пленённые (captives)

Обучение было выматывающим. Недели были слишком ломающими и рутинными, чтобы их замечать. Бэк не может сказать, что это были лучшие дни, с потрясающим ощущением времени и множеством возможностей, но ему здесь нравилось даже несмотря на то, как именно проходило обучение. Их было триста человек, не так много, чтобы можно было запомнить каждого, но ребята удивительно выделялись. И Бэкхён, на их фоне, тоже. Он не был так хорошо сложен, как они, но уже имел небольшой уровень подготовки и невероятную выносливость. Инструкторы знали, через что он прошёл — всё было описано в деле, поэтому все три фазы в первом этапе отбора прошли для него более серьёзно, чем для всех остальных. Это выражалось не только в том, что орали на ухо сержанты-инструкторы, пытаясь надавить на больное и вывести из равновесия, но и в его навыках, а так же прохождении множества эмоционально-психологических тестов: MMPI, шкала тревоги Спилбергера-Ханина, шкала депрессии Бека, шкала посттравматического стрессового расстройства, опросник травматического стресса для диагностики психологических последствий, шкала клинической диагностики ПТСР, шкала оценки влияния травматического события, шкала оценки интенсивности боевого опыта, Миссисипская шкала постбоевых стрессовых расстройств, метод СМОЛ, тест САН, тест Люшера… Он прошёл их в два раза больше остальных, и Бэк понимал почему.       — Эти тесты полное дерьмо и вряд ли покажут что-то толковое, — отмахивается Тайлер, ворочаясь на койке во время отбоя. Бэкхён с хмыком кивнул и повернулся к парням спиной, озадаченно проворачивая вопросы в голове: «мне снятся по ночам кошмары о том, что происходило со мной в реальности», «мне нравится быть в обществе других людей», «я чувствую, что о каких-то вещах, которые я делал в прошлом, я никогда не смогу рассказать, потому что никто меня не поймет», «я испытываю трудности в проявлении своих чувств, даже по отношению к близким людям», «если случается что-нибудь, напоминающее мне о прошлом, меня охватывает такая тревога или паника, что начинается сильное сердцебиение и перехватывает дыхание, может усилиться потоотделение, появиться дрожь, закружиться голова»… Ему приходилось врать. Чёрт возьми… зная, что это не приведёт ни к чему хорошему, он старался отвечать как можно более нейтрально или правильно согласно вопросу.       — … моя бабушка и то лучше бегает, новобранец Моррис! — заорал инструктор на парня, тут же переключаясь на пробегающего мимо Мёрфи. — Если я говорю бежать — значит, нужно бежать! Если я скажу надрать тебе задницу — её надерут! Беги, Мёрфи, пока твоя задница цела! Физическая подготовка, несомненно, вырывала из них силы. Упражнения сводили их с ума. Бэкхён возвращался в казарму хмурым от боли и напряжения в мышцах, но утром вставал как по будильнику, несмотря на то, что периодами инструкторы любили будить на несколько часов раньше.       — Подъём! Две минуты на сборы! Построение! Бэкхён ещё проснуться не успел, как уже натягивал на себя носки со штанами. Пока парни слетали с кроватей под аккомпанемент непрекращающегося ора и оскорблений, он успевал плотно завязать ботинки, надеть куртку и выскочить на улицу. Полоса препятствий в грязи, холоде и голодным? Пройдено! Марш-броски в экипировке? Пожалуйста! Инструктор орал, что они девочки, которые ничего не умеют, а Бэкхён мысленно скалил зубы в усмешке. Ему уже приходилось бегать на скорость во время обстрела, при том, что на нём было сорок пять килограмм из экипировки, оружия, запасных патронов, аптечки, рюкзака… Обучение доставляло только физическую боль, но никак не душевную — Бён держался так, словно уже был на поле боя. Это не могли не отметить наблюдающие. Кроссы тоже были выматывающими, а плавание в обмундировании с обувью тем более, но ему удавалось раз за разом доказывать себе и окружающим, что он чего-то стоит. Впрочем, никто из ребят не нуждался в соперничестве или доказательствах, среди них (на удивление) медленно сковывался особый дух. После тренировок старались даже не разговаривать, но внутри всё полыхало так, что и без слов можно было понять друг друга. Сбитый ритм сна не давал инструкторам возможности вывести его из себя. Пока в казарме перекидывали постели с кандидатами на прохождение в следующий этап, Бэк быстро ориентировался и одевался, готовый что днём, что ночью проходить проверки умений по ориентированию на местности. О работе в стрессовых условиях и говорить нечего: он держал оружие, он стрелял, он защищался, он был готов выгрызать жизнь для себя и остальных, когда этого требовалось. Инструкторы это видели, но этого было недостаточно для того, чтобы его пропустили вперед без собеседования.       — Здесь отмечено, что Вы психически нестабильны: у Вас ночные военные кошмары, снижение аппетита, трудности концентрации внимания, тревожность, гиперакузия. Однако, при всём этом, Вы прошли все наши тесты так, словно никогда не бывали на поле боя и чувствуете себя совершенно здоровым человеком. Что Вы можете сказать по этому поводу, рядовой Бён? Он осмотрел периметр: три мужчины, одна женщина-протоколист; внимательные взгляды; твёрдость и резкость в глазах, чёткость в голосе. На столе рядом уже отложены по меньшей мере сотня дел тех ребят, которые не прошли. Бэк видит печать на папке, и он знает, что на его деле такой печати оказаться не должно.       — Плен не мог оставить меня без напоминаний об этом, сэр, — спокойно произнёс Бэкхён, расслабляя плечи. — Безусловно, было трудно собрать себя по частям, чтобы вернуться обратно, но я это сделал и отслужил контакт по полной.       — Почему решили вернуться, рядовой?       — Потому что в армии я чувствую себя лучше, сэр. Помимо того, что защитить моих товарищей, мне хотелось обучиться военному делу и быть полезным, сэр.       — Никакой мести? Никакого желания убивать и уничтожать, рядовой?       — Никак нет, сэр, — честно откликнулся Бэкхён. — Несмотря на то, что я потерял там лучшего друга, мне не хотелось мстить, сэр. У меня был месяц, чтобы взять себя в руки, и я это сделал. По большей части мне помогло возвращение в часть, сэр.       — Что Вы можете сказать о самоощущении, рядовой? Ваши тесты полная лажа, я хочу услышать правду.       — За время прохождения первого этапа отбора мне не приснился ни один кошмар, сэр. Я хорошо сплю, быстро засыпаю и вовремя реагирую на внешние раздражители — это помогает очнуться быстрее, чем сержант-инструктор сбросит меня с койки. Так же ничего не могу отметить по поводу снижения аппетита, сэр, нас кормят пять раз в день, и я съедаю всё до последней ложки. Трудностей с концентрацией внимания не страдаю, я бдителен во время обучения, имею большой охват контроля за товарищами. Тревожность и гиперакузия меня здесь не беспокоят. На базе чувствую себя удовлетворительно, имею желание продолжить обучение, сэр. На самом деле, Бэкхён не знал, как его сознанию хватало стойкости не доводить до приступов. У него и в самом деле не было времени на кошмары или недоедание — с такими нагрузками ноги отваливались и постоянно хотелось восполнить утраченную энергию. Закармливали их здесь знатно, набор веса был обязателен с учётом того, что все упражнения высушивали тела. Бэкхён уже набрал четыре килограмма за три недели, что уж говорить о будущих неделях и непременно возросших в будущем тренировках?..       — Хорошо, рядовой, — произнёс мужчина, твёрдой рукой поставив печать «годен» на бланке его папки. — Поздравляю, можете быть свободны. «Вылететь я всегда успею», — хмыкнул парень, отдавая часть. Именно так, после проверки выносливости и физической подготовки, а также лидерских качеств и коллективного взаимодействия, он оказался в списке кандидатов на прохождение второй фазы. Бэкхён не радовался, хотя написать Паку хотелось до невозможности. Три недели без мужчины сказывались на нём самую малость, он даже письма не мог достать, потому что неусыпное наблюдение через камеры приводило к неприятным последствиям. Они должны были быть сильно ограничены в моральной поддержке — только стресс и все факторы, которые могли бы его вызвать. Больше ничего. Один из парней решил прочесть письмо от своей девушки и уже на утро его выпотрошенную тумбочку лицезрели все новобранцы, а на построении с чувством и расстановкой были прочтены два листа «соплей», по мнению сержанта-инструктора. Бэкхён тогда подумал, что прямо сейчас, если бы сержант подошёл ближе, Бэк смог бы сломать ему шею при определённом обхвате. То, что хотелось это сделать, он даже не отрицал. Второй этап отбора был самым лучшим, по мнению Бёна. Это были самые полезные месяцы, которые он когда-либо проводил. Энергия буквально сбивала с толку оставшуюся сотню ребят, но Бэк был в восторге: типография, тактика, командные навыки! Он купался в терминах, определениях, знаках. Информация фиксировалась в голове с легкостью, потому что он жаждал получить больше знаний, ему нравилось, это было интересно, а всё, что человека интересует, быстро организуется в папки в голове. Но не всем это давалось легко. На заключительной неделе во время прохождения экзамена Бэкхёну пришлось взять на себя управление отрядом. Задание проходило в ночное время. На часах было два пятнадцать, когда инструкторы с криком влетели в лагерь. Их командир, Барри Вуд, был тороплив и немного сбит столку, когда ему всучили карту и дали одну минуту на запоминание. Бэкхён всунул в неё нос только потому, что товарищ притянул его за руку к себе, как бы позволяя увидеть то, что ему подсвечивали фонариком. Всё было ясно: пройти через лес, не попасться в ловушки, освободить заложника и безопасным маршрутом вернуться обратно. Сами маршруты напоминали сдавленное колесо.       — Уверен, что по периметру стоят сюрпризы, — шепнул Бэк после погрузки в грузовик. — Зайдём не туда — подвергнемся нападению. Ничего не было видно. Тент закрыл их полностью, они ехали по дерьмовой дороге на полной скорости, а вокруг была кромешная тьма. Командир их отряда ещё пытался как-то поспособствовать моральному покою, но у него не вышло.       — Две минуты до выгрузки, — отрапортировали из кабины водителя. Бэк подождал тридцать секунд, отсчитав их по циферблату паковского подарка. Так и не дождавшись соответствующей реакции, он гаркнул:       — Полторы минуты до выгрузки! Надеть приборы ночного видения! Полная готовность! Вуд даже не сопротивлялся — молча отдал командование со всеми потрохами. Они проверили связь, сделав быструю перекличку, и едва остановилась машина быстро сориентировались: отбросили тент и чётко выгрузились, тут же принимая позицию наблюдения. Бэкхён вывел их куда нужно: движение было чётким, но немного не слаженным и шумным. Томаса хотелось убить на месте, потому что столько шороха создать мог только он. По всему маршруту стояли указатели, которые только сбивали с толку, но память не подводила, в отличие от засомневавшихся ребят.       — Мы сделаем это, парни, — твёрдо произнёс Бэкхён, — движение за мной и смотрите в оба. Уже через полтора километра Боб засёк очертания человека и выстрелил. Оказалось, что это была кукла. И всё-таки, нельзя было знать точно что попадётся в следующий раз… По итогу задания можно было сделать существенные выводы: Бэк получили плюсы в рейтинг, ребята полностью ему доверились, никаких происшествий или самострелов не было произведено (в отличие от остальных отрядов), Вуд был исключён. Это были лёгкие восемь недель первой фазы второго этапа отбора. Бён чувствовал, что он на своём месте. Вторая фаза отбора была не менее интересной, чем первая. Она поглотила Бэкхёна ещё больше, хотя и расстраивало то, что длилась она пять месяцев. Это было изучение спецдисциплин по избранной или рекомендованной специализации. Они осваивали противотанковые системы вооружения, все стрелковое оружие, стрельбу, ПЗРК , систему огня, управление огнем в общевойсковом бою, что относилось к специалистам по вооружению; строительную подготовку, постройку полевых укрытий, подрывное дело, что касалось специалистов инженерной подготовки; травматологию и хирургию (медики), и все системы связи и теорию связи, практику по налаживанию и поддержке связи даже глобальных масштабов — это относилось к специалистам-связистам. Наверное, после первой фазы ребята стали понимать, что они здесь делают и для чего так стараются. Безусловно, они бы не дошли до этого этапа, если бы не личные убеждения и мотивация, однако именно сейчас они стали понимать к чему всё идёт. Оружие, инженерная и медицинская подготовка, связь… они должны были уметь заменять друг друга, если это понадобиться. Никто не мог знать что и с кем случится во время задания. При всём этом марш-броски никто не забывал, не говоря уже о тактических и топографических занятиях. Ребята были напряжены, но оттаивали, потому что Бэкхён вспомнил о том, что ему двадцать один чёртов год и он вообще-то собирается воевать ближайшие шесть лет. Ему удавалось сохранить положительный дух в части, он даже не замечал, что ребята тянутся к нему. Тем временем на базе их становилось всё меньше и меньше. … летали и на другие базы: прыжки с парашютом были в Форт-Беннинге, водолазная подготовка — на базах ВМС в Норфолке и Коронадо, а также на Великих озёрах. Они старались воспринимать это не как удивительное приключение, а часть необходимой подготовки и на тестах всячески старались вылезть из кожи, чтобы доказать свою компетенцию. Признаться честно, ближе к экзаменам Бэкхёна не переставало мутить при виде разного рода ранений. Он так и не смог привыкнуть к этому — перед глазами вставал Чондэ, но парень быстро перебрасывал свои мысли к Паку. У него не было много времени, чтобы заняться собой, даже в душевой (никого не стесняясь) можно было попытаться добиться разрядки, но Пака впервые за долгие месяцы хотелось попробовать на вкус. К Бэкхёну вернулось всё, что ушло: желания, мысли, чувствительность… он переполнен чувствами, потому что большая часть дня проходила на полигоне или в учебке за закрытыми дверями, но с огромным количеством оружия в руках. Третья фаза длилась всего лишь месяц. Это были комплексные учения, по сути — сдача на зеленый берет.       — Мы сформируем вас в спецкоманды для выполнения учебных задач, — сказал сержант-инструктор Джонс. — Ваша задача применить все полученные навыки и не обосраться, ребята. Вас обеспечат необходимым вооружением и снаряжением, полная выкладка на сорок-сорок пять килограмм. Выезд через сутки. Учения пройдут в Северной Каролине. На подготовку даётся трое суток. Вопросы есть?       — Никак нет, сержант-инструктор Джонс! Всякий раз, когда они формировались в команды, по итогу несколько человек покидали базу. Невозможно было работать с людьми, которые путаются или теряются на поле боя. Бэк этого не мог терпеть, а потому чётко указывал на минусы работы с некоторыми бойцами. Он прекрасно знал: если бы ему попался такой солдат на поле боя — он бы оказался лишь помехой. Так что понемногу команда формировалась долгими и упорными подборами кандидатов: с ним прошли все задания Питер и Дарен, Энрю пришёл чуть позже, «новыми» (ещё ни разу не работавшие с Бэком парни) в команде оказались Клэй и Брайс. Накануне вечером они были обязаны собраться в штабе, чтобы доложить о стадии разработки задания. Бэк знал, что эти парни хорошо понимают своё дело, поэтому не переживал и спокойно выступил с докладом о распределении ролей и огласил основное задание. Последнее задание перед церемонией получения берета.       — Группа состоит из шести человек: я буду первым, Питер — вторым, Эндрю — связь, Брайс — медподдержка, Дарен и Клэй — закрывающие, тыл. Бён хорошо знал, кто и чем занимается, какие у них обязанности согласно специальностям. Как командир, он понимал, что прохождение экзамена будет засчитано, если они выполнят задание в полной мере, а это значит, что каждый должен проявить себя.       — Наше задание, — он переключил слайд, показывая карту, — пройти через пункт номер один, выполнить локальные задания, добраться до пункта два — захватить цель, на третьем пункте передать цель командованию и безопасным путём вернуться к месту высадки. На всё даётся шесть часов, не уложимся — поражение. Эндрю, прошу. Парень переключил слайд и двинулся к экрану, объясняя основные положения.       — Связь нам прикроют, глушить будут со всех сторон. Угол местности крутоват, конечно, но по связи ожидаются типичные проблемы. Будем находиться в поиске сети, любая возвышенность — наш шанс, но придётся потрудиться над прикрытием. На карте три пункта, если всё пройдёт без изменений, то возвращение пройдёт тем же маршрутом. Связь с командованием на каждом пункте: пропускать «окна» запрещается, так как это учебное задание. Будем изворачиваться и искать точки доступа с особым усердием.       — Брайс, — скомандовал Бэк.       — Что ж, — вздохнул парень, немного разведя руками, указывая на слайд, — это не первые три задания. Здесь придётся туже: медподдержка во время боя минимальная, в основном это самопомощь или помощь приятеля. Выходите в приоритет, когда лишаетесь адекватной способности к передвижению, но рекомендую тщательно смотреть под ноги — местность та ещё: горы, скалы, склоны, чаща леса — через всё это мы должны пройти. Нас ждут насекомые и разного рода ползучие твари — будьте бдительны. Под конец речи Бэк поднялся с места и переключил слайд на «ПРАВО». Кивнув напарнику, он обернулся к комиссии:       — Сержант-инструктор Джонс, Ваше слово, сэр.       — Открывать огонь на поражение не разрешено — это учебное задание, а не поле боя. В случае атаки противника используйте все доступные средства для отхода противника. Едва это произойдёт — можете двигаться дальше, галочку вы получили, — мужчина указал на большой стол со спутниковым снимком местности и все поднялись со своих мест. — Вылет в двадцать часов, летите на «чинуке» , прилетаете в зону высадки, высаживаетесь и двигаетесь согласно маршруту. Дальше всё зависит от вашего командира и подготовки. Докажите, что вы чего-то стоите.       — Так точно, сержант-инструктор Джонс! — отрапортировали ребята. Уже утром перед погрузкой Бэкхён сказал лишь несколько фраз: уверенное «мы сделаем это, ребята» и «погружаемся!». … после высадки они заняли вышколенные позиции и тщательно осмотрелись вокруг. По связи было слышно, как пилоты доложили о том, что высадка прошла успешно. Пока шум вертолёта не стих полностью, они залегли на землю. Ночное видение спасало ситуацию, а выработанная привычка не давала повода ощущать себя сбитым с толку. Через двести метров начиналась трава, ещё через триста — деревья. Лес был густым, издалека казался непроглядным.       — Штаб, Бернард-04, проверка связи.       — Бернард-04, мы засекли вас, приятной прогулки. Бэкхён оглядел парней и нажал на гарнитур, подключаясь к общей сети с намерением понять её работоспособность.       — Проверка связи, — скомандовал он.       — Проверка связи, — отреагировал номер два, затем потянулись и остальные, согласно утвержденному списку.       — Двигаемся в строю. За мной. До первого пункта они добрались за полчаса. Бэкхён видел карту на нарукавнике, стараясь сверяться как можно реже и доверять самому себе. Ребята двигались быстро, внимательно следя за окружающей средой. Нельзя было знать, что их ждёт за следующим деревом. Тропинка была слегка протоптана, что уже навевало подозрения на то, что здесь кто-то был. Значит, проложенный путь всё же имел некоторую опасность. Это было последнее задание, особое, ночное, и здесь нужно быть настороже.       — Штаб, это Бернард-04, первый пункт.       — Бернард-04, вас понял, первый пункт, — повторил за ним оператор.       — Здесь должно быть какое-то задание. Дальше нас ждёт горная местность, ребята, — предупредил Бэк, — это самый длинный промежуток между первым и вторым пунктами. Перед ними находилась большая каменная арка с ограждением, которое можно было использовать как точку укрепления. Бэкхён сразу понял, что оставшиеся от строения углы идеальны для того, чтобы отстреливаться. Он шепнул в гарнитур приготовиться и медленно ступил через арку, наблюдая за тем, как ребята расположились вокруг него, неторопливо продвигаясь вперед на полусогнутых. Ощущения обострились, казалось, что вот-вот что-то набросится на них или же начнётся обстрел, но всё оказалось намного проще. Намного.       — Чё-ёрт, я почти наступил на мину, сэр.       — Повтори, Брайс.       — Вижу противопехотную мину, сэр. Буквально в шаге от моей ноги. Вот тебе и «каждый должен себя проявить».       — Будьте внимательны, смотрите под ноги. Занимаем стрелковые позиции. Дарен, действуй, — скомандовал Бэк, присаживаясь в сотне метров от застывшего Брайса. Обнаружение ещё десяти мин занимает полчаса, подвод к общему блоку — ещё пятнадцать. Взрыва не последовало, однако посыпались щелчки, и некоторые с облегчением вздохнули — удалось избежать выбытия из «игры».       — Вот и сюрпризы, ребята. Будьте начеку.       — Штаб, Бернард-04, обезвредили десять противопехотных мин.       — Бернард-04, вас понял, даю добро на движение вперед. Бэкхён скомандовал идти дальше и быстро свернул с тропинки в самый вверх, поднимаясь по сыпучему грунту прямо на гору. Через полтора километра, насколько он помнит карту, будет небольшой водопад, вот его-то им и нужно обойти. С каждой минутой темнело всё больше и больше. На часах было 23:21, когда они выдвинулись с первого пункта. Они уже потратили полтора часа, чтобы разобраться с происшествием, так что нужно было немного ускориться. Бэкхён предполагал, что их неоднократно наградят сюрпризами, поэтому всё время про себя повторял о внимательности и периодами возвращал концентрацию ребятам. Остальную часть времени связь молчала, передавая только слегка затруднившееся дыхание. Пункт номер два был небольшим подземным ходом с крохотным строением, похожим на лачугу. По пути к ней им пришлось трижды остановиться, отстреливая патроны в выскочившие деревянные перегородки, а спустя полтора часа они, наконец, подобрались ближе и смогли оккупировать территорию.       — Работаем, — приказал Бён, замирая у входа. Питер ударил ногой в дверь и тут же прицелился, в то время как Бэк ворвался внутрь и исследовал внутренность халупы. Здесь был стол и несколько стульев, а на самом столе одна продолговатая коробка. Этикетка орала о том, что это их цель, но командование не внесло ясности в определение объекта, так что парень скомандовал Дарену проверить предмет на взрывоопасность. Бэк попробовал связаться со штабом, но ему не удалось. Так что к своей задаче приступил Эндрю, доставая из рюкзака антенну и приёмник.       — Доложишь, что мы добрались до второго пункта, — указал Бён, оборачиваясь на Дарена. — Ну что там? Безопасно?       — Чисто, сэр, — доложил парень, — и в нём определенно что-то лежит.       — И укажешь, что мы готовы принять объект, — дополнил Бэкхён, выходя наружу. Ребята расположились вокруг, внимательно осматривая территорию со своих позиций. Пока Эндрю крутил рычаги и переходил с места на место, они замерли на месте, не создавая лишнего шума.       — Мы здесь как на ладони, — шепнул Клэй.       — Вижу движение справа. Северо-западное направление, сэр, — неожиданно доложил Брайс, всматриваясь в прицел. — Примерно полтора километра.       — Юго-западное тоже, капитан, если я не ошибся, — произнёс Дарен.       — Они обходят нас с тыла, шли за нами, — цокнул Бён. — Эндрю, бросай всё, ты нужен нам здесь. Клэй, мигом за коробкой, остальные отступают на юг за лачугу. Прямо сейчас оттягиваемся вверх к склону. Питер, установи «подарки» по периметру. Впереди овраг, нужно устроить переправу, а у них нет на это времени. Это очередное локальное задание, которое необходимо выполнить. Бэкхён помнил напоминание о том, что это не поле боя, но всё-таки было необходимо заставить противника отступить. Питер ползком расставлял «пакеты», которые нужно было взорвать до того, как нападающие подойдут слишком близко. Им не нужен трибунал, они должны остаться без ранений и никого случайно не ликвидировать.       — Пит, возвращайся.       — Последняя, капитан, — хрипло отозвался Питер, отползая дальше.       — Напоминаю о приказе: открывать огонь на поражение запрещено, как поняли? Ребята откликнулись, и заняли позиции, скучковавшись недалеко друг от друга. Если отходить по склону, то только, чтобы открыть видимость — деревья перекрывали большую часть передвижений противников.       — Что у нас на севере? Северо-востоке?       — Север чистый, — доложил Брайс.       — Движения не замечено, сэр, — откликнулся Клэй.       — Объект?       — Под рукой, сэр.       — Питер?       — Готов, капитан, двигаюсь к лачуге, занимаю оборонительную позицию.       — Принято. По моему сигналу сообразишь нам фейерверки.       — Да, сэр. Первые выстрелы послышались совсем не с их стороны. Брать на прицел солдат с той стороны было нельзя, могли отстреливаться только мимо или в бронежилет. И всё же, по ним стреляли по-настоящему, так что отступление не заставило себя ждать по очевидной причине — уже через несколько минут прозвучал один мгновенный мощный взрыв.       — Чёрт, — усмехнулся Брайс.       — Питер, сколько ты поставил «пакетов»? — вздохнул Бэк. — Сегодня же не День независимости.       — Всего шесть штук, каждый примерно через пятьдесят-восемьдесят метров.       — Да ты ящерица, парень, — усмехнулся Эндрю, намекая на скорость передивжения ползком. Бэкхён прервал их, заметив сигналку недалеко от входа на подъём:       — Не отвлекаемся, доложите обстановку.       — Вижу сигнальный огонь на юго-западном направлении, северо-запад продолжает наступление.       — Сколько сигнатур?       — Пять, сэр.       — Сойдёмся в рукопашную, дадим им пройти, — приказал Бэк. — Питер и Эндрю — вы прикрываете в случае необходимости, Клэй — ты двигайся к лачуге. Брайс и Дарен за мной вниз по склону, подпустим их ближе и выйдем на линии «пакетов».       — Рискованно, — отозвался Брайс.       — Нам всё равно придётся выполнить эту часть задания.       — Да, капитан. Подобраться слишком близко не удалось. По ним открыли огонь и едва не продырявили Дарена. Бэкхён швырнул нож и попал в колено, благо, лезвие вошло в наколенник. Питер вовремя спровоцировал перестрелку, перетягивая огонь на себя, в то время как они перебросили винтовки на спину и напали практически в лоб. Если бы противники смотрели в их сторону и стояли на ногах, у них бы не было шансов, но эти ребята отвлеклись на стрелков и присели у дерева, так что — без вариантов. Прикрываясь чужим телом, Бэк добрался до ещё одного солдата и после небольшой потасовки сумел его разоружить.       — Ладно, парни, хорошо, мы отступаем, — послышался мужской голос. — Джек, зажигай сигналку. Они подождали, пока закончился отступление, наладили чёртову связь и получили разрешение идти дальше. На часах было без десяти два ночи, когда они двинулись вперед. До конца задания оставалось три часа.       — Всё идёт по графику, но прибавить ходу не мешает, — протянул Бэкхён. — Вес объекта, Клэй?       — Примерно пять килограмм, сэр.       — Дотащишь до третьей точки, поменяйся местами с Брайсом. Нужно было снова забраться на гору, а затем спуститься по сильному склону. Бэкхён мысленно вздохнул и двинулся вверх. Сердце уже перестало пробивать грудь после неожиданной стычки с противником, но напряжение в теле не слабло. Складывалось впечатление, что что-то должно произойти, но через километр всё ещё было тихо и пусто, через два — тоже самое, и только на третий километр Эндрю решил, что пришло время получить какую-то травму.       — Что там у нас?       — Ушиб, возможно, вывих. Нам запрещено останавливаться для проверки, я вколю ему обезболивающее, если потребуется.       — Эндрю, — обратился Бён.       — Я в норме, всё в порядке, кэп. Это терпимо. Нога соскользнула с чёртового камня.       — Смотрите, куда наступаете, парни. У нас нет времени, нам ещё тащиться обратно. Чем быстрее дойдём, тем лучше показатель. В два часа сорок три минуты они добрались до границ третьего пункта, настроили связь и получили разрешение пройти на территорию точки, чтобы совершить передачу объекта. Сразу после этого они настроили связь снова, доложили о выполнении задачи и получили дозволение вернуться.       — А что внутри-то? — буркнул Дарен.       — Не удивлюсь, если консервы, — хмыкнул Клэй. — Внутри что-то странно позвякивало. Бэкхён прервал их:       — Не нашего ума дела, парни. Сами знаете: так обычно это и происходит — мимо исполнителей. Задание было завершено на «отлично». Они ещё несколько раз попадали в сомнительные ситуации вроде заминированной местности или коротких перестрелок, но удача была на их стороне и примерно за сорок минут до места высадки они запросили «чинук». Общее время выполнения задания составило…       — Итого: пять часов, семь минут, господа, — произнёс Бэкхён, сводя взгляд с циферблата часов.       — Наконец-то, — буркнул Питер, утыкаясь затылком в обшивку. — Как же хочется спать.       — Не уверен, что смогу заснуть, — усмехнулся Брайс, — до сих пор не верится, что у нас всё получилось.       — Эндрю, как нога?       — В порядке, кэп, — небольшое движение намекало на то, что парень пожал плечами, но из-за экипировки это плохо было заметно. — Думаю, ушиб.       — Надейся, а то хреново получится, если церемония пройдёт без тебя. … третья фаза второго этапа практические никак не отличалась от второй, не считая того, что они выбрали региональную специализацию. Затем они перешли к завершающему этапу типа курса молодого бойца спецназа, от которого будет зависеть их будущее прохождение службы. Здесь уже было обучение касательно всего того, что ждёт их на чужой земле. По доброй воле с Бэкхёном в Южной Азии оказался только Брайс и Питер: первый желал пойти за ним, второй хотел отомстить за брата. Клэй и Дарен вместе выбрали другое направление, а Эндрю доверил себя судьбе. Их обучение проходило в разное время и с разными инструкторами, но всё, что касалось физической нагрузки и нескончаемых тренировок, было совместным. До конца месяца оставалось всего лишь пять дней, и им, наконец, было позволено указать данные людей, которых можно пригласить на церемонию выдачи беретов. В том, что Пак приедет, Бэкхён не сомневался. Увидеть его было так хорошо и так правильно. Сначала он не знал, что мужчина где-то рядом, но определённо ощущал его присутствие. Церемония практически ничего для Бэкхёна не значила: он получил берет, он надел его на голову, взял документы и отступил в общий строй — всё, на этом для него торжество закончилось. Теперь он пытался найти взглядом Пака и нашёл, стискивая губы от желания облизать их. Мужчина приехал по форме, которая несмотря на прошедшие года сидела на нём как влитая. Китель, ремень, брюки, ботинки… У Бэкхёна задрожали руки от желания сжать эти плечи и притянуть к себе. Чёрт, он определённо «выздоровел», его тело горит от желания прикоснуться к Паку. Когда выпадает возможность отойти далеко в сторону, не мешая рассредоточившимся по площади родственникам сослуживцев, Бэк не может отцепить свою ладонь от чужой. Мужчина говорит, что Бэкхён изменился: плечи стали шире, вытянулся, подкачался, взгляд стал твёрже и жестче, правда…       — … глядя на меня, ты всё так же горишь, — неожиданно произнёс Пак, немного улыбнувшись. Для Бэкхёна смягчённый взгляд чужих глаз и слова словно зелёный свет. Он глубоко вдыхает и прикрывает глаза, умоляя себя сдержаться, потому что…       — … я не знаю, как прожил без Вас этот чёртов год, сэр, — шипит Бэкхён. — Такое ощущение, что я только вчера уехал. Господи, мистер Пак…       — Полагаю, твоё тело, как и сознание, снова в норме, — усмехнулся мужчина.       — Да, сэр, перед Вами снова стоит шестнадцатилетний придурок. Мистер Пак немного улыбается, но его глаза тоже загораются. Бэкхён не может это не отметить. Ему нравится видеть, как чужой взгляд мечется по форме, лицу и, наконец, останавливается на берете. Пак облизывает губы, а у Бэкхёна в животе всё сжимается в жгут. Слишком хорошо заметно, что он вызывает у мужчины интерес, но с каждой секундой он подавляется с ещё большей уверенностью…       — Ты большой молодец, Бэкхён, — по-отечески заявляет мистер Пак.       — О-о, заткнитесь, сэр. Мне нет дела до похвалы. Прямо сейчас я бы хотел снять напряжение и только. Чужая щека дёргается, а глаза леденеют, как и всегда было, когда Бэкхён умудрялся вытворить нечто выбивающееся из строя. Как например полупьяным забраться на чужие колени или безропотно влезь в чужую машину с сомнительными типами под чужой горящий от гнева взгляд.       — Бэкхён…       — Чертовски хочу трахнуться с Вами, сэр, но боюсь, что у меня нет столько времени на подготовку и уговоры.       — Господи Иисусе. Бэкхён уверен, что Пак закрыл глаза лишь для того, чтобы найти самообладание.       — У Вас был год, чтобы что-то осознать. Судя по Вашему взгляду, сэр, что-то всё-таки до Вас дошло. Сейчас я несдержан только потому, что адски соскучился по Вам и хочу близости, но имейте в виду, когда вернусь на нашу улицу, я буду более закрыт.       — Я ничего не осознал, — возражает мужчина.       — Врёте. Ваше тело выдаёт Вас, мистер Пак, — сжалившись, хмыкает Бэк. — прекратите видеть во мне соседского мальчика. Я не гожусь Вам в сыновья и никогда не был намерен заменить Чондэ. Я всегда хотел совершенно иного отношения к себе и готов ко всему, что Вы сможете мне дать. Чужие глаза выражают нечто между недовольством и жаждой поставить его на место. Впрочем, теперь Бэкхён довольно хорошо закалён для того, чтобы определить своё место самостоятельно…       — У Вас целых четыре месяца для того, чтобы осознать своё место рядом со мной и позволить мне занять своё рядом с Вами, сэр.       — Ты определил его ещё в четырнадцать, — вздыхает Пак, устало взглянув на него. Бэкхён совершенно искренне улыбается.       — Поэтому на меньшее не согласен. Звучит звон, оповещающий о приближающейся границе окончания встречи. Колок бьёт снова и снова, пока Бэк не превращается в каменную глыбу: сама сдержанность и несущаяся по венам мощь.       — Давайте прекратим уже играть в игры, мистер Пак. Вы заинтересованы, я в Вас влюблён. Вы мой островок безопасности между будущими пятью годами контракта. Понимайте это как хотите. От меня устать Вы не успеете: Вам придут письма либо об отпусках, либо похоронка. Разве Вы что-то теряете, связывая свою жизнь со мной?       — У меня ничего нет — в том-то и суть, — криво ухмыляется Пак.       — Я предлагаю кое-что приобрести, — пожимает плечами Бэкхён. — Подумайте об этом, сэр. По окончании обучения пришлю письмо.       — Заверши этот курс с достоинством. Отдав друг другу честь, они пожали руки и разошлись словно командир и подчинённый. … следующие четыре месяца внесли изменения лишь в изучаемые дисциплины — иностранный язык, культурные традиции выбранной страны, местный этикет… Бэкхён подумывал заново пройти батарею профессиональных способностей ВС , но пока откладывал. Уже перед непосредственным зачислением в команду, когда будет приказано явиться в штаб, он пройдёт тесты снова, а пока его ум усваивал пушту и дари; тело — бесконечные повторяющиеся физические нагрузки. Периодами их вывозили в регионы изучаемого языка, и это было одним из испытаний. Местные тараторили и напрягались при виде военных, но Бэкхён получил приказ и попытался слиться с местными. К сожалению, безуспешно. Всё же, из него трудно будет вырвать акцент и небольшую долю невежества. Изучать чужую культуру интересно, но очень трудно, особенно если знать, что от твоих знаний может зависеть твоя или чужая жизнь. К завершению четвёртого месяца Бэк знал, что после подбора кандидатов был сформирован штурмовой отряд разграждения. Парень понимал: для того, чтобы попасть в антитеррористическую ячейку, нужно набраться опыта и только после этого его допустят к заданиям высшего класса по поиску, захвату или уничтожению террористов, действующих на территории выбранной им страны. Времени не было, тратить ещё полтора-два года на обучение?.. Бэк был готов идти в бой хоть сейчас, но всё-таки был доволен и тем, что окажется на поле боя в ближайшем будущем. Его время пришло, а вот место, к которому он стремится, пока не нашлось. … впервые за 416 дней обучения Бэкхён пишет мистеру Паку письмо — сдержанное, краткое, безэмоциональное:       Прибуду десятого августа.       На нашем месте в 10:00.       Обучение завершено, сэр.       Рядовой 3-го класса Бён Бэкхён. Август 07, 2003.