Вопреки Богам

Корабли плывут, рассекая прохладную гладь воды, когда два флота воссоединяются, чтобы продолжить совместный путь, однако русичи всё равно чуть позже отстают, чтобы не распылять связанных лошадей на борту быстрым темпом течения. Ивар с Аскольдом пересаживаются на корабль Конунга, увлечённые неописуемым зрелищем бескрайнего моря. Всё впечатление, впрочем, портит морская болезнь, ожидаемо одолевшая неопытного Бескостного, под раздраженный взгляд отца, перекидывающегося периодически через борт драккара. - Совсем плохо? – Аскольд подает мужчине флягу с пресной водой, зачесывая назад влажные от соленого воздуха волосы. - Терпимо… - Ивар с досадой вытирает испачканные в рвоте губы. Рагнар искоса смотрит на сына, характерно дергая косматой бородой, и отворачивается. Он думает, что Аслауг и впрямь сделала из его младшего ребенка девчонку, не приспособленную ни к каким испытаниям. Когда он решился жениться на той девушке, Фрейдис, около двух лет назад, Лодброк посчитал это большим шагом, и Ивар действительно на порядок возмужал с течением их отношений. Но подлый обман и лицемерие всё же застигли его врасплох, и сейчас отпрыск выглядит ещё хуже, чем прежде. Через несколько часов ветер над путниками резко замирает, а вдалеке виднеется бушующий фронт. - Дело дрянь… - цедит сквозь зубы Конунг, напарываясь на встревоженные взгляды воинов. – Шторм. Потоки воздуха, смешенного с ветром с небывалой скоростью, устремляются на флотилию, где люди пытаются занять безопасные позиции, однако несколько задних кораблей начинают усиленно вертеться, шатаясь из стороны в сторону. Вихрь заглатывает тех в доли секунды, погружая в пучину взбунтовавшихся волн. - Дай мне тебя привязать! – Рагнар перекрикивает ужасный вой урагана, расталкивая паникующих викингов, - Ивар! Бескостный сопротивляется, с ужасом наблюдая, как тонут дальние корабли. - Аскольд! Помоги ему! – Рагнар дергает за локоть нового друга своего сына, что замер у самой кормы, не способный вымолвить ни слова. – Быстрее! Рюрикович спохватывается, трясущимися руками хватая Ивара за руки, пока отец привязывает того к мачте. Резкий толчок о борт соседнего драккара откидывает князя к бочкам с грузом, прикладывая затылком о жесткую древесину. Аскольд теряет сознания, обмякая и волочась по скользкой палубе. Ивар же в абсолютной агонии непрерывно кричит, чувствуя животный страх, помутняющий сознание. - Смотри на меня! – Рагнар пытается привести сын в чувства, дрожа всем телом. – Успокойся! Огромная волна настегает их драккар, когда Конунг оборачивается, чтобы проследить за взглядом неожиданно затихшего отпрыска. Судно переворачивается, опрокидывая всех присутствующих в холодные воды. Лодброк спохватывается, видя бессознательное тело князя, проглатываемое темной толщей воды. Он ускоряется, чтобы схватить юнца через грудь, и протаскивает того в сторону мачты, к захлебывающемуся сыну. Последнее, что Ивар помнит после того, как его тело ударяется о воду, скованное грубой веревкой, это холодные руки отца, стремительно развязывающего его, и мысль о том, что всё было напрасно. Аскольд с трудом разлепляет глаза, слезящиеся от яркого солнечно света. Солнце плавит его веки, голова гудит, тело задеревенело, а лицо покрыто песком. Он медленно облизывает сухим языком потрескавшиеся губы, горло омерзительно саднит, когда он крутит головой, чтобы оглядеться. - Ивар… - собственный голос кажется небывало чужим, скрипучим и тихим. Парень лежит неподалёку, неестественно раскинув конечности, не шевелится. Чуть выше Аскольд видит Рагнара, тот уже пришел в себя, но продолжает отлеживаться, ощущая ужасную слабость. - Тише. – приглушенно цедит Рагнар, толкая сына ногой. – Мы на земле саксов. - Мхмм… - Бескостный очухивается, поднима я отяжелевшую голову. – Что… произошло? Лодброк Старший встает, помогая сыну подняться на