Мёртвое сердце

Очередное воскресное собрание началось с неприятных новостей. — На Хогвартс в скором времени нападут, — сказала Ровена, не дав Годрику и слова вставить для приветствия собравшихся. — У нас не больше трёх недель до этого события. Скорее всего, даже меньше. После происшествия со Скальдом и отказом викинга от ребёнка Равенкло выглядела откровенно плохо: опавшие как сосульки волосы, ввалившиеся глаза, посеревшая кожа и, внезапно, старческие морщины. Ровена из своих двадцати пяти внезапно повзрослела до хороших пятидесяти. Буквально за пять дней! Салазар на такое только закатывал глаза и говорил Лили никогда не влюбляться так глупо, как Ровена. Лили на это отвечала, что Ровена не была влюблена — она просто искала отца для своей дочери. В общем, резкое старение было скорее психологической реакцией магии, чем чем-то действительно опасным. За проведённое в прошлом время Эванс осознала, что маги могут выглядеть как угодно: хоть цветущими юнцами, хоть дряхлыми рассыпающимися старцами. Причём маг мог шагать от одной внешности к другой, потому что тело контролировало подсознание. Чувствуешь себя стариком? Привет, морщины и артрит. Тебе полторы тысячи, но ты ощущаешь себя юным и полным сил? Ты и будешь таким! Лили чувствовала себя на двадцать один. Иногда. Но, к сожалению, дети оставались детьми, несмотря на все внутренние переживания. Взрослеть приходилось самым обыкновенным, традиционным способом. А жаль. Лили хотела бы избежать гормонального всплеска в пятнадцать. — Это не самые хорошие новости, — отреагировала на Равенкло Розита. — Но не такие уж и страшные, если подумать. — Мы планируем на этой неделе оживить Замок! — с гордостью сказал Годрик. Маги вокруг зашуршали, зашевелились и зажужжали, как много встревоженных шмелей. Даже обычно спокойный Салазар предвкушающе облизнулся длинным змеиным языком; Лили передёрнуло от отвращения. — Спрячь этот страх, — попросила она у Слизерина на змеином. Салазар предсказуемо расшипелся — такой у него теперь был смех. — А Розите нравится. — Вот и оставь этот страх для Розиты. Маги, немного успокоившись, завалили Гриффиндоров вопросами о будущем ритуале. Хозяева Замка с удовольствием отвечали. Про Ровену на время забыли. — А кто будет фокусом в ритуале? — Когда точно будем проводить? Я за рассвет! Рождение новой жизни! — А я за полдень! Чтобы было много-много солнца! — Где ты видел солнце в наших землях?! Опять всё тучами заволочёт — ни зги не будет видно. — Так давайте сначала жахнем погодный ритуал! — А не будет конфликта?.. — Ну тихо, тихо, — подал голос Годрик. — Тихо. Тихо, я сказал! От последнего рыка маги замолчали, как от окрика строгого папки. Лили, привыкшая к голосу Гриффиндора, даже не почесалась — тот порой бывал и громче. — Леди Равенкло, — продолжил Годрик. — Могу я попросить подробностей о нападении? — Люди Короля там точно были, — равнодушно пожала плечами Ровена. — И сам король, скорее всего, тоже. — Сопляк Эд? — удивился Гриффиндор. — Он войны боится, как курица лисы! Чего это его сюда понесло? — Вероятно, из-за невыплаченного налога от вашей семьи. К тому же, кто-то из отпущенных магглов донёс до Его Величества, что около замка корабль викингов — с отобранной данью. Послышался звонкий шлепок — это Розита отвесила своему брату смачный подзатыльник любимым веером. Лили знала, что веер этот был с железными спицами, так что удар должен был получиться довольно сильным. Годрик, правда, даже не почесался. — Ну виноват, виноват, — скривился мужчина. — Нужно было сразу их скармливать моим химерам, а не вышвыривать. А всё, Розита, твоё магглолюбие! Не убивать, не