It's All Just Temporary

Макс Интерлюдия III Честно говоря, Макс не ожидал худшего. Он пришел домой где-то ближе к вечеру и прогулочным шагом зашел положить новую пачку бумаг в свой стол, чтобы потом разобраться. Только одна проблема. Весь кабинет был разгромлен. Бумаги разбросаны и разорваны. И его компьютер… Первой мыслью Макса была - грабители. И это отстой. Он собрал много информации для истории с Кейп-Кодом. Судя по всему, там когда-то был педофил. Макс качает головой. Детский насильник. Боже, из всех слов, которыми Макс хочет назвать этого человека, детский насильник - должно быть самым милосердным. Когда он услышал об этом, ему захотелось что-нибудь ударить. Побуждение, которого он не испытывал с тех пор, как вернулся с войны. Примерно несколько месяцев, когда его мозг перестал замыкаться от малейшего шума. Второй мыслью Макса был Эш. Мальчик остался дома один. Это был не первый раз, когда он и Джессика уже уходили по делам. Они часто оставляли его присматривать и за Майклом. Они знали парня всего чуть больше трех недель, но Макс мог сказать точно — он был хорошим ребенком. Они доверяли ему заботиться о Майкле. Да, ребенок с характером. Он хорошо скрывает это, но Макс знает, что так и есть. Он может видеть, как он дуется. Как он то и дело сдерживается от высказываний. Он думал, что Эш просто хорошо себя вел поначалу, но… ну… он все еще ведет себя хорошо… но то, как он сдерживает себя. Как будто он… боится. Все признаки личности Эша указывали на то, что он подвергался насилию. Эмоционально точно. Физически? Макс не может сказать наверняка. Это не такой уж сюрприз, как он думал. Система патронатного воспитания, какие бы благие намерения она не преследовала, часто имеет много пробелов, от которых страдают дети… Такие дети как Эш. Они оставили его дома одного. Здесь был грабитель… Макс бежит вверх по лестнице, не обращая внимания на то, что на ходу роняет бумаги из рук. Пожалуйста, будьте в порядке… пожалуйста… Зрелище, которое он видит, не облегчает его беспокойства. Коробки, разбросанные по комнате. Беспорядочно. «Эш!?» Сначала нет ответа. «Эш!?» — снова кричит он. Что-то шевелится в комнате. Где? Он поворачивается на пятках. Шкаф. «Эш! — опять кричит он при виде светлых волос, открывая дверь шкафа. — О боже, ты в порядке?» Ребенок вздрагивает, когда Макс приближается. Съеживается. Он что-то шепчет, глаза плотно закрыты. «…Я так виноват. Я так виноват. Я так виноват…» Макс приседает и берет одну руку Эша в свою. «Эш, почему ты извиняешься? Это не твоя вина». Мальчик качает головой. До сих пор отказываясь подниматься. «Эш?» Ребенок не произносит ничего, кроме беспорядочной массы извинений. Зачем ему извиняться? Он не был тем, кто сделал это. Макс удерживает его, когда ребенок начинает рвать на себе волосы. Делает все возможное, чтобы аккуратно отцепить его руки от прядей. У Макса было достаточно приступов панических атак, чтобы точно знать, что происходит. Но он имел опыт только как тот, кто испытывал это на себе. А когда дело доходит до помощи другим, он не знает точно, что делать. Поэтому он держит Эша. Шепчет о спокойном дыхании. Спрашивает, что он ощущает вокруг себя. Тем не менее требуется десять минут, чтобы все успокоилось. И под этим он имеет в виду, что Эш заснул. Все еще подсознательно свернувшись калачиком. Какого черта Эш так ужасно отреагировал? Я имею в виду… рассуждает он, будучи подростком, я бы, вероятно, был так же взволнован, если бы нас ограбили. Он вздыхает, может быть, я просто зацикливаюсь на этом. Макс качает головой, укладывая мальчика. Вытащив телефон, он одновременно аккуратно закрывает за собой дверь. Вызывает полицию. Предупреждая, что в их дом вломились, и что нужен кто-то, чтобы разобраться в этом. Следующий телефонный звонок самый сложный. «…Что ты имеешь в виду, в наш дом вломились?!» «Джессика, все в безопасности, не нужно паниковать. Я позвонил в полицию…» «Не паниковать…! — кричит она в трубку, — Это чертовски похоже на чрезвычайную ситуацию! Эш мог пострадать!» «Он не пострадал». «Я не собираюсь спускаться с тобой в эту кроличью нору… что, черт возьми, случилось!» «Единственное место, которое, похоже, пострадало — это мой кабинет. Там полная разруха». Он слышит прерывистое дыхание в трубке. «Я просто… — он слышит шорох, — о боже, я просто так напугана. Может ли кто-то преследовать тебя за твою статью? Я знаю, у журналистов, как правило, опасная работа… но я не думала, что