Сынмин и последствия пьяных вечеринок

Феликс ходит расстроенный будто бы уже целую вечность. Вот он вроде и ведет себя так же, как и обычно, но лицо при этом такое кислое… Хану надоедает смотреть за лучшими друзьями, которые черт знает что не поделили. — Долго молчать будем? — университетская столовка не располагает к серьезным разговорам, но у Джисона уже реально нет никаких сил на это смотреть. — Что сидите? Я с вами разговариваю. — Я уже сто раз извинился! — ноет Ликс и обиженно дует губы. — Что я вообще такого сделал? У Сынмина характер — железный. Поэтому он сидит, помешивает трубочкой свой кофе и молчит. Джисон знает его очень хорошо, однако уступать не собирается. Они сегодня помирятся, и точка. Иначе кто-нибудь пострадает. — Минни, — поворачивается к нему Хан и тоном мученика просит: — Я тебя умоляю, поговори с ним. — О чем? — лениво спрашивает тот. На самом деле Киму очень трудно держать лицо, но он прикладывает всевозможные усилия. А все потому что его разрывает от негодования. Он точно не говорил Ликсу, с кем спал. Хан клянется и божится, что молчал. С Минхо Феликс не настолько сдружился, чтобы такие тайны выпытывать. Кто тогда остается? И почему это Ликс скрывает от Сынмина то, что знает правду уже давно? У Минни в голове целая тонна вопросов. А вот ответы он никак не получит. Конечно, Ким не собирается вечно строить из себя обиженку, в произошедшем нет ничего такого. Но как же бесит. Это уже дело принципа! — О боже, я тебя иногда ненавижу! — ругается Джисон. Сынмину нравится его раздраженный вид, поэтому он лишь хихикает. — Как будто ты сам не знаешь! Минута тишины кажется зловещей не только Хану, но и притихшему Феликсу, который переводит робкий взгляд с одного друга на второго. Никому бы эта тишина не понравилась, особенно когда становится понятно, что Сынмин окончательно закипел. — Так Ликс не признается! — наконец взрывается Минни. — Я столько раз спросил, кто ему растрепал, а он молчит! Закладывать, видите ли, не хочет. Вот и не надо. Эмоциональное лицо Сынмина вновь становится непробиваемым, будто не он только что сорвался и повысил голос. Эта его способность превращаться за секунду в камень может сбить с толку кого угодно, только не лучших друзей — тут даже гадать не надо, крошка Минни все еще жутко злится. — Я не хочу подставлять человека, вот и все, — пожимает плечами Феликс. Ким даже не смотрит в ответ. Но тут Джисон должен подлить масло в огонь и вставить свои пять копеек. Вместо адекватной фразы, которая благополучно привела бы их к перемирию, он выдает: — Может, тебе сам Минхо и рассказал о том, как трахнул нашего Минни? А теперь ты знаешь, что Сынмин просто убьет твоего нового друга, и… — Как так вообще вышло, а?! — не выдерживает и неожиданно возмущенно орет Сынмин на все помещение: на них оборачиваются студенты, но ему плевать. «Трахнул нашего Минни»?! Джисон будет вторым человеком в списке смертников Сынмина! — Откуда ты узнал?! Феликс расстроено опускает взгляд. Он тяжело вздыхает и пару секунд молча размышляет. Дружба важнее!… — Откуда??? — давит Минни, пристально всматриваясь в лицо друга. Если бы его глаза могли просверлить дырку, то Феликс был бы уже того. Ну, в дырочку. — Слушай, если это Минхо, то я… — Минхо просто дружит с Чаном. — Ох… — теперь-то Сынмину все ясно! Чан, тайный закадычный дружок Феликса, общается с Минхо. Боже, есть хоть один человек, который не общается с Ли Минхо? От кого еще ожидать подставы?? И вообще, надо бы уже познакомиться с этим загадочным Бан Чаном! — Я хочу, чтобы ты познакомил нас с Бан Чаном, — озвучивает собственные мысли Сынмин. Надо бы познакомиться с таинственным молодым человеком, который столько знает о его сексуальной жизни! А еще следует разобраться с Минхо. Замечательный способ — подружиться с его же другом и бесить, бесить, бесить. Наконец не он станет мишенью, а сам Ли. Мысленно Сынмин уже потирает ладони и злорадно хихикает, но… — Может, не стоит, Минни? — смущенно произносит Ликс и отводит глаза. Уверенный взгляд Кима заставляет его тяжело вздохнуть в десятый раз за обед. — Чую, ничем хорошим это не кончится… — Раньше надо было думать, — флегматично пожимает плечами Хан и успокаивающе гладит Феликса по плечу. — Не парься, мы с Хенджином точно будем рядом, пока наш коварный Минни продумывает и осуществляет план жестокой мести. — Я рассчитываю на то, что ты мой друг и раньше времени не проболтаешься ни о чем, — серьезно смотрит на него Сынмин. Его карие глаза даже блестят от предвкушения. — Сыграем на эффекте неожиданности.

