Пути колдуна неисповедимы

— Тебе совсем мозги отбило? Какого хуя ты творишь? — злобно зашипел Балор, больно сжимая Яну за локоть. — А что я сделала? — мгновенно завелась Яна. — Ты сам сказал – кастуй портал. Пожалуйста, мы переместились! — Кастуй собственный, а не прыгай в чужой, идиотка! А если портал подвесили упыри эти? Арестованная задержала саму себя, выделите награду за поимку. Головой думать иногда надо! — Не они его подвесили, я бы почувствовала, — огрызнулась Яна, но всё же понизила голос до шёпота. — Почувствовала бы она. Есть привычки, в которых не смеешь сомневаться – они проникают под кожу, по капле формируются каждый день, а позже становятся такими же ясными, как дважды два. Яна умела различать шаги семьи и точно также смогла уловить что-то очень знакомое в самой сути портала. Каждый человек придаёт что-то уникальное всему, что делает своими руками, так почему же печатям стать исключением? Вокруг сгустилась кромешная тьма и пахло затхлой плесенью. Если бы Яну хотели поймать, то уже бы сделали это. Она позволила себе глубоко выдохнуть и крепко-крепко зажмурилась, отсчитывая про себя полминуты: так глаза быстрее привыкли к отсутствию света. Локоть освободился – Балор отпустил руку Яны и, судя по осторожным шагам, двинулся куда-то на ощупь. Послышалось неловкое шуршание, и Яне на веки мягко лёг серебристый свет. Она недоверчиво приоткрыла глаза: луна едва-едва пробивалась сквозь толстое стекло окон цокольного этажа, падала волнистыми лучами на каменную кладку пола. Странно, откуда бы луне взяться в десять утра? Яна поёжилась: в помещении было морозно и жутко неуютно, а спёртый сухой воздух разъедал слизистую носа. Луна осветила небольшую комнатушку, в которой едва ли можно было пройти и десять шагов от одной стены к другой. И дело не только в размерах: практически треть всего пространства занимал длинный стол, стоящий неровно поперёк комнаты, а у стен громоздились толстые закрытые стеллажи. — Ты знаешь, что это за место? — задумчиво вопросила Яна. — Нет, откуда? — Ты нашёл свет, — Яна поискала глазами Балора. Он медленно прошёлся вдоль дальней от неё стены, бегло осматривая грязные стёкла шкафов. — Догадался, — наконец отозвался Балор, мельком глянув на Яну. Что-то в его блеснувших глазах ей не понравилось, но сейчас хотелось думать об этом меньше всего. В голове буквально не было ни единой цельной мысли. Яна прислонилась спиной к стене и постаралась отодвинуть нынешнее положение на задний план. Нужно было хотя бы попытаться распутать это бесконечное утро_ночь_вечер. Она встретилась взглядом с Балором: тот внимательно наблюдал за её лицом, а затем медленно склонился над столом, скрываясь за волосами. Яна закрыла глаза и потянулась в поиске кончика нити этого узелка. Раз. Ночью она могла умереть, если бы не совершенно чудесное стечение обстоятельств. Всё складывалось так ясно, что аж неприятно. Дедушка действительно забирал у неё силы, хоть это и звучало нелепо. Магические ли, жизненные – неважно. Может, оттуда и головные боли? И частые простуды в детстве? Ладно, это уже домыслы и попытки увязать несвязанное между собой. От этого осознания было скорее пусто и горько: Яна даже не могла злиться на дедушку. Рука всё ещё непроизвольно тянулась к шее в иррациональной потребности коснуться украшения. Ей определённо нужна новая подвеска. Или сразу штук десять. Пыль съедала любые звуки, а Балор слишком старался быть беззвучным. Яна не знала, насторожиться ли ей (задумал что-то что ли?) или быть благодарной за то, что бес дал время побыть наедине со своими мыслями. А может, он просто не знал, что сказать. Сквозь толщину тишины до ушей Яны порой доносился шелест страниц. Два. Яна всё ещё жива. И за это ей было стыдно. Ночью она была готова пойти к дедушке и спросить, почему он так поступил. Яна была даже обижена и преисполнена уверенностью, что, если бы ей всё объяснили, она бы и сама охотно помогла дедушке. Сейчас же Яна была в ужасе от осознания, что если бы не сложилась хоть одна случайность, она бы так и осталась лежать мёртвой на полу собственной ванной. Это