***
Анна-Рената, умница, от обязанности сопровождать матушку на диспут отнекивалась как могла, и ей это удалось. Эстебан не знал, как бы выдержал её взгляд, если бы здесь была ещё и она. Родительница и так косилась на него излишне хитро и понимающе, благостно обмахиваясь веером, когда он, выдохнув, ни слова не говоря, встал со своего места, втихую спускаясь по трибуне вниз, пока все взгляды были прикованы к Окделлу. Клирик всея Лаик нахмурился, уточняя: - Это... очень серьёзные слова, герцог. Вы готовы за них отвечать? Ричард с улыбкой прошёл ближе, заверяя: - Если я неправ, можете отрубить мне голову прямо здесь. Герман поджал губы, а Оноре поспешил ответить за него, а то с Супре сталось бы согласиться. - Пожалуй, обойдёмся без таких крайностей. Однако, герцог Окделл, могу узнать, с чего вы взяли, что случилось... подобное? Герцог пожал плечами, больше нагоняя удивления, чем поясняя: - Почуял. - Почуял? - У герцога Окделла, - выходя из тени бокового лестничного пролёта, начал пояснять Эстебан, - необыкновенно тонкий нюх, особенно на всякую дрянь, вроде отрав и ядов, в чем я не раз убеждался лично. Так что, могу вас в том уверить, как то, что сам пытался его отравить. - Эстебан, прошу, не шути, тебя могут не так понять. - с мягкой улыбкой попросил Ричард, на что Колиньяр фыркнул, вставая напротив. - Однако, слова действительно серьёзны, сможешь доказать? Надорец задумался лишь на секунду, после чего кивнул. - Да, сейчас, кое-что найду... - Отлично. - Эстебан повернулся к монахам, поясняя: - Однако, для того, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, я прошу уважаемых клириков помочь мне. Пусть братья вместе со стражей убедятся, что никто, никто не покинет Ноху, пока проходит проверка. С мест начал доносится гул, но клирики, переглянувшись кратко, кивнули, поворачиваясь к своим собратьям. - Ну это уже слишком! - раздалось знакомым голосом сверху. - Маркиз, вам не кажется, что это наглость? - Дорогой граф, дело касается не только человеческих, причем, детских жизней, но и дворянской Чести. И вы, как принадлежный к ней Человек, как никто должны знать, что в подобном нельзя допускать слабостей и вольностей. Вставший со своего места Килеан нахмурился, бледнея. - Вы забываетесь, Эстебан. У вас нет полномочий управлять стражей, более того, это я ваш господин! - Да, и потому мне тем более странно, что вы решили бездействовать. - веско произнёс он, устрожив голос. - Поэтому, мне, как хорошему оруженосцу, предстоит исправить вашу ошибку. - Эсте...! - Сидеть! - внезапно рявкнул вернувшийся Ричард. Комендат, пошатнувшись, сел, вслед за ним несколько дам попытались рухнуть в обморок, но их кавалеры оказались слишком напуганы неожиданным звуком, что остолбенели. - Если вы не желаете слушать наследника герцога, то услышите его самого. - продолжал он рычать. - Скалами клянусь, убью любого, кто попытается хоть шаг из Нохи сделать, пока мы всё не проясним. Стены согласно дрогнули, отдаваясь неслышмым уху, но явственным сердцу звуком, оседая на том тяжестью. Парой секунд спустя послышались ругательства и ворчливое: - Окделл, ты совсем свихнулся по своему Колиньяру. - Рад видеть вас, капитан Арамона! - отсалютовал тому, Ричард, улыбаясь светло. - Ну... есть такое. - он обернулся к Колиньяру, мягко завершая: - Люди сходят с ума из-за... - Окделл, не богохульствуй. - Эстебан, поведя плечами, рассеил наваждение. - Ещё слово, и тебя ждёт как минимум епитимья, как максимум - анафема. - после чего уже деловито уточнил: - Добыл? Тот кивнул, протягивая ему... - Где ты здесь