***
Аспидно-золотая юбка взвилась волной, обрамленной по кайме угольным кружевом с бликами от вкраплений янтаря и золотого шитья. Марго довольно прищурилась, кивая модистке, что та может быть свободна, и сама подошла к герцогине, туже затягивая золотые шнуры корсета: - Не жмёт? Мирабелла лишь расхохоталась, сотрясая копну фривольно подколотых волос. - Разве что в груди немного, но там и так большой зазор сзади придётся прикрывать кудрями. Марго покосилась на её талию, даже ладонью повела, искренне, но тепло завидуя: Мира была стройна, что корабельная сосна, и многие придворные красотки были готовы умереть за подобную тонкость стана. Или кого-то другого убить. Видимо, она говорила вслух, потому что Мирабелла повернулась и погладила её по щеке, приобнимая другой рукой. - Дорогая, им всё равно с тобой не сравниться! - Твои слова - да Создателю в уши! - выдохнула та, склоняя голову. - А то нормального любовника днём с огнём не сыскать! - Хочешь своего одолжу? - искренне предложила Мирабелла, но маркиза лишь фыркнула: - Чтобы он от нас обоих прятался? Нет уж. И всё же, достойных мужчин сейчас мало. Мирабелла выдохнула вслед за ней. - Неужели измельчали за те годы, что я не была в столице? - Может быть. Но такова данность, что даже те, что хоть что-то из себя представляют, предпочитают либо сохнуть по бледной немочи, строящей из себя святую, либо разорятся на куртизанке, что получила титул через брак. О, ну либо попросту не успевают увернуться от загребущих ручек мадам Рокслей. И это всё, на что мужчины способны ныне? Где пыл, где страсть, где подвиги и скандалы? Ни одной дуэли за даму, ни одной пробежки мужа с мушкетом за голым любовником за год! Последний пикантный случай и вовсе без дам обошёлся! Сразу скажу, твой мальчик - приятное исключение, но не отбивать же от безысходности поклонника у собственного племянника? Герцогиня сочувствующе провела ладонью по её спине, задумываясь. - Говоришь, ни одного скандала? Марго ухмыльнулась, смотря в прищуренные золотистые глаза и мурлыкнула. - Мира, милая, ты что-то придумала? - Ну, ты сама сказала. - улыбнулась та, не отрицая. - У нас есть святая немочь, куртизанка, а ещё безумная надорская отшельница, которую в своё время чуть не отлучили от рода за привычку говорить всё, что думает прямо. Марго расхохоталась, пряча лицо на груди подруги ближе к декольте. - И ещё леди Рокслей. - Насчёт неё придумаю в следующий раз. Раздавшийся стук в дверь не заставил их прекратить объятья, но заговорнический хохот подутих. Ричард вошёл, не дожидаясь приглашения, отдал поклоны дамам, подходя ближе. - Матушка, чудесно выглядишь. Маркиза, вы - настоящая услада для моих очей. - Ричард, если собираетесь врать, то делайте это ещё наглее, как ваш эр. - посоветовала Марго. - Ваша "услада", хвала Создателю, носит штаны, а не юбки, его ноги прятать грех. Кстати, где эта угроза для мужского целомудрия? Неужели вы позволили ему бродить одному, совращая других? Окделл сначала кивнул, принимая совет, после чего сожалеюще выдохнул: - Эр Людвиг отпустил его на побывку домой, чтобы Эстебан смог завтра сопроводить свою матушку на диспут. - То есть, он тебя выгнал. - кивнула она - То есть, он меня выгнал. - ещё раз выдохнул он, но после тут же улыбнулся. - Зато на обратном пути мне удалось добыть вам подарки! Он запустил руку под плащ, вытаскивая довольно увесистую шкатулку с несколькими ярусами. Потянув за крохотные ручки, он открывал взгляду их содержимое, один уровень за другим, поясняя: - Эдит и Дейре - броши, гранат и гелиодор. Айрис - браслет невесты с наршадским камнем. Уважаемой эреа Маргарите - веер, инкрустированный лавандовым жемчугом Маркиза приложила забранный из шкатулки веер, раскрывая его на один лепесток, левой рукой к правой щеке и Ричард польщённо опустил взгляд. - Кстати, Мира, мы же забыли подобрать веера тебе и девочкам! - Марго, это столь же расточительно, как и метать бисер перед вепрем. - Расхохоталась та, усмехаясь: - Мы едва успели обучить Мэлхен основам талигского этикета, да и сами далеки от его новшеств. Маргарита кивнула, поневоле с ней соглашаясь. Дамы обучались вееру месяцами, и при всём уме, Мирабелла не смогла бы постичь эту науку за ночь, даже если они снова не будут спать, проводя её вместе. - Матушка, позволишь? - напомнил о своём присутствии Ричард, и Мирабелла кивнула, приподнимая руками волосы. Сын как можно бережнее уложил ей на грудь украшение, ловко застёгивая замок сзади. Золото легло многоярусным, причудливо сплетенным золотым ажуром доспехом, весомым, тяжелым, но не кажущимся неуместным на герцогине. Крупные, искусно огранённые карасы словно стали ещё темнее и глубже, обрамленные мелкими искрами всех оттенков красного и золотого, затягивая взгляд каждого, кто на них посмотрел. - Великолепное творение. И совершенно непристойное. - восторженно выдохнула Марго. Мирабелла быстро-быстро моргнула пару раз, смотря в зеркало, уточнила: - Думаешь? - Знаю! Хоть я и женщина, но не могу отвести взгляда от твоей груди! - Сомневаюсь, что будь ты мужчиной, это изменилось бы. - Ну... - Марго надула губы в притворной задумчивости, но после улыбнулась. - Тоже верно.***