***

Лицо Минхо стоит запечатлеть. Неважно, сфотографировать, нарисовать — все, что угодно, лишь бы отложить в памяти момент, когда он понял, что Чан пришел к ним на встречу. По просьбе Сынмина. Что?! Честно сказать, Ли абсолютно ошарашен. Он каждый раз повторял Хенджину, что не станет приводить в общую компанию Чана. Его собственная нервная система не выдержала бы подобного. Крис слишком хорош по сравнению буквально со всеми людьми на планете! А теперь все проворачивают за его спиной. То, что Ликс общается с Чаном, известно всем. И вот Минни не стал исключением. В квартире родителей Феликса, которые ненадолго улетели на родину, светло и свободно. Они заваливаются сюда в пятницу вечером, чтобы немного расслабиться. И вот Сынмин доброжелательно улыбается, когда Чан протягивает ладонь и представляется. Ким пожимает руку и отвечает, что он очень рад знакомству, ведь действительно наслышан об общем друге его собственных друзей. С каких пор Сынмин причисляет его, Минхо, к списку друзей, немного не ясно, но никто не против. А еще Ли ни разу не говорил Киму конкретно об этом своем друге! И вот ответ на все вопросы, казалось бы, лежит на поверхности, но Минхо не может ухватиться. Возможно, все дело в том, что он по-прежнему в шоке. Чан, как и всегда, радостно его обнимает в знак приветствия. Минхо не выдерживает и шипит ему в ухо: — Ты что тут делаешь?! Удивление в глазах Криса заставляет Минхо нахмуриться. — Феликс позвал, как и всегда. Мы же общаемся, забыл? Рядом любопытным носом водит Хенджин, которому вечно все интересно. Минхо прямо видит, как друг прислушивается, и давит в себе желание поймать его на этом. Пора спровадить Криса в комнату и занять долгой нудной для других беседой… … Но и Минхо, и Хенджина, и Феликса оттесняет Сынмин. Ему правда интересен Чан, они говорят, не умолкая ни на секунду. Обо всем на свете, потому что Крис знает кучу занимательных историй и классных вещей. Он прекрасный собеседник. Джисон взволнованно переглядывается с Хенджином, подавая ему сигнал: «Я не знаю, что конкретно, но делать что-то надо». Минхо выглядит бледным и недовольным, Феликс — растерянным, а Сынмин и Чан явно благосклонны друг к другу и быстренько находят все больше общих тем. Признаться честно, Минни мстит Минхо. Ему нравится смотреть, как лицо заклятого друга искажается от бессильной злобы, словно он явно хотел избежать подобной встречи… Весь его облик выдает недовольство и печаль. Почему? Ким и сам точно не уверен, однако болезненный вид Минхо говорит сам за себя. Сынмину ни капельки его не жаль. Он правильно просчитывает свои ходы, и теперь, когда Минхо растерян и не так контролирует ситуацию, Минни начнет действовать. Ничего такого запредельно страшного, просто теперь провокации и колкости будут именно со стороны Сынмина. Наверное. Если ему хватит духу не потеряться в своих дьявольских мыслях. — Так как вы с Минхо-хеном познакомились? — невинно хлопая глазами, интересуется Ким. Вопрос звучит неожиданно громко из-за внезапной тишины. Но это не смущает Чана. Он радостно рассказывает всем остальным, как они однажды в прямом смысле слова столкнулись: в переполненном магазине, еще совсем дети. Бежали за чем-то вкусным… — …Это была последняя пачка наших любимых хлопьев! — вставляет Минхо. …И лоб в лоб влетели друг в друга прямо у нужной полки. Хлопья в итоге забрали из-под их носов, разбитых, кстати. А они вдруг подружились на этой почве, и время только укрепило их связь. — А характер хена не мешает вам общаться? — Сынмин сладенько улыбается, когда Ли раздраженно смотрит на него. Однако Минхо злится не только из-за язвительных вопросов Кима. В своей безразмерной толстовке, с растрепанной челкой Минни вызывает у Минхо столько теплых эмоций, такое сильное желание обнять, что впору только выходить из этой квартиры. Через окно. Тоже прям бесит… — С ним нужно уметь бороться, Сынмин-и, — пожимает плечами Чан. — Минхо любитель по-тупому пошутить, он нервный и вредный. Но на доброту отвечает добротой. И еще он ранимее, чем хочет показаться. В общем, учись бороться с его показательной холодностью. Он тот еще цундере. — Да, бороться, Минни… — тихо бросает Минхо, и щеки Сынмина стремительно краснеют. Вот опять