***
Ричард растерянно чешет лапой затылок, разглядывая послание, тщательно вырезанное на спине седогривого. Алва(а кто ещё?) в самых куртуазных, но деловитых выражениях предлагает поглотителю тела сего союз: он ему - задание и содействие, Ричарду - трупы, без которых точно не обойдётся. В принципе, что он теряет? Маршалу на него плевать, заданий особых нет, а так, может быть, они вернуться пораньше с войны. В Варасте хорошо, но в столице лучше. Тут же... даже охотится скучно. Настолько, что он уже отписал матушке, что они могут прибегать сюда. С их скоростью, обернуться в ночь, на охоту, в Варасту - вполне возможно,так, чтобы к утру быть снова в Надоре, целыми и сытыми. И, раз выдалась такая возможность, почему бы не встретиться с семьёй и славно не покушать?***
Барсовы Врата были взяты без шума и пыли. Наоборот, армия следовала за своим маршалом, стараясь издавать как можно меньше звуков. Ни души. Лишь ветер треплет флаг, позабытый, так и не снятый, не побежденными, ни победителями. Потому что тех нет, есть лишь мертвые. И пока живые. Курт ежится, оглядывая совершенно целую крепость. Они стояли под её стенами несколько дней, и Вейзель уверен, что за это время у него появилась седина - спать ночью было невозможно от криков. Призванные Алвой бакранцы лишь бормотали, что горы ополчились на барсов, послав им в наказание своего Зверя, да отбивали усерднее поклоны. Те, что жили ближе ,смогли поведать, что в последние ночи криков всё больше, а людей внутри - всё меньше. И вот, сегодня ночью, крики стихли окончательно. А утром разведчики доложили, что людей на стенах нет и ворота приоткрыты. Поверить в то, что барсы сами оставили крепость, было трудно, но добровольцы из бакранцев и адуаны, пробравшись внутрь, подтвердили: людей не было. Живых не было. Кое-где виднелись следы борьбы и кровь. но слишком мало, чтобы говорить о достойном сопротивлении. Да и с кем они могли биться? С тем самым Зверем? Курт снова вздрагивает, отводя взгляд от очередного кровавого пятна, жмётся ближе к повозкам с пушками. Эмиль, приблизив своего коня аккуратно к Моро, уточняет: - Росио, это... Алва поджимает губы, признавая: - Не знаю. Но даже если это и он, теперь мы точно знаем, что он не один. И что он принял правила. Едущий с другой стороны от него оруженосец сонно кивает,едва заметно поглаживая живот.***
- Ишь, выводит как... - Эмиль, хмыкнув, налил себе ещё, вслушиваясь. Ночь перед переговорами, выдалась бессонной, потому что некой твари (Миль даже подозревал, какой именно) вздумалось выть. Вдумчиво так, чувственно, тоскливо до слезы. Армия Талига к этому была уже привычна - вой этот они ныне слышали регулярно, с тех пор как прошли через Врата. Разве что, в этот раз трели были ещё душещипательнее и громче. А вот кагетцам всё было в новинку: с час те, разбуженные, носились по всей долине. Поиски окончились также внезапно, как и начались, с очередным рёвом, но на этот раз - человеческим и очень быстро оборвавшимся. Видимо, нашли, на свою голову и иные органы. - По Колиньяру скучает. - со знанием дела отвечает Рокэ. Савиньяк хмурится, допивая. - Думаешь, это Живожор? Шёл с нами от самой столицы? Тогда почему он нас не тронул? - А зачем ему самому напрягаться? Война - та же охота, только охотников и жертв в тысячи раз больше и они постоянно меняются. - дернул уголком губ Алва, тут же нахмурившись и добавляя: - Только победитель получает не только тело побежденного, а всё остальное. Ему даже охотиться не надо, только забрать то, что мы ему оставили.***
Валентин, копивший обиду несколько месяцев, неохотно, но тает, получив свои подарки, особенно один - огромную тушу выдры-конкурента с Барсовых Очей. Пара месяцев в ящике с землёй, превратили тушку людоеда в то ещё лакомство. Как и остатки кагетского царя. Мозги Ричард не довёз, их и так после выстрела мало было, но сама "лисятина" оказалась не так плоха. - Значит, так. - Валентин обсасывает пальцы от жировоска, в который обратились верхние покровы. Подгнившие органы Ричард привёз в отдельной урне, чтобы не смешивать вкусы. - Эстебан, вроде бы, попривык к подаркам, особенно если в жертвы выбирать преступников, но стал осмотрительнее. А ещё, где-то откопал книги о нас. - О нас? - О нас подобных и том, как с ними бороться. - кивает Певчий. - В последний раз меня встретили пучки рябиновых ветвей, иголки по всему косяку и полынь на