Сынмин и последствия пьяных вечеринок

Хенджину скучно. Вот прям настолько, что зевок сам раскрывает рот. Диким усилием воли он старается его подавить. Боже, какой ужас, это уже десятый раз за последние пять минут. Кажется, точно так же думает и Минхо, злобным взглядом уставившийся на него. — Чего ты смотришь на меня? — пожимает плечами Хван. — Будто мне интересно слушать эту вашу чушь про очередную страшилку, которую вы посмотрели вчера. — Тебе бы понравилось! — восхищенно отвечает ему Джисон. Тот пристроился третьим на диванчике в гостиной Минхо и казался полным воодушевления. — Это реально балдежный фильм! Никаких лишних скримеров и бессмысленных убийств, только четкий и обоснованный мотив… — Мне бы понравилось, если бы вы сменили пластинку, — отрезает Хенджин и отставляет бутылку пива. — Почему не позвали Феликса и Сынмина? Где Чан и Чанбин? Ужасная скука… Молодой человек роняет расстроенную голову и трет глаза. Боже, если бы он только знал, что эти два идиота будут трещать об одном и том же почти два часа, то отказался бы от этой встречи. Он начинает понимать Сынмина — эти двое невыносимы! — Как будто Сынмин согласился бы прийти, — морщит лицо Минхо и опрокидывает в себя разом половину банки. — Дорогуша, чтобы быть уверенным, надо пробовать! — отвечает Хван и берет в руки телефон. — Вы двое как хотите, а я звоню Ликсу. Пусть хоть кто-то привнесет позитив в эту обитель кошмаров. — Скажи, чтоб хватал Минни! — требует Хан, практически укладываясь на Хенджина. Они переглядываются незаметно для Ли, и Джисон ему подмигивает. К сожалению, им нечем было похвастаться: придумать что-то гениальное для сведения этих двоих ни Хан, ни Хенджин не могли. Фантазия стремительно покинула обоих молодых людей, так что они просто постоянно старались собрать общую компанию. Сынмин выглядел так, будто хотел убить всех, кроме Феликса, но продолжал приходить. Боже, да Хан просто уверен в том, что лучший друг по уши в Минхо. Зато, кстати, им с Хенджином такое частое общение пошло на пользу: еще чуть-чуть, и Джисон позовет Хвана на свидание. Опять же, если Минни не прикончит лучшего друга. Может, он вспомнит, что они с детства как братья, и пожалеет?… Феликс не заставляет долго ждать. Его веселый голос Джисон слышит даже на расстоянии. Хенджин тут же что-то щебечет о том, что ему надоели любители кошмаров, он хочет срочно попасть в адекватное общество, за что получается ощутимый шлепок от Минхо. Ликс не ломается, как и всегда, без проблем соглашается и уже хочет скинуть, но Хван вспоминает: — Захватишь Сынмина? Хан истосковался, — и ехидно улыбается. — Ой, да я его за три секунды уболтаю! — отвечает трубка. — Хватит давить на бедного Минни своими грустными глазками, ты же знаешь, он не выдерживает, — кричит другу Джисон и смеется, когда Минхо кидает на него не самый добрый взгляд и показывает кулак. — Так это вроде ты там по нему тоскуешь! — отбривает ехидного Хана Феликс и быстренько сворачивает звонок. Хенджин и Джисон переводят взгляд на Минхо. — Может, хоть переоденешься? — неуверенно предлагает Хван. — А что не так? — Минхо до странного невозмутим. Н-да-а-а… Конечно, его красили короткие спортивные шорты, которые он частенько носил дома. Они выгодно подчеркивали его ноги и бедра, а еще аппетитно обтягивали… другие части тела. В целом, майка без рукавов тоже эффектно выделяла руки и концентрировала все внимание на груди, но вот пятнище от чего-то прямо посередине — нет. Джисон даже почти расстраивается. — У тебя футболка грязная, — Хенджин, привыкший к молниеносной реакции друга, оказывается более честным и бесстрашным. Не жалеет себя, в общем. — По-моему, Ликс говорил, что Сынмин этого не любит. — А он и не любит, — кивает Хан и неуверенно продолжает. — Но, если так подумать, Минхо вообще-то дома у себя… По-домашнему красивый греческий бог только улыбается их рассуждениям. Если Сынмин его итак ненавидит, то пятно на майке ситуацию не испортит. Куда еще хуже-то? Ну, подумаешь, с кем не бывает. А может, у него чистых маек и нет. Не с голым торсом же тут ходить… Хотя… В какой-то момент они оба возбудились во второй раз. Как это случилось — загадка даже для все помнящего Минхо. И самое забавное, что инициатором стал ни капли не протрезвевший и потому смелый Ким Сынмин. Он перекинул ноги через бедра Минхо и не без помощи уселся сверху. Ли пришлось поддерживать его за руки, лишь бы тот не уснул или не свалился в сторону. Мда, портить красивое личико ему не хотелось. Как он вообще умудрился так ужраться?