в центре Америки… вернутся ли они… могут ли они навредить Майклу…» «Джессика». «Что, если бы ты был дома…!? Что, если бы Эш… что, если бы ты…?!» «Джессика! — перебивает он ее. — Нет смысла переживать по этому поводу! Грабителей здесь больше нет. И несколько копов уже в пути, чтобы расследовать это, — вздыхает он в тишине, — Мы ничего не можем с этим поделать, и нет смысла думать о «а что, если» в этой ситуации». Она вздыхает, еще один прерывистый вздох, он слышит в трубке ее мысленные расчеты. «Как Эш держится?» — спрашивает она. Это нейтральная территория. Это не так страшно, как думать о других возможностях. «Он еще спит». «Ну, это хорошо». Макс вздрагивает и убирает телефон ото рта, когда кто-то стучит в дверь. «Ой, прости, Джессика, мне пора идти, похоже, копы прибыли. Я люблю тебя, и скоро увидимся». «Люблю тебя, Макс. Будь осторожен». «Буду». Сбрасывая звонок, он идет к двери. Обязательно проверяя в глазок, что это на самом деле полицейские, прежде чем открывать. Там стоят двое мужчин и одна женщина в форме. Он отводит их в кабинет позади лестницы и показывает, какие бумаги он уронил, когда бежал проверить Эша, своего сына. Говоря это, он ожидал какой-то реакции. По какой-то странной причине он ожидал, что они будут удивлены, счастливы или растеряны. Он не уверен, чего ожидал. Ему просто нравится эта идея. Несмотря на то, как мало они с Джессикой знали ребенка. Идея, что они семья. Макс видит в нем кого-то вроде сына. Мужчина выбрасывает эти мысли из головы. Мысли о более счастливых вещах, сейчас не время. Они начинают свои поиски. Просят Макса выйти из комнаты, пока осматриваются. Через полчаса они выглядывают и жестом приглашают Макса поговорить. «Мы нашли несколько видов отпечатков пальцев на компьютере, — начинает женщина, — Большинство из них точно будут вашими, но мы держимся за шанс, что один из них окажется преступником». Объясняет она. «Мы вернемся к Вам с этим к концу дня». Макс кивает: «Спасибо». «Без проблем». Они еще немного осматриваются, проверяя все окна и двери на наличие чего-либо незакрытого и незапертого и т. д. Это утомительный процесс, Макс просто рад, что не выбрал эту профессию. Он подобрался к этому достаточно близко, как военный. Когда дверь закрывается, Макс с облегчением выдыхает. Направляется прямо к дивану, и сгорбившись на подушках, сидит несколько минут. Идея протянуть руку и включить что-то на телевизоре кажется пустой тратой энергии, он даже не уверен, что сможет уделить ему внимание. Но все равно берет пульт в руку и нажимает кнопку включения. Все лучше, чем тишина. Он такой чертов лицемер. Сказал Джессике не беспокоиться о «а что, если», но сам не лучше: размышляет, что случилось бы, если бы Джессика и Майкл были дома… был ли грабитель вооружен? Мог ли Макс прийти домой и обнаружить их лежащими на полу в крови? Красной. Как кровь его друзей. Гриффа. Что, если бы у меня хватило сил спасти его...? Макс сокрушается при мысли о том, что может потерять кого-то еще. Он знает, что, если бы это случилось на самом деле, он бы сломался. Что-то фундаментальное внутри него сломалось бы. Макс бы не выдержал. Он был бы оболочкой человека. Что если...? Что если...? Что если...? Макс позволяет белому шуму вокруг заглушить мысли. Он ни о чем не думает. Макс обычно не ожидает худшего, но, если бы ему пришлось рискнуть, он бы сказал, что это одна из 100 худших ситуаций, которые могли бы произойти. … Результаты отпечатков пальцев возвращаются через четыре часа в виде звонка. «Итак, мы проверили отпечатки пальцев через сканер, и, как и предполагалось, большинство из них были вашими собственными. Несколько принадлежат вашей жене, мисс Рэнди, а также Аслану Калленризу, которого мы здесь определили, как вашего приемного сына». Пауза, телефон трещит у его уха. «Мы не смогли найти никаких других совпадений». «Так что это значит?» «Это означает, что грабитель, скорее всего, был в перчатках. Хотя следов взлома мы также не обнаружили». «И?» «Мы также просмотрели вашу камеру безопасности спереди и сзади дома и тоже ничего не увидели. Я не знаю, что Вам сказать». Еще одна пауза, пока Макс анализирует информацию. «Снаружи будет дежурить офицер на случай, если грабитель решит вернуться. Поскольку это обычное явление в городских домах, таких как ваш». «Ладно, я просто… — Макс пощипывает переносицу, — спасибо». «Без проблем». Макс не отрывает телефон от уха, даже когда слышит сброс вызова. Громкий сигнал