It's All Just Temporary

Эш не помнит, как заснул. В один момент он думал о том, насколько он облажался, а в следующий момент его глаза распахнулись от звука движения за дверью. Он помнит, что видел сон, но не имеет ни малейшего понятия, о чем он. Джессика стучит в дверь, сначала слегка. Эш вздрагивает и садится так быстро, как только может. «Я встал», — говорит он достаточно громко, чтобы она услышала. Она отвечает не сразу. «Школа через полчаса, спускайся, когда будешь готов». Эш яростно трет глаза ото сна, он все еще в той же одежде, что и последние несколько дней. Я, видимо, уже воняю. Думает он, когда на мгновение наклоняет шею и нюхает себя. Подтверждая то, что и так уже знает, Эш морщит нос. Наверное, мне следует принять душ. Интересно, школьные душевые открыты? Он вздрагивает, от мысли, что его застукают, и у него мурашки по коже. Я не буду этого делать. По крайней мере, он захватил запасную футболку, дезодорант и зеленовато-голубую фланелевую рубашку. (Дино перевернулся бы в гробу (если бы этот человек мог просто уже взять и умереть)). Он всегда навязывал Эшу «правильную» одежду, но что плохого в обычной футболке? Почему все всегда должно быть таким экстравагантным? Эш никогда не увлекался модой, но считает, что выглядит нормально. Не обращайте внимания на его блестящие сальные волосы, он ничем не отличается от любого другого подростка. Забудьте это. Он относился к числу немытых хулиганов. Он выходит, не съев ничего на завтрак и не обращая внимания на то, как пульсирует его желудок, Эш не любил есть по утрам. Может быть с тех пор, когда он был ребенком, а может с тех пор, когда был счастлив. Но примерно до десяти утра его тошнит при мысли о еде. Звучит не так уж и ново, учитывая, что в последнее время его вообще тошнит от мысли съесть что-нибудь в любое время дня, но завтрак всегда занимал особое место в его рвотном рефлексе. Джессика вручает ему батончик мюсли и обед, прежде чем они уйдут. (Как будто он начинает собирать коллекцию на дне своего рюкзака). В машине тихо, но в этот раз не так неловко. Эш действительно машет Майклу, когда тот выходит из машины, и ребенок машет ему в ответ, прежде чем убежать в школу с тем, кто является (Эш может только предположить) его другом. Эш улавливает слабую улыбку на губах Джессики, когда оборачивается, которая исчезает прежде, чем он успевает это заметить, сменяется на что-то нейтральное. Она высаживает его у школы, ничего необычного. Он благодарит ее, она улыбается и уезжает, когда он поворачивается, чтобы войти внутрь. … Шортер уже сидит в классе, сдвинув солнцезащитные очки на нос, когда Эш входит. «Ты не отвечаешь на мои сообщения, — начинает он, когда Эш садится рядом, — Вчера я отмахнулся от этого, потому что поверил тебе, когда ты сказал, что эти люди неплохие». «Они и не плохие», — Эш говорит правду, они не дали ему повода думать иначе. Шортер щурится на него и мычит в ответ: «Ну хорошо тогда. Но это все равно не объясняет, почему ты не отвечаешь мне». «Ты что? Моя мама? — шутит Эш, откладывая свой рюкзак в сторону, — Мой телефон все еще не работает». «Ты когда-нибудь слышал о зарядном устройстве?» «Ага. И у меня его нет, — объясняет Эш, — Я забыл его у Дино». Шортер поднимает брови. «Ну, почему ты просто не сказал об этом?» — затем он поворачивается на своем стуле, видит свой рюкзак, лежащий на полу, хватает и открывает его. «Что ты делаешь? — спрашивает Эш, когда видит, что Шортер начинает в нем рыться — Шортер, я не собираюсь брать твое зарядное устройство». «Собираешься». «Нет, я не...» «Да, — говорит он, кладя провод в руки Эша, и трясет пальцем, — Ты возмешь, и это не обсуждается». «Значит, тебя не отговорить?» «Неа». Эш щелкает пальцами. «Черт с тобой». «Эй! Думай об этом, как будто ты помогаешь мне, ладно? Ты заряжаешь свой телефон, я перестаю волноваться. Звучит неплохо?» — Эш хочет возразить, но вместо этого он вздыхает и лезет на дно своего рюкзака, протягивая найденное Шортеру. «Возьми это». «Эш, эта зарядка стоила один бакс, я не собираюсь брать — что?.. — он смотрит на купюры в руке, — от тебя пятнадцать долларов». «Я все равно собирался потратить деньги на