… Но Минни уже был далек от сна. Он в буквальном смысле уставился на шею и торс Минхо. Еще чуть-чуть, и оближется. — Можешь потрогать, а то только смотришь да смотришь, — осторожно предложил Ли и сам положил ладонь Сынмина себе на грудь. Чувствительное после секса тело отозвалось на теплое прикосновение волной легкого возбуждения, и абсолютно затраханный вид Минни этому только поспособствовал. Сынмин не оставлял без внимания ни один участок гладкой кожи. Нарочно задевал пальцами соски, очерчивал косые мышцы живота, внимательно следя за тем, как сокращается пресс. Чувствительная шея Минхо тоже получила свою порцию ласки, когда за пальцами Ким пустил в ход и губы. Член Минхо неумолимо поднимался, парень просто снова до дрожи хотел Сынмина. Но тот продолжал играться, разошелся и перешел губами на вздымающуюся грудь. — Ты, похоже, не самый лучший человек. И характер у тебя, видимо, стремный, — честно заявил Сынмин, с громким звуком отрываясь от тела Ли. — Но природа тебя не обидела. Ты очень красивый. У тебя невероятное тело. Минхо не хотел себе отказывать: он просто повалил Минни на кровать и честно ответил: — У тебя тоже. Конечно, когда Феликс и Сынмин оказываются на пороге небольшой квартирки Минхо, их уже с распростертыми объятиями ждут друзья. Хенджин так вообще чуть ли не с разбега на них бросается. — Они тебя пытали что ли? — удивленно интересуется Сынмин. — Ты хоть раз слышал их разговоры об ужастиках? — морщится Хван. Ким отрицательно качает головой. — Нет? Тогда ты везунчик, Минни. Тот слегка улыбается и кивком головы здоровается с остальными. Его карие глаза останавливаются на Минхо, и улыбка на лице Сынмина становится чуть шире: — У тебя пятно на футболке. Джисон и Хенджин давятся хихиканьем, но Минхо не дерзит в ответ, как ожидалось, а просто пожимает плечами. Он правда оставляет подкол Сынмина без ответа? Где-то в глубине души Ли сам себя гладит по голове. Умничка. Феликс проходит мимо них в гостиную и плюхается на диван. За ним подтягиваются остальные. Несмотря ни на что, Сынмину нравится проводить дни в компании своих друзей. Можно даже потерпеть Минхо, если тот особо не отсвечивает… Ким любит смотреть, как они общаются между собой, шутят, смеются. Из-за этого у него на душе становится неожиданно тепло. Со временем их светская беседа обо всем и ни о чем перетекает в громкий спор. Возможно, виной всему алкоголь, а еще возможнее, что напряжение между некоторыми из них. Даже пиво не спасает атмосферу. Краснощекий Джисон распаляется только сильнее, когда принципиальный Сынмин жестко уничтожает каждый его аргумент. — Нельзя ничего хорошего ожидать от секса по дружбе, — чеканит каждое слово уверенный в себе Ким. — Кто-то один обязательно все разрушит появлением реальных чувств! — Ты хочешь сказать, что обязательно влюбишься в меня, если мы с тобой потрахаемся?! — готовый кинуться на любимого друга с кулаками Хан чуть бутылку не роняет. — Скорее, ты в меня, — пожимает плечами тот. — Ты более сентиментален, чувства накроют тебя быстрее. Но если я тебя привлекаю в сексуальном плане, то так бы и сказал, — Сынмин неожиданно тепло улыбается, с усмешкой поглядывая на раздраженного Джисона. — Да иди ты, Минни! Вечно все переворачиваешь с ног на голову! — обиженно бухтит Хан и поворачивается за поддержкой к Хенджину, мол, скажи ему! — Совсем необязательно чувства должны появиться после дружеского секса. Это же просто рука помощи! — А если люди один раз переспали, это тоже так работает? — но к Джисону присоединяется не Хван, а Минхо. Его тихий вкрадчивый голос заставляет замолчать до этого громкого Сынмина. — Как? — переспрашивает тот. Все вокруг них потихоньку замолкают — и даже Джисон. Даже Феликс, который до нынешнего момента полностью поддерживал Минни. — Как по-твоему, могут возникнуть чувства после секса между незнакомыми людьми? — Это абсолютно другое! — теряется Ким и мотает головой в знак несогласия. — Ситуации абсолютно противоположные. Между