__________(442)833-4669__________ Сегодня - 11:51
Ее высадят в час, 16тыс как и договаривались. Удалите этот номер, когда она приедет.____________________________
Ни предыдущих сообщений, ни ответа. Эш знает, что лучше не пытаться снова просмотреть остальные сообщения Дино. Нужно быть мазохистом. 16 тысяч… это большие деньги, не самая большая сумма, которую платят за ночь… но и не самая низкая. Эш не знает, что он чувствует, осознавая, что его ценность измеряется в денежном выражении. Дино говорит, что он бесполезен, но, возможно, он говорит об Эше как о человеке. Его тело чего-то стоит… но Эш…? сам Эш - нет. Клиент - женщина. Что его уже не удивляет. У него достаточно опыта, чтобы знать, что они могут быть такими же жестокими, как и мужчины. В любом случае… Эш сейчас просто пытается отвлечься, потому что это проще, чем зацикливаться на своих обязанностях. Это никогда не останавливает их от неизбежного прибытия, как ни хотелось бы. Дино встает с дивана при звуке звонка, ровно в 13:00. Эш вглядывается издалека, не уверенный, что ему разрешено следовать за ним. Он не видит силуэта в окошке на двери. Может быть, они стоят в стороне? У Эша нет времени подумать об этом, прежде чем дверь открывается, и Дино улыбается, глядя вниз. Там, снаружи, на дверном коврике стоит маленькая девочка. Эш встает, прежде чем он может остановить себя. Он уже на полпути к ней, когда Дино зовет его подойти. Он останавливается в трех футах или больше от него. Просто смотрит на нее. Ее глаза ловят его, и он надеется, что она сможет увидеть, как он говорит ей бежать. Убирайся отсюда. Она смотрит на него в замешательстве… всего секунду. Перед тем, как Дино приветствует ее, а затем она делает шаг… один проклятый шаг в центр этого ада. Оглядываясь назад, Эш жалеет, что не сказал этого вслух. … Уже десять часов вечера, когда он наконец получает возможность поговорить с ней. Эшу нравится думать, что у него есть собственная спальня, но Дино никогда не позволяет ему спать в ней. Итак, Эш осторожно пробирается от спящей фигуры Дино в комнату девочки. Он со скрипом открывает дверь и… Глаза, встречающие его, широко распахнуты от ужаса. Она открывает рот, делает глубокий вдох… и он закрывает ей рот ладонью. Останавливая крик, готовящийся вырваться. И сразу же извиняется. «Не кричи!» — предостерегает он шепотом. Она не собирается. Вместо этого она смеется. Его беспокойство не уменьшается. «Тише! — шипит он, — Знаешь, что он сделает, если поймает нас?» Ее смеху все еще требуется несколько секунд, чтобы стихнуть. «Извини, просто выражение твоего лица...» — говорит она. «Почему, черт возьми, ты улыбаешься?» —спрашивает он, сбитый с толку, указывая на изгиб ее губ. «Почему бы и нет?» — Она пожимает плечами, поворачивается и садится на кровать. «Почему бы и нет?» — повторяет он. «Ты вообще знаешь, для чего ты здесь?» — спрашивает он. И не знает какого ответа хочет. Если она скажет «да», это значит, что она прошла через тот же ад, что и Эш, но если нет…? Эш не знает, как он объяснит двенадцатилетней девочке, что ее будущее… ее невинность… ее жизнь? Эш не знает, как сказать ей, что все, что у нее когда-то было, исчезнет. «Это мое не первое родео Линкс». ...