убивать, отпускать! Кто так говорил, а?! — Ты хочешь сказать, что это я виновата в произошедшем? — опасно сузила глаза Розита. — Так, Гриффиндоры, стоп, — вмешался Салазар в начинающуюся перепалку. — Вина на мне, можете даже не ругаться. Я убил оборотней в Тёмном лесу. — А мне почему не сказал?! — взбеленился Годрик, найдя новую жертву для своего гнева. — Несколько раз говорил… Лили завела руки за спину и подняла взгляд к зачарованному потолку Большого Зала. Эта перепалка надолго, минимум на полчаса — раньше Годрика вряд ли отпустит. Очень уж вспыльчивый и дрянной характер оказался у одного из Основателей. К удивлению Лили, Основатели управились за десять минут. Годрик, посвежевший и наполнившийся силой, бравым жестом откинул волосы за спину и пригладил голое лицо — шикарную бороду ему спалила одна из химер недели две назад. — Итак, нападения, — сказал Гриффиндор. — Отлично, просто отлично. Люблю размяться! Рождать Замок мы с вами будем через три дня. Жду от каждого что-нибудь для защиты — после ритуала впишем всё в рисунок на постоянку. Сделаем этот замок неприступным! — Хогвартс — самое защищённое место во всей магической Британии, да, — пробормотала на эти слова Лили. За последующие три дня произошло несколько важных событий: в Хогвартс, спасаясь от «королевского налога» перебралась вся семья Хаффлпафф вместе со скарбом и богатствами; Годрик поскандалил с тёщей, влюбил в себя тестя и заключил магическую помолвку с Хельгой; Ровена всё больше усыхала, но почему-то занялась артефакторикой; Лили всю голову себе сломала, что бы такого предложить в качестве защиты для Замка. Ей нестерпимо хотелось, чтобы она могла назвать себя «защитником» замка, а для этого нужно было вложиться в общее дело и создать что-то потрясающее, опасное для других и не требующее никакой подпитки от хозяев Хогвартса. К тому же, стоило помнить, что в будущем Замок станет школой. А значит, в нём будет много любопытных учеников, которые будут лезть совершенно везде. За советом Лили отправилась в Хогсмид, к личу. Патрон-Слизерин был занят — в очередной раз обхаживал милостивую леди Гриффиндор. Та, естественно, всеми силами выказывала своё удовольствие и согласие с этими ухаживаниями. Аж тошно было. И очень-очень тоскливо — Лили в последнее время всё чаще вспоминала любимого брата. Лич метаний своей «юной Госпожи» не понял: — Так в чём проблема-то? — Не знаю, что бы такого придумать. Ничего в голову не идёт! Лили в первый раз была у лича дома, но совершенно не впечатлилась обстановкой. Обычное средневековое убранство, разве что ни лавки для сна, ни кровати не было. Но оно и понятно — немёртвый совсем не спал, и от лишней мебели не было никакого смысла. — К тому же, — продолжала Лили, — это же будущая школа. Надо что-то такое. Безопасное, но опасное. — Безопасное. Но опасное. Понятно. Некоторое время провели в молчании. Чая лич не предложил: помимо кровати в его доме отсутствовало что-либо съедобное и очаг для готовки. Крошечный костерок для варки зелий был не в счёт. — Как насчёт пары умертвий? В будущем умертвий стали называть инферналами. Тупые трупы, заточенные на одно действие, их часто ставили в качестве неусыпных сторожевых псов. Уничтожались, правда, довольно просто — огнём. — Нет-нет, не подходят. А вдруг съедят кого из детей? — Тоже верно. А если призраки? — А те как защищать будут? Напугают до полусмерти? — Всё-то тебе не так. Лили уныло кивнула. Ничего не подходило. — Слушай, юная Госпожа, я тебе предлагаю всё-таки умертвий. Погодь, дай договорить. Поднимешь не людей, а, к примеру, пару белок или зайцев. Они достаточно незаметные, есть