ноги. Экзо-скелет Ивара раздроблен, нижних металлических пластин не хватает, поэтому он больше не может опираться на него. Аскольд тоже встает, всматриваясь в горизонт, где от штормового неба не осталось и следа. Вдалеке виднеется несколько кораблей. - Смотрите! – князь, прихрамывая устремляется к морю. Рагнар удивленно смотрит вдаль, он думает, что ему мерещится. - Это наши! – парень радостно хватается за всклоченные волосы, видя эмблему своей династии на флагах. – Они уцелели… - Постой, что-то не так… – Ивар пристально смотрит на спущенные паруса и убранные вёсла. - Они на мели. – цыкает Рагнар, оборачиваясь на звонкие голоса людей, что выходят из-за соседней скалы. – Черт возьми… Немногочисленные уцелевшие викинги присоединяются к своим вождям. - Итак, отец, каков план? – Бескостный смотрит насторожено, он считает, что всё обернулось грандиозным провалом. - Нам нужно в Уэссекс. При любом раскладе нам нужно попасть к Королю Эгберту. – твердо говорит Конунг, точа камнем свой набедренный топор. - Отец, это максимально плохая идея. Сейчас нам нужно забрать людей с кораблей Аскольда, чтобы у нас был хоть какой-то шанс. Нас попросту убьют. - Мы не можем их забрать, на чем ты поплывешь назад? Кто сдвинет твои корабли с мели? – отмахивается мужчина, - Ты, я и оставшиеся викинги, пойдем к Эгберту. А Аскольд останется здесь, доплывет до кораблей и распорядится, чтобы русичи сняли их с мели и отплыли за скалы. Если их заметят, то мы потеряем и корабли, и оставшихся людей. - Вы правы. – соглашается князь, отряхивая одежду от въедливого песка. - Боги, это звучит безнадежно… - Ивар по-прежнему сомневается в идее отца, но ему некуда деться, и он вскоре соглашается. Викинги снаряжаются в путь, оставляя Аскольда, мастерящего из выброшенных на берег сырых коробленых досок себе плот. Путь предстоит не быстрый, Уэссекс не близок к берегу, поэтому они стараются поторопиться, ибо солнце стремится за горизонт. У Ивара сломаны его опоры для ног, и он всячески пытается смастерить что-то альтернативное, приматывая веревками к ногам толстые прутья, которые он нашел на побережье, чтобы не отставать от отца и группы людей, что идет с ними. Но Рагнар обрывает сына: - Я не собираюсь стоять тут весь день и смотреть, как ты пытаешься быть нормальным, каким ты никогда не станешь! – ворчит мужчина, разрывая лоскуты, что так усердно связывал сын. - Но я и есть нормальный! – Ивар противится, пока Рагнар отбрасывает прочь бесполезное тряпье, - Черт! - Нет, это не так. – Рагнар нависает над юношей, смотря в такие же глаза, как и у него, - Когда ты это осознаешь, тогда и придёт величие.   Ивар замирает, провожая взглядом сгорбившуюся спину родителя. Почти всё время, что прошло после фееричного поражения Рагнара Лодброка, он проводил в отдалении от семьи, скитаясь, пытаясь свести счеты со своей болью. Он принимал важные решения, правил, урывочно общался, даже видел их с Фрейдис небольшую свадьбу. Но он словно отсутствовал, жил внутри себя свою маленькую горестную жизнь. Великий герой, что был предан собственным братом и проиграл. Поэтому сейчас, когда Рагнар так вовлечен в него, Ивар ликует, ухватываясь и впитывая отцовское внимание, что являлось для него, отчужденного калеки, немалым дефицитом всю жизнь. Они продолжают путь, пересекая скалистые хребты, углубляясь в лесополосу. Когда солнце садится, погружая путников в мрак и ливень, Рагнар решает устроить привал, порядочно устав, и не успев отойти от кораблекрушения. - Заночуем здесь, соорудите себе небольшие лежбища и ложитесь спать. – командует он, укладываясь рядом с сыном. Ивар калачиком сворачивается у бока отца, когда вся группа раскладывается по ночлежкам, туша небольшой костер, отужинавшая парочкой пойманных кроликов и древесных крыс. - Нам нужно прикончить их. – шепчет Конунг на ухо Бескостному, начинающему дремать. - Зачем? – голубые