Сынмин и последствия пьяных вечеринок

Домой Минни возвращается по-настоящему отдохнувшим и свежим. Он ни на секунду не жалеет о том, что согласился на конференцию. И пусть всю обратную дорогу ему на ухо сопит, говорит, смеётся Хёнджин, Сынмину комфортно. Обретённое спокойствие не кажется ему временным, хоть он и понимает, что легко не будет. Друзья приходят к нему в этот же день, благо, что родителей все выходные дома нет. Джисон счастливо верещит и закидывает Минни на плечо, как только тот открывает дверь в квартиру. Даже шутка Ликса о том, что Хан может качать бицепсы с помощью Сынмина, кажется ужасно смешной им троим. Хан в итоге моет руки и тащит Сынмина в сторону его комнаты. По секрету, Джисон обожает кровать Минни — большую, мягкую, очень-очень удобную. При любом визите в квартиру Кимов Джисон обитает именно там. Вот в общаге все совсем по-другому… — Я не пойму, а можно больше не уезжать? — Хан кидает Минни на кровать, тыкает его под рёбра, но сам жмётся ближе. — Я тут места себе не находил. — Ой, всё он находил, не слушай, — хихикает Феликс и падает на диван в комнате Сынмина. — Достал Чонина практически из-под земли и ни одного угрызения совести не почувствовал. — А чего это должен был? Он и мой друг тоже! Точно… Препирательства друзей Минни уже не слушает, он выпутывается из стальных объятий лучшего друга и хватает со стола свой телефон. Если подытожить: Йени знает, что он вернулся, Йени сто процентов ждёт его сообщения или звонка. Он соскучился, да и Сынмин, очевидно, тоже. — Ребят, вы не против, если Чонина я тоже позову? — нерешительно спрашивает он у притихших заинтересованных Ликса с Ханом. — Пф-ф-ф, это мой любимый тонсэн! Зови, срочно зови! — аж подскакивает Джисон. Растрепанный вид молодого человека делает его похожим на какого-то зверька, однако Сынмин не может вспомнить, какого именно. И да, это точно не белка и не квокка. — Да? А я-то уж подумал, что это я твой любимый тонсэн, — ехидничает Ким и тут же уворачивается от летящей в него подушки. — Ну или ладно, Феликс. Джисон показывает ему кулак и предпочитает не отвечать, тут же отвлекаясь на собственный мобильник и сообщение от Хёнджина. Вот уж кого он точно не проигнорирует. Феликсу, откровенно говоря, все равно, о чем он и спешит сообщить Сынмину. Хочешь — зови. И Ким зовет. Чонин появляется на пороге спустя пять минут. И смотрит так влюблённо, что Сынмину плохо. Он обнимает Йени так же крепко, как его самого обнимал Джисон. Даже отвечает на поцелуй, которым Чонин припечатывает его к стенке. Они застревают в прихожей надолго, потому что Йени не ограничивается поцелуем в губы: он переходит губами на шею, обнимает, сжимает, показывает, как сильно скучал. У Минни аж голова кругом идёт от той страсти, которую усилием воли приходится сдерживать Яну. Это довольно… неожиданно. Чонин, даже будучи жутко возбужденным, редко позволяет себе подобное. Только когда Сынмин делает что-нибудь такое, от чего дух захватывает. — Чонин… — резко выдыхает Минни ему в губы и слегка отталкивает от себя горячие ладони. — Прекрати. — Не могу, — так же задушенно отвечает молодой человек. — Я не могу, Ким Сынмин. Останавливаются они только тогда, когда разгневанный Джисон вылетает в прихожую. Он даже не удивляется, только обиженно на них ругается. Мол, кучу всего обсудить надо, а они… Сынмин громко хихикает и тянет Чонина за руку в сторону комнаты. — Что ты там обсудить хотел, сюда иди… Они устраиваются поуютнее, Йени и Джисон обнимают Минни всеми конечностями — и в этой обстановке он очень доволен и спокоен. Хочется остаться так подольше, чтобы защититься от всей дурных мыслей и проблем. — Я, кстати, хотел вам предложить кое-что интересненькое, — влезает в их объятия Феликс, заваливаясь на друзей. — Я уже согласен, Ликси, — счастливо тормошит его Хан. — Твой верный друг, помнишь? Ли смеряет его оценивающим взглядом и отрицательно качает головой: что-то сомнительно. Джисон спустя секунду почти обиженно начинает спорить, но прерывает их перепалку Чонин: — Вы можете прекратить ругаться? Мы же ждем! — и его глаза поблескивают от нетерпения. — Зову вас на выходные в Пусан, потусить в палатках на побережье, — торжественно объявляет Ликс и победно улыбается. Остальные не выглядят особо воодушевленными. Сынмин даже морщится поначалу: он не любит, когда в распоряжении нет даже элементарных условий для существования. С другой стороны, многое зависит от компании и атмосферы. Может, Феликс прав, и это действительно хорошая идея… — В эту холодину? — тычет пальцем в сторону окна Джисон — еще чуть-чуть, и пальцем у виска