Если хочешь участвовать, Вот как это происходит; Если хочешь бросить — Полетят головы; Если хочешь сыграть, Мы можем играть весь день, Но играем мы, играем грязно. Вольный перевод Kevin McAllister — Play Dirty
— Родителей вызвали в школу, — убито прошептал Рон. — Попадёт всем, конечно же. Мы ведь должны «присматривать друг за другом». — Ты должен признать, что в этот раз они действительно перешли черту. Выставить личную жизнь профессоров на обозрение всего Хогвартса, — Гермиона вздохнула. — В особенности сделать пародию на Снейпа? Он за один косой взгляд в свою сторону может лишить Гриффиндор десяти баллов, а тут целое представление. Мы втроём скосили взгляд в сторону преподавательских столов, где с прямой спиной и совершенно отрешённым видом нарезал что-то Снейп, а на противоположном конце с кислой миной находился Квиррелл. К ужину профессор вышел во всём чёрном, включая тюрбан, словно был в трауре. В трауре по погибшим отношениям. Мне было искренне жаль его, и что бы Гермиона ни говорила о маловажности общественного мнения, но шутка шуткой, а вон какие последствия. Я не просто так боялся: в этих отношениях я и был Квирреллом. Разумеется, можно было аргументировать, что в таком случае отношений и чувств нет как таковых, раз один человек может с подобной лёгкостью отречься от другого из-за дурацкой шутки студентов… — …Перси в ярости, — продолжал говорить Рон, — дескать, это плохо повлияет на его будущее, нас он стесняется и планирует сменить фамилию, когда выпустится. Полный набор комплиментов в его стиле, в общем. — Наставление «присматривать друг за другом», по всей видимости, к нему не относится, — фыркнула Гермиона. Рон развёл руками, а я слегка пригнулся, передвинув высокую вазу с фруктами. — Не веди себя по-детски, Гарри. — Да, Гарри, от кого это ты прячешься? — раздался ровный голос Малфоя над ухом. Едва не подскочив, я вцепился в стол. — П-просто вид заслоняет. Малфой перебрался через скамью и сел рядом, отодвинув вазу ещё дальше, чтобы я ощутил на себе эффект прожигающего насквозь взгляда Тома. — Вид на кого? — елейно уточнил он. — Давай без этого, — вздохнул я. — Ты всё уже знаешь. — Слышал, что тебе предложили встречаться ещё утром, о чём ты умолчал, — едва различимо прошептал он, и я вздрогнул, ощутив, как его рука привычно ложится на плечи. — Мне тебя поздравить? Гермиона сделала вид, что её впервые интересует больше собственная тарелка, а Рон накладывал себе салат ложку за ложкой, отчего образовалась целая гора, которую он вряд ли съест за раз. — Гм-м, — повторил я за ними, сунув ложку в рот. — Что? — Угм. — Прекрати дурачиться, — недовольно буркнул Малфой. С трудом проглотив, я посмотрел на него, понимая, что нет смысла тянуть. — Поговорим после ужина. Мой взгляд мазнул по Кормаку, и я мысленно чертыхнулся. Тот смотрел на меня как-то странно: то ли раздражённо, то ли тоскливо. Однако стоило мне установить с ним зрительный контакт, как он тут же отвернулся, посмотрев прямо в сторону Риддла. Том же в этот момент что-то писал, и понять что и кому было невозможно: волшебные ручки были у каждого второго. Рука на плече сжалась, и я моргнул, посмотрев на Малфоя. — О чём именно? — осторожно спросил он, будто почуяв неладное. Рон кашлянул, начав подмигивать, будто в припадке, и я настороженно посмотрел в сторону, где взгляды нескольких гриффиндорцев были сосредоточены на нас. Заметив ответное внимание, они тут же отвернулись, но дело было не в разговоре, а в том… — О многом, — абстрактно ответил я, дёрнув плечом, и Драко сразу понял намёк, убрав ладонь. Наши отношения отчасти были такими всегда, но он прекрасно знал, что я могу не заметить первую минуту, а затем стоит прекратить тискать