глаза удивленно распахиваются. - В них больше нет нужды, к тому же, из-за недовольства, они могут разболтать лишнего, попадя к саксам в руки. Ивар бесшумно высвобождается из-под руки отца, беря набедренный топор во влажную руку. В ноздри бьет запах сырой земли, увлажнённой дождем. Он ползет к парочке воином, мирно сопящих вблизи. - Кха… - они из них глухо стонет, хватаясь за кровоточащее горло, будя спящее окружение. Бескостный с помощью отца с легкостью зачищает немногочисленный отряд соплеменников, мастерски орудуя топориком, не останавливается даже перед девушкой, предлагающей ему своё тело в награду. Что он не видел в продажных телах? Согласись он, девушка не дала бы ему ничего нового. Рагнар сажает Ивара себе на спину, шумно пробираясь по ночному лесу, ловя лицом скользкие листья и хлёсткие ветки. К утру они выходят на крупную дорогу. Пройдя небольшое расстояние, они слышат топот копыт и заседают в небольшой канаве, чтобы спешиться. - Спорим, что ты сожалеешь, что взял меня с собой, верно? – Ивар смотрит с горькой насмешкой, оправляя кожаные перчатки на руках, - Я готов спорить, что ты жалеешь, что не убил меня младенцем, как собирался. - Только когда ты болтаешь. – Конунг кротко улыбается, отворачиваясь. – Я думал, твои ноги – это слабость. И ты не выживешь. – он ловит озабоченный взгляд сына и улыбается, - Я ошибался. Твои ноги дали тебе силу, которой нет даже у твоих братьев. Ивар замирает, пытаясь переварить услышанное. Всю жизнь он считал себя обузой, посмешищем, порождением чего-то убогого и отвратительного, не заслуживающего любви. - Ты, как глухой, чье зрение острее, чем у кого-бы то ни было. – продолжает Рагнар, - Ты особенный, но не вопреки своим ногам, а благодаря им. Бескостный украдкой улыбается. Он впервые слышит нечто подобное от отца. Последним, кто восхвалял его, наделяя особой ролью, была Фрейдис. И это было чистой ложью, девушка бессовестно лгала, мотивированная собственной выгодой. Однако, его отец говорил правду. Ноги Ивара дали ему проницательность, дали ум и хитрость, умение приспосабливаться и выживать, сильный и бесстрашный дух. Он истинный потомок Одина. Вскоре они добираются до Короля Эгберта, Рагнар действует согласно плану, который он повествует Ивару, подходя к замку. Сын обескуражен, он не ожидал, что Рагнар, по сути, придёт умирать. Однако, конунг настаивает на своем, и вскоре, сговорившись с Эгбертом, великого викинга отправляют к Королю Элле, что жаждет убить оного. Но перед тем, как уехать, Рагнар просит у старого друга возможность поговорить с немощным отпрыском. - Люди думают, что ты для них не угроза. – Рагнар, хромая подходит к сидящему сыну. В темнице сыро и пахнет кровью и гнилью. Ивар всё ещё не может поверить в то, что услышал ранее и в то, что сейчас происходит. Перед ним великий Конунг, герой, легенда, закованный в цепи, покрытый синяки и кровоточащими ссадинами, без единого живого места. - Но я считаю иначе. – продолжает мужчина, вглядываясь в разочарованное лицо напротив, - Среди всех моих сыновей, именно тебя я хотел привести сюда. И я верю, что именно ты наиболее важен для будущего нашего народа. - Я почти готов поверить тебе! – Ивар скалится, выдавая скопившуюся обиду и едкость. - Заткнись! – Рагнар хватает ребенка за грудки, притягивая к себе, - И слушай, идиот! Тебе много дано! И твой гнев – это дар! – он тычет в измалеванный грязью лоб, болезненно откидывая Ивару голову, - То, что у тебя здесь – это дар. Ты думаешь иначе, чем другие, ты непредсказуем. И это очень поможет тебе! Используй свой гнев с умом. И я обещаю тебе, сын мой, однажды весь мир узнает и будет бояться Ивара Бескостного. Юноша смотрит исподлобья, понимая, что отец так прощается с ним, оставляя последние заветы. - Все всегда будут недооценивать тебя. И ты должен заставить их заплатить за это. Будь