он говорил своей избраннице о её красоте и несравненных прелестях. Естественно, Розите больше нравилось слушать чисто «женские» комплименты. На очередном собрании тема насекомых обсуждалась очень долго: усатые твари достали абсолютно всех магов. Тараканы, личинки, гусеницы и даже миленькие вроде бы бабочки донимали не только тех, кто жил в Замке, но и тех, кто жил в Хогсмиде — название, опять же благодаря Лили, прижилось. — Может, хватит ныть уже? — подытожил долгие и нудные стенания магов о насекомых лич. — Надо землю лечить, без этого твари не исчезнут. Сам лич страдал от мелких вредителей даже больше, чем обычные маги. Волшебников, по крайней мере, трупоеды не донимали. — Для лечения земли нужен ритуал, — медленно произнёс Годрик. — Мы его знаем, магической мощи хватит, если делить на всех присутствующих здесь магов. Только вот есть проблема. — Добровольная жертва мага, — кивнула брату Розита. — Есть желающие? Естественно, желающих не было. Маги в общем любили жизнь и не любили ей жертвовать во имя мифического «общего блага». К тому же, как заметила Лили, все маги из прошлого крайне негативно относились к собственному участию в ритуале, который они не могли вести. Что уж говорить о том, чтобы стать в таком ритуале всего лишь жертвенным барашком. — Может, есть какой-то другой способ? — подал голос какой-то волшебник, которого Лили раньше видела, но в лицо не знала. — Нет, — покачала головой Розита. — Я общалась с духом этих земель, кабаном. Он показал мне, что жертва мага — это единственный способ снять проклятие с нашей с братом территории. Маги принялись переглядываться и возмущённо-насторожённо перешёптываться. — Так что получается, мы здесь зря собрались и никакой родовой постройки не будет? — не унимался тот самый волшебник. — Как не будет? — мягко улыбнулась Розита. — Будет. После ритуалов земля будет подавлена, так что насекомых больше ждать не придётся. А дальше за пятьдесят-семьдесят лет я с Годриком окончательно вытравим враждебного духа земли и подсадим нового. — Для этого придётся терпеть насекомых и другие проявления проклятья, — поставил точку Годрик. — Кто слишком нежен для такого — мы никого не держим, можете уходить. Жаль только, что ваши потомки не смогут сказать: ах, мой пра-пра строил Хогвартс! Лили тихонько фыркнула в ладошку. Говоря откровенно, такое в её время никто не говорил. Но вот четвёрку Основателей, — именно так, с Большой Буквы! — помнили все. Про них даже в Истории Хогвартса была не одна глава, а целых четыре — по одной на каждого. Только вот про Розиту не было ни слова, и Лили это напрягало. Не могла же леди Гриффиндор, настоящая волшебница и умница, мастерица во многих волшебных направлениях, просто пропасть со страниц истории? Даже если её брат был более яркой и запоминающейся личностью с его гривой, бородой, зычным голосом и очень громким смехом. — У нас, друзья мои, другая проблема, — продолжал Годрик. — Или не проблема, я пока, признаться, не понял. Как вы все знаете, я выбрал для себя направление призывника, точнее говоря демонолога. И в последнее время мне было тревожно. Интуицию я свою люблю, так что провёл парочку обрядов недалеко от Замка. Результат… удручает, честно говоря. Лили вся обратилась в слух. Она мало знала о демонах и демонологии, — Гриффиндоры об этом не говорили вообще, — но кое-какое представление об этих тварях имела благодаря личу. Тот после ритуала вдруг забыл своё «благословлённым не надо учиться» и завалил Эванс разной информацией. О демонах он и сам знал не очень много, хотя прожил почти половину тысячелетия. Основная работа нынешних-прошлых демонологов заключалась не в призыве и удержании этих существ, а в том, чтобы их обнаружить и отправить обратно, на иной план. Годрик же среди обычных демонологов выделялся так же, как и среди обычных людей, то есть, очень сильно. Гриффиндор именно призывал: открывал порталы, узнавал имена, пленил, заставлял работать, порабощал — в общем, делал всё то, что делают все злые маги в фэнтезийных книжках. И если такой маг говорит, что ему что-то кажется… Ничего хорошего. И это понимали все собравшиеся в зале волшебники. — Что именно не так? — первой спросила Ровена. — Порталы не отзываются. Для вас это ничего не значит, но на самом деле… как бы попроще… такое бывает только в трёх случаях. Первый — кто-то их насильно закрыл, и тогда порталы молчат. Я бы предпочёл этот вариант. Второй — что энергия отсасывается волшебником или не волшебником, но понимающим в ритуалах. Скверно, если так, потому что подобные