Локдаун

2014 год Торонто, Канада На следующий день звонок Мадса застал Хью в магазине, когда британец, не очень любивший шоппинг, решил, что всё же ему необходимо немного освежить гардероб, так как впереди были интервью и мероприятия, на которых неприлично было появляться в растянутых футболках и видавших виды толстовках. Поэтому с утра он взял себя в руки и, желая побыстрее покончить с этим, отправился по магазинам, надеясь, что сможет найти всё нужное в одном месте. — Мэсс, привет. Рад тебя слышать. — Дэнси крутился перед зеркалом, критически оглядывая своё отражение. — Привет, Хьюстон. — голос друга по обыкновению был оживлённым и весёлым. — Не отвлекаю? — Нет, не отвлекаешь. — брюнет ещё раз взглянул в зеркало и удовлетворённо кивнув своему отражению, сел на ближайший пуф в примерочной, чтобы нормально поговорить по телефону. — Я тут решил прикупить немного одежды для интервью, так что даже рад немного передохнуть. Это всё так утомительно... — О, да! Знаю, как ты «обожаешь» магазины. — со смехом ответил датчанин. — Держись! Я верю в тебя, Хью. — Спасибо, друг. — Дэнси не сдержал улыбки. — Ты сам как? Чем занят? — Да ничем особенным. — голос Миккельсена вдруг стал ниже. — По тебе вот соскучился и решил позвонить, услышать твой голос. — Мэсс… — щёки британца моментально вспыхнули, сердце предательски заколотилось в ускоренном ритме, а мозг отчаянно отказывался найти хоть какие-то слова, чтобы ответить этому возмутительному провокатору. — Что? — даже через трубку было слышно всё самодовольство датского засранца, который, похоже, только этого и добивался. — А вообще, раз уж вчера тебя не напугал статус нашей встречи, то сегодня я хотел бы пригласить тебя на настоящее свидание. В ресторан. Что скажешь? Хью замер с трубкой в руке, пытаясь восстановить дыхание и унять выпрыгивавшее из груди сердце, а мысли путались, не давая возможности сосредоточиться ни на одной. За последние несколько дней их отношения с Мадсом сделали просто квантовый скачок, но, несмотря на то, что после той вечеринки Дэнси много думал об этом, и в итоге понял, что не в силах бороться с теми чувствами, которые пробуждает в нём Миккельсен, скорость их развития немного сбивала с толку и пугала. Хотя, он, фактически, сам дал на это согласие, дал датчанину «зелёный свет» на ухаживания, которыми, по правде говоря, искренне наслаждался. Было безумно приятно чувствовать, что о нём заботились, переживали, поддерживали и оберегали. И это было такое новое, но, вместе с тем, неожиданно приятное и тёплое чувство. Брюнет сделал несколько глубоких вдохов и уже более спокойно ответил: — Скажу, что не против. — руки уже почти не дрожали, а румянец немного схлынул, оставив лишь нежный оттенок на щеках. — Во сколько мне быть готовым? — Я заеду в половине шестого. — в голосе Мадса послышались нотки удивления, что его предложение было так легко принято. — Наш столик забронирован к шести вечера. — Хорошо, Мэсс, тогда буду ждать. — британец даже обрадовался, что решил сегодня пройтись по магазинам, потому что, собираясь на съёмки, он не захватил с собой ничего для походов по ресторанам. — Кстати, там есть какой-то особый дресс-код? Куда мы вообще идём? — Куда идём — это сюрприз. — загадочно ответил Миккельсен. — И... там нет определённого дресс-кода, так что одевайся, как тебе будет удобно. — Тогда до вечера. — Хью улыбнулся в трубку и ещё раз подошёл к зеркалу, подумав, что тёмно-синяя рубашка и чёрные брюки как раз подойдут для вечернего выхода. — До вечера, Хьюстон. * * * В назначенное время Дэнси вышел из подъезда и увидел, что Мадс уже