беспощаден. Они расстаются, в душе юноши пустота, всепоглощающая и обезоруживающая. Последние слова отца осадком выпадают в подкорку сознания, оставляя незыблемый след. Вскоре Ивара в сопровождении саксов доставляют на берег, Эгберт держит своё слово. Там его ждет лодка, в которой сидит ряженый в тряпье Аскольд, истово делающий вид, что он простой рыбак. - Ну что ж… - юноша заговаривает, когда рыцари уходят прочь с пляжа. - Так было задумано. – Ивар выглядит подавлено, он бездушен и замкнут. – Отец сейчас в плену у Короля Эллы, скоро его убьют. - Что… - Аскольд не верит своим ушам, ошарашено вглядываясь в отрешенное лицо. - Я поведу всех. Так сказал мне отец. Он хочет, чтобы я был тем, кто поведет своих братьев и всех норманнов на Англию. Мы соберем великую армию, мы отомстим. – шатен замечает, как у мужчины ходит кадык и дергаются плечи. - Эй. Друг… - деверь кладет ладонь на крепкое плечо, что кажется ему совсем ослабшим, - Я поддержу тебя. Агния поддержит. Киев поддержит. Во имя твоего отца. Приплыть сюда – было большим риском, но Рагнар поступил правильно. Даже после своей смерти, он отомстил врагам. - Поплыли уже, хватит трепаться. – Ивар поднимает гневный взгляд, давая понять, что не нуждается в утешении. Он совершенно забыл о девушке, что ждет его в Вестленде, он вспоминал её лишь однажды, в ту ночь, когда они с отцом прирезали всех их сопровождающих. Тогда шел проливной дождь. Земля, пропитанная водой, так сильно ударяла ему в ноздри назойливым запахом. Рыжих волос, солнечных веснушек, острых плеч. И сейчас он вспомнил её, почувствовав жалость, что испытывал к нему Аскольд. Ивару больше не нужна жалость. Ни к самому себе, ни от других. Ему нужен гнев, топор и молот Тора, и немного удачи на его стороне. А жалость ему совершенно ни к чему. Агния просыпается от грохота колесницы, дребезжащей по уложенному камнем двору. В её размеренной жизни, так сильно скованной тоской и скукой, так давно не было колесниц. Княжна встревоженно вскакивает, спешно накидывая на легкую ночнушку бордовый плащ, кутаясь в длинный подол. Неделю назад она отправляла в Каттегат очередного ганца, чтобы тот прислал её любимой свекрови несколько банок местных оздоровительных снадобий, что научилась готовить женская половина данов, оказавшись совершенно податливой в наставлении и образовании. В свою очередь, Аслауг присылала ей шкуры и рыбу, строганину, пучки диких засушенных цветов, которые Агния бережно развесила в сенях, уверовав, что те отгонят злых духов. - Госпожа! – ганец врывается без стука, распахивая скрипучие двери. - Да здесь я! – девушка спешно сбегает по лестнице вниз, осматривая всклоченного гостя. - Извините, госпожа, меня пытались схватить, когда я подобрался к дворовой площади главного дома госпожи дроттнинг. В этот момент я увидел, как госпожу Аслауг убивает стрелой в спину некая Лагерта, как мне сказала одна из сельчанок, Лагерта – первая жена Рагнара Лодброка, ярл Хедебю и великая воительница. – мужчина отчеканивает информативную тираду, опасливо замирая. Агния замирает, роняя онемевшие руки по швам. За её спиной Улада, только вошедшая, ахает, прижимая ладонь ко рту. - Как же это… - Иди, иди. – Улада отмирает первой, прогоняя уставшего с дороги вестника. Агния оседает на пол, цепляясь ледяной рукой за шершавую стену, рискуя прихватить пару заноз. В её голове единственная просьба Ивара и широкая улыбка его матери, смотрящей на их сцепленные на свадьбе руки. - Только себя не вини… - Улада безропотно присаживается рядом, подминая ситцевое платьишко.  - Ты не понимаешь. Это всё, о чем он просил. Это новый конунг. Это свержение, захват территории… - рыжая смотрит перед собой немигающим взглядом. - Мысли трезво. – напоминает служанка, сжимая потрясывающееся плечо. – Сейчас тебе нужно понять что делать дальше. Улада знает, что у Агнии не лучшая скорость реакции на стрессовые ситуации. Княжна – человек эмоциональный, но в момент настоящего взрыва, Агния вполне себе может встать, оглушенной куропаткой, и смотреть на волну горячего пепла, несущуюся на неё. Сейчас она не плачет, ухватываясь за спасительную нить родного голоса подруги, сминая её ладонь своей, скользя влажными пальцами по запястью, помогая подняться. - Я поеду. – она встряхивается, буквально мотая взлохмаченной головой. – Прямо сейчас. Созови дружину для меня, прикажи Ярополку собрать всех и Тихого в снарягу, в путь до Каттегата. На легких сносях, каждому в пределах пяти оружий, обязательно лук. Шатенка быстро кивает, спешно семеня к выходу. - Гонцу скажи, чтобы заночевал и к Олегу Вещему в Киев. – кричит княжна ей в след, - Пусть всё то же самое донесёт! Собирается она быстро, можно сказать, молниеносно. Она знает, что его поход вот-вот подходит к концу, что, может сейчас он уже плывет назад. Радостный, с богатствами, новой победой, воодушевленный и живой. Агния очень хочет, чтобы он был жив. Она думает, что, если он будет жив, то возненавидит её ещё сильнее. Сильнее всех, кого он ненавидел когда-либо. Дружина во главе со своим военачальником выдвигается спустя полтора часа ускоренных сборов. Они будут скакать около пяти дней, самыми короткими участками пути, непроходимыми болотами, потайными тропками. Карта, которую потрудился начать составлять Аскольд, а дополняли ганцы, посылаемые Агнией в Каттегат, от раза к разу проходящие по новому пути, наконец пригодилась ей. Она понимает, что привалятся они всего раз и на несколько часов, поэтому не снаряжает людей с усердием, рассчитывая на легкость и мобильность. На четвертый день поездки Агния порядочно устает, ноги и ягодицы немеют в твердом седле, икры забиты и периодически схватываются от судорог, руки отнимаются от постоянного держания поводья. - Эй! Стой! – княжна отдает команду к отдыху, понимая, что вчерашнего схрона им не хватило. – Разведите костер, мы отдохнем ещё немного! В дружине около сотни воинов, поэтому для привала они вытаптывают траву на каком-то небольшом поле, компактно размещаясь и старась оставаться неприметными. - Иван, разбуди всех, когда солнце зайдет, мы продолжим путь ночью. К завтрашнему вечеру мы должны быть в Каттегате. - Да, госпожа. – блондин средних лет остается на вахту, пока остальные собираются прилечь, чтобы немного вздремнуть. Рыжая прижимается к Тихому, лежащему на траве и тяжело дышащем от изнурительной нагрузки. Грубый конский волос проскальзывает между пальцев, тяжелая голова девушки погружается в небытие. Аслауг треплет её всклоченную макушку, пока Агния расслабленно умещает на коленях женщины свою голову. - А быть может сны наши реальны… - тихо напевает она, нежно перебирая огненные волосы, - Они всегда благоволят нам, словно боги, словно песни небес… - Любовь однажды найдет нас, - мурлычет Агния, замечая, что её рука детских размеров, а тело совсем крохотное, - Найдет, поселит в темный лес, укроет красной бахромой… - И даст испить нам вечность… В следующую секунду Агния бежит сквозь густую чащу, раздирая до крови лицо об острые сучья деревьев. Впереди серая шерсть отблескивает в лунных лучах, мелькает, всё больше и больше отдаляясь. Девушка поскальзывается, цепляясь за изогнутый древесный корень, падает, неприятно расстилаясь. Голова гудит, в ней образ темно-русых волос, сплетённых в тугие косы, размашистые плечи, горячая спина, покрывающаяся мурашками. Она поднимает голову, смотрит в голубые глаза, так отчаянно и неожиданно близкие.   - Не сломай меня. – волк говорит по-человечески, из широких глаз скатываются серебряные слезы, звонко капая на девичьи руки. – Полюби. Агния тянется, хочет утешить, погладить по кустистой макушке. Но руки проваливаются в вязкий ил, проглатывая целиком. Она успевает увидеть, как волк снова удирает в лес, бесшумно исчезая в листве, после проваливаясь в зыбучую топь, хватаясь за проскальзывающую жижу. Рыжая бесшумно кричит, зовет его, умоляет не бросать его. - Я люблю тебя! Уже люблю! – она распахивает глаза, вскакивая, поражено озираясь. Иван, сидящий рядом, крепко сжимает её плечо. - Вам что-то снилось, госпожа? Вы так кричали… - парень встревоженно вглядывается в заплаканную зелень глаз. - А..ах… - Агния кутается в кафтан, дергано застегивая пуговицы, не попадая в дырочки. – Пора выезжать? - Да, государыня. - Буди остальных, выдвигаемся. Что означал этот сон? Почему она так отчаянно кричала ему про любовь? Разве она любит его? Она много раз думала о том, что чувствует к холодному и неприступному берсерку, поневоле ставшему её суженным. Она никогда не любила, только влюблялась, испытывала симпатии, порой страсть захватывала её сердце. Ей не с чем сравнивать, поэтому кричать о любви… Это просто сон. В котором волк по имени Бес попросила её сберечь и полюбить его. Только Бес давно покоится в немой земле, прикрытый её рубашкой, сквозь которую проросли ромашки-однолетки. Агния пребывает в раздумьях весь оставшийся до захваченного города путь. Пасмурное небо гневается вместе с ней, когда они подходят к воротам, окруженным новой охраной. В гавани, видимой почти со всех обозримых точек Каттегата, она видит несколько кораблей с эмблемой Рюрика. Значит все в сборе. - Стой! – один из стражей грубо хватает Тихого за подперсье, рывком останавливая. Дружина, идущая за своей военачальницей, встает рядом, готовая напасть. - Я Агния Рюриковна, Великая княжна Киевская и жена Ивара Бескостного, сына Рагнара Лодброка. Пропустите меня. – она расправляет плечи, оглядывая и соизмеряя количество захватчиков. Стражи переглядываются, немного помедлив, и пропускают её. Весь город наводнен людьми из Хедебю, снующими по улицам, словно ни в чем ни бывало. Агния спешно пересекает знакомый двор, улавливая, что прибывших кораблей куда меньше, чем тех, что отплывали. В её сердце сеется тревога. - Стойте здесь, если я подам сигнал, входите. – Агния спрыгивает с коня, отдавая полозья одному из воинов, и устремляется к дверям. Распахивая двери рывком, она видит толпу, шум, много людей. И в конце зала, прямо у трона, стоит она – убийца Аслауг. Длинные русые волосы, сплетенные в множество косичек, праздные одежды, женщина горделиво возвышается над остальными. Рядом с ней блондинистая Торви, жена Бьёрна, и некая утонченная воительница с черными волосами, убранными в опрятную прическу. Сердце Агнии бешено колотится, а рот наполняется вязкой слюной. Она грубо расталкивает толпу, вызывая гомон и возмущение. В один миг, ровно половина людей, находящихся в зале, хватает стоящих рядом воинов, что привела с собой Лагерта, и приставляет к их глоткам нож. Агния уворачивается от викинга с тесаком, что хочет также пленить её, и вырывается на передовую, сталкивая на пол косматого мужчину, преграждающего ей путь. Уббе, Ивар и Аскольд оборачиваются на шум, замечая её. - Агния… - брат выдыхает её имя, придерживая опирающегося о него Ивара. — Вот оно как… - девушка встречается с удивленным взглядом воительницы. Агния озирается, чутко исследуя зал, трон, руки женщины и её слуг и воинов. Ей нужен документ. А потом она разберется с наглой самозванкой. Ингстад внимательно осматривает гостью, которую она ранее не встречала. Девушка одета необычно, в ярко-красный вышитый тесьмой кафтан, высокие сапоги, кожаные штаны, увешанные несколькими набедренными ремнями с ножнами, на боку у неё продолговатый изогнутый меч, а за спиной лук и колчан. Вооружена, одета с иголочки, на руке перстень. Волосы яркие, собраны в две длинные косы (прим. автора: французские/боксерские), глаза прожигают пространство, ища что-то, о чем воительница сразу догадывается, предусмотрительно обыскав вещи дроттнинг. Она оборачивается, заходя