зарядное устройство, теперь ты можешь купить себе хорошее». Шортер какое-то время молчит, и Эш думает, что они могут прийти к соглашению. «Подожди, кажется, у меня есть сдача». «Боже мой, Шортер, мы действительно делаем это прямо сейчас?» «Да, — говорит он, доставая со дна рюкзака несколько скомканных купюр и несколько монет, — Да, именно это мы и делаем». … Эш снова находит Шортера после второй пары, когда они, как всегда, обедают. Или… Шортер обедает, а Эш сейчас слишком занят, беспокоясь о Бланке, потому что придется сообщить ему плохие новости об их занятиях. А может быть, это будет хорошо для него? Больше не придется иметь дело с дерьмом Эша. Он стонет себе в руку. Он понятия не имеет, как все пройдет, и боль в животе не помогает. Шортер почти сразу замечает его угрюмое настроение: «Что-то случилось?» «Хуже некуда, — язвит Эш, Шортер поднимает брови, как будто все еще ждет ответа, и Эш вздыхает, — Я наказан». Эш прерывает себя, когда видит, что Шортер открывает рот: «Но я в порядке. Я действительно в порядке». Шортер закрывает рот и слушает. «Я просто переживаю, потому что мне нужно сказать Бланке, что внеклассные занятия по четвергам отменяются». «Почему? — Шортер спрашивает у своего бутерброда, — Я думал, тебе нравится эта занудная ерунда?» «Это возмутительно! Но да, мне нравится. Я просто…» — Эш с трудом подбирает слова, подкладывает руки и кладет поверх них голову на стол. «Люди, с которыми ты теперь живешь, не отпускают тебя?» Эш вытягивает руку из-под головы и указывает на Шортера пистолетом: «Бинго». «Это отстой, — выдыхает он, — Но почему?» «Марвин объявился вчера, и я просто… — Эш стонет в стол, — я действительно не хочу об этом говорить». «Ладно». «Спасибо», —шепчет Эш. «Без проблем, приятель». … Почему звонок не прозвенит уже? Он уже на полпути к английскому, а все еще не знает, что сказать. Просто поговори с ним. Он поймет. Нет, не поймет. Эйджи разговаривает с ним, или… разговаривал. Эш пытался слушать, он клянется, что пытался. Но каждую секунду он думал о Бланке. Как сильно Бланка будет его ненавидеть. Он знает, что старший не причинит ему вреда, но… просто перестань думать об этом. От этого нет никакой пользы. Эйджи больше с ним не разговаривает. Вероятно, уловил какую-то подсказку, что Эш просто… не в настроении. Ты всех раздражаешь. Они все уйдут в конце концов. Просто… Ему просто нужно поговорить с Бланкой, но он не знает, как поднять эту тему. …ему нужно извиниться перед Эйджи. Но слова не приходят в голову. Он хочет отшутиться, отмахнуться чем-то вроде «это неловко», чтобы снять напряжение, но его тело не позволяет ему. Ты сделаешь хуже. Стоп. Просто разберешься с этим позже. Сейчас тебе нужно беспокоиться о Бланке. Бланка. Что, черт возьми, я ему скажу? «В общем, ты же знаешь все это…» Э-э, нет, это звучит глупо. Может проблема? Эээ... фиаско? Да, «Ты же знаешь про мое вчерашнее фиаско с Марвином? Ну, от меня пахло дымом, и поэтому у меня теперь проблема». Этого достаточно? Нужно ли мне говорить ему больше? «Меня наказали, и теперь мы больше не можем заниматься с тобой после уроков. Так что мне очень жаль, что я…» Нет. Нет нужды говорить это. Просто... придумай что-нибудь на ходу. Все будет хорошо. Звенит звонок. Дерьмо. Он не готов к этому. «Пока, Эш», — говорит Эйджи, и Эш смотрит на улыбающегося ему мальчика. Это не... радостно, как обычно. Он выглядит озабоченным. Хотя он не должен. Эйджи ушел до того, как Эш успел попрощаться. Эш ждет, пока все выйдут из класса, прежде чем встать и подойти к парте старшего мужчины. Бланка замечает его и снимает очки. «Что-то не так?» «Нет-! Угу, да. Это не… — Эш издает нервный и смешок на выдохе, проводя рукой по лицу, чтобы успокоить нервы, — так что я э-э… я больше не смогу заниматься с тобой в четверг». Бланка морщит лоб: «Почему нет?» «Это было… Марвин курил… Э-э, и запах перешел на меня». Эш потирает затылок. «Макс и Джессика думали, что я солгал им насчет занятий, что на самом деле не так уж плохо, потому что на самом деле мне не нужен репетитор, а то, чем мы занимаемся, на самом деле не…» — он замолкает. «Так что я… я думаю, что теперь я нахожусь под домашним