ждёт его, прислонившись к машине и докуривая сигарету. Выглядел он, как и всегда, когда собирался на какие-то вечеринки или официальные мероприятия, восхитительно: стильное кашемировое пальто, облегающее стройную фигуру, из-под которого был виден воротник чёрной рубашки, непременно приталенной, как любил датчанин, отлично понимающий достоинства своего телосложения и умело их подчеркивающий, и строгие прямые брюки, несомненно, облегающие во всех особенно привлекательных местах. Чуть отросшие волосы были уложены назад, но пара непослушных прядей всё же выбивались из чёлки, придавая образу некую развязность и игривость. Миккельсен, как никто, умел преображаться, всего лишь надев «классику», и даже сейчас было трудно поверить в то, что этот импозантный сукин сын, вальяжно откинувшийся на дверь автомобиля — это всё тот же бомжеватый красавчик, каким брюнет видел его ещё вчера. Британец невольно залюбовался другом, на мгновение застыв на полпути. Чёртово датское совершенство! Мадс открыл пассажирскую дверь, по всем правилам этикета, и, не сводя с Хью восхищённого взгляда, жестом пригласил в авто. Они ехали, непринуждённо болтая о всякой ерунде, когда Хью вдруг почувствовал прикосновение к своей руке, свободно свисавшей с подлокотника между сиденьями. Он повернул голову и увидел, как чужие пальцы осторожно снизу прикасаются к его собственным, ласково оглаживая их лёгкими круговыми движениями. В этот момент Датчанин, как бы невзначай, подцепил его руку, переплёл их пальцы и нежно сжал, поглаживая кожу большим пальцем, так же опираясь на подлокотник. От этого действия по спине Дэнси пробежали мурашки, сконцентрировавшись где-то в животе, а этот коварный соблазнитель лишь на секунду оторвавшись от дороги, послал онемевшему другу один из своих самых искушающих взглядов. Твою ж мать! Так они и до ресторана рискуют не доехать. Но нет, до места ребята добрались, к счастью, без приключений. Ресторан назывался «O.Noir» и располагался на первом этаже многоэтажного здания, несомненным плюсом чего была подземная парковка, позволяющая не искать мучительно долго, где же оставить машину. Зайдя внутрь и сдав верхнюю одежду в гардероб, они прошли в «светлый зал», где им объяснили правила посещения данного заведения. И только сейчас до британца дошло, куда Миккельсен его привёл. Это был один из знаменитых своей оригинальностью ресторан «В темноте», где весь ужин проходит в кромешной тьме, дабы обострить вкусовые рецепторы гостей и дать им почувствовать все тончайшие нюансы и оттенки блюд, а также попробовать угадать, что же именно они ели, так как меню состояло всего из трёх пунктов: мясное меню, рыбное и вегетарианское. Гости могли точно знать только то, что они пьют, так как карта бара, к счастью, была вполне обычной. Также, предлагалась дополнительная услуга видеосъёмки с камерой ночного видения, чтобы впоследствии, посетители могли увидеть, как проходила их трапеза, но от неё друзья решительно отказались, не желая, чтобы у их столика весь вечер крутился оператор. Мужчин попросили сдать телефоны и все светящиеся предметы, чтобы ничто не нарушало обстановку. Ребята, не сговариваясь выбрали мясное меню, ибо оба обожали мясо, а затем Мадс, видимо, нахватавшись у своего персонажа, выбрал к мясу самое дорогое красное вино и добавил в заказ десерт. Мужчин проводили в уборную помыть руки, объяснив это тем, что, зачастую, в темноте сложно справиться с приборами и гости просто начинают есть руками. Затем официант попросил друзей встать за ним в линию и положить руки на плечи впереди стоящему, таким образом, неким «паровозиком» их