Пути колдуна неисповедимы

Ещё недавно щебечущие девушки вмиг замолчали, стоило в руках Софочки мелькнуть картам. Потрёпанные, местами выцветшие, они всегда вызывали ужасное возбуждение у юных чародеиц. Эти карты не для игры – для будущего. — Ну что, Янчик, думай о красавце своём, — расплылась в улыбке Софа, ловко тасуя колоду в пальцах. Стояла полночь, и только одна единственная свеча была им источником света – отбой, спать давно пора, а не ворошить судьбу. Гадать по мелочи и не по правилам ученицам было запрещено строго-настрого, а потому, естественно, все до одной хоть раз в месяц да испытывали удачу. — Не о ком думать, — соврала Яна и шмыгнула носом. За окном третий день кружилась метель, и между стенами гулял холодный ветер. Она вновь болела, хотя и шла на поправку стремительнее, чем раньше. — Не лги картам, — покачала головой Софа и протянула Яне колоду веером — Ищи своё сердце. Боязно – не зря же наставницы предупреждают не баловаться. Но от того – интереснее. Закусив губу Яна наугад вытащила карту, зацепив следом ещё одну. На неё тёмными глазами строго смотрели два немолодых мужчины. — Так вот он какой, — взор Софы затуманился. — Император. И король мечей к тому же. Неспокойное сердце твоё. Брюнет, да? С людьми тяжело сходится. На себе очень зациклен, ох, самовлюблённый. Такой не церемонится, своё благополучие на первое место ставит. Коварный, до жестокости иногда. На язык острый. Но сейчас он перед тобой открыт, только вопрос нужный задай. Несколько движений руками в отблесках пламени свечи. Яна аж дыхание затаила, не в силах отвести взгляда от императора на столе. Ну и откуда только Соня узнала? Никому не говорила про Балора, уж тем более про то, какой он невыносимый. Рука сама потянулась к картам, доставая ещё пять карт. — Он готов ответить, — глухо, как сквозь транс пояснила Софа, раскладывая выбранные карты вокруг первых двух рубашками вверх. Открыла те, что легли сверху. — Его жребий. Шестерка жезлов и колесо судьбы. Ему досталась власть, но ненадолго. Это шаткий успех, временный. Он чувствует. Ему претит это положение. Не он это выбирал. Но он выберет отречься. Под неровным светом обнажились ещё три карты. — Его тень. Шестерка чаш, четверка жезлов и шестёрка мечей – разлука. Его разлучили сначала с домом, а затем с его душой. Он чувствует тоску, но не знает её источника. Ему нужна его душа обратно, иначе он зачерствеет. Следом заговорила карты справа от императора. — Его глаза. Впереди его ожидают шесть пентаклей и маг – торг. Он хорошо умеет убеждать, и скоро ему придётся за многое спорить. Его оружие – слова, не меч, и в этом деле он чертовски искусный боец. Карты слева получилось перевернуть далеко не с первого раза. Да и вышло обескураживающе: Софа задумчиво закусила губу, будто не ожидая такого расклада. — Хм... Его мысли. Дурак и семь чаш. Не так просто забраться в его голову. Не пускает. Или там такая неразбериха, что сам чёрт ногу сломит. Ишь какой, сам себе на уме. Ну осталось самое сладкое. Ты же хочешь знать, что в его сердце? Единственная закрытая карта – прямо поверх императора и короля мечей. Притягивала, что-то нашёптывала на ухо. — Нет, не хочу, — выпалила Яна, перехватив Софу за запястья. Та непонимающе подняла затуманенные глаза. — Ты забываешься, девочка, — прохрипела гадалка, от чего внутри у Яны все оборвалось. — Я же сказала: не лги картам. Последняя карта легла рисунком вверх, а Яна отвернулась от неё, быстро зажмурившись. — Тебе не стоило лезть ко мне в голову, наивная дурочка, — бархатно усмехнулся голос прямо над её ухом. Мягкие губы мимолётно коснулись шеи. За окном выла метель, когда проснувшаяся Яна подскочила в постели. Рядом тихонько посапывала во сне Софочка с удивительными способностями ясновидения. Яна нахмурилась, приподнимая подушку: неужели опять думка выветрилась? Свет луны осветила разорванную в клочья карту криво ухмыляющегося императора.