меня: мне это не нравилось. Теперь же он нарушил негласное правило, продолжая обнимать меня, словно пытался что-то кому-то доказать. — Гарри, — раздался рядом мелодичный голос Криви, и в следующий момент передо мной появилась коробка, перевязанная лентой. Ну что за день? — Что это, Колин? — вздохнул я. — За твою… помощь, — улыбнулся он. — Я помню, что ты сказал, и это всего лишь мелочь… Ничего серьёзного, — он смутился, активно закивав, а когда я потянул за ленту, спохватился: — Откроешь, когда я отойду. — Надеюсь, это не взрывоопасно? — Нет, нет, что ты, — вновь смутился он и поспешно шепнул: — Спасибо ещё раз. А затем его словно ветром сдуло к концу стола, где он обычно садился. — И что было на этот раз? — поинтересовался Драко, откидываясь на спинку скамьи и расставляя ноги так, что правая прижалась к моей. Раньше я никогда не придавал этому значения, а теперь сложно было игнорировать. — Шоколадку дал и зелье одолжил, — это была почти правда. Сняв крышку, я достал квадратной формы небольшую по размерам книжку в кожаном переплёте и открыл её. Это был альбом, и на каждой странице передо мной оживали снимки с первого нашего шага в стенах школы. Вот мы покидаем поезд, вот — стоим в очереди, чтобы надеть Распределяющую шляпу, вот — с Роном и Гермионой бежим на урок, вот — я впервые сажусь на метлу, вот — Драко сидит за моей спиной, а я что-то ему говорю, вот — рождественский пир, и все гриффиндорцы слегка склоняются над столом, начиная корчить рожицы… Снимок за снимком я ощущал, как в глубине души рождается нечто неопределённое: тоска, радость, ностальгия, воодушевление и понимание, что однажды и плохое, и хорошее… однажды всё это останется в прошлом. Глубоко вдохнув, я задержал дыхание, чувствуя растворившийся комок в горле, и улыбнулся, совершенно не ожидая подобного подарка от Криви. Нас так часто бесило, когда он бегал вокруг со своим аппаратом, а теперь я был ему благодарен, что он ничего не упустил. — Чудесный подарок, — заметил Драко глухо. — Что там? — заинтересованно спросила Гермиона, и я неторопливо передал ей альбом. А затем посмотрел в сторону Колина, который, будто страшась моей реакции, несмело улыбнулся и приподнял брови в немом вопросе. — Спасибо, — одними губами протянул я, и он радостно кивнул, тут же отвлёкшись на спросившего что-то Слоупера. Дотронувшись до щёк, я слегка ущипнул себя и услышал вздох Гермионы. — Это так мило, — протянула она дрогнувшим голосом. — Что-то тебе всё сегодня кажется милым, — настороженно заметил Рон. — Ты ведь не плачешь? Ты плачешь?! — Это эмоции, — выдохнула Гермиона и шмыгнула носом. — Мы столько лет вместе… — Шесть, — подметил Рон, точно это было мало. — Почти треть нашей жизни! — У тебя тоже нос красный, — заметил Малфой, а его рука вновь оказалась у меня на плечах, а пальцы — в волосах. По коже пробежали мурашки, и я поднял взгляд. Риддл уже не писал, он сидел вполоборота, а рядом стоял МакЛагген — и когда только успел? На лице Кормака застыла вежливая улыбка, а жесты были резки, словно он пытался объясниться, но собеседник его не понимал, или время поджимало. Том внезапно кивнул и поднялся, что-то сказав сидевшим рядом Лестрейнджу, Розье и Эйвери, а затем последовал за Кормаком к выходу. — Салфетку? — Спасибо. — Может, ещё одну? — звучали на фоне голоса друзей. А у меня было такое ощущение, будто меня ударили под дых. Что, если Том писал Кормаку? Что, если он уже добился своего? То есть считает, что добился своего? Поток весьма спорных вопросов был неисчерпаем, как мне казалось, но каждому противоречила слегка задремавшая логика. Том же не мог просто так взять и решить без всяких доказательств, что Кормак — это Чу… Ну, а если МакЛагген