Линкс? «Чт...?» Она останавливает его, прижав палец к его губам. «Прекрати это дерьмо. Чего ты хочешь от меня?» Эш переводит взгляд с ярко окрашенных ногтей, резко прижимающихся к его коже, на ее глаза, которые пронзают его душу. «Я не…» — он пытается говорить через палец. «Чего. Ты. Хочешь?» — раздельно произносит она. Черные ресницы так замысловато подчеркивают ее выражение. Ее радужка… коричневая, такая глубокая, что почти черная. Он бы сказал, что это безжизненная пустота, если бы эти глаза принадлежали кому-то другому, но Эш никогда не видел такой яркой и соблазнительной тьмы. Он осторожно отводит ее руку от своего лица за запястье. «Ничего такого». Говорит Эш, и имеет в виду именно это. Ее глаза приковали его. Он как будто в ловушке, не в силах протестовать. Его сердце замирает от того, как она смотрит на него. Через мгновение она отпускает его. Волосы падают вперед на лицо. Она вздыхает. «Я не… я не тупая, ладно? Мой эээ… папа нуждался во мне, чтобы зарабатывать деньги», — говорит она и, отвернувшись, ковыряет ноготь, изображая причинно-следственную связь. «Он никогда не одобрял, но… я не думаю, что он ненавидел лишние деньги». Она горько смеется: «Один бог знает, что он все тратил на алкоголь». Выражение лица Эша меняется. «Мне…» Ее лицо становится кислым. «Избавь меня от этого дерьма, Линкс, — огрызается она, — мы оба знаем, что это не твоя вина». «Ну… тогда я извиняюсь от имени вселенной», — констатирует он, жестикулируя. Садится рядом с ней. «Вина не моя, но я все же думаю, что ты заслуживаешь это услышать». Уголок ее губ дергается. «Ты забавный мальчик». Эш ненавидит, как горят его щеки. Он рад, что она этого не видит, поэтому отвернул голову, якобы рассматривая окружающую комнату. Она опирается на локти, глядя на него снизу вверх. «Так, а как же ты «перешел на темную сторону»? Она как будто бы шутит. Откидывая волосы за плечо. «П-прости?» — спрашивает он, сбитый с толку ее прямотой. «Ну, знаешь… — говорит она, жестикулируя руками, чтобы выразить нечто сложное, — Мистер Динозавр был твоим «первым разом». Она кивает головой в сторону двери. Тишина. «Что?» — резко обрывает он. Она усмехается, отводя взгляд: «Дефлорация, лишение невинности, а может, ради богов, он сорвал твою ягодку!» Она саркастически изображает руками процесс совокупления. Глаза Эша значительно расширяются. «Ты идиотка!» — выплевывает он. Ее голова оказывается на одном уровне с его, когда она поднимается и садится. Глядя на него обиженно: «Что?» «Ты слышала меня! Я просто... я... какого черта? Это было так… так…» — гнев лишает его словарного запаса. То, как она это сказала, заставляет его чувствовать себя ничтожеством. О его худшем кошмаре говорят так небрежно. Ей все равно? Ей не больно? «Было как? — смеется она, — Бесчувственно...??» Она заканчивает его предложение, сдвинув брови и опустив их. «Ну и новости, придурок! Мы не можем позволить себе такую роскошь, как сантименты». Она встает, встает, чтобы уйти. И быстро останавливается, понимая, что идти некуда. «Что с тобой не так?» — кричит он ей в спину. «Хотел бы ты получить такой ответ, если бы я сказала «много чего»?» — недоверчиво говорит она. Выдыхая со смешком. «Я рассказала тебе свое дерьмо! Извини, что ожидала какого-то ответа взамен!» Она оборачивается, фыркая: «Чувак! Даже если ты не хочешь отвечать на этот проклятый вопрос, просто скажи мне об этом! Тебе не обязательно быть мудаком по этому поводу!» Эш уже терпеть ее не может. Как она может так об этом говорить? Как она может делать вид, что в этом нет ничего страшного? Как будто ночь, когда его тренер по бейсболу бросил его одежду на пол, не была худшей в его жизни? Эш не может думать ни о чем другом, пока стоит здесь. Собирается схватить ее за плечо, заставить ее посмотреть ему в глаза. Но ему не выдается такой возможности. Дверь открывается. Сердце Эша уходит в пятки. «П-папа!» — вздрагивает Эш, Дино смотрит на него. Эш может видеть, как его жизнь проносится перед его глазами. Мне конец. Мне конец. Мне конец… «Что ты здесь делаешь?» Его руки ерзают за спиной. «Я… я могу… я могу объяснить…» «Перестань