It's All Just Temporary

Эш пойдет в школу. Это чудо само по себе. Во время завтрака он убеждает Дино, что держать его дома было бы слишком подозрительно. Его друзья будут волноваться. Дино насмехается над мыслью, что у Эша есть друзья, но склоняет голову набок, слегка прижимая ее к руке, и постукивает себя по губе. Это было вчера. Мужчина все-таки согласился. Перед тем, как его губы скривились вверх. «Я не думаю, что в школе будут возражать, если ты возьмешь выходной, чтобы воссоединиться со своим отцом, который только что вышел из комы, не так ли?» Завтра. Эш сможет пойти в школу завтра. Но еще целый день. Жалюзи задернуты. Врач Дино, по-видимому, посоветовал ему воздержаться от любой сексуальной активности. Но это не значит, что он не может водить руками по коже Эша. Заставить мальчика лечь с ним в постель. Это даже хуже. Тишина, интимная и тяжелая давит на грудь Эша. Как и рука, сжимающая его там. Эш попросил бы сходить в уборную, чтобы сбежать хоть ненадолго, но Дино не позволит ему уединиться. Тяжесть наваливается на него. Заставляет мысли мчаться в десять раз быстрее. Он смотрит в окно, все еще закрытое жалюзи. Он смотрит на темный участок ткани в течение этих долгих часов. Желая, чтобы он мог просто выпрыгнуть и улететь. Он хотел бы стать невесомым. Его мысли переносятся к Эйджи. Мальчик нерешительно что-то упоминал о своем прошлом в прыжках с шестом, когда они в последний раз переписывались. Текст о наборе сообщения то всплывал, то исчезал. Вновь и вновь. Эш уже напечатал извинения за то, что так бестактно спросил, что случилось, но сообщение Эйджи пришло до того, как он успел закончить свое. Эйджи сравнивал себя с птицей. И потом сделал вывод, что он потерял свои крылья. Эш вспоминает часы, которые он провел, рассматривая фотографии, которые Эйджи выбирал и присылал ему, всегда сопровождая их подписью «они не так уж хороши». Эш изучил все до единой, и каждая из них была шедевром. Ты не потерял свои крылья. Он помнит, как сказал это мальчику. Ты просто научился летать по-другому. Может быть, это то, что происходит с Эшем. И ему просто нужно научиться летать по-новому. Он привык угождать, играть роль игрушки, тряпичной куклы. Того, кем люди хотели, чтобы он был. Макс и Джессика изменили его, заставили открыться. Эшу просто нужно теперь научиться летать по-другому. Нужно найти себе новую цель. Эш предпочитает термин упасть. Прыгнуть. Истечь кровью. Это будет лучше для всех, не так ли? Совсем исчезнуть? Эш вонзает ногти в висок, не заботясь о маленьких полумесяцах, которые наверняка останутся на его коже. Не думай так. Он вонзает ногти сильнее. Что-то мокрое сочится из под кожи. Или это только его воображение? Ты дал обещание Грейс. Ты дал обещание… Но она не смогла сдержать свое. Эш сбрасывает с себя одеяло. Ему все еще трудно дышать, несмотря на облегчение от холодного ночного воздуха внутри комнаты, обволакивающего его кожу. Дино бормочет в полусне. Эш открывает дверь, по дюйму за раз. Не разбуди. Убедившись, что старик не проснулся, он спускается на кухню внизу. Не поесть. Он знает, что не сможет, даже если бы захотел. Дино повесил замок на кладовку. Ты набрал слишком много веса. Его пальцы стучат по прохладной столешнице. Единственный шум. Только его дыхание, медленное, но резкое. И его ноготь, постукивающий снова, и снова, и снова. Он изучает свою другую руку. Ногти отросли, стали слишком длинными на вкус Дино. Потому что так, возможно, Эш в состоянии дать отпор, поцарапать его, навредить. Он заставит кого-нибудь подстричь их для него. Потому что Эш ничего не может сделать сам. Дино владеет им. Диктует каждое его движение. В мальчике закипает ярость. Он подносит палец к губам. Откусывая твердый ноготь. Он грызет кончик. Нервно... почти одержимо, пока его мысли блуждают. Это его тело. Это