нашёл крысу? - удивлися Эстебан, оглядывая зверька. - И зачем? - Ну не проверять же яд на детях? - пожал тот плечами. - Яда слишком мало для взрослого человека, поэтому... - Нужно испытывать воду на организме, для которого доза будет достаточной. - он кивнул, отступая, давая проход к купели. - Прошу. Не мудурствуя, Ричард попросту окунул зверя в воду. Крыса барахталась, визжала, но поневоле глотала жидкость. Эстебан, пронаблюдав за этим пару секунд, перевёл взгляд на лицо Ричарда и задумался: ему показалось, или складка бровей стала строже, и глаза блеснули золотым? Он же не... Не давая дурным мыслям хода, он огляделся на клириков. Отец Герман держался хорошо, тоже наблюдая за зверем, а вот у Оноре выражение лица ровным остаться не смогло, сочетая в себе легчайшие ноты изумления, брезгливости и даже священного ужаса, и Колиньяр подумал, что епитимья Окделлу точно обеспечена. Ричард отпустил крысу прямо на алтарь. Та встряхнулась, разбрасывая капли с шерсти в сторону, зачесалась, покашляла, избавляясь от лишней воды, а затем... Своды не дрогнули, дрогнули люди от нечеловеческого, истинного зверинного вопля: крыса начала скакать, дергаться, при этом визжа от боли, чесаться, стирая о камень шкуру до крови. Однако, крик постепенно стихал, сменяясь влажным кашлем: из содрагающегося в конвульсиях тельца выходило рывками столько крови, что поневоле возникало изумление: неужели её может быть столько в таком небольшом теле. Вскоре, крыса отрыгнула ещё немного крови, дернула хвостом и затихла. Неподалёку послышалась тихая молитва, которую никто не поддержал, но священным знаком себя осенили все. Ричард без всякой брезгливости поднял крысу за холку, поднимая её и пронося по кругу перед трибунами, показывая зрителям ближе, после чего, вернувшись, кинул её обратно к алтарю, произнося: - Что и требовалось доказать. Оноре, обведя взглядом круг из крысиной крови, притихших людей, Одкелла, Эстебана и тушку, внезапно низким и холодным голосом осведомился: - Что дальше, герцог? Ричард оскалился, не скрывая радости: - Будем нюхать.***
Мирабелла остановилась, хмыкнула, после чего мурлыкнула: - Здравствуй, Рокэ. Не думала здесь тебя увидеть. - И то верно, но у меня есть хоть какое-то право посещать кардинала, в отличии от тебя. И... да, здравствуй, Белла. - произнёс Алва, выходя из тени. Оба были облачены, как на праздник, она - в черно-золотом, он - в черно-синем, и оба же совершенно не подходили скромной, но уютной гостиной кардинала. - Решила добить его? - делая шаг навстречу, спросил Рокэ. Мирабелла прищурилась, как кошка, не отступая назад, но делая ответный шаг, чуть в перёд и в сторону, из-за чего они начали кружить, медленно подходя ближе. - Не могу сказать, что не было такой мысли. - кивнула она. - Но, мне стало.. интересно. - И что же? - не скрывая собственного, поднял бровь Рокэ. - Анвир. Герцог удивился: - Тот гаер, что Силвестр собирался назначит на диспут? Причем здесь он? - Рокэ не стал уточнять, что епископ пропал, поскольку у него мелькнула мысль, что Мирабелле это известно, как и причина его исчезновения. - При том, что кардинал не отправил бы такого идиота, не будь ему действительно плохо. Я захотела узнать, насколько именно. - Чтобы убить? - Чтобы отомстить. - поправила она. - Не убивая, наоборот. Рокэ нахмурился ещё сильнее, замирая на расстоянии вытянутой руки. - Пояснишь? - Только если позволишь его осмотреть. Скалами клянусь, я не буду ему вредить сегодня в твоём присутсвии. Алва задумался всего на секунду, после чего резко повернулся, жестом показывая, чтобы она