окнах и пороге. Не то, чтобы помогало... По ощущениям, походило на щекотку, но внутри, особенно во рту, словно зубы чесались. Главное было на иголку не наступить, не больно, просто пришлось бы обломки из чешуи выковыривать. Ричард поневоле прыснул, оскаливаясь. Махнул хвостом, неуверенно спрашивая: - Как ты думаешь, мы... Мы с ним сможем сблизиться? В том смысле, чтобы быть вместе? Валентин умудряется закатить два из четырёх глаз, продолжая ещё двумя сверлить Окделла. - Ты можешь его съесть и тогда вы навечно будете вместе, ближе некуда. - в конце он всё же срывается и скалится, и насупившийся Ричард поворачивается к нему хвостом, забрызгивая с ног до головы в два движения задних лап.***
Ричард встречает его слишком светлой радостной улыбкой, и слишком крепкими, теплыми объятьями, которые оказываются полной неожиданностью. Эстебан, чуть помедлив, обнимает его в ответ, пока граф вводит Маршала в курс дела. Ричард тёплый, крепкий, живой, но Эстебан, видимо, с непривычки, чувствует, как у него мурашки бегут по спине, от его выдоха в шею. - Если так продлиться и дальше, то Живожора нам придётся ловить, чтобы принести ему благодарность - из-за него преступлений, не считая его собственных проделок, стало на порядок меньше. Даже беглецы из Варасты особых проблем, наслушавшись сплетен про него, не причиняют. - А что кардинал сказал? - За это время Живожор успел съесть трёх ярых Людей Чести и двух вассалов Манрика. - скривившись, признал Килеан. - На словах требует ловить эту тварь, а на деле... - То есть, вы, Людвиг, уже убедились, что это - не человек? - улыбается Алва. - Маршал, - устало отозвался тот. - Ни один человек не может пройти мимо десятка стражей в коридоре незамеченным, ещё и усыпив их так, что они даже помнить об этом не будут. Да и исследованиям своего оруженосца я верю. - И что же обнаружил маркиз Сабве? Колиньяр, тут же переложил ближе к маршалу книгу, открывая её на иллюстрационном развороте. Всего существ было четверо, разной степени человекообразности - от почти неотличимых, до тех, которых признать за человека мог только слепой. - В Кэртиане, кстати, не так уж много существ, что лакомятся человеческой плотью. Я подразумеваю именно существ, не животных - большинство встреченных мною в мифах, в основном, жаждет человеческой смерти, а не тела. Из полезного удалось выяснить только то, что данные гурманы питают слабость к магии и артефактам догальтарского периода, о которых, увы, осталось не очень много материалов. - Материалов не осталось, артефактов тоже, вот твари и полезли на свет божий? - Судя по всему, так оно и есть. - Кивнул Эстебан, а после добавил. - А ещё, в некоторых источниках говорится, что их появление означает близость Излома и опасность для всего мира. Все переглянулись, на несколько секунд замолчав. Рокэ, сдвинув брови, уточнил: - Что по оружию против них? Как одолеть? - А никак. - До страшного спокойным голосом отозвался Эстебан. - Более того, сказано, что никакое обычное оружие не способно причинить им вреда, да и бороться с ними в целом... не рекомендуется. - Маркиз перевернул страницу, показывая текст на незнакомом языке, утыкая палец в причудливую вязь строчек. - Согласно переводу одного уважаемого в Академии профессора, то эти существа являются проявлением гнева Абвениев, и мешать им - значит идти против мира. Никому из древних в своём уме такое не приходило. А тем, кому после пришло, видимо, встречи не переживали. Алва мотнул головой, сжимая переносицу, пока Ричард задумчиво-любопытно, аккуратно перевернув страницу, изучал-любовался изображением. - Колиньяр как вы вообще это всё нашли? - Перелопатил половину королевской и домашней библиотеки трёх семей, в поисках этой неземной красоты. - ткнул в одну из образин Эстебан, не замечая, как рдеет Ричард от его близости и комплимента. - Я эту морду на всю жизнь запомнил. - Любовь с первого взгляда? - не удержался от яда маршал. Эстебан криво усмехнулся. - Во всяком случае, настолько настойчивые поклонники мне ещё не попадались. - Неужели у Живожора нет ни одного шанса? - Ричард, видимо, успел в Варасте много нахвататься от своего монсеньора, раз спросил это, но в этот раз Колиньяр решил поддержать развитие его чувства юмора и неудачную шутку. - Ну, если он принесёт мне голову Раканского принца, я подумаю насчёт свидания. Но только одного! Таких как он, баловать нельзя.