Мёртвое сердце

— А это нормально, что мы уходим из замка? — Тык кто ж заметит-то? — Ну, чары там… заклинания… — А, эта. Тут, короче, такое дельце, Лили: за чарами всякими только Дамблдор, — великий человек! — смотрит. А его сейчас в замке-то и нетути. Так что придём-уйдём без проблем, не волнуйся. Лили поправила пальто и пригладила волосы. Хагрид уже добрых пять минут возился с замками на своём полувеликаньем домике. Недавнее приобретение, — это Лили про амбарные огромные замки, — было призвано защищать убежище Рубеуса от охотников за чужим добром. В хижине лесника собралась приличная коллекция достаточно дорогих кубков. Наконец, Хагрид разобрался с дверью и повернулся к подруге по переписке. Лили была одета слишком легко для шотландской зимы: коротенькое пальто, тонкие колготы, юбка едва выше колен и гриффиндорский шарф. Ни варежек, ни шапки, ничего по-настоящему тёплого. Но Рубеус не спрашивал. Мало ли, как себя чувствуют те, кто вернулся из-за Грани? Может, им всегда жарко и холода живых кажутся прохладным ветерком. Вот у Лили, к примеру, румянца на щеках от мороза не выступило, да и дыхание парило едва-едва. Не то что у самого Хагрида: тот по количеству пара мог соревноваться с Хогвартс-экспрессом. — А как мы переместимся? — Тык у меня эта, портал-то есть. Нам только надо поглубже в лес зайти, шоб он сработал. — Тогда пошли уже, надоело тут стоять. На самом деле Лили, конечно, не надоело — она бы стояла в окружении редких пушистых снежинок целую вечность, восхищённо любуясь красотой магии и природы. Волновало гриффиндорку другое: как бы её Таинственный Профессор не обломал бы ей всё приключение. С Северусом они не общались. Он просто не подходил к Лили, совершенно. Следил чернющими глазами на сером лице издалека, провожал взглядом каждое движение, не мог поверить в то, что у Лили есть другое, более взрослое обличье. В школе он не смел даже находиться рядом с ней и не обращал внимание на Лили ни на уроках, ни во время отработок. Зато в Крауч-холле, — Лили туда ходила практически как к себе домой, поскольку была на особом счету из-за Эванса-Морри, — Снейп сопровождал её немой тенью. Он бы, наверное, и в туалет бы с ней ходил, да только традиционное английское воспитание оказалось сильнее этой ненормальной привязанности. Лили особо не разбиралась, что именно происходит у профессора в голове. Но ей это, если честно, очень нравилось. Тешило девичье самолюбие. В Крауч-холл она приходила минимум дважды в неделю, естественно, в волшебной мантии Эванса. Барти, как радушный хозяин, обычно кормил гостью чем-нибудь необычным, развлекал разговорами или втягивал в ничего не значащую беседу. В ответ Лили делилась с милым мужчиной тем, что было у неё — знаниями не-средневековья. Ей на удивление понравилось учить других. Барти никогда не спрашивал, откуда она знает то, о чём рассказывает. Лили была за это благодарна и даже не обращала внимание на то, что Крауч конспектирует всё подряд для своего дорогого Лорда. Она понимала Барти как никто другой, поскольку сама была привязана к Эвансу ничуть не меньше. Кстати, сам Лорд на неё практически не реагировал. Обычно он встречал её на выходе из каминного зала, потому что думал, что прибыл его Морри. Увидев Лили в одиночестве, Волдеморт сухо кивал и уходил по своим несомненно важным делам. Сегодня Лили предпочла прогулку с Хагридом вместо того, чтобы вновь посетить Крауч-холл. Предупредить Барти вышло только через Северуса, так что мисс Эванс вполне законно опасалась, что профессор прибежит смотреть, как она гуляет с другом по переписке. А ведь они с Хагридом собирались нарушить правила и переместиться в Лондон… вряд ли Таинственный Профессор оценил бы подобную эскападу. Лили на всякий случай даже взяла с собой мантию Эванса, чтобы в городе быть взрослой. Молодая девушка рядом с Хагридом вызывала бы намного больше вопросов, только проблем с бобби им не хватало. Она шла за