это происходит! Каждый их поцелуй походил на борьбу. Сынмин пытался перехватить инициативу, но Минхо всякий раз пресекал попытки. Мокрый, горячий, сладкий Минни снизу. Ли нравилось чувствовать власть над юношей, менять ничего не хотелось. Сынмин хорошо целовал его: и нежно, и пылко, и страстно. Каждый раз пускал в ход язык и раззадоривал. У Минхо кружилась голова. Он потерял бдительность и упустил момент, когда Сынмин перевернул их, и вновь (какой уже раз за ночь?!) оседлал его. Ким выглядел значительно трезвее, а значит, как надеялся Минхо, полностью отдавал себе отчет. Ну, хотя бы в собственных действиях. — Мне нравится чувствовать себя главным, — оторвавшись от зацелованных губ Минхо, неожиданно произнес Сынмин. — Звездочка моя, этой ночью ты прямо… — он захихикал, когда в голову пришла идиотская мысль, — … прямо звезда! Сегодня все для тебя. Недовольный из-за тупости партнера Сынмин аж скривился и с еще большим рвением поцеловал Минхо. Нападая, надавливая, заставляя подчиниться, возбудиться, взять его снова. Такие игры Ли всегда нравились. — Перестань со мной соперничать и бороться! — проворчал Минни, когда поцелуй ненадолго прервался. Действительно, ненадолго, потому что руки Минхо очень удобно расположились на его ж… ягодицах. — Ты итак получил все, что хотел. — Учись бороться с людьми, крошка, — прижал к себе Кима Минхо. — По крайней мере, со мной тебе это умение ой как пригодится. Сынмин лишь презрительно фыркнул и громко застонал, когда Ли обхватил его за горло и уложил на лопатки. — Да что-то пока не научился, знаешь, — сверкает глазами в сторону Минхо Сынмин. — С тобой тяжело бороться. Ты, как и я, любишь быть главным. Во всем. Их друзья заинтересованными взглядами бегают от одного к другому. Ким Сынмин улыбается, глядя на Минхо. Не бледнеет от гнева, не отворачивается показательно. Он победно улыбается. И тот едва заметно поднимает уголки губ в ответ. Не признавая поражение, просто показывая, что разделяет с Сынмином одно и то же воспоминание. — Ой, опять началось, — прерывает их гляделки Хан и отмахивается, вовлекает в бессмысленную болтовню Чана и Хенджина. Ребята, может, и забывают о них через пару секунд, зато они не забывают друг о друге. Глаза Минхо горят желанием, страстью, интересом. Сынмин чувствует это даже на расстоянии. Он не знает, что конкретно, но что-то меняется в них обоих прямо сейчас. Ким ощущает кожей происходящие перемены, именно в тот момент, когда не отводит карие глаза от лица Минхо. Невероятного, очаровательного лица. Сынмин ненавидит себя за эти проснувшиеся эмоции. Столько времени ему хотелось что-то почувствовать, испытать хоть малюсенькую симпатию, но ничего… Минхо всеми своими идиотскими попытками задеть, наводящими фразочками, неожиданными появлениями выбил почву из-под ног Минни. А у него, между прочим, тонкая душевная организация. Как бы он хотел, чтобы вместо Ли был кто-то другой. Вот даже Хан с этой неприкрытой симпатией к Хенджину. Лучший друг, который с полуслова его понимает, — разве не прекрасно? Или тот же Хван, веселый и непосредственный. Ему все нипочем, даже дурацкий характер Минхо. Возможно, конечно, у Хенджина характер даже хуже, но… Солнечный Ликс, всегда занимающий его сторону. Чанбин, проявляющий беспокойство. Чан, суперинтересный, разносторонний, классный парень! Может, они просто совсем мало знакомы? А потом чувства к Крису как нагрянут! Сынмин возвращается в реальность и осознает, что они с Минхо все еще пялятся друг на друга. Нет. Это не мог быть кто-то другой, пока существуют эти большие глаза. Пока Ли смотрит на него так, словно Минни — главное существо во всей Вселенной. Он был обречен упасть в Минхо. Нырнуть прям с головой. И даже с помощью общения с Чаном ему не удастся выбить Ли Минхо из колеи. Ни сегодня, ни завтра… И вся эта его бледность и больной вид десятью минутами ранее — что-то другое, не злость, а самая обычная… ревность? Или реакция на отсутствие внимания к его персоне? Вот опять Сынмин ничего не понимает, а Минхо знает все. Тот будто разведал обо всех коварных планах Кима. Получается, самого Сынмина выбили из колеи в сотый раз за этот период. Чертов Ли Минхо. Скажите, пожалуйста, почему это не мог быть Чонин?…