заикаться, — рявкает он, — ты выглядишь идиотом!» Мне жаль. Мне жаль. «Мн… т... та… ж… жа…» Дино подходит ближе. Кулак поднимается в воздух. «Это моя вина!» Раздается голос. Эш следует за глазами Дино, когда тот смотрит на то, что находится перед ним. На лицах обоих отражается замешательство. Эш более шокирован. «Я… я не знала, где туалет, поэтому заставила его встать с кровати, чтобы показать мне». Эш не видит ее лица. Он не может его представить, так как недостаточно хорошо знает ее черты. «Не срывайтесь на нем, — говорит она, — он только оказал мне любезность… хотя у него не было на то причин». Дино щурится, недоверчиво глядя на нее. Он крепко сжимает ее запястье. «Если ты не знаешь, где это? — говорит он ей на ухо, — То потерпи. Мне насрать, если у тебя лопнет мочевой пузырь… но если ты снова разбудишь меня, я буду намного менее… любезным». Он плюет ей в лицо. И отпускает ее руку, рыча. Дино начинает уходить, призывая Эша следовать за ним. Эш мельком глядит ей в глаза, прежде чем уйти. Они широкие. Прежняя живость исчезла. Наверное, он был прав, ничего, кроме пустоты. … Эш застает ее одну на следующее утро за завтраком. Они сидят, не проглотив ни кусочка. «Я… — начинает Эш, не зная точно, как начать, — я не… собираюсь извиняться, но я… — он замолкает, — спасибо. Я ценю то, что ты сделала прошлой ночью». Она мычит. «На самом деле это не проблема… и… я не собираюсь говорить, что прощаю тебя за то, как ты себя вел, — хихикает она, сквозь корку засохших слез на глазах, — но мне очень жаль. Это было… бесчувственно и грубо. Ты не должен больше со мной разговаривать, я пойму». Эш ковыряет вилкой кашу на тарелке, изображая аппетит, и смотрит на нее краем глаза. «Согласна начать сначала?» — осторожно спрашивает он. Ухмылка расплывается по ее лицу. «Спасибо». Эш пожимает плечами и возвращается к еде перед собой. Он играет с едой всего минуту, прежде чем решает, что ему нужно начать есть, если только он не хочет, чтобы Дино снова начал ограничивать его в еде. Должно быть, она видит, как он пережевывает пищу гораздо дольше, чем обычно. Она издает смешок. Эш переключает свое внимание на нее. «Знаешь, это забавно», — говорит она. «Я выросла в доме, где не было много денег… вообще не было денег, если быть точной… это означало, что на столе редко бывало достаточно еды, — она снова крутит вилку, — но теперь, когда она у меня есть. Груды еды перед моим лицом». Она судорожно вздыхает. «Я ничего не могу есть». «Я знаю, — говорит он, сглатывая, — Это жестокая шутка». Смешок. «Мне не смешно». «И мне – нет». «Тогда это довольно дерьмовая шутка». «Ты можешь повторить это снова». … И тогда она становится частью его обыденной жизни. Он рядом, когда она смеется, он рядом, когда она плачет, и хотя Эш не делает ни того, ни другого, она все равно тоже рядом с ним. Вскоре Эш обнаруживает, что Дино обращается с ней хуже… и с физической и с эмоциональной точек зрения. Эш получает сексуальное внимание от Дино, она получает его только от клиентов. Он не может сказать, что ему временами не обидно. Когда Дино в настроении. Эш всегда тот, кому он звонит. Дино ненавидит женщин, поэтому можно только догадываться, зачем он вообще купил ее. Только Эш знает. Она экзотична, и вскоре он обнаруживает, что она ненавидит это слово даже больше, чем он. Однажды в школе Эшу пришлось удержать ее от драки с тем белым парнем, который пытался ее так назвать. Только потому, что Дино может узнать… При любых других обстоятельствах Эш позволил бы ей делать с этим ребенком все, что она захочет. Он знал, что мальчик это заслужил. Эш до сих пор не понимает, почему люди должны быть такими мудаками из-за