будут падаль из того же леса, но при этом очень вредоносные для врагов. Ну кто ожидает проблем от кролика? — Даже если у кролика выпадают глаза? — рассмеялась Лили. — Никто, конечно никто! — До выпадения глаз ещё надо довести, — отмахнулся лич. — Напитаешь умертвий под завязку — так они тысячу лет прослужат, а может и больше. Ты же благословлена Самой. Лили привычно фыркнула — не нравилось ей, с каким придыханием лич говорил о Самой. О Смерти, то есть. Как будто он её своими глазами видел и слишком впечатлился Её могуществом. — Ладно, идея хорошая, — в конце концов одобрила девочка. — Можно и попробовать. Осталось только поймать этих несчастных животных. — Да чего ловить-то? Попроси вашу Хаффлпафф, которая молодая. У неё половина леса в охотничьих силках, так что девица быстро натащит тебе сколько угодно дичи. — Спасибо за подсказку, дед. Я побежала! Так и получилось, что к началу ритуала Лили была с тремя кроликами-зомби и одной неживой белкой. Поднимала она их сама, но под чётким руководством лича. — Хорошо вышло, — одобрил немёртвый после того, как осмотрел крошечных собратьев по не-жизни. — А если вольёшь побольше энергии, то тем же ритуалом можно поднять и человека. Не мага, конечно, но вот простеца — вполне. Основной ритуал для оживления решили проводить во всё том же Большом Зале. Видимо, у этого помещения была такая судьба — становиться свидетелем практически всех решающих событий. Пятеро Основателей встали посреди Зала, остальные маги взялись за руки и растянулись огромными кругом, словно защищая магов собой. Лили стояла рядом с личем и держала на руках Елену; саму Лили за плечо придерживала пожилая волшебница, чем-то похожая то ли на худого бобра, то ли на толстого горностая. Основатели начали что-то говорить — сначала тихо, а потом по нарастающей. Слова звучали рыком, и им вторил гром снаружи; в Большом Зале из-за зачарованного неба он звучал так же угрожающе, как будто бы маги стояли на улице. Дождя не было ни в Зале, ни снаружи, но установленные в окнах витражи подёрнуло знакомой для Лили дымкой — такая же была, когда она звала Смерть, это девочка помнила. Основатели продолжали говорить. Ощущение присутствия было мгновенным, как порыв ветра: вот оно есть, а вот его уже и нет. Смерть словно одобрила то, что новая жизнь рождается вне привычного порядка вещей. Потом Лили ощутила, будто огромный пылесос приставили ей прямиком к животу и включили на полную мощность. Органы словно пытались вырваться наружу вместе с откачиваемой магией; на ногах девочка устояла только из-за того, что женщина-бобёр впилась пальцами ей в плечо, а лич сильнее перехватил за руку. Основателей трясло. Первой на колени, как самая слабая магически, опустилась Рована. Просто рухнула, как подкошенная, словно ей перерезали удерживающие сверху верёвочки. Потом был Салазар и Розита — они опустились практически вместе. Следом медленно осела Хельга. Последним на одно колено опустился Годрик. Лили этого практически не видела из-за заливающего глаза пота и боли от рук соседей — те совсем держали её на себе. С последними словами ритуала пылесос выключили, и Лили ощутила небывалую лёгкость в теле. Ей хотелось прыгать, веселиться, что-то делать, куда-то бежать, но её опять удерживали руки соседей. — Приготовься, детка, — сквозь зубы сказала женщина-бобёр. — Самое интересное только начинается. После этого Лили словно получила молотком по голове. Удар сырой магией был настолько сильным, что она буквально потерялась в пространстве. Её словно выбило из собственного тела: не было ни ощущения Елены на руках, ни зрения, ни слуха, ни-че-го. Даже ощущения