повели в «тёмный зал». Обслуживали в этом заведении незрячие официанты, хотя в некоторых других ресторанах подобного типа, на официантах были надеты приборы ночного видения. Усадив посетителей на мягкий кожаный диван рядом друг с другом, что было так же нетипично для обычного ресторана, он сообщил, что еда будет готова через двадцать минут, а пока он принесёт им напитки и, если вдруг что-то понадобится, они могут вызвать его, нажав на кнопку в центре стола. В зале играла лёгкая фоновая музыка, а мужчины пытались пока разведать обстановку, ощупывая стол и приборы на нём. — Мэсс, ну ты и придумал, конечно, — первым не выдержал Дэнси, слегка усмехнувшись. — Более оригинального свидания у меня ещё не было. — Я могу принять это как комплимент? — по голосу было слышно, как он доволен. — Или тебе не нравится? — Конечно, это комплимент. — мягко согласился британец. — Ты меня удивил. Не думаю, что кто-нибудь когда-либо пытался это сделать. Обычно этого ждут от меня. — Я рад, что смог тебя удивить, Хьюстон. — с этими словами Миккельсен, пользуясь кромешной темнотой, завёл руку за спину Хью, обнял его за талию, и, параллельно найдя второй рукой голову, притянул для короткого нежного поцелуя. — Но, поверь мне, это не предел. — многообещающе договорил он прямо в губы брюнету, опять приникая к ним. Через несколько минут официант принёс вино, обозначив, где именно оно стоит и удалился, сообщив, что блюда подадут через пятнадцать минут. Темнота раскрепощала и смывала все комплексы и запреты. Британец так и сидел в объятиях Мадса, крепких и успокаивающих, он чувствовал жар его тела через тонкую ткань их рубашек, ощущал, как длинные изящные пальцы поглаживают его рёбра, выводя на них замысловатые узоры, ощущал тёплое дыхание у себя в волосах, от чего по его телу пробегала лёгкая дрожь. Глотнув вина и наконец осмелившись, Дэнси сделал то, на что никогда не решился бы при свете дня: чуть развернувшись корпусом, он положил руку на плечо датчанина и уткнулся носом в ложбинку между шеей и плечом, благо, что расстёгнутый ворот рубашки это позволял. Он с наслаждением вдохнул такой родной и желанный запах, давно сводивший его с ума. Мадс пах хорошо: парфюм, табак и его собственный, ни с чем не сравнимый запах тела кружили голову, вызывая зависимость. Хью не удержался и поцеловал нежное местечко, где под кожей бился пульс, от чего Миккельсен шумно вздохнул и крепче прижал его к себе, потеревшись щекой о кудрявую макушку. Вскоре опять появился официант, везя их заказ на сервировочном столике на колёсиках, и мужчинам пришлось разорвать такие тёплые и уютные объятия, чтобы узнать, чем же они будут сегодня ужинать. Расставив тарелки на столе и показав гостям, что и где стоит, работник удалился, оставив их наслаждаться едой. Сперва ощупав руками то, что находилось у них в тарелках, мужчины решили, памятуя о словах менеджера, не мучиться с приборами, а сразу начали есть руками. Было в этом что-то первобытное и дикое: держать мясо в руках и рвать его зубами, благо, что мясо было не сырое, а идеально приготовленное и, к тому же, безумно вкусное. Они смеялись, обсуждая сие действо, пробовали гарнир, делясь впечатлениями и пытаясь угадать, что у них на тарелках, и даже пытались дать попробовать друг другу свои блюда, что давалось с трудом, но иногда всё-таки получалось. Ужин прошёл весело и непринуждённо, несмотря на непривычные условия. С основным блюдом было покончено, и теперь им нужно было дождаться десерта, обещанного через пятнадцать минут. Сытые и довольные, парни откинулись на спинку дивана, держа в руках свои