арестом… что включает в себя не оставаться после школы в четверг». Бланка наклоняет голову, на мгновение задумываясь: «У тебя есть номер их телефона? Я мог бы позвонить им и все уладить». «Я не знаю ни одного из их номеров». Лжет Эш сквозь зубы, прошлой ночью он провел добрых полчаса, запоминая номер Джессики, когда ему было нечего делать. Если бы вы спросили его, Эш не смог бы сказать вам, почему он это сделал. Потому что он не знает. И он также не совсем понимает, почему он не может просто позволить Бланке поговорить с ней. Ты усложняешь всем жизнь по своим эгоистичным причинам. Просто позволь этому случиться, и всем станет легче. Бланке, наверное, даже не нравится проводить с тобой время. «Хочешь, я зайду к ним тогда? — предлагает Бланка, — Я уверен, что они не будут возражать». У Эша все сильнее скручивается внутри. «Нет, — выдыхает он, надеясь, что сказал это вслух, — Ты не обязан этого делать. Я не… — Эш подбирает слова, — я не хочу, чтобы они знали о Марвине, и невозможно объяснить это, не упомянув Марвина… я просто…» Бланка кивает. «Хорошо», — говорит он. Так просто. Эш удивлен, что он так легко отделался от этого. Думаю, я был прав. Ему все равно. «Итак, э-э… Думаю, это все», — Эш неловко стоит, ожидая удобного момента уйти. «Полагаю, что так». «Тогда увидимся завтра». «Увидимся завтра, Эш». ... Эш бездумно стоит у входа в школу, когда видит, как подъезжает Джессика. Он садится в машину. «Где Майкл?» — спрашивает он, когда оглядывается и видит, что младшего мальчика нет. «Макс забрал его из школы». «Тогда почему он меня не подобрал?» «Мы идем по магазинам». «Шопинг? Я думал, что я наказан?» —Джессика включает передачу. «То, что ты наказан, не означает, что я заставлю тебя носить одну и ту же одежду неделями. Напомню, что мне и Максу придется жить с этим запахом, так что это больше для нас, чем для тебя. «Л-ладно». … Они на самом деле останавливаются через несколько минут перед магазином. Придется смириться. Это небольшой магазин, но в нем целые ряды одежды. Это займет некоторое время. Эш делает глубокий вдох. Он всегда ненавидел ходить по магазинам, потому что это означало, что Дино покупал что-то новое и интересное для своего питомца. Это означало, что он будет занят Эшем несколько дней. Всегда обязательно жаловаться на что-то? Джессика и он начинают с правого угла, она собирается начать просматривать вешалки перед ней, когда останавливается, глядя на Эша: «Все, что нам нужно, это несколько рубашек и штаны, так что нам не нужно находиться здесь слишком долго». Эш кивает, она обводит рукой магазин. «Почему бы тебе не помочь мне осмотреться? Я понятия не имею, какой у тебя размер». Ты и я, мы оба. Он начинает искать вместе с ней (без намерения что-то выбрать) всего за полминуты до того, как она указывает ему, чтобы он посмотрел: «Что насчет этого?» Это простая неяркая зеленая футболка, которая «работает». Они продолжают искать вещи, когда Джессика выделяет несколько вывешенных рубашек, на них есть логотипы и цитаты, которые он не узнаёт. «Ты когда-нибудь смотрел «Звездные войны»? — спрашивает она, вытаскивая одну с желтым роботом. «Нет, — честно отвечает он, — я смотрел не много фильмов». Джессика пожимает плечами и запихивает рубашку обратно. «Все в порядке, — она озорно улыбается, — «Звездный путь» все равно был лучше». Эш кивает, будто знает, что это такое. «Ну… что ты любишь смотреть?» — спрашивает Джессика, когда они переходят к следующей секции. Смотреть? Что я люблю смотреть? Единственное, что Дино разрешал мне смотреть, это дерьмовое порно. А настоящие фильмы? Он никогда не видел полностью. (Даже тогда, когда он был ребенком, денег было мало, поэтому Гриффин не часто брал его с собой). Иногда Эш прокрадывался и наблюдал из угла гостиной Дино, если тот засыпал. Но и тогда это были только обрывки сцен, и он никак не мог узнать, как называются фильмы. Шортер несколько раз предлагал сводить его в кинотеатр, но Эшу ни разу не разрешили «потусоваться». «Я вообще ничего не смотрю», — он надеется, что она не заметит, как он напрягается, проявляя неуважение к тому, что ей нравится. «О, ты вместо этого любишь