лесником, постепенно углубляясь в лес. Деревья были ей на удивление знакомы, несмотря на то, что со времён не-средневековья прошла целая эпоха, а может и не одна. Но Запретный Лес за все эти года только сменил своё название. Ради интереса Лили настроилась на лес и позвала свои поделки. Может, белка и кролики ещё «живы»? Ну или хотя бы функционируют. Отклик пришёл почти мгновенно. Осталось всего два кролика, что было на два больше, чем Лили ожидала. Трупики мелькнули среди голых кустов, давая создательнице посмотреть на себя, и скрылись под снежным настилом. Прожитые года добавили некро-кроликам проплешин, но совершенно не лишили их мяса, чего опасалась Эванс. Конечно же, она программировала этих милых зомби на восстановление, но видеть результаты своих трудов оказалось очень приятно. — Ну, здеся и поговорить уже можно, верно? Хагрид остановился так резко, что Лили врезалась в его спину. Тотчас полувеликан развернулся к ней и схватил за шкирку, как котёнка. Пальто затрещало, но ткань оказалась на диво хорошей — осталась целой даже тогда, когда Рубеус поднял Лили в воздух. — Ты чего делаешь?! — просипела Эванс. — А ты как думаешь?! — визгливо раздалось из-под бороды Рубеуса. — Открой меня, идиот! Воздуха Лили не хватало катастрофически: шею пережало застёгнутым воротом. Барахтаться было глупо, так что девушка расслабилась и перестала дышать. Отсутствие кислорода кратковременно садануло по голове, смущая сознание, но потом заработала магия мисс Эванс и всё быстро вернулось в норму. Кролики-защитники в кустах замерли, ожидая приказа: нападать или нет? Хагрид, продолжая держать Лили на вытянутой руке, поднял бороду, оголяя шею и тот странный мясной шар. Про падение Рубеуса в хижине они так и не разговаривали, как и про это странное существо, живущее между великаньих ключиц. Выглядело оно просто отвратительно и совсем немного напоминало человеческую голову, если бы та была абсолютно круглой. — Чего уставилась?! — практически зарычал шар сквозь мелкие зубы. — Ну-ну, детка, — успокаивающе откликнулся Рубеус, — всё хорошо, мамочка не даст тебя в обиду… — Какая из тебя к Мерлину «мамочка», уродец?! Давай сюда девку уже! Хагрид мгновение поколебался, а потом грустно-грустно вздохнул, словно собирался утопить целую корзину котят. — Лили, ну, ты ж понимаешь… ты ж сама мать, да. Мне надо кормить мою детку, а маги для неё — самое вкусное и лучшее, да. Так что ты эта, не серчай. И не перемещайся, тут эта, аппарация не работает. Лес же. Лили принялась дёргаться с удвоенной силой, но для мощи полувеликана этого оказалось недостаточно. Хагрид слегка встряхнул свою жертву, — зубы у Лили от этого громко клацнули, — и подтянул её к себе. Точнее, к шару. Под снежным настилом кролики-зомби медленно приближались к полувеликану. Шар уже не был идеально-круглым. На поверхности «детки» появилась трещина-рот, из которой высунулся огромный красный слюнявый язык. Зубы во рту у твари оказались мелкими, острыми и расположенными в несколько рядов — самое то, чтобы откусывать большие куски мяса и вгрызаться в тела вот таких вот девушек, как Лили. Сердце у Лили, замершее пару минут назад из-за нехватки воздуха, сделало пару тяжёлых тревожных биений. Мясной шар втянул воздух, пробуя запахи, и зрачки у него расширились во все мелкие глазки. Кролики замерли перед атакой. Прежде, чем успело случиться ещё хоть что-то, детка внезапно взвизгнула: — Стоя-ять! Хагрид послушно замер, да и Лили тоже — её знатно оглушило этим криком. — Отпусти её, уродец! Рубеус послушался, и Лили упала в снег, сразу же намочив и юбку, и колготки. Проталкивая воздух в слипшиеся лёгкие, девушка принялась отползать от лесника и его детки — во избежание. Кролики поползли вместе с ней, провожаемые взглядом мелких глазок шара. — Что не так, детка? — заворковал Хагрид. — Не вкусно? Не интересно? Найти тебе кого-нибудь другого? Ты так давно не ела, малепусенькая моя, пора кушать. Хочешь, я