его ноготь. Он может контролировать это. Он может контролировать это… Острая боль — единственное, что возвращает его в себя. Он поднимает голову и видит, что на улице уже светает. Его ногти, когда он смотрит вниз, обкусаны до самой кожи. Указательный палец кровоточит. Это омерзительно. Эш отвратителен. Он чувствует резкий металлический привкус на языке. Эш не двигается. Дино спускается некоторое время спустя и обнимает Эша. Грудь плотно прижимается к спине подростка. Он утыкается головой в шею Эша. Шепчет. Эш делает все возможное, чтобы не съеживаться. Не отвергать ухаживания мужчины. Дино прекращает серию небрежных поцелуев, когда видит состояние ногтей Эша. Он берет руку мальчика и агрессивно подносит ее ближе к своему лицу. И прищуривается, глядя на мальчика. Эш просто смотрит на него со сдержанным безразличием. Тревога расползается под его кожей. В ожидании, когда мужчина накричит на него. Просто отпусти меня в школу. Он обещал. Он пообещал, что отпустит меня в школу. Эш идет в школу. Если и есть синяки под одеждой, то никто не должен об этом узнать. Такие моменты напоминают Эшу, что Дино не толстый. Он сильный. Сильнее, чем любое неубедительное подобие мускулов, которые есть у Эша. Может быть, поэтому мужчина держит его потребление калорий на таком низком уровне. Потому что, возможно, тогда бы Эш смог бы тренироваться и работать над собой, чтобы дать отпор. Получить нечто большее, чем то, что он имеет. Лучше об этом не думать. О возможностях. … Шортер подбегает к подростку перед школой в тот момент, когда их взгляды встречаются — Эш каким-то образом убедил Марвина высадить его в квартале от школы. («Лучше не вызывать никаких подозрений. Тем более, что в прошлый раз, когда ты пришел сюда, я столкнул тебя с лестницы»). Марвин щурится, но подчиняется. Эш изо всех сил старается скрыть отчаяние в глазах. То, как тает его сердце, когда он видит лицо своего друга. Шортеру даже не понадобилось спрашивать, прежде чем Эш сам обнимает парня. Шортер колеблется мгновение, совершенно не ожидав этого. «Вау, приятель, как дела?» Эш невольно напрягается, когда Шортер обнимает его в ответ. Он надеется, что это останется не замеченным. Паника, которая приходит от физического прикосновения, несмотря на то, как сильно он этого жаждет. Эш помнит, как думал об этом раньше. Несколько недель назад вел себя так, будто его это нисколько не беспокоит. Эш был идиотом. Поцелуй на мгновение воспроизводится под его веками, принося Эшу достаточно самообладания, чтобы разорвать объятия. «Хорошо». Он лжет, улыбаясь. «У тебя?» Шортер драматически стонет: «Хорошо, но я должен пойти на это семейное сборище на выходных. Единственный плюс в том, что я остановлюсь в доме своего кузена Шина». Эш подавляет боль в животе. Он не бросит тебя. Это просто семейное дело. «Это только потому, что он поклоняется земле, по которой ты ходишь». «Да ладно, нет. Он не так уж плох. Да, он смотрит на меня снизу вверх». Шортер напрягает мышцы, показывая Эшу свои плечи: «А кто нет?» «Я не представляю, как кто-то мог бы сопротивляться тебе, Шортер». «Я чувствую намек на сарказм с твоей стороны». Эш кладет руку себе на грудь: «О, это было так очевидно?» Эш позволяет себе улыбнуться. Позволяет Шортеру заставить его забыть о Дино. Забыть, что это только вопрос времени, когда ему придется вернуться к Дино. Эш смутно помнит, что сегодня среда, что по средам у него занятия у психотерапевта. Его сердце наполняется чем-то теплым. Это делает его таким благодарным. Никогда раньше он не был бы в восторге от терапии, как раз наоборот. Но он согласен на что угодно, лишь бы держаться подальше от Дино. Даже не надолго. Это то, что он примет с распростертыми объятиями. Биология высасывает всю эту энергию. Энергию, которую дал ему Шортер. Потому что, как только Шортер