читать?» — это… удивляет его, Дино всегда ненавидел, когда Эш становится таким «книжным», а Эш всегда боялся, что Дино поймает его в очках. «Да…?» — отвечает он, это вопрос с подвохом? «Круто, — улыбается она, — какие книги ты любишь читать?» Что мне нравится? «Все, на самом деле». «Ну, — говорит она, хватая женскую рубашку и накидывая ее себе на руку, — какая твоя любимая книга?» На мгновение он задумывается: «Над пропастью во ржи». «Я никогда ее не читала, — честно отвечает она, —Но я думаю, что попробую». Повисает тишина, когда они переходят к следующей секции. «А что насчет тебя?» — спрашивает он, возвращая жест. Джессика нежно улыбается. «Мне нравится Стивен Кинг». … Они разговаривают. Медленно пробираются по магазину, пока не выбирают три рубашки и пару брюк для Эша и две футболки для Джессики. (Она говорит Эшу, что ненавидит ходить по магазинам, но каждый раз, когда идет - покупает больше, чем собиралась). «Почему бы тебе не примерить свои вещи? Убедись, что они подходят». Эш кивает и идет в раздевалку. По логике вещей, он знает, что нужно запирать за собой дверь, когда входит. Во что бы то ни стало, он действительно этого хочет. Но... Дино любит помогать ему одеваться. Естественно, это означает, что он заставляет Эша раздеться. Естественно, это означает, что Дино должен прикоснуться к нему. Он всегда только помогает тебе. Естественно, руки лапают его везде, но, боже, Эш ненавидит это. Иногда он не останавливается только на прикосновениях. Иногда Дино не может дождаться, пока они вернутся домой, и Эшу приходится не издавать ни звука, но это всегда еще больше заводит Дино. Это больно, но это далеко не то чувство, когда ты выходишь из раздевалки. Приходится делать вид, что его лицо не покраснело. Как будто Дино не изнасиловал его прямо посреди магазина одежды. Как будто он везде принадлежит Дино. Как будто везде, куда приходит Эш, грязно. Эш все портит. Но его тело все равно краснеет. Он не хочет краснеть. Он не хочет, чтобы его тело делало то, что оно делает. Но оно делает. Значит, он должен этого хотеть. Не так ли? Стук. «Эш? Ты там в порядке?» Он поднимает голову и видит свое лицо в зеркале. Оно морщится от отвращения. Это теперь естественный инстинкт. Опять стук: «Эш?» Он поворачивается и открывает дверь, как будто ничего не произошло. Никогда ничего не происходило. Джессика только приподнимает брови и воспринимает это спокойно. «Одежда подходит?» —спрашивает она. «Ага, — не размыкая губ улыбается Эш, избегая ее взгляда и протягивая ей одежду, — все идеально сидит». … Эш действительно не помнит, как вернулся к машине. Он просто знает, что все время старался избежать обеспокоенного взгляда Джессики. Она все еще смотрит на него. Почему я должен сидеть впереди? Она несколько раз открывает рот, словно хочет что-то сказать. Это странно, особенно с учетом того, какой беззаботной она всегда кажется. Это из-за тебя. «Ты голоден?» — Эш вздрагивает, тишина в машине сменяется ее голосом, который кажется немного менее резким, чем обычно. (Не то чтобы она когда-либо была злой. (Неважно, что каждая клетка в теле Эша говорит ему, что она должна быть такой)). Она принимает молчание Эша за согласие и въезжает на парковку, усеянную магазинами разного типа. «Чего бы ты хотел?» Эш лишь пожимает плечами. Он просто надеется, что бы это ни было, он сможет заставить себя это проглотить. «Как насчет этого?» — она ведет машину, указывая на неоновую вывеску посреди множества зданий. «Конечно». … Тишина повисает, пока они сидят в кабинке. Эша все еще трясет, но он скорее съест, чем выкинет бургер, купленный ему Джессикой. Забегаловка не слишком заполнена. Каждые несколько минут люди приходят и уходят, но ему все равно кажется, что за ним наблюдают миллионы глаз. Он не знает, почему они просто не проехали мимо. Кабинка отвратительно красная, и все выглядит липким. Пока он без конца пережевывает кусок хлеба с мясом, он не знает, что делать с руками. Джессика пытается вести себя так, будто не смотрит на него, но, честно говоря, он делает то же самое. Он просто не может ее понять. Он не может понять ни одного из этих людей. Эш все еще уверен, что если он