оторву ей ручку для тебя? — Оставь её в покое, идиотина. И найди мне другое мясо. Её не трогать! Сказав это, детка закрыла глаза и, видимо, заснула. Хагрид аккуратно поправил бороду, укрывая своё сокровище, и в несколько шагов дошёл до Лили. Вздёрнув Эванс и поставив девушку на ноги, Рубеус принялся отряхивать её от снега, будто ничего не произошло. Закончив, Хагрид крякнул: — Ну и ладненько, да. Теперь пошли-ка в Лондон наконец, пора уже. — Не пойду я с тобой никуда! — Пойдёшь, пойдёшь, куда ты денешься… да ты не волнуйся, я тебя теперь не трону. Детка же сказала, чтобы с тобой всё хорошо было. Значится, будет. Он схватил Лили за предплечье и коснулся огромного кольца на мощном пальце. Вихрь перемещения выплюнул магов в каком-то тёмном переулке без намёка на снег, но явно волшебном: у магглов никогда не было крылатых крыс. — Ну вот, смотри, переместились. Совсем не страшно же, верно? — Ты меня сожрать хотел! — зашипела Лили, справедливо опасаясь повышать голос. По-хорошему, ей бы заорать как следует, да только непонятно, куда именно. Вдруг рядом бордель или какой-нибудь наркопритон? Лили тогда не просто сожрут, а сделают с ней что-нибудь несоизмеримо хуже. Хагрид добродушно рассмеялся и пригрозил ей пальцем. — Ну не я бы тебя скушал, а моя детка, милая, а это большая разница. Но сейчас-то тебя никто есть не будет, так что не кипишуй и иди за мной спокойно. Я же обещал тебе прогулку? Будет прогулка, правда, по Лютному — дела у меня тут. Да и детку кормить опять же надо. Так что не кричи и тихонько иди за мной, не отставая. Поняла? Лили сжала губы, но кивнула. Спорить с Рубеусом было себе дороже, особенно на незнакомой территории. Конечно, Лили могла бы просто взять и переместиться в Хогвартс… но ей стало банально любопытно: что за дела такие у полувеликана в Лютном? И как, собственно, Хагрид собирается кормить детку? Да и что за детка такая, в конце концов?! Какой-то паразит, животное, человек? Пахло от мясного шара чем-то знакомым, но чем именно, Лили понять никак не могла. Какой-то травяной запах, смешанный с гноем и грязью. Снедаемая собственным дурным любопытством, Лили накинула на плечи плащ Эванса и двинулась вслед за Хагридом к выходу из грязного закоулка. — Я бы, значится, и в школе бы детку кормил, — рассказывал Рубеус, словно не заметив заминки своей вроде бы подруги, — да только не хочется расстраивать профессора Дамблдора. Великий он человек, Дамблдор, да… Так что приходится, вот, приходить в Лютный к особым магазинам, понимаешь ли, хотя для детки мясо молодых магов ой как хорошо было бы… ну да ничего, здесь тоже можно найти свежатинку, и достаточно недорого. Рекомендую, если захочешь попробовать. Вона, та лавка, видишь? Лили видела. Вывеска больше подошла бы какому-нибудь портному: какие-то катушки, огромная швейная игла и большая ушастая мышь. Не было никакой надписи или хотя бы намёка на то, что в этой лавке можно купить свежий человеческий окорок. Ну или рёбрышки. Или грудинку… Против воли рот Лили наполнился слюной. После обеда прошло больше часа, и она успела проголодаться. Но ни за какие деньги она бы ни за что и никогда не попробовала бы человечину! Хотя Салазар, — он рассказывал, — ел. И даже весьма недурно отзывался. Они зашли в лавку, запах которой никак не ассоциировался у Лили с бойней. Наоборот, пахло очень приятно: свежей тканью, какими-то растениями, чувствовался яркий запах новой краски и совсем капельку — металла. Лили в своём взрослом теле едва справилась с дверью, которую Хагрид не стал придерживать. Деревяшка на деле оказалась ужасно тяжёлой и чуть не переломала Эванс пальцы, когда женщина попыталась придержать её. Хагрид успел вовремя: схватился огромной ручищей за дверь и виновато улыбнулся: — Ты, эта, прости. Совсем забыл, что для простых человечков она тяжеловата. Сюды, понимаешь, простые не ходют, всё вампирчики да оборотни. — А великаны? — Да не, я здесь единственный. Правда