уходит, снова появляются мысли. На этом уроке вместо того, чтобы слушать об опиоидной эпидемии — об этом новом наркотике под названием банановая рыба, уровень передозировки которого в десять раз выше, чем у фентанила, — нет, Эша это не волнует, он тратит время на мысли о своем теле. Интересно, есть ли в нем какая-то часть, которая не была бы запятнана. Интересно, есть ли в нем какая-то часть, предназначенная только для него самого. Кровь пульсирует у него в голове. Дино не может запятнать то, что у него внутри. Это может сделать только Эш. Эш убирает руку с того места, где он ковырял прыщик на руке. И удивляется, когда видит именно то, о чем только что думал. Кровь. На кончике пальца небольшое темно-красное пятнышко. Удивляется, что он смог содрать кожу остатком своего ногтя. Сначала его это смущает, что он пустил кровь и даже не заметил. Затем ему становится любопытно, и как только он убеждается, что никто не смотрит на него, он переворачивает руку, чтобы увидеть. Там капелька крови, рядом мазок. Он быстро плюет на палец и вытирает. Чтобы было менее заметно. Темно-красная точка на внешней стороне его руки снова появляется. По мере того, как кровь снова выступает на поверхность кожи. Он выбрасывает это из головы. Позволяет высохнуть ей без вмешательства. Проходит десять минут, пока он просто думает и понимает, что снова начал ковырять. Любые неровности, любые выпуклости. Его палец не может сопротивляться этому. Он не останавливает себя, потому что не находит причин для беспокойства. Я могу контролировать это. Это то, на что Дино не может влиять. Он прижимает руки ближе к себе, когда выходит из класса. Практически крадется через дверь. Шортер не должен этого видеть. Что бы он сказал, если бы заметил это? Шортер видел ранки на его коже на той неделе у него дома. Но знал ли он, откуда они у Эша? Знал ли он, что Эш сделал это сам? Знал ли он, насколько слаб его друг? Эти мысли как будто издеваются над ним всю дорогу до следующего класса. Он останавливается в дверном проеме, прежде чем решить, что оно того не стоит. Уроки. Школа. В любом случае, он не пробудет здесь достаточно долго, чтобы использовать образование для чего-либо. Он идет в уборную. С каждым шагом все больше стесняясь отметин на своей коже. Тех, что он нанес сам. Дино убьет его. Он проводит полчаса в туалете, тыкая в них пальцем, надеясь, что они просто волшебным образом исчезнут, пока не вспоминает про толстовку с капюшоном, которую оставил в своем шкафчике. Он почти уверен, что пролил на нее что-то, поэтому она так долго лежит там, но не может вспомнить, что это было и где. Он просто надеется, что она выглядит достаточно прилично. Хотя Эшу было наплевать на все приличия перед учителями и учениками, которые не заметили бы даже, если бы Эш пришел в школу с синяком под глазом. Эйджи заметит. Затем Эш понимает, что прошло больше недели с тех пор, как он заблокировал мальчика. Он надеется, что Шортер рассказал ему. Он надеется, что мальчик не слишком проницателен. (Тем не менее, какая-то часть его хотела бы, чтобы он понял Эша с одного взгляда. Чтобы он спас его от Дино, как это делали герои в фильмах). Эш добирается до своего шкафчика и, схватив свою серую толстовку с капюшоном, возвращается в уборную в задней части школы. Ту, куда никто не любит ходить. Он натягивает ее на себя, сморщивая нос, когда видит что-то бежевое и засохшее спереди. Он снимает ее и пытается стереть остатки мокрым бумажным полотенцем. Выглядит… неплохо. Толстовка делает Эша в десять раз неопрятнее, но опять же Эшу нужно просто нормально выглядеть перед Шортером и Эйджи. И эта толстовка с капюшоном — большой шаг к тому, чтобы скрыть розовые корочки, которые теперь покрывают его руки. Эш опирается о стол перед обедом. Два любопытных взгляда сразу. Тревожные. Заботливые. Это