и голос автоматического сообщения о том, что звонок окончен и нужно повесить трубку. Он стонет. Только Джессики, Эша и его собственные? Джессики, Эша… Эш. Его нутро отказывается принимать эту идею. Даже намек на это похож на предательство. Но это возможно. Макс стонет громче, плюхаясь на диван. Притягивая подушку к лицу. Это расстраивает. … Когда Джессика возвращается домой, раздаются крики. Он рад, что Майклу не придется это слышать, ведь Джессика подбросила его к дому друзей. Они считают, что там безопаснее. Грабитель может бродить рядом. Есть угроза его возвращения. Они кричат ни о чем на самом деле. Он видит, что Джессика напугана. Боится за Эша, за Майкла, за самого Макса. Он это видит, но он просто устал и расстроен. И кричать друг на друга по пустякам легче, чем сидеть в тишине и переживать, почему это был только кабинет. Идея, что они могут быть нацелены конкретно на Макса. Что они вернутся. Убить его. Макс произносит это сгоряча, что предполагает, что это сделал Эш. Это заставляет их обоих остановиться. Макс отмахивается секундой позже. Очевидно, что он не мог. Но Джессика сидит, сдвинув брови. «Ты не можешь серьезно об этом думать…?» — почти кричит он на всю комнату. «О чем ты писал отчет?» — твердо спрашивает она. Почти с обвинением. «Не понимаю, насколько это важно…» «Просто ответь на чертов вопрос». Он чувствует себя ошеломленным. «...Кейп-Код, — говорит он, — я не понимаю, как эта тема для разговора может иметь какое-либо значение… мы знаем, что Эш никогда бы…» Он отмахивается или пытается. Он верит в Эша. Он считает, что тот не стал бы делать что-то подобное. «Где вырос Эш?» Он делает паузу, моргая: «Кейп-Код…» Детский насильник. Насильник детей. «…Джессика, можем мы просто…» «Нет, мы «не можем просто!.. — кричит она, — Ты пишешь статью о детском насильнике из Кейп-Кода, и твой отчет разрывают в клочья, и ты ни на секунду не думаешь, что, может быть, это потому, что Эш был… не знаю… зол? Смущен? Напуган?» «Он бы не…? — говорит он, сморщившись, — Он не…?» «Внешность обманчива, Макс, — кричит она, вставая, — То, что кто-то выглядит нормально снаружи, ни хрена не значит, когда дело доходит до того, что он на самом деле чувствует!» Приходит осознание, и Макс опускает голову на руки и тихо и мучительно стонет: «Он извинялся». Теперь пришла очередь Джессики смутиться. «Что?» «Когда я его нашел, он прятался в шкафу. Он… бормотал нечто бессвязное - я думаю, это наиболее подходящее определение… ничего, кроме извинений». Они сидят в тишине еще мгновение. Пока Макс не разводит руками. Бьет по дивану. «Черт возьми!» — кричит он. Глаза Джессики расширяются в геометрической прогрессии. «Макс?» «Извращенец был… он был… неудивительно, черт побери, что Эш так чертовски боится бейсбольных матчей! И мы фактически заставили его пойти…» Джессика встает, кладет руку на руку мужчины: «Макс. О чем ты говоришь?» «Синяя Борода с Кейп-Кода… он был бл… он был тренером младшей лиги». «Дерьмо». «Чертовски правильно». … Макс не из тех, кто ожидает худшего. Но если бы ему пришлось составить список из 100 самых худших возможных сценариев, которые могли бы произойти. Он поставил бы это на первое место. Они решают, что должны вместе подняться в его комнату. Пусть сам решит, с кем хочет поговорить. Они спросят его… об этом. Они будут спокойны и собраны. И насколько думает Макс, то Джессика справится с этим лучше. Но если Эш решит, что лучше поговорит с Максом, то он будет там на сто процентов. Он будет рядом со своим сыном. Они поднимаются по лестнице и подходят к его двери. Услышав скрип петель, они ожидают увидеть его спящим. Одеяло натянуто до шеи. Они ожидают увидеть его спокойно отдыхающего. Или, может быть, его лицо скривилось от мучений. Может быть, он не спал и читал книгу, Макс часто ловит его на этом. Может быть, он будет делать домашнюю работу, хотя они оба знают, что он редко тратит на это больше десяти минут. Сегодня суббота. Наверняка он уже покончил со всем этим. Может быть, Эш снова окажется в шкафу. Свернувшись калачиком. Напуганный. Может быть, он прыгал бы на кровати, как Майкл. Они бы поняли и ожидали любой другой ситуации. Но они никак не ожидали того, что увидели. Макс не ожидал худшего. Но если бы ему пришлось составить список из 100 худших вещей, которые могли произойти. Никакое число, ничто в мире не могло бы воздать должное этому ужасному чувству в его нутре. У Макса подгибаются ноги. Окно открыто. Эша нет.