вот, Флитвика недавно видел — но он вроде бы был за компанию, сам-то мяса не ел. Не может, как он говорил, потом нормально реагировать на учеников, те всё время ему напоминают стейки. Лили внутренне передёрнулась. О том, что добрейший профессор Флитвик наполовину был магиком и воспитывался нелюдьми, как-то быстро забылось. А тут на тебе — такое отличное напоминание. За стойкой уныло жевала жвачку тощая женщина с ядовито-фиолетовыми волосами. Увидев Хагрида, она разулыбалась острым клыкастым ртом; глаза у тётки мигнули жёлтым. — О, Руби, мой дорогой Руби! Как поживаешь, малыш? Давно ты к нам не заходил. — Привет, — махнул лапищей Хагрид, — мне как обычно давай. — А девица, — женщина перевела жёлтый взгляд на Лили, — с тобой? Такое отношение возмутило Лили до глубины души. — Девица может сама за себя ответить, — едва не прошипела она, — так что да, я с ним. Тётка за стойкой молниеносно кинулась вперёд, переворачивая дерево; Лили на одних инстинктах переместилась к стене магазина. Вместо ног у желтоглазой оказался длинный тёмно-зелёный змеиный хвост. — Шустрая, надо же, — расхохоталась женщина, по-животному мигая. — А я-то думала, что ты сюда пришла для обеда, а не на обед. Идите, идите! Мне здесь ещё порядок наводить… Лили коротко осмотрела полуразрушенную лавку. Всего за один бросок змеица снесла не только стойку, но и несколько шкафов с чем-то стеклянным, и кресла, и даже опорную балку для крыши. Вот же, сила есть — ума не надо. Хагрид схватил Лили за руку и потянул за собой в неприметную с первого взгляда дверцу. — Ну что же ты так неаккуратно? Она ж мне теперь жизни не даст, всё будет подкалывать о несчастливой любви. — Это-то тут причём? — Как причём? Тут же эта, не знают, что я магией занимаюсь и наверняка подумают, что у нас с тобой роман. Просто по дружбе в такие места не водят. — Чего тогда привёл? Я сюда не стремилась, знаешь ли. Они зашли в комнату, которая изнутри оказалась едва ли больше той, в которой Лили и Эванс жили в приюте. Женщина сразу приметила не только диван, — дико неудобный и мягкий на вид, кстати, — но и две довольно массивных двери. — Дык это, мне надо сначала детку покормить, а потом с тебя клятву взять, что ты не расскажешь никому про мою прелесть. Но сначала-таки покормить, да. Голодная детка такая нервная… — Естественно я нервный, идиот, — проворчало из-под бороды Хагрида, — ты ж ни жрать не даёшь, ни спать, с тобой даже не уединиться! — Ты моя хорошая! Проснулась, чтобы порадовать мамочку? Хагрид как-то по-особому завернул бороду узлом и завязал страшненькой резинкой, открывая вид на мясной шар. В это же время самая крупная дверь распахнулась, и в комнату вошли два существа, отдалённо напоминавшие гоблинов. Одеты магики были в поварские колпаки и фартуки, а за собой везли тележку с огромным блюдом. Достаточно большим, чтобы вместить человека. Услышав тихие стоны со стороны тележки, Лили ощутила тошноту. Неужели?.. — Тут ведь сталбыть, — начал Хагрид, — такое дело, Лили. Детке же кушать надо, понимаешь? А тут заведение илитное, человечки здесь чистенькие, хорошенькие. Не то что тот, которого я съел первым. Тот был, — тьфу! — маленький, жирный, так ещё и невкусный жуть. Плюгавый, как есть плюгавый! А я тогда детку только-только на шею посадил. Она же магический паразит, понимаишь? Не может без меня, без своей мамочки. Лили проглотила горько-кислый ком и запихнула свои эмоции поглубже. Лучше потом их пережить как следует, чем сейчас перед этим… людоедом. И ведь каннибализмом это не назвать, Хагрид-то как минимум наполовину не человек. А великаны ещё в сказках варили супы из людских детёнышей… Подняли крышку. На огромном блюде лежала девушка — ровесница молодого тела Лили. Чёрные глаза и волосы, бледная, красивая кожа. И паника, пронизывающая каждую клеточку. Лили взмахнула волшебной палочкой, и девушка обмякла, лишившись сознания. Эванс ещё похвалила себя в мыслях: не поленилась, взяла