покрутит. — Ликс, ты норм? — На самом деле это будет круто! Возьмем алкоголь, покушать и зажжем! Одеться не долго, друг друга согреем, — пожимает плечами Ли. У него даже глаза горят, когда он говорит на эту тему. Йени улыбается ему: — Если ты так считаешь… — Ну почему нет? Захватим Хенджина, Минхо… Можно Чана с Чанбином позвать, чтоб не скучали! — продолжает уговаривать друзей Ликс. Он уже практически складывает ладошки в умоляющем жесте, но его прерывает Джисон. — Сейчас узнаем, что думают знатоки, — и достает телефон, чтобы в очередной раз отписаться Хенджину. Первый раз по делу. Что удивительно, Хенджин соглашается и за себя, и за Минхо, причем в течение двух минут. — Он прикалывается? — поднимает Хан удивленный взгляд от телефона. — Нет, я в шоке, — качает он головой и тут же склоняется, чтобы написать что-то вроде «Феликс не норм, А ТЫ НОРМ?» Спустя секунду Хенджин создает общий чат. Сынмину хочется выть. Сообщения летят одно за другим, телефоны просто взрываются уведомлениями. — Не верю своим глазам, даже Чанбин согласился, — пораженно выдыхает Минни, заглянув через плечо Хана в его мобильник. — Реально что ли ехать придется? И они с Джисоном грустно переглядываются, пока Чонин с Ликсом вступают в бурную переписку с общими друзьями. Видимо, ехать действительно придется.

***

Йени нетерпеливо поглядывает на часы, сидя в спальне Сынмина с ним и их друзьями. Назначенная встреча все ближе и ближе, а его нервная система с нагрузкой не справляется. Чонин не знает, зачем нужна эта встреча. Ему просто хочется что-то для себя прояснить, понять. Услышать то, что он итак знает, чтобы окончательно поверить. Он расстроенно хмурит брови и крепче прижимает к себе Минни. В душе поселяется нехорошее предчувствие. Чонин его уже ненавидит. Он так любит этого человека, который находится в его руках. Самое ужасное, что Чонин понимает, — этими руками он сам может все испортить, если сегодня пойдет. А он пойдет. Обманывать можно кого угодно, но только не себя. И быть в дураках, мучиться, мучить других Йени не намерен. Ведь это даже уже не треугольник — просто он третье лишнее звено. Чонин ощущает это каждой клеткой тела. Если у них не хватает смелости это признать, он сам все сделает. Наконец, на дисплее высвечиваются заветные цифры: ему пора. — Ребят, мне надо бежать! Минни-хен, прости, ладно? — неожиданно тараторит Чонин и нежно целует Кима в щеку. Он выпутывается из скопления тел на кровати и встает в полный рост. — Просто запланировал дела довольно давно, никак не смог отменить. — Как, ты уже уходишь, Йени? — растерянно смотрит на него Сынмин. Чонин почти готов оставить свою затею и остаться рядом ради этих карих глаз, но… — Прости, правда, — он протягивает Киму руку, буквально вытаскивая его из объятий Джисона, и помогает молодому человеку встать на ноги. — Не хотелось тебя огорчать. — Все хорошо, Йени, не переживай, — с улыбкой кивает ему Феликс. — Главное, ты поедешь с нами на выходных, так что все отлично. Однако Чонин смотрит только на расстроенного Сынмина. Видимо, тот тоже чувствует что-то нехорошее. — Ты в норме, хен? — уводит он Минни по коридору к входной двери и внимательно всматривается в его выражение лица. — Это фраза сегодняшнего дня?.. — вникуда задает вопрос Сынмин и резко мотает головой, отгоняя негативные мысли. — Нормально все. Напишешь, как освободишься? Вместо ответа Йени крепко его целует: так же, как при встрече. С напором и одновременно трепетом. Его сердце пропускает удары от любви к человеку, чьи губы хочется целовать утром, днем и вечером. Чонин так и не отвечает — их прощание итак затянулось — поэтому он выносится пулей из квартиры. Была бы возможность, он бы сиганул из окна, лишь бы успеть. Лифт как назло долго не приезжает, Йени успевает обматерить всех и вся, каждую минуту поглядывая на часы. Его будущий собеседник не должен ждать. Не хотелось бы. Грамотной мыслью было назначить встречу в парке неподалеку от их дома. Неприметно, да еще и крайне удобно. Мысли Чонина стремительно покидают голову с каждым новым шагом. И даже никаких «а что если» не остается, когда неподалеку мелькает вход в зеленую зону. Он пуст, как будто в голову залезли и все там вычистили. Йени подумывает о том, чтобы настроиться. Но как, блин, это сделать? Когда в поле зрения появляется макушка его будушего собеседника, он замедляет шаг. Жуткое желание развернуться и пойти обратно так усиливается, что приходится вообще остановиться и несколько раз вздохнуть. Спокойно. Он справится. Йени ускоряет шаг. — Привет, хен, долго ждал? — спрашивает подошедший Чонин у сидящего на