Присутствия или боли, только огромная и хмарная пустота. Первым вернулся вкус, затем зрение. И то, и другое оказались серо-пепельным, будто Лили очутилась в сердце умершего вулкана. Девочка поднялась с колен, — когда она успела упасть? — отряхнулась и выпрямила спину до хруста. В руках не было тепла и тяжести Елены, но и рядом младенца тоже не наблюдалось. Везде, докуда доставал взгляд, расстилалась серая пустошь. Нет, не так. Это была Серая Пустошь. И Лили здесь уже была. — Ну что же ты так неаккуратно, юная Госпожа? — услышала Лили знакомый голос за спиной. — Ты же знаешь, что до дня своей смерти ты не можешь ко мне вернуться. — Я не хотела возвращаться. Это ритуал. — Конечно, конечно… я верну тебя обратно, — продолжал голос. — Только помни, что за каждую не-смерть до твоего двадцать одного года ты будешь платить. Но в первый раз я, так и быть… сделаю тебе скидку. По-дружески. Заберу кого-нибудь несомненно важного для тебя, но не слишком близкого. В следующий момент в лицо Лили шлёпнулся огромный кусок рассыпающегося пепла. Когда Эванс прокашлялась, то поняла, что снова стоит в Большом Зале, среди других магов. Соседи удержали её на ногах, а женщина-бобёр даже не дала уронить Елену. — Спасибо, — прокашляла Лили. — Это было… незабываемо. — Вот уж точно, — согласилась женщина. — Кто остался на ногах? — проорал из центра Зала Годрик. — Идите сюда, будем защиту менять! К удивлению Лили, из сотни присутствующих магов вышли едва ли двадцать. Среди них была и сама Эванс, и её соседи. Лич вообще выглядел так, будто отдыхал, а не принимал участие в затратном ритуале. — Ну? — прокряхтел Годрик. — Кто что даёт для Замка? Дары для защиты были разные. Неизвестные Лили маги дарили известные вещи: зачарованные статуи и доспехи, первые картины-шпионы, семена для опасных растений, пленённые духи и даже скелеты. Лич подарил артефакт, который можно было установить в арку на озере — ту самую, которой не поклонился Эванс. Артефакт не пропускал потенциально-злое мёртвое колдовство. Слизерин, совершенно не смущаясь, подарил две вещи: яйцо василиска и себя. - Яйцо пустое, - сразу предупредил Слизерин, - так что его лучше использовать сразу. Я пытался вывести, но ничего не вышло. Пшик. - Использую для укрепления защиты, - кивнул Гриффиндор. - А второй дар... ты уверен? Привязка к замку - это не шутки. - Я всё обдумал. - Тогда как скажешь. Ритуал привязки проведём с этим самым яйцом. Годрик отошёл к другим магам, чтобы принять дары. Лили, напротив, подошла к патрону. - Себя-то зачем дарил? - спросила Лили. - Это странно. Если ты привяжешься к замку, то не сможешь надолго его покидать. — Это же мечта, Лилит. Умру с Розитой, — подмигнул Салазар. — Ну, или стану большим и страшным змеем, если моя дорогая откажется от моего предложения руки и сердца. — Соглашусь, дамский угодник, — легонько шлёпнула Слизерина владелица замка. — Не хватало ещё только тут змею держать. Дар Лили был принят весьма благосклонно, и сразу отпущен в Тёмный лес. Напоследок Лили приказала мёртвым грызунам подъедать падаль и не трогать детей до семнадцати лет. Остальных, со злыми намерениями — можно. — Семнадцать? — удивился на это Салазар. — В семнадцать уже не ребёнок. Лили только хмыкнула. Объяснять патрону, что в будущем в Хогвартсе будут учиться вот такие вот лбы, она не стала. — В любом случае, — довольно пророкотал Годрик, — с такой защитой Замку ничего не страшно. Сюда ни один маггл не доберётся, это я вам как лорд Гриффиндор говорю! Впоследствии, как показало время, он был прав. Вот только на сквибов и нелюдей эта хвалёная защита совершенно не распространялась.