полутвари тяжело убиваются. А может, в наш мир прошёл какой-то очень могущественный демон. — Насколько могущественный? — Ну, я с ним не справлюсь, — белозубо улыбнулся Годрик. — Один, я имею в виду. С поддержкой других ещё может быть, но один точно нет. — А ещё у нас проблемы с церковью и монархом, — так же весело добавила Розита. Лили спрятала лицо в ладонях. Всё выглядело так, будто Гриффиндоры наслаждались этими новостями! Тем не менее разговоры и о церкви, и о короне, и о демонах остались только разговорами. Минули холода, начала брать своё весна, сходил снег. Замок потихоньку рос: обзавёлся тремя башнями из пяти, неплохим подземельем и теплицами. На месте, где в будущем будет стоять поле для квиддича, пока стоял сарай — в нём проводили ночи простецы. Прижатые друг к дружке как скот, зато в тепле благодаря вырезанным на дереве рунам. С окончательно растаявшим снегом пригорюнившийся за зиму Годрик вознамерился наполнить котлован для озера. До этого его вычистили от всякого мусора магглы, а маги прикрыли какой-то волшебной тканью, отталкивающей влагу. Так что оставалось только добыть откуда-то воду, что и хотел сделать Гриффиндор. Откровенно говоря, Лили подсознательно была против этой затеи. Она знала что на том месте в будущем есть Чёрное озеро с кальмаром, но всё равно внутреннее чутьё подсказывало девочке, что без проблем в этот раз не обойтись. Пятеро Основателей, — включая Розиту, конечно, — и Лили стояли на одной из достроенных башен Хогвартса, на которой Годрик и собирался магичить. Он по нескольку раз напомнил всем, что всё-таки является призывателем, а значит, решит проблему просто и элегантно: откроет портал где-нибудь в море, перетянет точку выхода над озером и выдаст ровно столько воды, сколько нужно для его наполнения. На словах план выглядел настолько просто и неплохо, что с ним согласилась даже Розита. Лили о своих мыслях промолчала, потому что в компании взрослых её редко слушали. Разве что Хельга, как самая молодая, но она также не имела нужного веса авторитета. Магичащий Годрик выглядел грозно: его глаза сияли, вокруг фигуры появилось марево, полы одежды трепыхались, как от сильного ветра. Рыжие волосы встали практически дыбом, и Лили могла поклясться, что видела в прядях огненные всполохи. Сама-то она искрила в такие моменты, как сломанная розетка. Тоже ничего так эффект, но огонь смотрелся бы интереснее. Над котлованом для озера раскрылся чёрный зев портала, и тотчас из него хлынул водопад. Лили даже с башни ощутила яркий вкус морского воздуха — вот и ответ, почему Чёрное озеро солёное. Хотя странно, что за столько времени оно не растеряло свою солёность и не образовало соляные кристаллы на дне. — Годрик, треклятая твоя башка! — тихо выдохнула Розита. — Ну как знала, что без проблем ты не можешь! Выглядела леди Гриффиндор то ли разочарованной, то ли раздосадованной, но Лили не понимала от чего. Потом девочка присмотрелась к потоку воду, и сморщила нос. Ясно, ясно. Вместе с водой Годрик переправлял и всё, что в этой воде есть: крупного кальмара, — может, он потом станет озёрным? — несколько десятков злых до жути русалоидов, пучки водорослей, часть морского дна с кораллами, илом, песком и камнями. В конце, как вишенка на торт, на поверхность озера шлёпнулся корабль — вполне настоящий, деревянный, он даже воды на борта не набрал после падения. Ровена при виде этого корабля изрядно сдала с лица, а Лили вспомнила её пророчество о том, что отец ребёнка, — настоящий викинг, между прочим, — каким-то образом должен был появиться в Хогвартсе. Вот и ответ, почему морской волк внезапно оказался где-то в горах. — А у тебя очень плохие отношения с отцом Елены? — между делом поинтересовалась Лили. Ровена хрипловато рассмеялась. — Не самые лучшие. Сначала я заколдовала его, потом его команду, а в конце ещё и обворовала. — Много ценного унесла? — Нет, в основном железо. Золота и камней брала самый минимум. — Ну, тогда не очень страшно. Магические силы оставили Годрика: мужчина словно выцвел без этой мощи. Пряди волос лишились огня, оказавшись обычной рыжиной, а глаза стали просто зелёными, а не ярким золотом. Розита, несмотря на то, что братом была недовольна, поспешила к нему, поддержать и помочь устоять на ногах. Ясное дело, что ношу Розиты тотчас отобрал Слизерин. Он вообще не давал своей избраннице таскать тяжести и как-то излишне напрягаться. Годрик обвёл взглядом результат своей волшбы и довольно улыбнулся. — Ну, — усмехнулся он, — пошли, поздороваемся с викингами? Всегда хотел на них посмотреть!