лавке… Минхо. Ли отрывается от телефона, поднимает голову и приветственно кивает. — Нет, все в порядке. О чем хотел поговорить? — заинтересованный взгляд карих глаз Минхо останавливается на Йени, который плюхается рядом. А что он хотел? Честно говоря, итог этого разговора Чонин не может предположить и сам. Он просто… Запутался, получается? Ему искренне не понравилось то, что Сынмин ничего не сказал о чувствах Минхо. Это несправедливо по отношению ко всем, а еще выставляет их с Сынмином в дурном свете. А Чонин не плохой человек. Он уважает других людей. Более того, Йени не слепой дурак. Как бы Минни ни пытался скрыть, очевидные вещи видно невооруженным глазом. У них это взаимно. Однако теперь, чтобы убедиться в своей правоте, он решает поговорить с Минхо. И если ответ Ли окажется положительным, Чонин не встанет на пути. Наверное. А какой смысл быть с тем, кто любит другого? — Минни приехал, — первым делом говорит он. — Я знаю, — незамедлительно реагирует Минхо. — Хенджин у меня околачивается с момента возвращения. Чонин не хочет, но смеется. Эти два извечных друга прям на 100% в своем репертуаре. Йени глубоко вздыхает в очередной раз и поворачивается к Минхо всем телом. — Хен, могу я спросить? — Спрашивай, не просто же так ты меня сюда позвал, — Ли пожимает плечами, но он спокоен. Как будто заранее все знал. — Ты любишь его? — Люблю. Я его люблю, — Минхо молчит пару минут, глядя ему в глаза, однако отводит взгляд, когда отвечает. Он сверлит взглядом прохожих, деревья, асфальт — все, что угодно, но не переводит глаза на Яна. Сердце Чонина пропускает удар. Он хотел бы услышать отрицательный ответ, что-нибудь о том, что Минхо просто играется с Минни. Нет. Ли ответил настолько уверенно, что никаких сомнений в его искренности не осталось. — Хен, я не понимаю, — потерянно смотрит он на Минхо. — Что мне делать? А вот его собеседник внезапно чувствует гнев. Волна ярости накрывает его, и он даже не знает, кто злит его больше: Сынмин, Чонин или он сам. Просто почему все так? Но потерянный вид Яна возвращает Минхо в реальность. Господи, бедный парень. — То, что по твоему мнению окажется правильным, Йени, — впервые называет его подобным образом Минхо. Наверное, потому что вся злость испарилась так же резко, как и появилась. — Я вообще не понимаю, — честно отвечает Чонин. Он закрывает лицо руками и откидывается на спинку скамейки. — Вижу же, что у вас это взаимно. Но я столько бегал за ним… Я люблю его столько, сколько себя помню, Минхо. Честно говоря, Йени и сам не смог бы объяснить, почему решился на откровенность. Именно с Минхо. Почему-то этот хен вызывает ощущение доверия. — Думай о себе и своих чувствах, ладно? — разворачивается к Чонину всем телом Ли. Ему так и хочется обнять юношу или по голове погладить. — Твоей вины нет и быть не может. Это мы виноваты, я и Сынмин. Но никто из нас ничего предосудительного не делает, — голос подводит его, приходится прокашляться. — Он по-прежнему с тобой, я ни к кому не лезу. — Ты правда думаешь, что меня это успокаивает? Я знаю, о ком он думает, когда мы вместе. — Чонин… — Минхо остается только тяжко вздохнуть. Что он может? В чем смысл этой встречи? Узнать, что он тоже любит Сынмина? — Что я могу для тебя сделать? «Никогда не появляться больше в его жизни? Забрать его себе?», — в отчаянии думает Йени. — «Я не знаю». — Я не знаю, — озвучивает он последнюю мысль. — Только… Правда, хен, я не представляю. Минхо не сдерживается и сжимает его плечо. Они сидят рядом, страдающие и влюбленные в одного человека: один невзаимно, а другой — очень даже, но Сынмин с другим. Минхо настроен закончить этот цирк. Придушить Сынмина. Уехать из страны. Оставить все как есть. Боже, что им всем делать? — Пока вы вместе, никто не встанет между вами, Йена. Я обещаю. — Но ты уже стоишь, — просто отвечает Чонин и слабо улыбается. Ли одаривает его пристальным взглядом, а затем отворачивается. Некоторое время они сидят в тишине: говорить, вроде как, больше не о чем. Остается ждать. Минхо поднимается с насиженного места: — Я пойду, ладно? Не хочу, чтобы Хенджин разворотил мою комнату. Йени неопределенно машет ему рукой и провожает взглядом — да, ощущение недосказанности, но на большее они неспособны. Надо же, как интересно, сначала он смотрел на Минхо на этой лавке, а теперь ситуация перевернулась. Чонин думает только о том, что пока их с Сынмином отношения не разрушились окончательно, он будет брать от них все. Поэтому молодой человек достает телефон, пишет короткое сообщение и идет обратно в сторону дома. Сегодня он не отпустит Минни от себя ни на шаг.