соврал, когда Том его спросил? Я ведь не знал, насколько хорошо тот врёт. Что, если они пошли сейчас обсудить всё в более интимной обстановке? У меня создалось такое ощущение, что это отголоски паники говорят во мне. Вдохнув и медленно выдохнув, я потёр переносицу. Том ведь не дурак. Даже соври МакЛагген, он всё равно не сможет поддержать разговор, не будучи Чу, и не может знать всё то, о чём мы говорили. Риддл сразу его раскусит, если, конечно… «Ты можешь потерять его и как Чу, и как Гарри, если он продолжит крутиться вокруг Кормака, пытаясь разглядеть Чу, а разглядит самого МакЛаггена». …Если, конечно, Чу не перестанет его интересовать, в отличие от Кормака. — Ты себя нормально чувствуешь? — Драко повернул мою голову к себе, внимательно разглядывая. — Вполне. — Ты весь красный. Ага, от злости. — Конечно, красный: меня растрогал подарок. Гермиона вон вообще слезу пустила, — вздохнул я, слегка тряхнув головой, и следом он убрал руки, отпуская меня. — Я не плачу… — раздался её сдавленный голос. — Что там с Блэк? — как бы между прочим поинтересовался Рон. — Сняли пять баллов за полёт. — Как у вас, у слизеринцев, это получается, а? — едва не возмущённо спросил он. — Ведь видели только твоих братьев на мосту. Если они не признаются, что она тоже участвовала, то при чём здесь мы? Логичнее спросить, куда подевалась ваша гриффиндорская честность. — У неё конфликт с нашим гриффиндорским благородством. Драко улыбнулся, Рон фыркнул, Гермиона шмыгнула, а я в этот самый момент отправил сообщение: Гарри: Где ты? Я готов дать ответ. Я зачеркнул строчку, и та стёрлась с кожи запястья. Не мог же я побежать следом за ними, когда, наверное, половина Большого зала украдкой наблюдала за нами, а вторая — за Снейпом и Квирреллом. Том вообще думал обо мне, когда пошёл с Кормаком неизвестно куда после утреннего представления? Нервно дёрнув ногой, я сжимал и разжимал в ладони ручку, ожидая, когда та вздрогнет, но момент всё не наступал, а нервы мои были далеко не резиновыми. — Ты так нервничаешь из-за предстоящего разговора или из-за того, что Том ушёл с МакЛаггеном? — непринуждённо поинтересовался Драко. — А ты не нервничаешь из-за предстоящего разговора? — скосил я на него взгляд. — Кажется, я уже получил ответ, — криво усмехнулся он, — поэтому в нём нет нужды. — Думаешь, он меня кинул? — Думаю, ты ему отказал. — Я ничего ещё не ответил, — возразил я. Драко вновь нахмурился, явно собираясь что-то спросить. — Вы будете участвовать? — перебил нас Рон, и мы дружно уставились на него. — В весенних соревнованиях, — непринуждённо пояснил он. — Я отказываюсь ползать по замку в поиске шоколадных яиц, — проворчала Гермиона. Перед ужином директор, как обычно, сделал объявление. Ежегодный Весенний фестиваль начинался сразу по окончании экзаменов и длился неделю, позволяя всем отвлечься и оклематься после напряжённой экзаменационной поры. Разумеется, для старост были особые развлечения — мы должны были руководить украшением замка, а затем контролировать проведение состязаний. — Может быть, мы успеем поучаствовать в подношении цветов. — А кроличьи гонки? — насмешливо поинтересовался Рон. — Патил всегда берёт это на себя... Если, конечно, в этом году не случится нечто экстраординарное. — Слышал, что кое-кто планирует покрасить кроличьи шубки во все цвета радуги. — Это мелочь, — хмыкнул Драко. — Пока их не пытаются превратить в жаб… Я уже предвидел, как на весенний бал попаду ползком, залезу на стул где-нибудь, где меня не будет видно, и буду попивать безалкогольный пунш, молясь, чтобы вечер закончился спокойно. Так было в прошлом году, когда каким-то образом — да-да, близнецы здесь абсолютно ни при чём — вольер ушастых оказался