за трон, под непонимающие взгляды напряженной толпы. - Это ищешь? – Лагерта аккуратно достает небольшой свиток. - Почему ты до сих пор не изъял его? – Агния с непониманием шипит на брата, проходя мимо. – Верните. Это не ваше. Она на секунду ловит взгляд Ивара. Непроницаемый. Что-то внутри неё падает, разбиваясь. Наверное, надежда, тихо притаившаяся в уголке отчаяния, уступая место бессилию, раздражению, гневу. - Кто ты, чтобы что-то требовать от меня? - Это сейчас совершенно не вовремя… - начинает Уббе, направляясь к девушке, чтобы оттеснить её. - Напротив! Это очень важно. Принципиально. – княжна отталкивает деверя, наступая на первую ступень, ведущую к трону. – Меня зовут Агния. А вас Лагерта, и вы убийца. Надо лучше изучать тех, кого хотите прикончить, за их спинами могут стоять люди, которые вам не по зубам. - Да ты что… - женщина натянуто улыбается. – Однако, я спрошу ещё раз, кто ты? - Меня зовут Агния. Я дочь Великого князя Олега Вещего, невестка убитой вами королевы Каттегата. Верните документ и покончим с этим. - Ну что ж… Я верну документ, при условии… - О нет… - Агния повышает голос, угрожающе наступая на новую королеву, - Никаких условий. - Агния, остановись. – Аскольд порывается подойти к сестре, но не может покинуть Ивара, что и так еле стоит. Он чувствует, как сестра заводится, как фирменные отцовские нотки наполняют её голос. Ивар, стоящий рядом сжимает плечо юноши, останавливая. В глазах мужчина мелькает любопытство, но Аскольд понимает, что ничем хорошим это не закончится. - Я не вступаю в переговоры с людьми, пролившими кровь моих близких. Таков мой принцип. – зеленые глаза сияют чистой ненавистью с примесью презрения, рыжая поддается вперед, опасно нависая над статной женщиной. - Тогда какие у меня причины сделать это, милая Агния? В этот момент двери дома с хлопком распахиваются, впуская поток теплого воздуха и старшего сына Рагнар, Бьерна, который видимо только что вернулся из своего странствования. - Если вы убьете её, братья, вам придется убить и меня. – спокойно говорит мужчина, одним своим появлением заставляющий замолчать весь гомон и лепет. - Может и убьем… - Ивар переключается на старшего брата. - Заткнись. – обрывает того Уббе, перебирая пальцами по ручке топора, покоящегося на крепком плече. – Она убила нашу мать. - Я знаю, вы жаждете мести. Но и я захочу отомстить. – он шумно вдыхает, - Но важнее то, что мы должны отомстить за отца. Поэтому я и вернулся. И именно этим мы и займемся. - Прекрасная мысль. – Агния саркастично ухмыляется, обращая на себя всеобщее внимание, - Только пусть твоя матушка кое-что вернёт для начала. Бьёрн непонимающе смотрит на мать, проходя прямиком к ней. - О чем она говорит? Лагерта что-то шепчет на ухо сыну, скользя взглядом по напряженной девушке. Мужчина кивает, отходя на некоторое расстояние, но реакции не выдает, лишь предостерегающе встает перед Иваром. Аскольд сжимает кулаки, понимая, что ситуация накаляется, двигаясь к взрывоопасной разрядке. - Причины? – Агния оборачивается обратно, не дождавшись удовлетворительного результата. – Я назову вам мои причины, - Аскольд улавливает вспыхнувшие нотки стремительно разрастающейся ярости в ауре сестры. - Вот первая! – она рывком обнажает шашку, приставляя ту прямо к горлу новой правительницы, люди вокруг ахают, Астрид пытается высвободиться из плена викинга, держащего её, - А там за дверью ещё сотня причин точит топоры и вооружена до зубов! - Я предупредил, что любому, посягающему на жизнь моей матери, придется иметь дело со мной!  - Железнобокий грозно обнажает меч, направляя его на девушку. Агния, не мигая, поворачивается к родственнику, подставляя горло под видавшее многие сражения лезвие. - Это должно пугать меня, великий Бьёрн? – она усмехается, придвигая глотку ближе, но не убирает оружие от шеи его матери, - Знай своё место!  