бокалы с вином, и негромко болтая. Хью как бы невзначай скользнул опять в объятия Мадса, а тот с готовностью обнял его, прижимая к себе и вслепую находя его губы. Поцелуй вышел тягучим и томным, не страсть, а лишь всепоглощающая нежность и любовь. Они касались губами, слегка посасывая и покусывая их, только вскользь соприкасаясь языками, иногда переходя на щёки, скулы, шею, но неизменно возвращаясь к губам. А после — не могли оторваться друг от друга, впитывая в себя чужой вкус и запах: лишённые возможности видеть, они полностью отдались ощущениям. И это было прекрасно. Каждое прикосновение ощущалось сильнее, поцелуи были слаще, а запахи острее. Поставив бокалы на стол, мужчины отдались процессу полностью. Обхватив друг друга руками, трогая, поглаживая, изучая, они не разрывали объятий, словно опасаясь, что если отстранятся хоть на секунду, то волшебство момента пропадёт. В их ласках не было похоти или нетерпения, это было чистейшее обожание и трепет, которые так естественно и комфортно вплетались в полную темноту, оставляя лишь стучащие в унисон сердца, горячую кожу под пальцами и нежные прикосновения губ. Пятнадцать минут пролетели, как один миг, и, заслышав официанта, мужчины отстранились друг от друга, тяжело дыша, но оставив, однако, пальцы рук сплетёнными. Разместив заказ на столе, он так же быстро удалился, предоставляя гостям возможность насладиться десертом, который оказался изумительно вкусным. Закончив с десертом, парни пригубили вино. Первым нарушил молчание Хью: — Мэсс… — его голос звучал спокойно и расслабленно. — А как тебе пришла в голову эта идея? Ну, с рестораном? — Просто понял, что ты слишком много думаешь, когда светло. — с этими словами датчанин притянул брюнета к себе. — А в темноте остаются только ощущения, поэтому я подумал, что тебе было бы проще расслабиться. — Правильно подумал. — ухмыльнулся Дэнси и крепче прижался к тёплому телу. — Я хочу кое-что попробовать… Можно? — Тебе, Хьюстон, можно всё. — безапелляционно заявил Миккельсен, явно провоцируя своего спутника на более откровенные действия. Британец поставил бокал на стол и чуть отстранился: — Мне всегда было интересно, как незрячие люди определяют внешность, трогая лицо. Конечно, я знаю, как ты выглядишь, — задумчиво произнёс Хью, — но я хотел бы… попробовать именно почувствовать… — Я весь к твоим услугам. — Мадс так же отставил вино и, повозившись, устроился поудобнее, непринуждённо откинувшись на спинку дивана. Хью аккуратно поднёс руку и нащупал шею друга, потихоньку поднимаясь, он нежно обвёл пальцами резкие контуры челюсти, провёл костяшками по слегка колючей щеке, задержался на острых скулах, продвигаясь ко лбу, накрыл его ладонью и зарылся пальцами в волосы. Другой же рукой он пошёл сверху вниз, проведя большим пальцем по выдающимся надбровным дугам, чуть задев ресницы, указательным пальцем проследил идеально ровную спинку носа и спустился к губам, причудливый изгиб которых никого не мог оставить равнодушным. Им он уделил наибольшее внимание, аккуратно отследив подушечкой пальца контур верхней, а затем проведя большим пальцем по нижней, словно проверяя её мягкость… И тут же почувствовал, как датчанин обхватил его палец губами, слегка пососав, от чего брюнета резко бросило в жар, а брюки стали неожиданно тесными. Затем, легко проведя зубами до самой подушечки, Мадс выпустил его изо рта с причмокивающим звуком. Непроизвольная дрожь, пробежавшая по телу британца, не укрылась от Миккельсена, и он решил провести своё исследование: — А теперь моя очередь, Хьюстон. — хрипло сказал он и беззастенчиво запустил обе