с собой на прогулку волшебную палочку брата из остролиста. Зато её собственная, с шерстью оленя, останется чистой от всяких странных чар. — Я, вообще-то, человечину-то не люблю, — продолжал Хагрид, наживую отрывая от девицы кусок; плоть у красавицы не кровила, видимо из-за чар, — но детке надо. Я вообще всё для детки делаю, знаешь? Такое вот материнство. И кубки я для детки собираю, только её это почему-то не радует. Она всё говорит: «Не то, Хагрид, не то!» А я будто знаю, что ей надо! И ведь объяснить не может, маленькая ещё. Полувеликан делил плоть девушки на двоих: часть себе в рот, часть под бороду, в пасть детке. Красноглазый мясной шар усиленно работал челюстями, отхватывая куски от предложенной еды и почти их не жуя. — А кто-то об этом знает? — тихо спросила Лили. — Профессор Снейп? Директор? Хоть кто-то? — Ну, ты знаешь, но ты ж из-за Грани, тебе можно. Фоморы, — великаны по-человечьи, — такие дела всегда чуют, Лили, ты ж понимаешь. А вот Северус и Дамблдор, — великий человек! — сама понимаешь, не в курсе. К тому же, они частенько уходят из замка по каким-то своим важным делам. Очень удобно. Он оторвал девушке ногу и принялся задумчиво глодать сырое мясо. Кровь всё никак не текла, и плоть была бордово-красной, влажно блестящей от хорошего освещения. — Да и другие преподаватели тоже, иначе погнали бы меня из моей сторожки, — продолжал Хагрид. — А я свой домик очень люблю, между прочим! Кстати, кстати, ты мне напомни, я тебе в домике подарок держу уже несколько месяцев. Красивое ожерелье, купил в Лютном. По-моему, из человечьих зубов. Я хотел тебе раньше его просто как костяное подарить, но теперь-то ты знаешь некоторые тайны, так что можно и так. Лили криво улыбнулась и сухо поблагодарила Хагрида за столь оригинальный подарок. Рубеус, не замечая настроения Эванс, продолжал лакомиться: оторвал девушке голову и при помощи какого-то заклинания вскрыл черепушку. Из места среза вылилось неожиданно много воды, подкрашенной кровью. Вид розоватых мозгов вывел Лили из ступора: Эванс резко поднялась и направилась на выход. — Ты куда это? — мягко и нежно спросил Хагрид. — Выйду подышать. Мне нехорошо от твоей трапезы. — Ты только не убегай, Лили. А то мне придётся тебя наказать. Лили резко обернулась и с ненавистью посмотрела на полувеликана. Рубеус как ни в чём не бывало продолжал кормить детку — теперь мозгами несчастной девицы, которую Лили догадалась усыпить. Шар довольно чавкал. Неужели он ел бы её наживую? Она бы дёргалась… — Что ты от меня хочешь? — Клятву, что ты никому ничего не расскажешь, дура! — подал голос шар. — Клянусь, чёртовы отродья! Из помещения будто на мгновение вытянули весь воздух. Лили, уже знакомая с подобным появлением магии, даже не шелохнулась; Хагриду и детке, к удовольствию Эванс, явно стало нехорошо. — А теперь, — зашипела она. — я ухожу. Детка совсем по-плебейски рыгнула. — Катись. Больше ты и не нужна. Лили вихрем вылетела из зала и едва не столкнулась со змеицей. Та широко ухмыльнулась клыкастым ртом и кивнула в сторону заднего двора. — Там можно проблеваться, белоручка. — У меня крепкий желудок, змеемордая. Эванс вышла из лавки, чувствуя себя как никогда грязной. Хотелось спалить весь переулок — просто так, чтобы вычистить всю здешнюю магическую дрянь, от летающих крыс до людоедов и магов. Сердце у Лили билось гулко и очень редко, едва гоняя перенасыщенную злостью кровь по венам. Она не понимала, что её злит больше: собственная беспомощность, вынужденная клятва, смерть черноглазой красавицы или то, что она впервые увидела людоедов в деле. Возможно, всё сразу. Возможно, Лили бы и сорвалась. Если бы её не окликнули: — Мисс, по-моему, в прошлый раз вы были несколько… меньше? Лили запрокинула голову и расхохоталась. Маг в самой прекрасной перьевой шляпе на свете от этого смеха нахмурился и поджал губы. Затем он аккуратно взял Лили за руку. Вихрь перемещения оборвал истерический хохот.