открыт и мы с МакМилланом и Луной бегали по всему замку, отлавливая белые пушистые комочки, чтобы соревнование не сорвалось. Затем искали исчезнувшие ходунки, оказавшиеся в теплице в качестве опор для вьюнков, поймали кое-кого, пытающегося подкупить эльфов и подлить в пунш для студентов несколько бутылок горячительного, а в эль для преподавателей — слабительного. Озадаченно покрутив коробку перед собой, я засунул внутрь ленточку. Почему-то вспомнилось сейчас, что в прошлом году меня приглашал Седрик, и я подумал, что сделал он это из вежливости, поэтому я отказался. Во-первых, потому что меня постоянно дёргали с места, полагая, что раз я сижу, то ничем не занят, а во-вторых, я посчитал, что, исполнив долг, он попросит пойти того, кто ему нравится. И Седрик действительно пришёл с Чжоу Чанг. Но был ли я прав в своих суждениях в тот раз?.. Разумеется, я не мог не думать, как бы всё было в этом году, согласись я на предложение Тома… Мы бы пошли вместе или врозь? Странно, наверное, было бы прийти врозь, будучи «парочкой». Но Риддла дёргали меньше, если вообще это делали, и я мог воспользоваться этим. Нервно потеребив всё ещё безмолвную ручку, я поймал взгляд Гермионы. Та словно знала, о чём я думал, слабо улыбнувшись. — Он тебе действительно нравится? — внезапно спросил Драко. От его шёпота мурашки пробежались по коже, и я напрягся. — Они, наверное, в библиотеке, — добавил он с еле слышным вздохом. — Вчера я тоже их видел вместе, Гарри. — Что? — Что Том помогает Кормаку с учёбой, — пояснил Малфой с толикой раздражения. И подбирается к нему всё ближе. — Я о предстоящем фестивале вообще-то думал, — слукавил я. — Когда это началось? — продолжил расспрашивать он. Мимо нашего стола прошёл профессор Квиррелл. К удивлению, его лицо было перекошено от злобы, и я резко поднялся, заметив всеобщий интерес. — Мне ещё патрулировать после отбоя, — пояснил я. — Пойду заранее обойду классы, чтобы пораньше спать лечь. — Я с тобой, — поднялся следом Драко, и мне осталось лишь кивнуть. Разговора всё равно не избежать, да и не имеет смысла: своё решение я уже принял.***
— Я заставил тебя усомниться во мне, что ты мне ничего не рассказал? — спросил Драко, остановившись в тени колонны, пока я дёргал за очередную ручку двери. Совершенно дурацкое занятие: на моей памяти ещё ни один из профессоров не забывал запереть класс. Конечно, после вечерних занятий теоретически такое могло произойти, и я почти желал ввалиться внутрь какого-нибудь кабинета. — Ты мне скажи, — аккуратно предложил я. — Что сказать? Я вновь подёргал за дверь, пытаясь отвлечься. После того как я оставил в комнате подарок Криви, начался этот до ужаса неловкий разговор. — Гарри, что происходит? — Ты тоже мне не сказал, — прошептал я, разворачивая и направляясь дальше по коридору. — Не сказал что? — догнал он меня. Весело будет, если всё это всего лишь домыслы, и я собираюсь ляпнуть такую глупость, что после неё станет стыдно в глаза ему смотреть. Утверждать, что у Малфоя есть какие-то чувства ко мне, казалось самонадеянным и даже наглым, но и про Седрика я так считал. Как вообще всё это происходит с признаниями? Как происходило бы с Томом, не будь переписки? «Никак», — хохотнула поникшая гордость. — Ты давно виделся с Асторией? — Летом. В июле где-то, — протянул он задумчиво, словно и сам не помнил, когда именно это было. — Странно, — заметил я, дёрнув за дверь кабинета Заклинаний, а затем указал на неё глазами, и Драко направил палочку. Заперта. — Ты начинаешь меня беспокоить… Мне показалось, или его голос дрогнул? — Я кое-что узнал, Драко, — остановился я, мимолётно глянув на него. Чёрт, почему всё это было столь… чудно? Церемонно? Нет, скорее натужно и каплю пафосно. — Об Астории? — непонятливо уточнил Малфой. — Нет, о тебе… О нас, можно сказать, — пробормотал я. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? Драко замолчал. На его лицо упала тень, а затем он опустил голову, делая вид, что поправляет застёжку мантии на груди. — Мы с Асторией расстались, — признался он, глянув на меня исподлобья. — Почему? — Это были странные отношения, Гарри, — снова в его голосе прорезалось раздражение. — Мы почти не виделись. Я здесь, она во Франции… — Разве это помеха? А камин для чего? — У них там всё строже с этим. Покидать школу нельзя даже на выходных, только во время каникул. — И только поэтому? — Что ты хочешь от меня услышать? — напряжённо поинтересовался он. — Может, тебе кто-то другой понравился или ты с кем-то начал тайно встречаться?.. — закинул я удочку. — Это тебе сказали? Что я с кем-то встречаюсь втайне от тебя? Нет, чёрт возьми! — Мне сказали, что тебе кое-кто нравится, — вновь попытал я удачу и мысленно застонал. — Кто? — шёпотом спросил он. — Я даю тебе шанс сказать это самому… Как это великодушно с моей стороны. Ещё чуть-чуть, и можно было начать биться головой об стену. — Кто тебе это сказал? — переспросил он. — Это были несколько людей, — повёл я плечом, словно личность тайных доносителей не имела значения. Мимо нас прошли два студента и завернули за угол, о чём-то активно шушукаясь и не обращая на нас никакого внимания. — Всё сложно… — покачал он головой. Чтобы у Драко было всё сложно? Сначала сложности Диггори, теперь — Малфоя. У меня создалось такое ощущение, что я какая-то проблема, которую ни один из них не смог решить со временем. Вот только мне не хотелось, чтобы наши с ним отношения испортились и извратились. — То есть говорить об этом ты не желаешь, — сухо заключил я. — А какая теперь разница? — скривился Драко. Конечно, можно продолжать молчать, раз я дал повод. А если бы не появился Риддл, то появилась бы другая причина… — Глупый вопрос, Драко. Разница огромная. — Никакой, потому что ничего не изменится, — сощурил он глаза. Или что он имеет под этим в виду? — Я тебе нравлюсь? — спросил я в упор. Драко нервно передёрнул плечами и в привычной манере запустил ладонь в волосы, приглаживая их. — Нравлюсь или нет? — перешёл я на шёпот, вглядываясь в его лицо, по которому пробежала тень. Его глаза сузились, челюсть слегка выдвинулась вперёд, а ноздри в ярости затрепетали. — А кто нравится тебе, Гарри? — М?.. — Есть вообще такой человек на свете, который бы тебя привлекал? — отчеканил он каждое слово, мрачнея ещё больше. — Ты ведь никого не подпускаешь, даже не смотришь вокруг себя, словно любой человек, попавший в твоё окружение, навсегда обречён остаться другом и больше никем, но посторонние тебя тоже не шибко интересуют, — с каждым словом он говорил всё с большим надрывом. — Ты должен помнить, потому что я прекрасно помню, когда другие называли нас парочкой, ты улыбался так, будто это нечто абсурдное, пока не заставил даже меня в это поверить. Казалось, на меня вылили ушат ледяной воды, не позволяя прийти в себя после последнего. — Это не так, — сипло возразил я. — Я никогда не насмехался, просто… — Просто что? — нетерпеливо перебил он меня. — Это невозможно? Но почему? Потому что мы дружим с одиннадцати лет? Или из-за Сириуса? Я открыл было рот, шумно выдохнув, и тут же закрыл его, потерев глаза под очками, словно снова видел плохой сон, а затем устало спросил: — При чём здесь Сириус? — Может, ты во мне брата видишь, которого у тебя никогда не было — откуда мне знать, что творится в твоей голове на самом деле, — Драко коснулся лба, нервно почесав его, и усмехнулся, тут же возразив сам себе: — Нет, слишком банально для