шла за ним. Квентин, убаюканный снадобьем, спал. Рокэ поджал губы, замечая, что за несколько дней тот сильно сдал. Мирабелла без стеснения прошла вплотную, нависая над ним, цепко оглядывая, не касаясь. Только ноздри точеного носа дернулись резко и быстро, голодно. - Что скажешь? - То, что ты уже знаешь. Он умирает, Рокэ. - она повернулась к нему, шурша подошлом полосатой юбки, повела плечом, присаживаясь на кровать чуть ниже, в ногах кардинала. - Может быть, Смерть придёт за ним не сегодня и не завтра, но это дело дней и недель, не более. Скретив руки на груди, Алва спросил: - И что? Ты собираешься мстить мертвецу? Мирабелла расхохоталась, приподняв лицо к потолку. В свечном свете волосы вспыхнули угольями. - Я собираюсь отомстить ему так, чтобы он перестал им быть. Долгую секунду Алва щурился, не находя понимания, после чего, не веря, широко открыл глаза. - Ты хочешь сделать его одним из вас. - Знала, что ты оценишь. - улыбнулась Мирабелла, как кошка проводя ладонью по покрывалу, выпуская и втягивая когти. - Для ревнителя веры и законов, слуги Создателя, что может быть хуже, чем стать, считай, закатной тварью? С одно стороны, она была права, с другой... Рокэ думал о том, что даже закатной тварью Дорак бы остался собой. Ведь сами Мирабелла почти не изменилась. Точнее... она словно наконец-то собой стала. Пылкой, страстной, прекрасной. Чудовищно обворожительной. Он заметил это ещё тогда, скрытое, как кинжал в ножнах, в цвета чужого рода и чужие правила, создание с пронзительно-острым взглядом слишком ярких для истинной благочестивости глаз. Родись Мирабелла в Кэналлоа, доры бы передрались за один этот, полный благосклонности и восхищения взгляд! Рокэ сам сейчас чувствовал, ощущая его на себе, полный кошачьей игривости, даже поддевки, что готов многое сделать, чтобы увидеть, как довольно расширяются зрачки, и алеют в улыбке губы. Через силу отведя взгляд, он уточнил хрипло. - Что это даст ему? - Здоровье и долголетие. Ни одна человеческая хворь не может быть сильнее зова крови. - А тебе? Что получишь ты? - порывисто подходя ближе, замирая у столбика, хватаясь за него, уточнил Рокэ. Мирабелла посмотрела на него снизу вверх, медленно и твёрдо произнося: - Покой. Мы не враги, ни ему, ни Талигу, ни тебе, Рокэ. И я знаю, что ты это ещё понял, раз не отрёкся от моего сына. Столица в последнее время и так потеряла многих, если ещё и кардинал покинет ряды власть имущих... - она поморщилась. - Будет слишком много шума и волнений. Мне это не нужно. Здоровый Дорак же сможет удержать страну в едином кулаке, ему не привыкать. - А как же ваши... особенности? - вскинул он бровь. Мирабелла склонила голову к плечу, смотря на него с неодобрительной жалостью. - Рокэ, - "Р" вышла что надо, раскатистая и томная, на грани возбуждающего рыка. Алва почувствовал, как у него против воли вспыхнули скулы. Женщина, что ты с ним делаешь! - Я в одиночку воспитала четырёх щенков, уж с одним, взрослым и рассудительным, справится смогу. Тем более, Дорак при всём желании не сможет пойти против приказа вожака. - Ричард одобрил это. - не спрашивая, припечатывая, сказал Рокэ. - Сын был... не против. Он не питает к Сильвестру особой приязни, но признаёт, что без него будет хуже. - Потому что Колиньяру точно прибавится работы и на него времени не останется. - хмыкнул Алва. - Именно. Поэтому.. что я за мать буду, если не помогу сыну в делах любви? - спросила Мирабелла. - Эстебан - прелестный юноша. Уверена, Ричард вскоре завоюет его сердце, мне же стоит озаботиться тем, чтобы ему ничто и никто не мешал.