было стыдно признавать, но Яна чувствовала облегчение: она жива. И раньше даже не задумывалась о том, насколько действительно страшно оказаться так близко к смерти. И насколько страшнее осознавать эту близость. Три. Яна всё ещё жива. Дедушка – нет. Об этом думать хотелось меньше всего, и Яна, больно сжав руку в кулак, выдохнула и вытерла колющие чувства из-под глаз. Четыре. Её обвиняют в убийстве. Или это ей внушил испуганный Балор. Теперь она уже не узнает: сбежала, позорно сбежала, подалась чужой панике. Яну не убеждали доводы Балора от слова совсем. Да, тот Павел действительно вёл себя, как подозрительный мудак, который уже всё для себя решил, но теперь она абсолютно лишила себя шанса оправдаться. И это был тупик, потому что Яна совершенно не представляла, что делать дальше. Яна раздражённо вздохнула и открыла глаза. Ещё раз. Они находились в крохотной каменной комнате, где в воздухе от каждого шороха всплывала пыль и обрывки порванной паутины. У стен – сплошные шкафы, и не видно хоть какого-то выхода. Надеяться, что где-то за книжными полками или мутными склянками находится потайная дверь – глупо. Балор всё ещё тихо листал книги на столе, разложенные среди аккуратных рядов пробирок, штангласов, трубок, бутылок и коробок всевозможных размеров. Что-то знакомое было в этой дотошности до каждой мелочи посреди опустошения. И что-то не очевидно неправильное в молчании Балора. — Это что-то типа тайной лаборатории дедушки, да? — вырвалась хриплая догадка у Яны. Она смахнула грязь ладонью со стекла одного из шкафа и постаралась рассмотреть его содержимое. Что-то блестело в тени, но тускло, едва различимо за матовой дверцей. — Ну, в плане, было бы странно, если бы кто-то ещё оставил портал у нас дома. Ручка дверцы шкафа легко открылась с визгливым скрипом, стоило Яне коснуться её. Внутри стройными рядами стояли фарфоровые ступки и тяжёлые медные весы, под каждой – пометки и подписи аккуратным почерком на маленьких карточках. Балор заинтересованной тенью появился за спиной, разглядывая внутренность шкафа. — Мне всё ещё кажется, что ты зря паниковал из-за допроса. Балор скорчил недовольное лицо, протягивая руки к ступкам. Он покрутил пару из них в пальцах, попробовал на вес, а затем поставил каждую ровно на своё законное, отмеченное чистым от пыли кружком дерева, место и только после ответил. — Ну и что ты тогда сбежала? — Ты бы себя слышал со своим приказом бежать. Я растерялась. — А я-то думал, ты принципиально не любишь, когда тебе указывают, что делать. Вновь протяжно заскрипели дверцы. А затем снова. Снова, снова и снова. Балор открывал шкафы один за другим, оббегал быстрым внимательным взглядом каждую полку, обязательно что-то доставал и трогал, а порой даже принюхивался. За ступками пошли мешочки, книги, склянки, посуда, для которой в Янином лексиконе бы не нашлось определения, ножи, снова книги, коробочки, камни, подвески, кольца – и это только то, что Яна успевала заметить. Она нахмурилась, отступая на пару шагов от Балора, ближе к столу. Будто бы ненароком глянула на раскрытую им ранее книгу, пытаясь выцепить в темноте то, что могло заинтересовать Балора. — Что-то не сильно ты удивился моей догадке. Я бы даже сказала, что принципиально проигнорировал. — Твой дед был важным человеком в Совете. Его смерть никто бы не спустил на тормозах, особенно такую. Слухи о смерти от амулета бы поползли, и оправдать тебя – равномерно признать, что Очень Важный Колдун прямо под носом у Совета занимался не самыми хорошими делами. Гораздо выгоднее перевернуть ситуацию и обвинить кого-то левого. — Не меняй тему. — Яна, ты буквально спросила об этом две минуты назад, — раздражённо огрызнулся Балор. Он достал из шкафа несколько пузатых бутылок из цветного стекла и теперь сосредоточенно расставлял их по полу. — Что ты делаешь? — Пытаюсь придумать, как нам выбраться отсюда, раз ты ничего полезного сделать не можешь. — Ты здесь уже был, — безапелляционно заявила Яна. — И пытаешься заговорить мне зубы. Может, у тебя и получилось при допросе заставить меня поверить, но сейчас ведёшь себя