руки в кудри Дэнси, зарываясь в них и легко массируя кожу головы. Затем обвёл большими пальцами контуры лица, спустился на челюсть, прошёлся по губам, следом одарив их поцелуем, не оставив без внимания и уши, которые ему так нравились. Нежно огладив рукой изящные контуры шеи, датчанин повторил тот же путь губами, чувственно прикусив кожу в том месте, где бился пульс, после чего притянул Хью к себе, целуя уже более страстно и жадно, чем прежде, а его руки продолжали блуждать, изучая чужое тело: ключицы, плечи, грудь, спина, лопатки, поясница, рёбра, живот… Пока, наконец, одна рука не спустилась ниже и не нащупала очевидную выпуклость в области ширинки, отчего британец бесстыдно застонал ему в губы, видимо, совершенно потеряв связь с реальностью и отдавшись ощущениям. — Так, пошли отсюда, — резко отстранившись, датчанин шумно выдохнул, — иначе я за себя не отвечаю. — Ага. — это всё, что смог выдавить из себя Дэнси, ибо голос не слушался. Дав себе несколько минут, на то, чтобы успокоиться, выровнять дыхание и вернуть хотя бы подобие ясности мыслей, парни допили вино и пригласили официанта, сообщив, что они закончили и хотят рассчитаться. Их вывели опять в «светлый зал», где менеджер спросил, понравился ли им такой опыт и хотят ли они посмотреть, что же было в их меню. Чисто из вежливости, мужчины ответили на все вопросы и, рассчитавшись и забрав верхнюю одежду, направились к подземной парковке, больше всего желая оказаться сейчас подальше от чужих взглядов, ибо видок у них был ещё тот: припухшие зацелованные губы, осоловевшие глаза и всё ещё заметная, не до конца опавшая эрекция в брюках. Дойдя до машины на ватных ногах, брюнет был тут же прижат к её двери сильным телом, а губы смяты под властным поцелуем: — Назад. — почти прорычал Миккельсен, открывая машину с брелка. — Что? — Хью непонимающе хлопал своими большими голубыми глазами, ещё не вполне воспринимая информацию. — Садись назад. — терпеливо, насколько мог, повторил Мадс, подталкивая заторможенного Дэнси к задней двери авто. Забравшись наконец на заднее сиденье машины, они пару секунд просто смотрели друг на друга, а затем британец нарушил молчание: — Мэсс, я… — и замолчал, не зная, как продолжить, как сказать, что тоже хочет, но пока морально не готов идти «до конца». — Ш-ш-ш… Тише, Хьюстон. — успокаивающе шепнул датчанин, подняв руку и огладив ею колючую щёку. — Ты веришь мне? — Да. — Брюнету не потребовалось и секунды на размышления. — Я тебе верю. — Хорошо. — рука всё также легко скользила по коже, касаясь скулы, спускаясь на линию челюсти, лаская шею, и было в этих поглаживаниях что-то умиротворяющее, что полностью стирало тревогу Хью. — Я не сделаю ничего, что ты не захочешь или к чему ты не готов, обещаю. Просто расслабься и позволь мне… — Да… — Дэнси не дал Мадсу договорить, осознав с кристальной ясностью, что без раздумий доверил бы ему свою жизнь, а не то, что тело, и это открытие помогло ему окончательно отпустить себя и довериться партнёру. Дважды повторять Миккельсену было не нужно. Он тут же, не теряя ни секунды, впился в горячие припухшие губы брюнета, уже не сдерживая страсти и желания, вовлекая того в поцелуй, полный голода, зубов и вожделения. Датчанин целовал так, будто он дикий зверь, поймавший наконец свою добычу и рвавший её на куски. Его руки жадно скользили по такому желанному телу, то нежно лаская, то впиваясь пальцами почти до боли, словно желая разорвать нежную плоть и пробраться внутрь. Дэнси отвечал с неменьшим жаром, выдыхая жалобные стоны и бессвязные ругательства в целующий его рот. Мадс каким-то образом