Эпинэ уже в который раз подумал, что лучше бы он оставался в Надоре. Чужак с Манриком, тот как фанатик погрузился в отчеты и управление с головой, не узнал бы, они и виделись-то всего пару раз, мельком. Но всё одно было бы спокойнее чем... Слуги у маркизы были вышколены настолько, что внимания на чудачества гостей не обращали, при этом умело их обслуживая. Настолько, что утром ему без согласования подали множество мясных блюд и пару кувшинов вина. Эпинэ выпил их, почти не заметив, лишь немногим приглушив тоску, и решив, что больше в этом доме быть не может. - Робер! Мэллит! Вспомнишь солнце - вот и лучик. Девушка выбежала к нему навстречу, притормозив лишь в паре шагов, улыбаясь. - То есть, Уилл. Вы куда-то спешите? - осведомилась она. И Робер не мог не предложить ей. - Я собираюсь на прогулку. Не желаете со мной... сестрица? Мэллит просияла, хватаясь на предложенный локоть. Сборы много времени не заняли, и вскоре они на конях выбирались из поместья. Однако, на выезде Робер вслух помянул Леворукого, Создателя, и прочих су...сущностей, что точно от него сегодня отвернулись. - Ну наконец-то. - недовольно выдохнул Первый Маршал, ловко пристраивая Моро к Эпинэ с другого, свободного от Мэллит бока. - Робер, я как раз хотел с вами поговорить. Нет-нет, сударыня, вы нам не помешаете, и мы с удовольствием составим вам компанию на прогулке в королевском саду. Я точно знаю, что вы там не были.***
Арамона плотнее сжал зубы, сожалея, что пистоль пришлось оставить на входе, и он не может прострелить голову. На выбор, себе или рассуждавшему вот уже полчаса о своих птахах барону, всё одно итог един: блаженная тишина! И взбрело же аспиду пригласить на споры именно его в качестве "моральной поддержки"! Хотя, конечно, весть была внезапной для всех, неудивительно, что даже Герман растерялся, такая честь - представлять кардинала на диспуте! Вроде бы, изначально должен был быть сам Сильвестр, но тот приболел, а должного замещать его епископа найти к нужному часу не смогли, хорошо хоть вспомнили о воспитаннике Дорака и послали за ним, и в Лаик, и в Кошоне, где оный и гостил у капитана. Луиза, напросившаяся вместе с ними, счастливо щебетала с другого бока с Марианной, не обращая внимания на сидящего рядом цивильного коменданта. Последнего в любви к богословию заподозрить было ещё труднее, чем Арамону, а с учетом обыска на входе, дело было нечисто. Арнольд, приглядевшись, заметил чуть выше на соседней трибуне Колиньяра и взвыл внутри. Извне не дала выдержка и ощущение, что это всё равно не спасёт. Эх, схватить бы разболтавшуюся Луизу за руку, гаркнуть аспиду, чтобы своих спасал, да рвануть к выходу, но... Но представление уже началось. Даже не вслушиваясь в суть, Арнольд слышал, что спор протекал гладко, и Герман, несомненно, выигрывал. Приятно, но, кошкин хвост, как же скучно! Это вам не памятный ему по детству спор, когда приезжему эсператисту наспех вытащенный вместо пьяного эпископа набожный мельник вместо очередного довода зарядил хлебом в морду. Поздно ли, коротко ли, а спор затихал, пока очередная плавная и торжественная фраза отца Германа не закончилась аплодисментами. Светлый, нездешний аспид с голубем на груди хлопал в ладоши, первым поздравляя с победой своего противника. Ещё минут десять змеи вместо яда источали елей и мёд, пока клирики сноровисто убирали трибуны, заменяя их алтарём и купелью. В качестве жеста доброй воли эсператистам разрешили прямо на месте крестить нескольких детей возжелавших того родителей из присутствующих. И когда святошу подготовили к обряду, у Арамоны уже чуявший дурное на себя зад устал ерзать в нетерпении. Случилось. - Приношу свои извинения святым отцам, но вынужден помешать свершению таинства. Окделл, вставший откуда-то с верхних, самых почётных рядов, медленно и ловко, привлекая всеобщее внимание, проходил между кресел к поручням, спускаясь. От подобной наглости, вкупе с его неуместно широкой, диковатой улыбкой, все обомлели, но капитан снова ощутил гордость, когда первым слова для отпора мальчишке нашёл именно Герман. - Герцог Окделл, вы не могли бы пояснить? Сквозь тихий, но всё же возникший гул, Арамона различил сожалеющий выдох и повернулся: ну точно, Сабве. Маркиз смотрел на Окделла с тем же мученическим и скорбным выражением, что подчас бывало на лице у Германа, когда тот снова заставал капитана пьяным, как свинья, искупавшаяся в бочке с тинтой. Оное было настолько выразительным и мощным, что не всегда и трезвым к тому способный, Арнольд испытывал стыд, что чувствовался даже утром после, заставляя его поневоле вести себя сдержаннее. Видимо, Окделл снова его достал... Воронов выкормыш улыбнулся ещё ярче, в одно движение переступая ограду и спрыгивая под оханье и восторженную ругать вниз с высоты в пятнадцать бьё. Без смущения и преград, даже не присев, чтобы ноги не отбить, тот прошёл к святым отца и ответил, кивая на купель: - Вода отравлена.