очень, очень подозрительно. — Блять, за благие дела им воздастся. Ян, я тебе помогать вообще не обязан, мог бы отсидеться тихо, пока тебя не уведут, и смыться потом. Я тебя бросил что ли? Скажи спасибо, что не одна пытаешься разобраться со всей этой хуйнёй. А теперь помолчи, я думаю. Покрасневшая пятнами Яна отвернулась от откровенно раздражённого Балора, едва слышно буркнув благодарность. И действительно не обязан. И действительно не бросил. Но что-то Яне не давало покоя, будто она не докрутила нить событий, не расплела все узелки. Ответ лежал на пыльной поверхности, но Яна не могла его нащупать или увидеть в темноте. Тихо заурчало в животе. Яна тоскливо оглядела полки, будто там мог оказаться завтрак. Последний раз она ела вчера в пабе. Странное ощущение: будто этот тёплый вечер с его многообразием запахов и звуков был много-много лет назад, слишком уж беззаботным и приятным он казался. Да и всё лето как будто уже прошло несколько лет назад: вот даже утром шёл дождь. Хотя это вполне нормально для августа, ещё и в их широтах. Не хотелось думать. Хотелось свернуться калачиком у себя на кровати под тёплым пледом и хорошенько прорыдаться. А ещё лучше – стереть последние несколько часов из жизни, переписать их на чистовик. Яна бы хотела не знать некоторых вещей, и уж тем более не хотела бы до чего-то догадываться. В попытке занять себя Яна подошла к окну, подтянулась на цыпочках к подсвеченномму подоконнику. При близком взгляде и рама, и стекло оказались фальшивыми – таким же был и внезапный утренний свет луны. От окна не тянуло даже небольшим сквозняком, но воздух же откуда-то брался в помещении. Значит, всё-таки есть смысл искать выход? Тайные проходы среди стен? Простучать все камни? Или же можно было положиться на Балора и расслабиться. Пролистать книжки, постараться не думать о том, что случилось. Память услужливо подкинула страницы, найденные у Балора дома: предупреждение об опасности. От кого? Кому? С досадой Яна поняла, что за всё это время так и не поняла, кто такой Балор. Он знал всё о её желаниях, близких, заполнил её сны, давал требуемые ответы, но никогда не рассказывал больше, чем необходимо. Когда-то давно Яна поняла по родителям, что ответы абсолютно на все вопросы есть только у тех, кто усиленно старается скрыть правду. — О чём шла речь в записях у тебя дома? Я прочитала их, — выдохнула Яна. Ей нужно было чуть больше деталей. — Случайно, честно, — тут же быстро добавила она. — Смотря что ты прочитала, — глухо буркнул Балор, не поднимая головы. Яна попыталась вспомнить, но слова будто ускользали из головы, как рисунки на песке, смываемые волной: чем сильнее она пыталась ухватиться за размашистый нервный почерк, тем бледнее становились чернила на пожелтевшей бумаге. — Что-то вроде... он придёт за мной? На моё место? Я не помню, — призналась раздосадованная Яна. — Дурная ты, Ян. Расскажи то – не знаю что, — пробормотал Балор. — Отдохни, что ли. Так и до нервного срыва недалеко. Яна нахмурилась. Нет, может, ей действительно стоит отдохнуть, но при этом она чувствовала невероятно тоску и потребность заполнить пустоту. Нельзя останавливать поток мыслей ни на секунду, иначе на место спокойствия придёт дедушка. Только не сейчас, только не когда Яна буквально чувствует пальцами ног, что ей нужно быть готовой к побегу в любую секунду. Могут ли вообще сюда добраться те самые колдуны из Совета? А может, это какое-то закрытое, особое заклинание порталов? Такого она точно не помнила из обучения... Но Балор что-то здесь усердно искал, хотя и пытался сделать вид, что видит место впервые. Значит, он почему-то не мог попасть сюда раньше? Яна не видела часов с утра и ночью, и лишь примерно могла догадываться о том, сколько была в отключке – и какое время Балор провёл в их доме, пока никто за ним не наблюдал. Наверняка же наложил и на маму какое-нибудь сонное проклятье. Можно ли как-то заложить портал так, чтобы его не мог открыть определённый... не_человек? Или напротив – только кто-то особый мог открыть? Например, только родственник? Яна покосилась на Балора: тот