ущипнет себя, то снова окажется у Дино. Эта идея застряла у него в голове, но он слишком боится попробовать. Джессика, кажется, была занята тем, что смотрела на мониторы, развешанные по помещению. Оглядываясь не слишком долго, Эш находит один в поле своего зрения. На экране идет какой-то хоккейный матч с двумя командами, названия которых он не знает. Если он прислушается, то услышит, как диктор говорит сквозь суету ресторана (закусочной, кафе? Как там это правильно называется). Через несколько минут матч прерывается на рекламную паузу, и он воспринимает это как сигнал, чтобы откусить еще один кусок гамбургера, что лежит перед ним. Таким образом он мог сделать вид, что занят. Когда он поднимает глаза обратно на экран, там показывают один из этих рекламных роликов. Он не понимает, честно. Мысль о том, что какой-то придурок дрочит на его фотографии, всегда выводила его из себя. Но, по крайней мере, его фото незаконны, спрятаны в самых темных уголках Интернета, в то время как эти цыпочки демонстрируют себя повсюду, полуголыми позируя для того, что «должно быть» рекламой для заведения быстрого питания. Не то, чтобы он жалуется, но, по крайней мере, они были согласны это делать. Не так ли? «Фу». Звук застает его врасплох. Джессика с отвращением качает головой. «Что?» — спрашивает он с искренним любопытством. «Рекламные ролики, которые они показывают, — смеется она, указывая на телевизор, — я не понимаю, как они вообще что-то продают? Они даже не показывают товар, это всего лишь сиськи каких-то девушек». «Ну, я думаю, это вроде как очевидно… — неловко говорит он, — Секс продает, не так ли?» Она снова смеется. «Да, я понимаю. Я просто думала в гипотетическом смысле, — показывает она, — типа «зачем любому здравомыслящему человеку покупаться на это дерьмо?» Очевидно, что это всего лишь маркетинговая стратегия, — она откусывает кусок, — Но их молочные коктейли явно не идут с прикрепленными сиськами». «Ну, это маркетинговая стратегия, потому что она работает, не так ли? Или, по крайней мере, раньше это работало». Джессика согласно кивает, продолжая жевать. Он вспоминает все случаи, когда он этим занимался. Каждое лицо, когда это происходило. Он слышал, что это приятно, он видел, что это приятно. Но… «Я просто не вижу привлекательности», — говорит он, думая вслух. «В чем?» — спрашивает она, проглатывая. «В сексе». Джессика поднимает брови, прикрыв рот гамбургером. «Что ты имеешь в виду?» «Я не знаю… я просто не думаю, что секс — это так здорово, как люди его представляют». «У тебя уже был секс?» — говорит она раньше, чем думает. Эш открывает рот, чтобы ответить. «Не отвечай! — прерывает она, зажмурив глаза, и качает головой. — Я прямо сейчас говорю из своей задницы, было очень неуместно об этом спрашивать». Разве? «Что я хочу сказать… — начинает она, игнорируя предыдущую тему, — я понимаю, о чем ты говоришь. Послушай, я работала в модельном бизнесе по обе стороны камеры, и я могу тебе сказать, что они все просто куча свиней». «Я поддерживаю», — хихикает он, Киппард всегда был придурком. «Ты работал моделью?» — удивленно спрашивает Джессика. Упс. Не знаешь, когда надо закрыть рот, не так ли? «Что-то типа того», — отвечает он, не встречаясь с ней взглядом. Джессика наклоняет голову, и он говорит, прежде чем она успевает слишком много подумать об этом: «Почему ты бросила модельный бизнес?» Ей требуется на секунду больше, чем обычно, чтобы понять вопрос, и пока она это делает, смотрит в окно, размышляя. Через мгновение она оглядывается на Эша. «Думаю, это просто не для меня», — она улыбается. Эш кивает, пока они изучают друг друга. Джессика снова говорит: «Так а ты почему ушел?» Я этого не сделал. Хочет сказать он. В первую очередь это никогда не было моим выбором. Но я так хорошо справляюсь, не так ли? Единственное, в чем я хорош. Я просто красивое лицо, хорошее для того, чтобы сосать член. И это все, чем я когда-либо буду. Бесполезная трата места… Не прошло и секунды, как он ответил. «По той же причине, что и ты». Мгновение спустя Джессика смотрит на часы, нарушая тишину: «Нам, наверное, пора возвращаться». Он пожимает плечами: «Звучит не плохо».