Уроборос

Фееричное – «с огоньком», как мрачно шутил Наг – окончание последнего разговора с Томом оставило после себя уйму вопросов. В частности вечное, неизбывное и сакраментальное «А?» Почему – для начала – камень вообще полыхнул? В убогой директорской подделке просто не было места для подобных чар – да, Наг «ощупывал» камешек. А иначе как бы он узнал, что это подделка? Если предположить, что Наг их просто не заметил – скажем по неопытности – то почему тогда полыхнуло не сразу? И что это был за огонь такой – снежно-белого цвета? И имеет ли цвет какое-то значение, или это просто спецэффекты? И почему Наг, стоя достаточно близко, не ощутил жара? Ведь для того, чтобы превратить человеческое тело – на 70 с чем-то процентов состоящее из воды – в пепел, да ещё почти моментально, нужна весьма и весьма высокая температура. И – наконец – самое главное: куда из тела делись души? Хорошо, допустим, что сказать точно: был ли Том в Квирелле, и как именно он там был – сейчас достоверно уже нельзя. При жизни Квирелла незаметно осмотреть его Наг не мог, а гадание по оставшемуся пеплу будет сродни гаданию по кофейной гуще, куриным потрохам или лепесткам ромашки – мутнейший чушный бред, по крайней мере в исполнении бесталанного Нага. Теоретически – вариантов сосуществования бедняги-профессора и Лорда Волдеморта может быть великое множество. Например Лицо-в-Затылке может быть не только пресловутым кресстражем, осколком души или даже личностью БЕЗ души (и такое тоже бывает, хоть и редко), но и, скажем, проекцией – копией-отражением реального существа. И, в принципе, Том вполне мог воспользоваться именно проекцией, чтобы не лезть самостоятельно на территорию врага. Одно только не понятно: откуда у Тома взялись силы на весьма и весьма ёмкую в этом плане проекцию, если – по его же собственному признанию – он «стал всего лишь тенью, химерой», а значит сил ему и хватало-то только на то, чтобы ловить мимо пробегающих крыс, мышей и преподавателей маггловедения. Опять же в прошлый раз от тела отделялась именно душа. Могло ли что-то изменится сейчас, если учесть что в одержимость Квирелл вляпался значительно раньше, чем завертелась вся эта карусель с пропавшим Гарри Поттером? Сомнительно. Но, даже если что-то и поменялось, остаётся ещё один вопрос: куда делся сам Квирелл, точнее его дух? Да, отлёт души от тела не всегда сопровождается громом, молниями и прочими… спецэффектами. Но существа вроде Тии или Нага способны его как минимум почувствовать! А тут – ничего. Будто у Квирелла не было души, или её уничтожил огонь. Вероятность что первого, что второго – ноль целых, фиг десятых. Понятно, в общем, что ничего не понятно. *** Июнь 1992 стал прямо месяцем вопросов. Причём обязательно важных или судьбоносных. И если, например, Нага интересовали чисто практические моменты, то, например, Ремуса Люпина интересовала более философская проблема. Избитые и неизбывные «Кто виноват?» и «Что делать?» висели у него над головой, как нож гильотины. Первого дня сего месяца убогую халупку, которую – в связи с недостатком средств и привычкой всегда жить с оглядкой – Ремус снимал в качестве жилья, осенил своим присутствием Его Светлейшество Альбус чего-то там Гульфик и так далее Дамблдор. И, оказывая ничтожному недооборотню величайшую в его жизни честь, соизволил с ним заговорить. Более того – он милостиво взял на себя труд обеспечить Люпину досуг, нагрузив безусловно гораздо более важными задачами, чем все его прежние дела, наполняющие его бессмысленную жизнь. И теперь презренный плебей должен пасть ниц и, припадая к стопам благодетеля своего, восхвалять Величайшего из Великих за-то, что он – в великой мудрости своей – вообще вспомнил о Люпине. Нет, может Рем, конечно, и утрирует, но… После покупки дубовых чёток в магической лавочке со странным названием «Мелочи жизни» (да, он таки там был! Но Нагу для этого пришлось минимум дважды вывернуться наизнанку и обратно.) у него словно шоры с глаз упали. Многие вещи, ранее казавшиеся само-собой разумеющимися – вдруг перестали такими быть. Люпин перестал бояться контактировать со своим волком. Раньше – любая, даже случайная! – мысль о своей «пушистой проблеме» вызывала в нём чувство гадливости, густо замешанное на неуверенности и страхе. Теперь же он с осторожным интересом прощупывал границы их… «взаимоотношений», искал точки соприкосновения, разбирал по полочкам действия: свои и волчьи; пытался понять, что в нём его, а что чужое. Он неожиданно огляделся вокруг себя, и понял, что он – полный идиот. Ведь будучи долгое время оторванным, практически изгнанным из мира магов – он неплохо знал мир маггловский. Так что же мешало ему зарабатывать деньги там, практически вынуждая жить на грани нищеты? Ликантропия? Так выбить себе выходной в полнолуние не так уж и сложно – ведь если что, то всегда есть магия. Без Аконитового ему не приходится валяться по две недели пластом, напоминая самому себе выброшенную на берег медузу. Чисто магическим снобизмом он не страдает, ибо сам магглорождённый. Работать он хочет и умеет, а если и не умеет, то быстро учится. Так в чём же дело? Раньше, стоило ему задуматься о таком варианте получения доходов, как мысль плавно съезжала куда-то ещё. На что угодно. В итоге много раз обдуманная идея так и оставалась – просто идеей. Было ещё очень, очень много маленьких фактиков и крошечных деталей, вместе собирающихся в совсем не хорошую картинку. Ремус никогда не был дураком. И он прекрасно понял, что это было. Ему поставили определённые рамки, и запустили туда, как запускают лабораторную крысу в лабиринт. Но оборотень – не крыса, и забывать об этом не следует. Занятый своими мыслями – Ремус Дамблдора не особо-то и слушал. А потому не сразу понял, что именно его в старике насторожило. И только спустя три дня до него дошло – от Дамблдора пахло Поттерами. Причём живыми Поттерами – это он мог определить. Что за хрень творится в этом мире и почему он всё пропустил? *** Аластор Моуди тоже думал. И мысли его цензурностью не отличались. Первого числа Альбус посетил не только Люпина. К Шизоглазу он тоже заглянул. И почти час полоскал ему мозги на тему маленького и беззащитного Гарри Поттера, пропавшего вместе с родственниками. И говорил-то вроде всё правильно, и обманывать-то вроде не пытался, но… Но. Несколько лет назад ему было прислано в подарок простенькое медное колечко. Следуя своей паранойе, ставшей уже притчей во языцех, он исследовал кольцо всеми доступными способами. Одна-то из проверок и показала – что это такое. Предметы-концентраторы – малоизвестная штука, но Род Моуди появился не вчера, и среди предков Аластора были те, кто с ними сталкивались и смогли разъяснить потомку и как оно появляется, и что оно может. Они же и посоветовали колечко сохранить и носить не снимая. Потому как данный конкретный концентратор способен защитить от любых – вообще любых, будь-то Империус, Зелье Подчинения или просто давление авторитетом – влияний на сознание. И Моуди согласился, что это действительно полезная штука. И носил не снимая. А посему монолог директора он воспринял с изрядной долей скепсиса. Старый козёл что-то крутил. Непонятно только – что. *** Ветры перемен, дующие над Англией, крепчают. То, что было незыблемо – шатается. Зыбучий песок превращается в гранит, а твёрдая некогда почва – в раскалённую лаву. Что-то будет…