мгновенно поднял глаза на неё в ответ и вопросительно кивнул. Мутный, мутный тип. Он выглядел частью этой скрытой комнаты, сливался с паутиной, пылью и краской на облезшей мебели. Может ли Яна действительно доверять Балору? Да, он спас ей жизнь и даже волновался, но что, если Яна может надеяться только на того Балора, в чьи секреты не пытается влезть? Что, если он готов быть ей если не другом, то хотя бы не врагом до тех пор, пока Яна приходит к нему лишь во снах, послушно учит незамысловатые знаки и не беспокоит старые скелеты? Ей не хотелось закрывать глаза и в упор не замечать элементарных, как дважды два четыре вещей: Балор может быть опасен, Балор может изменить своё мнение за одну секунду, если решит, что она зашла слишком далеко. И вообще, если бы Яна умела вести переговоры или думать хотя бы немножко наперёд – то ни за что бы не завела подобного разговора, находясь практически взаперти с предметом собственных подозрений. По крайней мере не до тех пор, пока она не найдёт хотя бы намёка на выход. Но Яна не умела играть в шахматы, предпочитала идти ва-банк и совершенно не имела способности скрывать собственные помыслы. — Тебе надо было сюда попасть, но ты не мог, да? Потому что это как защитные заклятья на доме. Может быть, тут как-то родственные узы связаны, типа могу открыть портал я, или дедушка, или... — Яна поражённо ахнула. — И мама! Ты поэтому с ней общался? Чтобы она тебя провела через портал. Но она не использует магию, вообще сторонится её. — Во-первых, — начал было Балор, но Яна нетерпеливо замахала руками, затыкая его. — И ты подумал, что это сделаю я! Поэтому на моём дне рождения заинтересовал магией? «Весь секрет в том, что жертва сама захотела прийти обратно», так ты говорил? — Во-первых! — Балор повысил голос и нехорошо сощурил глаза. — Во-первых, я не обязан тебе ничего объяснять. Во-вторых, нет, ничего я тогда не планировал и не заинтересовывал! Ещё я с малолетками буду связываться. — Но поэтому согласился чему-то учить! И рассказал только про порталы, потому что больше тебе ничего и не надо! Ты просто... просто! Это глупо. Глупо, миллион раз тупо. Яна чувствовала себя дурой, идиоткой, которая ничего не замечала. Ну действительно, об этом её предупреждала Настя. Никакой чёрт не сделает что-то за просто так, ему нужно что-то взамен. И ведь не придраться: Балор обучал, объяснял, был рядом – а взамен ковал себе личный ключ для закрытой двери. Спасибо ведь на хлеб не намажешь, а Яну теперь размазывало. Ну как, как можно было привязаться к кому-то меньше, чем за месяц? — Ты мне врал! Всё это время! — Яна яростно топнула ногой. — Ой, блин, чёрт возьми, прости, пожалуйста. Я больше так не буду, — наигранно вздохнул Балор и со скрипом закрыл за собой шкаф. — Этого ожидаешь? Извинений? Ты всего лишь маленькая глупая, настырная девчонка, которая постоянно только и делает, что ноет! О нет, мама меня не понимает! О боже, дедуля меня обманывал! И ты тоже! Какая я несчастная, ну почему же это всегда я? Он медленно, всё с тем же прищуром двигался навстречу к Яне. Беда. Всего пара шагов, и расстояние между ними и вовсе исчезло. Вот только почему-то Яне не было страшно. По крайней мере, она очень старалась сделать вид. — Дорогая, я не человек, вбей это уже в свою тупую голову. Мне абсолютно плевать и на тебя, и на все твои попытки сделать свою жизнь магией чуть менее скучной и чуть более значимой, и на твои сопливые истерики в мою сторону. — Да? Ну тогда... — мозг отчаянно искал доказательство собственной значимости, и ответ тут же пришёл в голову – он практически лежал на поверхности. — Ну тогда я просто сдамся в руки Совета, а ты оставайся тут. — Чего-чего? — Ты же не смог забраться сюда без меня. И выбраться не сможешь. А я вернусь домой, и пусть посадят, но хотя бы буду знать, что ты гниёшь здесь. Под конец Яна едва смогла сдержать злорадство и сохранить спокойствие, почти безразличие в голосе. Она почти праздновала маленькую победу: пусть Балор не считает, что он один может проворачивать какие-то игры. Пусть не смеет даже думать, что её хоть как-то это