Угрожая мне, ты угрожаешь всей династии Рюриковичей! – девушка срывается на резкий крик, заставляя вздрогнуть всех присутствующих. Ивару кажется, что в его солнечном сплетении загорается пламя, словно безумие этой девчонки, её надменный взгляд, прямая спина, уверенно стоящие ноги, всё передается ему, заражает его, как болезнь, самая смертельная лихорадка. Тихая до сего моменте, проявившая свой характер лишь раз, когда он напал на неё на пути к Вестленду, веселая, похожая на озорного мальчишку, ветренная и незамысловатая малявка, оказалась совершенно иным человеком. - И я применю любые метода, доступные мне, чтобы достать то, что моё по праву. – чеканит сквозь зубы княжна. – Попробуй остановить меня, герой! Бьерн слегка наклоняет голову вбок. Проблем хватает и без этого. Пожалуй, этот документ имеет свою ценность, но если из-за него пострадает или погибнет дочь Государя, что выдал его, вряд ли он что-либо предоставит, даже если когда-то что-то подписывал. Скорее развяжет войну во имя мести. - Верни, мам. – его голос мягкий, вопреки двуручнику, что он всё ещё прижимает к тонкой шее. – Это её, пусть забирает. Лагерта удивленно вздергивает брови, переводя взгляд на рыжую, что выжидающе смотрит на неё, неторопливо убирая шашку в ножны. - Пускай. – лаконично улыбается Ингстад на пылающие глаза напротив. Но Агния берет не только документ, второй рукой она хватается за острый локоть женщины, притягивая ту лицом к лицу, заставляя вздрогнуть от неожиданности. - Убив её, ты подписала себе смертный приговор, крестьянка. – она с силой сжимает сухую ладонь, сминая податливую кожу, горячим дыханием колыша светлые волоски, обрамляющие острое ушко. Княжна едва толкает Ингстад, разрывая сцепленные кисти, сердито оглядывается на толпу, поднимая аккуратный подбородок, воины Лодброков убирают орудия от глоток противников, разжимая хватки. Уббе качает головой, отбрасывая топор к ступеням и безмолвно уходит, ссутулившись. - Прости. – Агния спускается с пьедестала, подходя к мужу. - Когда ты узнала о случившемся? – его голос отрешенный, пробирающей до костей.  - Несколько дней назад, мой ганец был у неё в момент, когда… случилось то, что случилось, - Агния заминается, глотку сдавливает чувство вины, - Он сразу же отправился ко мне с вестью. Бескостный задумчиво всматривается в отливающие золотом глаза, сопоставляя даты к событиям. - В этом нет твоей вины. – отмахивается, разворачиваясь. – Но ты поможешь мне отомстить. Девушка не отвечает, пряча за ворот кафтана важный документ. Она вспоминает слова Бьерна. Месть за отца? Но они ведь уже отомстили. - Аскольд… - она шепотом обращается к старшему, что мрачно фонит рядом, - О какой месте говорил Бьерн? Что произошло в Англии? - Рагнар убит. - О боги… нет… - до её сознания доходит, что Ивар с похода вернулся круглым сиротой. - И да, он попросил именно твоего Ивара возглавить поход на саксов в отместку за его смерть. Мы сейчас все будем собираться в поход. Агния оглядывается на опустевший зал, стремясь уйти, берет брата за руку. Он податливый, уставший с пути, замороченный и отягощенный думами о изменившихся обстоятельствах. У всех в головах концентрированная каша. - Мне снился странный сон, когда мы приваливались на пути сюда… - Какой? Агния устало повествует, стягивая тяжелый кафтан с вспотевших плеч. Дружина находит себя на прежнем месте, по-свойски развалившись на снопах сена, прикармливая уставший скот. - Ну так, ты любишь его? – безэмоционально спрашивает шатен, поднимая голубые глаза на сестру. - Без абсолютного понятия. - Так не бывает. - Скорее нет, чем да. – она щурится, всматриваясь в темно-серое небо, грозно нависающее над Каттегатом. Вдалеке вскрикивает беспокойная чайка, охотливо озираясь в поисках легкодоступной еды. Город шумит, город живет свою новую жизнь. Но далеко не всем эта новая жизнь в радость.