вызывает боль у Эша в груди. Потому что они просто не знают его настоящего. Если бы они узнали, они бы никогда больше не поверили ему. Шортер бы разозлился. Он бы удивился, почему Эш всегда лжет. Где теперь грань доверия? Подумает ли он, что Эш лжет и о том, что они друзья? Отвергнет ли он его? Эйджи просто незаметно перестал бы разговаривать с Эшем. Потому что Эйджи тактичен. Слишком деликатен для того, что заслуживает Эш. Эш проводит с ними обед. Неловко бросая взгляды на Эйджи. Ему весело, но в итоге он завершает обед под предлогом того, что ему нужно сходить в туалет. Он торчит там около пяти или пятнадцати минут. Эш больше не видит Эйджи до последнего урока в этот день. Он поворачивается к мальчику, как только Бланка выходит из класса. «Прости, Эйджи». «…ты не должен извиняться…» «Нет, я должен. Это жестоко с моей стороны продолжать вот так тебя избегать». «Да, мне больно от того, что ты избегаешь меня. Но я понимаю… понимаю, что значит, когда не хочется разговаривать с людьми». «Я… мне нравится общаться с тобой, Эйджи, поверь мне…» — он двигает руками в воздухе, надеясь, что сможет передать те чувства, что Эйджи вызывает у него. Он надеется, что тот понимает, несмотря на то, насколько сдержанны его слова. Эйджи щурится. «Это… не то, что я имел ввиду. Я имею в виду… тебе может нравиться общаться со мной, но все же не разговаривать со мной… если ты понимаешь, о чем я?» Эш закусывает губу. «Я…» — он не знает, что сказать в ответ. «Мне было… грустно… долгое время после того, что случилось, — начинает темноволосый мальчик, — Я знаю, каково это, когда не хочется разговаривать с другими, но… но я хочу, чтобы ты знал, что можешь со мной поговорить… и я пойму…» Затем Эш поднимает взгляд и видит, как сердце Эйджи обливается кровью на его глазах. «Я здесь, хорошо?» Эш кивает. Больше не произносится ни слова. Эш чувствует благодарность, но также и непреодолимое чувство вины. У Эйджи тоже есть свои заботы, но он все еще может улыбаться. Эш просто тащит всех вниз. … Эш встречается с Марвином в квартале от школы. Диктует ему адрес психотерапевта. Эш уже обсуждал этот вопрос вчера. Или… скорее умолял. Делал все возможное, чтобы убедить старшего мужчину, не давая ему понять, насколько отчаянно он нуждается в этой передышке. Марвин не спорит с Эшем, когда тот сообщает ему адрес. Дино, должно быть, уже ввел его в курс дела. Эш позволяет своим мыслям блуждать. Он не знает, что делать, когда доберется туда. Что он ей скажет? Он думает и думает, но ничего не приходит в голову. По крайней мере, у него есть время. Немного времени. Марвин сворачивает на обочину дороги. В уединенном месте, в нескольких минутах езды от кабинета доктора Уолш. Сердце Эша колотится в груди. Он должен был предвидеть. Слишком долго он имел привилегию чувствовать, что водитель отвезет его именно туда, куда он должен был ехать. Никаких остановок. Никаких коротких путей. Эш должен был знать. Марвин расстегивает ремень безопасности. Поворачивается к Эшу, облизывая губы. Эш появляется в кабинете доктора Уолш. Опоздав на семь минут. Его лоб покрыт потом. Щеки красные от стыда и чего-то еще. Он чувствует себя грязным, когда сидит в ее кабинете. Прикасается к ее дивану. Ему кажется, что она сразу это заметила. И сначала выглядела растерянной и взволнованной. Прежде, чем Эш улыбнулся. Сладко и невинно. Это удивляет ее. Ее выражение лица означает что угодно, кроме отвращения. Она думает, что у него все хорошо. Эш придумывает ложь. Об играх, в которые он играл с Майклом. О походе в магазин мороженого с Максом. Делает вид, что обсуждал книги с Джессикой весь день в воскресенье. Она всему этому верит. Она считает, что ему становится лучше. Эш наслаждается этим выдуманным миром. Позволяет себе и самому в него поверить. Эш может научиться летать по-другому.