задело. Губы Балора тронула лёгкая улыбка, и он, не сдержавшись, совершенно беззаботно прыснул в кулак. — Яна... ты пытаешься меня шантажировать? — Нет, не пытаюсь. Я шантажирую тебя. — Очень отчаянно с твоей стороны. Но что ты будешь делать дальше? Просто сдашься упырям, которые так и ждут, чтобы без суда и следствия умыкнуть тебя в тюрьму? — От упыря слышу. — Ой. Ранила в самое сердце. — Прекрати меня отвлекать! — сердито взвизгнула Яна и толкнула Балора ладонями в грудь. Она больше не могла делать вид, что ей тоже плевать. — Придумаю что-нибудь, лишь бы не с тобой! Ты меня использовал, предал. — Да я и не был тебе предан. Мы сколько, месяц от силы знакомы? Неужели успела влюбиться? Ну это слишком. Хватит с неё! Яна почти закипела от таких заявлений, оттолкнула от себя Балор и бросилась к противоположной стене, едва не задев плечом ни в чём не повинный шкаф. В красной пелене злости мгновенно прорезался план: попробовать создать собственный портал, убежать куда подальше и от Балора, и от Совета. И Яна откуда-то знала, что может это сделать без использования дополнительных инструментов: её пальцы помнили часы тренировок, а сама печать въелась в подкорку. Яне не нужно было рисовать печать, она уже существовала в пространстве её памяти – и Яне просто нужно было слегка прикрыть веки, чтобы вспомнить, как она выглядит. Ей не хватило опыта, времени и расстояния. Яну утянуло в образованный портал в неизвестность, но Балор успел схватить её запястье. Яна аж закричала от обиды и затопала ногой как ребёнок. — Да ты ж клещ блядский! — злость обожгла горло и глаза. Яна даже не успела понять, куда именно их выкинуло: она не думала о каком-то конкретном место, просто хотела сбежать куда подальше от этого отвратительного дня. Босые ноги скользили по мягкой, влажной после дождя траве: все ботинки остались дома. От слёз совершенно нельзя было понять, куда Яна бежит. «Твари... все они твари. И Балор – главная тварь». Когда не видишь дороги, нельзя ожидать, что придёшь в точку назначения. Ноги подвели, и Яна предсказуемо поскользнулась. Ойкнув, она упала на землю, где и осталась лежать. Лишь скрючилась, подогнув колени к подбородку. Сил встать не было. Вообще никаких сил не было. Яна закрыла глаза и тихонечко заскулила, сжав в кулаке несколько травинок. — У тебя истерика, — едва слышно заключил Балор и присел рядом с ней на колени. — Вставай, даже мне холодно на тебя смотреть. В ответ Яна агрессивно замотала головой. Сверху послышался шумный выдох. Яна почувствовала, как Балор запустил ладонь ей в волосы, почти нежно перебирая пряди между пальцев. Захотелось заныть ещё сильнее, и Яна со всей дури прикусила ткань платья. Но потом нахлынуло ничего. Буквально – ничего. Яна с удивлением обнаружила, что, вообще-то, лежит посреди мокрой травы и разглядывает острые коленки Балора. Он помедлил и убрал руку от её лица. Странно, но Яна вообще ничего не чувствовала и не помнила, как оказалась в таком чудаковатом положении. С трудом она приподнялась на локтях и недоумённо глянула на Балора. — Я же сказал: истерика, — Балор встряхнул руку, словно сбрасывая с неё что-то. Может, колдовство какое-то на Яну использовал, чтобы успокоилась? — Мы оба на стрессе, оба погорячились, да? Идём, просушим тебя и спокойно подумаем, что нам делать дальше. — Нам? — безразлично сказала Яна, вставая на ноги. — Никаких «нам». Я не хочу с тобой иметь хоть каких-то дел. — А придётся, — Балор пожал плечами. — Я нужен тебе, а ты – мне. Давай обсудим, не будем рубить с плеча. Мы же взрослые люди, да? Балор как-то неловко потрепал Яну по плечу, на что она немедленно отодвинулась в сторону. Надо же! Такие перемены не случаются просто так. Наверняка этот чертила уже придумал, как выкрутить всю ситуацию в нужную ему сторону. Не нашёл то, что искал? Не успел? — Да ладно тебе, Ян. Я всё объясню. И вообще – ты явно преуспела в колдовстве. Смотри: подвела портал без начертания и близко к «Лапе». Жаль, что Яна не могла подвесить портал во времени – но у неё получилось, по крайней мере, максимально приблизиться ко вчерашнему вечеру.