пленённые (captives)

      «Знал, что часы понадобятся. Наблюдая за твоей тревожностью относительно времени, трудно было не догадаться о нужде. Ума не приложу, почему мы раньше их не купили, но сейчас это уже не так важно.       В моём подразделении родители покупали ребятам какие-то вещи как напоминание о доме. О месте, в которое требуется вернуться. Прямо как по приказу, хотя у моих друзей были такие матери, что невозможно было ослушаться тех интонаций и голосов. Уверен, что твоя мама бы хотела видеть тебя живым и оставила бы такое напоминание о доме. Раз она не может этого сказать тебе, то скажу я: смотри на эти часы и думай о том, как выжить и вернуться. Не уверен, что тебя пошлют на прорыв, но если вдруг окажешься в тяжелой ситуации — взгляни на часы и найди способ вернуться в Америку. Свои я до сих пор храню несмотря на то, что возвращаться мне никуда не нужно.       Не позволяй себе заблуждаться. Я знаю, что сейчас ты очень потерян и не можешь до конца осознать то, что происходит вокруг, но не позволяй себе думать о том, что армия спасает тебя. Ты должен бороться с собой, Бэкхён. Армия поступает совсем наоборот, и пока тебя не перемелет, ты не поймёшь… Впрочем, учитывая твоё состояние и меняющийся характер, ты вряд ли воспримешь мои слова всерьёз. Учись, ребёнок, впитывай в себя всё, что можешь, и старайся побыстрее прийти в себя. Тебе нужен холодный ум.       Я бы хотел передать тебе весь свой опыт, чтобы ты не лез на рожон и старался пользоваться здравым рассудком, но боюсь, что только когда получишь ранение за другого — осознаешь простую истину: дурака не спасёшь, пока он сам этого не захочет. Думай о себе. Всё, что требуется, это дожить до конца контракта.       Америка стоит на месте и всегда будет стоять, равно как и я всегда буду находиться дома, в безопасности. В любом случае, даже если кто-то и будет намерен нарушить мой покой, я без боя не сдамся.       Не уверен в том, как часто будут приходить письма в Америку. Давно не изучал вопросы военной переписки.       Береги себя» Январь 20, 2002.              «Что ж, береги свои ноги. Не лезь больше, чем нужно. Всегда следуй приказам и будь сконцентрирован.       Ни в кое случае не забрасывай учебку. Знай, что пехота — мясо, которое выполняет тяжелую работу. Ваше прикрытие не всегда срабатывает, а вероятность того, что снайпер потянется с вами по земле, крайне мала. Обучение — это выживаемость, а выживаемость — это твоё возвращение домой.       Если отряд сформируют, у вас точно появятся индивидуальные задания. Сборная солянка молодняка не будет совершать прорывы, скорее всего будете на подхвате. У тебя получится. Просто следуй за приказом и наблюдай. Я не повторяюсь — я напоминаю.       Кажется, зима понемногу сходит на нет. Подозреваю, что уже сейчас мне не удастся слепить даже малейший снежный ком. Впрочем, я попробую. Боже, на что ты меня подбиваешь, пацан?       Всегда жду от тебя писем. Мои придут обязательно, это даже не обсуждается.       Береги себя» Февраль 01, 2002.              «Не думай, что если Чондэ погиб, то вместе с ним погибли и все хорошие воспоминания и мысли. Это всё ещё мой сын. И это не должно быть табу: если перестанем его упоминать — он исчезнет окончательно.       Семинедельный курс?.. Подозреваю, что тебя ждут изнуряющие физические тренировки, ползание в траве с грязью, работа по транспортировке напарников, долгие часы напряжения в лесу с насекомыми и различными ползучими тварями… Тебе понравится. Своеобразный взрыв мозга.       Я проходил более углублённый, усугублённый курс. Это были тяжелые дни, но я знал для чего испытываю себя. Мне хотелось дойти до конца и оказать помощь своим друзьям, практически братьям, потому что таковыми мы и являлись после всего того, что вместе пережили сначала во время тренировок, затем на поле боя. Те времена отдаются болью в теле, но приятными воспоминаниями внутри. Жаль, что не все дожили до моих лет…       У меня всё в порядке, Бэкхён, можешь даже не думать об этом.       Не переживай по поводу тонкостей переписки. Гражданские и без того осознают в каком дерьме мы пытаемся барахтаться. Страна всё ещё тяжело переживает происходящее. До нас доносятся отголоски происходящего. Мы видим многое, но не всё: убийство похищенного журналиста в Пакистане, упавший на востоке Афганистана MC-130Р «Комбат Шедоу»… не знаю что по официальной статистике, но говорится о восьми раненых.       Мои письма придут намного позже, раз ты уезжаешь. Но знай, что мысленно я желаю тебе удачи. Ты справишься, рядовой. Поздравляю с повышением!       Береги себя» Февраль 13, 2002.              «Всего месяц? Чёрт возьми, это даже обучением не назовёшь. Не думаю, что личный состав настолько опустел, чтобы брать молодых парней в гущу сражения. Стольких отставных призвали, столько групп подняли на ноги и что?.. Чёрт. Парень, я надеюсь, ты всё-таки чему-то научился и сможешь использовать умения в бою. Надеюсь, тебе хватит сил вернуться на базу. Мысленно желаю удачи.       Сегодня четырнадцатое, подозреваю, что то, о чём ты не можешь рассказать, связано с падением «чинука» на востоке Афганистана и плавающим «томкэт» в аравийском море. Чёрт…       Бэкхён… парень, ты серьёзно вознамерился разорвать мне сердце? Просто вернись на базу живым и здоровым. Я готов писать тебе письма хоть каждый день, если это будет удерживать тебя на одном месте вдали от огневых точек противника.       Жду письма» Март 14, 2002.              «Это не твой почерк. Видимо, твоя кисть окрепнет ещё не скоро. Ты должен быть в порядке, Бэкхён. Надеюсь, всё будет хорошо. Выздоравливай!       Вчера передавали, что в Афганистане было сильное землетрясение. Чертовщина какая-то…       Жду письма. Отдыхай, набирайся сил» Март 26, 2002.              «Ты справишься с этим. Потеря товарища всегда бьёт по тебе лично. Надеюсь, ты на самом деле в порядке. Не сдерживай свои чувства, Бэкхён. Я здесь для того, чтобы поддерживать тебя.       Жду письма. Пожалуйста, напиши мне как можно скорее» Апрель 06, 2002.              «Прекрати извиняться. Какая разница что именно даёт тебе силы двигаться дальше, даже если это я? Всё, чего я хочу, это твоего благополучия. Ты вроде бы понял, что стоит уносить оттуда ноги, но всё ещё находишься там. Направление можно поменять, ты можешь написать пару бумажек, и тебя вернут в Америку.       Будь осторожен на патрулях. Это может плохо закончиться, если не относиться с должной серьёзностью.       Твои дни ответов максимально приближены к границам установленных рамок. Пиши через силу. Как договорились.       Жду ответа. Береги себя» Апрель 20, 2002.              «Важно не то, насколько длинные тексты, а то как именно ты пишешь.       Всё это временно. Скоро воспрянешь духом.       Контракт завершится совсем скоро…       Жду тебя домой.       Будь осторожен, ребёнок» Май 03, 2002.              «Ох, малыш, не пытайся отказаться от того, что заставляет тебя двигаться дальше. Цепляйся за всё, даже за меня. С таким упадническим настроем ты не протянешь и недели. Ты нужен мне живым. Ты обязан быть в порядке. Это приказ, понял меня?       Я бы хотел, чтобы мне не приходилось объяснять тебе очевидную вещь: кошмары — это твои страхи, травмы, стресс. Твои чувства не заставляют меня ненавидеть тебя или хотеть убить. Твоё сознание обманывает тебя, ребёнок. Взбодрись. Ты должен двигаться вперед.       У меня нет никаких проблем. Лишь ты разбавляешь мою жизнь. Не один ты живёшь от письма к письму. Полагаю, если бы ты был рядом, нам бы не пришлось переживать эти тяжелые времена, вчитываясь в каждую букву на листе.       Береги себя. Не забывай о холодном уме. Осталось совсем немного» Май 17, 2002.              «Я потерял трёх друзей в таком отряде. Два были сапёрами, третий стрелком. Не буду вдаваться в подробности, но укажу на следующее: внимательно наблюдайте за гражданскими, которые не покинули свои дома. Вероятность того, что мужчина призывного возраста, женщина или ребёнок бросят в вас гранату или подойдут ближе и совершат самоподрыв, может быть высокой. Хотелось бы, что такие случаи обошли твой отряд стороной. Полагаю, расформирование не за горами…       Ни о каком отряде спецназначения не может идти речи. Ни один из вас не получил должную подготовку, чтобы решать какие-либо задачи. К тому же, у вас совершенно нет опыта. Только после нескольких лет плотного графика обучения ты сможешь претендовать на место в группе. Не забивай голову такими вещами. Для начала закончи контракт.       Собака? Серьёзно? Парень, ты меня убиваешь. Нет, я не думал о собаке, и нет, я не готов сейчас заниматься кем-то кроме тебя.       Будь осторожен!» Май 31, 2002.              «Пока не выучишься — не будешь полезен так, как мечтаешь. Обучение быстро поставит всё на место, но эта твоя концентрация на снайперской школе ничем хорошим не закончится. Есть куча возможностей, поверь, работать снайпером совсем не просто. Ты слишком хороший парень, Бэкхён, твой моральный компас не выдержит нагрузки перед принятием трудных решений. Этот вопрос стоит обдумать более серьёзно.       Всего семнадцать дней. По сравнению с этими долгими месяцами это ничто.       Напиши мне когда и где встретить тебя.       Жду вестей. Июнь 09, 2002.