тебя, Гарри. Хоть убей, не могу понять, зачем ты начал эту тему… Тебе сказали, ты должен был снова хмыкнуть, будто услышал чушь несусветную, и забыть. Неужели всё это было так необходимо? Сейчас мне действительно казалось, что земля уходит из-под ног. Словно несколько столпов, на которых держалась наша дружба, крошилось на моих глазах, а я ничего не мог с этим сделать. — Всё может измениться. Я не хотел. Правда не хотел… Почему я снова должен извиняться? И почему я извиняюсь? — Не хотел что? Расстроить меня? Или, может, расстроиться сам? Только не смотри на меня, будто собираешься начать жалеть. Жалость мне уж точно без надобности, — отрезал он, широко раскрыв глаза. — Я даже к Риддлу ревновать не могу. Знаешь почему? Я невольно отступил, ощущая, как ноги на мгновение стали ватными. — Потому что знаю, что в действительности тебе никто не нужен, и он в том числе. Ты будешь и дальше прятаться за своим внешним видом, будто за каменной стеной, на которую никому никогда не взобраться, а если кто-нибудь решится, в то же самое мгновение сбросишь. Он оборвал себя на полуслове, а я отшатнулся, тут же ощутив твёрдую опору за спиной. — Но сначала нужно решиться, Малфой, — протянули над ухом, и нас накрыло куполом заклятия Недосягаемости. Драко стиснул челюсти, а я оглянулся, в недоумении уставившись на Тома. — Неужели ты считаешь, что альфа выбирает, — продолжил Риддл, — а омега должен благодарить за оказанную ему честь и отвечать взаимностью с радостью и энтузиазмом, ведь право выбора ему не дано, а если этого не происходит, то он, быть может, фригиден или асексуален? Вот что абсурдно, как и то, что ты голосишь об этом посреди коридора. Том осклабился, а я невольно прижался к нему, ощущая, как крепкая рука обхватила за талию. — Это приватный разговор, — раздражённо передёрнул плечами Драко. — О котором слышала половина Хогвартса. — Не утрируй. Здесь никого нет. — Остынь, — ответил тот тоном, не допускающим возражений. — Иначе наговоришь своему другу детства много того, о чём позже пожалеешь. На лице Драко заиграли желваки, а я поспешил высвободиться из чужих объятий, но сказать ничего не успел. — Позже поговорим, Гарри. И круто развернувшись на месте, Малфой быстрым шагом направился в противоположную сторону. Нужно было объясниться, что-то сказать… но что? Что могло стереть с его лица то выражение? Как я мог объяснить ему, что дело не в том, что я не смотрю вокруг себя, не в том, что меня никто не интересует и не в том, что мы связаны псевдородственными связями через моего крёстного, просто он для меня всегда останется другом, как Рон или Гермиона… Как? Я думал, что это нечто само собой разумеющееся. — Чую, что ещё через пару мыслей ты обвинишь во всём себя, — неторопливо произнёс Том за моей спиной. В какой бы растерянности я ни находился, Риддл всегда будил во мне желание огрызаться. По правде говоря, мне сейчас это было необходимо. — А что ты? — вновь оглянулся я на него. — Что-нибудь выяснил? — Кое-что, — натянуто улыбнулся он и подошёл вплотную. — Какая удача, наткнуться на тебя около библиотеки, Поттер. — И правда удача, ведь я собирался на пятый этаж, — в тон ответил я, оставшись стоять на месте. — И что же это «кое-что»? — К примеру, ты знал, что Тиверий МакЛагген, дядя Кормака, работает в Отделе патентной и изобретательской работы, а конкретно — занимается выявлением и конфискацией контрафактных изделий и поддельных оберегов? — Нет, — глухо отозвался я. Кормак не любил говорить о своей семье, насколько я знал. Помню, как-то Невилл попытался его разговорить, но он отмахнулся, сказав, что это длинная и скучная история. — А что второму дяде принадлежит «Волшебное оборудование для умников?» Я