смог во всём этом безумии умудриться расстегнуть их рубашки, отчаянно нуждаясь прижаться кожей к коже, максимально увеличив площадь их соприкосновения. Почувствовав это, Хью тут же зарылся пальцами в густые волоски на груди, и это, чёрт возьми, оказалось, таким правильным, самым правильным ощущением в мире: трогать эти упругие мышцы, пропускать между пальцев жёсткие завитки, сжимать маленькие аккуратные соски, которые тут же становились твёрдыми, спускаться вниз по мягкому животу, вслед за дорожкой волос ниже… туда, где можно почувствовать ответное желание, такое же сильное, как и у него самого. Миккельсен издал какой-то непонятный звук, что-то среднее между стоном и рычанием, когда ладонь британца легла ему на промежность, коснувшись его эрекции через ткань брюк. Он лишь сильнее впился в губы Дэнси и потянулся рукой вниз, расстегнув молнии, чтобы дать волю их возбуждению. Как только нежная кожа головки коснулась другой такой же, у Мадса вырвался приглушённый вздох: такое желанное тело, такая необходимая близость. Хью всхлипнул, почувствовав прикосновение чужой эрекции к своей, и ещё сильнее прижался к датчанину бёдрами, будто пытаясь вдавить себя в него, слиться полностью. Всё также продолжая исступлённо целоваться, мужчины синхронно двигались, а их члены тёрлись друг о друга, зажатые между двумя телами и истекающие смазкой, что заметно облегчало скольжение. Когда этого стало уже недостаточно, Мадс обхватил их ладонью и начал размеренно ею двигать, вызывая этим всё более громкие и несдержанные стоны брюнета, заставляя того выгибаться навстречу и судорожно сжимать пальцы на его спине, оставляя на коже яркие отметины. Он то ускорял, то замедлял темп, периодически лаская большим пальцем покрасневшую от возбуждения головку, проводил пальцами по выступающим на стволе венам, спускался ниже и ласкал подобравшиеся яички, всем этим заставляя Дэнси вздрагивать от интенсивности ощущений. — Мэсс, я… на грани… — еле слышно выдавил британец. Ещё несколько резких движений и Хью кончил, глухо застонав Миккельсену в шею, от чего у датчанина тоже отказали тормоза и через мгновение он последовал за брюнетом, излившись в мощном оргазме им на животы и в свою ладонь. Обессиленно уронив голову, датчанин уперся лбом в плечо Дэнси, тяжело дыша и наблюдая звёзды под закрытыми веками. Немного отдышавшись, Мадс потянулся через переднее сиденье к бардачку и, найдя влажные салфетки, аккуратно вытер сперму сначала с живота британца, откинувшегося на сиденье с блаженным видом, а затем привёл в порядок и себя. Хью пошевелился и приоткрыл глаза, наблюдая за действиями Миккельсена, поднял руку и прикоснулся к чужой груди, нежно перебирая серебристые завитки волос. В ответ на это прикосновение Мадс внимательно посмотрел в его голубые глаза, немного опасаясь увидеть в них сожаление: — Всё хорошо, Хью? — его голос звучал слегка напряжённо. — Просто отлично, Мэсс. — брюнет довольно улыбнулся и привстал, чтобы легко поцеловать Мадса. — Это было… охрененно. Миккельсен расплылся в довольной улыбке: — Согласен. — он привёл свою одежду в порядок, пока Хью возился со своей, и украв ещё один быстрый поцелуй, пересел на водительское место. — Думаю, свидание удалось. — хитро подмигнул он усевшемуся рядом Дэнси. — Определённо. — британец не мог не улыбнуться в ответ. — Ты точно умеешь удивлять. — Я ещё много чего умею, Хьюстон. — самодовольно усмехнувшись, заметил датчанин и повернул ключ зажигания. — Ты даже не представляешь. — Мне уже страшно. — рассмеялся Хью, заражая своим смехом друга. — Поехали давай, пока охрана нас тут не накрыла.