незнакомыми людьми нет никакой теплоты и привязанности. Нет ничего! Это несравнимые вещи. Иллюзия! — Ты врешь самому себе, — резко говорит Минхо. Он ставит банку пива на столик и многозначительно приподнимает брови. — Во время секса даже незнакомые люди сразу могут поймать нужную волну. Сделать выводы, ну сам понимаешь. — Да ничего я не понимаю! — взрывается Сынмин. — Нельзя сравнивать такие вещи! Иллюзорно выдуманные чувства между незнакомцами и абсолютно реальные теплые чувства между друзьями! Чувствуешь разницу?! — Я не чувствую. Это не совсем тоже самое, конечно, — кивает Хенджин. — Но тут я согласен с Ли Минхо. Можно влюбиться после секса в любого человека. Даже если на самом деле это ненастоящие чувства или, как ты выразился, иллюзии. Раздраженный Сынмин резко ставит пиво и вскакивает с места. Его бледное лицо и недовольно сжатые губы говорят о том, что он в бешенстве. — Пойду руки вымою. Мы все равно друг друга никогда не поймем, — и ладонью останавливает Хана, который поднимается вслед за ним. — Я иду мыть руки, Джисон-а. Ничего не случится. И через несколько секунд в уборной громко хлопает дверь. Тишина длится всего мгновение, а затем комната наполняется голосами оставшихся молодых людей — они яростно продолжают обсуждать такую важную и животрепещущую тему. Минхо поднимается и выходит вслед за Кимом, никем не замеченный. Ли аккуратно открывает дверь, скользит внутрь и наблюдает, с какой агрессией юноша трет ладони. — Тебе не переиграть меня в этой игре, Минни, — неожиданно говорит он Сынмину. Тот вздрагивает: не ожидал, что позади него кто-то есть. — Ну, попробовать стоило, — Ким даже не поднимает головы от раковины — продолжает мыть руки. — Зачем ты со мной воюешь, а? То, что ты винишь себя за случайный секс, не должно стать причиной плохого отношения нашего общего друга — Хана — ко мне. Да и твоего тоже, — Минхо подходит ближе и прижимается к его спине. Глубокий голос пускает мурашки по телу, заставляет желать прикосновений. — Или ты не можешь забыть, Минни? Вообще-то он и правда не может забыть. Сынмин прикрывает глаза и вспоминает моменты той ночи. Она была лучшей в его жизни. Лучше, чем ночной жор с Ханом и Ликсом по выходным. Лучше, чем когда суперзнаменитый Чонгук пригласил его на свидание. Лучше, чем долгие поцелуи с соседом, Чонином, о которых никто из друзей не знает. Минхо умеет брать и отдавать. Умеет доставлять удовольствие, заставлять забыть о мире за пределами кровати. Сынмин бы соврал, если бы сказал, что не хочет повторить. Но он лучше сдохнет или еще раз будет объяснять маме Чонина, что они просто решили узнать свои предпочтения получше, чем признается Минхо в своих желаниях. — А не много ли ты на себя берешь, Минхо-хен? — Сынмин резко поднимает голову и смотрит в глаза собеседнику через отражение. — Я сам разберусь со своими ощущениями. А насчет Хана… Ким ловит ехидную усмешку на лице Минхо. Еще бы, а чего еще ему было ожидать? — …я бы просто не хотел видеть его рядом с кем-то таким… легкомысленным. И, улыбнувшись самой милой из своих улыбок, Сынмин резко выходит из уборной. Его даже потряхивает от гнева — в частности, на себя. Он может скрывать правду от Ли Минхо, но от себя не убежишь. И он не хочет верить, не хочет ничего понимать, поэтому Ким прислоняется к стене в коридоре и выдыхает. Долго оставаться на месте нельзя — Минхо все еще может нагнать его при желании — однако пара исцеляющих секунд сейчас точно не помешает. Все в порядке, он ничем не выдал себя. Не поддался чужому влиянию, которое буквально пустило мурашки по коже. В гостиную он возвращается первым, в гордом одиночестве. С их уходом атмосфера там быстренько наладилась — ребята просто смеялись друг на другом и шутили. Феликс радостно хихикает над чьей-то фразой, и хоть Сынмин не слышит, что сказал Ликсу Джисон, до его слуха долетает ответ: — Ставлю сто баксов на то, что Минхо и Минни снова переспят. Ким мгновенно хмурит брови. Ну какого черта? — Ли Феликс, — угрожающе складывает руки на груди Сынмин. Он уже совсем не похож на милого и всеми любимого Минни — сейчас юноша в таком же праведном гневе, в каком был и до ухода. Позади него вырастает фигура Минхо, который не понимает абсолютно ничего. — Ничего не хочешь мне рассказать?!