раздражённо глянул на него, и Том расплылся в сытой и довольной улыбке. — А что Кормак хочет стать артефактором, ты знал? Вот это меня и правда удивило. Безусловно, подобные намерения объясняли его стремление быть лучшим не столько ради почётной доски, сколько из-за экзамена на артефактора. Тот считался одним из самых сложных, состоял из нескольких этапов, одним из которых был набросок чертежа нового изобретения, а конечным заданием — создание действующего артефакта. Из тридцати — тридцати пяти студентов экзамен успешно сдавали человека четыре, и ни один из них не дотягивал до Превосходно. Я прекрасно это знал, потому что сам его уже сдавал, когда позапрошлым летом мне едва стукнуло шестнадцать. Что само по себе было экстраординарным. Экзаменаторы смотрели на меня скептически, но без усмешки, ведь за меня поручились мистер Оливандер, мистер Дэрвиш и мистер Писарро, в магазине которого я и начал продавать первые волшебные ручки, пока не открыл собственный магазин, следуя советам всех троих. Только так можно было сдать его, не окончив школу. Хотелось бы мне сказать, что экзамен показался мне простым, но я бы солгал. И сдал я его не на Превосходно, а едва прошёл, что, тем не менее, экзаменаторам показалось чудом. «Когда выпуститесь, мистер Поттер, приходите снова, — сказал тогда Франклин Фингерлинг, создатель омнинокля, — на повышение квалификации». Что я и собирался сделать и, похоже, буду там не один, заранее сочувствуя Кормаку. — Разве ты этого раньше не знал? — отвлечённо спросил я и цокнул. — Тебе ведь положено знать всё обо всех… — Нет, не знал, — хмыкнул Том. — Кормак со мной не контактировал и, как примерный ученик, ничем не выделялся, не привлекая к себе внимания. — Тем подозрительнее, — прошептал я с усмешкой, округлив глаза. — Я уверен, его тайна просто ужасна. — Мне стоит поздравить тебя с проснувшимся чувством юмора? С каждым часом ты всё больше меня поражаешь, Поттер. Смутившись, я кашлянул. Я ведь не ляпнул ничего такого, за что можно было бы зацепиться? Мимо нас прошли та же парочка студентов, на этот раз замедлившись, но стоило Тому посмотреть в их сторону, как они тут же скрылись из виду. — В любом случае, — продолжил он, — эта ужасная тайна может быть как-то связана с его стремлениями. Возможно, семейное дело он продолжать не хочет и собирается начать собственное, превратившись в конкурента мистера МакЛаггена. Или уже это сделал, — небрежно предположил Том, — и теперь не хочет, чтобы об этом прознали. Чёрт! — Уже? — спросил я, делая вид, что не понимаю его. — Можно вполне предположить, что он уже действующий артефактор, — пояснил Том, едва ли не мурлыча, а я мысленно застонал. Ну почему это должен был быть именно Кормак?! — Как и твой тайный собеседник, — попытался я звучать ровно, хоть внутри всё сжималось от несправедливости подобных инсинуаций. «Это не он, не он, не он…» — выбивал каждый удар сердца. — Верно. — Значит, ваши занятия прошли весьма плодотворно, — в голосе просочилась обида, которую я попытался замаскировать, резко прочистив горло. — Да, и теперь я полностью свободен, чтобы услышать твой ответ. — Зачем? — Что зачем? — непонятливо переспросил он. — Ты почти у цели. Ещё несколько интенсивных занятий, и ты получишь желаемое. Том вздохнул, словно я ляпнул очередную глупость. — Для начала, это всего лишь догадки. Мне всё ещё нужно подтверждение, и ручка была бы очень кстати. Тем более если бы он хотел признаться, Поттер, он бы уже это сделал. Он осторожен и аккуратен в выражениях, пытаясь ничем себя не выдать, — он усмехнулся, заставив меня вздрогнуть. — Своим поведением он ясно дал понять, что собирается продолжить эту идиотскую игру дальше, и я не против. — Может, дело не только в ручке, а в ревности? — кисло спросил я. — Ты хочешь спровоцировать его? — Можно сказать и так, — вкрадчиво протянул Том. — Я не оставлю ему другого выбора. Мне стало одновременно и смешно, и досадно. Я представил, как Том ждёт, что Кормак вот-вот должен попасться и признаться во всём, а тот даже не понимает, чего от него требуют. В каком-то смысле Гермиона была права: я выставлю Тома дураком перед МакЛаггеном и перед самим собой, что куда более трагично для него. Возможно, мне стоило это предотвратить, чтобы от моей дурацкой выходки не пострадали другие. Решение, пришедшее ко мне по наитию во время ужина, теперь казалось верным. — Что ж, — протянул я, — раз всё ещё в силе, у меня есть несколько условий. — Что-то мне это напоминает, но я весь внимание. Почему, интересно? — Во-первых, ты не будешь лезть в мои отношения с Драко, как сделал сегодня. — Гм, — протянул он. — Ничего не имею против вашего общения. Но ты должен понимать, что, если я буду спокойно наблюдать, как он и дальше использует вашу дружбу, чтобы давать волю рукам, это покажется странным, — поморщился Том, — поэтому попрошу до лета сохранять определённую дистанцию. — С Роном тоже? — усмехнулся я. — Не строй из себя дурачка, Поттер, — прищурился Том. — Ты и сам заметил, что это далеко не дружеские прикосновения. Теперь уже поморщился я. Ладно, он прав: с утра я только и делал, что перебирал мысленно все наши взаимодействия, осознавая, что Рон не касался меня за месяц столько, сколько Драко — за несколько дней. — Что-то ещё? Если бы мне кто-нибудь рассказал, что я собираюсь потребовать следующим пунктом, я бы ему не поверил. Но раз я решил рискнуть, то рисковать стоит по-крупному. — Во-вторых… мы не просто будем притворяться на публике, делая эффектные жесты, а затем, когда нас никто не видит, не обращать друг на друга внимания, а мы будем встречаться по-настоящему, — к моему облегчению, голос звучал ровно, — и проводить друг с другом время, даже если в этом нет нужды… «А через месяц я тебе всё расскажу», — добавил я мысленно. И попрошу, чтобы Сириус забрал меня из школы на месяц раньше. — Под определением «по-настоящему» ты подразумеваешь поведение, — сосредоточенно нахмурился он. — То есть хочешь, чтобы мы делали всё, что делают пары? — Да, — подтвердил я. — Я не мог не заметить, что тебя… вроде как, — закусив губу, я тряхнул головой, — ничего не смущает. — В каком смысле, Поттер? Очередной вдох-выдох. — Я ведь не вызываю у тебя… отвращения? — Конечно вызываешь, — серьёзно кивнул он, а затем хмыкнул, — я ведь целуюсь и принимаю ванну только с теми омегами, что мне отвратительны, Поттер. Ты не знал? У меня своего рода фетиш. Он фыркнул, а я, по ощущениям, вновь покраснел. — Только не понимаю, что ты пытаешься этим сказать, — сощурил Риддл глаза, вновь будто прожигая ими насквозь. — Что не прочь переспать со мной? — Хм-м, — едва не подавился я из-за такой прямолинейности. — Да? Вернее, если… Если до этого дойдёт, то… Секс же может быть просто сексом? Ну, в смысле чувства ведь необязательны? Бывает по-всякому, наверное. Или ты так… не делаешь? Если до этого земля уходила из-под ног, теперь я сам был готов молить её разверзнуться и поглотить меня. Что ещё за вопрос такой, чёрт возьми?! — Всё бывает в первый раз, — задумчиво ответил Том. — И?.. — В какой момент мне начало казаться, словно это я предложил ему встречаться, а не наоборот? Положа руку на сердце, могу признаться, что я ожидал чего угодно — что он высмеет меня и мои условия, что развернётся и уйдёт, аннулировав сделку, что начнёт торговаться, — но не то, что он с какой-то торжественностью улыбнётся и, растягивая по слогам, произнесёт: — Что ж, по рукам, Поттер.