чего-то столь несущественного, как меланин в ее коже. (Опять же, Эш не понимает, почему его «отец» чувствует потребность насиловать его каждую ночь). Она его друг. Прежде всего. Он любит ее за то, как она заставляет его улыбаться, несмотря на всю боль. Дает ему повод жить дальше, когда все хорошее кажется таким недостижимым. Она заставляет Эша чувствовать, что он живет, а не выживает. Она заставляет Эша чувствовать. … Эш иногда бывает в таком настроении. Когда жизнь кажется бессмысленной. Она просто держит его на плаву. Эш шепчет, открывая самую сокровенную часть себя. Его самую темную тайну. «Я больше не хочу жить». Она обнимает его крепче. Почти понимающе. «Я тоже». … Они обещают, что будут жить. Друг для друга. Потому что это единственное, что у них есть. … Они собираются убежать вместе. Однажды ночью Эш рассказывает ей историю о маленьком китайском мальчике, который застрял здесь так же, как и они. Юуэ. Лун. Он был с Дино задолго до того, как появился Эш. Он знал только обрывки прошлого мальчика, из мимолетных разговоров. «Ты оскорбил мою мать, и я отрежу тебе язык». «У меня нет братьев… уже». «Я мог бы убить тебя, если бы захотел, и никто даже не подумал бы подозревать меня». Это звучало, мягко говоря, зловеще. Эш уверен, что за свою жизнь убил как минимум одного человека. Однако Эш не может чувствовать себя высокомерно. Последние слова его бейсбольного тренера все еще окрашивают его руки в темно-красный. Даже сейчас, если бы он посмотрел достаточно внимательно, он все еще мог бы увидеть это… Улыбка Юуэ. Такая коварная. Она дала Эшу сил, чтобы перестать бояться. Каждый раз, когда мальчик оставлял булавку на стуле Дино, каждое печенье, которое было украдено из пластиковой упаковки. Это заставляло Эша снова чувствовать себя ребенком. Как будто он был частью чего-то. Через шесть месяцев и семь дней с тех пор, как его отправили к Дино. Юуэ исчез. Иногда Эш задается вопросом, не умер ли он. Возможно Дино хладнокровно убил его посреди ночи. Возможно его похоронили под желтеющей травой на заднем дворе. Или ивой спереди, которую Юуэ всегда так любил. И каждый раз, когда он думает, что Юуэ мертв, он вспоминает открытку. Которая пришла через месяц после исчезновения мальчика. Без подписи. Без текста. Просто адрес. Эш проводит небольшое исследование. Обнаруживает, что это место в двенадцати часах езды от того, где они сейчас находятся, в маленьком придорожном городке. Он видит прикрепленную фотографию причудливого дома. Белый заборчик и все такое. Владелец - доктор Алексис Доусон. …Эшу нравится думать, что Юуэ теперь счастлив. Что он нашел семью, которая хорошо к нему относится. Что он убегает и обучает своим трюкам всех остальных детей. Что он смеется и улыбается. Это проще, чем придумывать другие варианты. Но Эш и она? …они тоже убегут. Она говорит это однажды ночью, когда они лежат рядом друг с другом. По тринадцать лет обоим. Лежать вот так рядом друг с другом – это больше, чем друзья, но меньше, чем любовники. Но им плевать на эту хрень. Они любят друг друга, и этого достаточно. Они убегут. Потому что Эш видит, как она загорается такой большой надеждой от намека, содержащегося в его маленькой истории. Эш добывает два билета на автобус. Он купил их на деньги, которые накопил чаевыми за последние несколько месяцев. Они уезжают завтра. До свидания, Дино. До свидания клиенты. До свидания, Америка. Они собираются увидеть мир. Билет на автобус в один конец. … Они сделали это. Эш не знает, как, черт возьми, они это сделали. Но они в автобусе, едут неизвестно куда. Они вместе. Они в безопасности. Они… счастливы. Эш смеется, когда они высовывают головы из окна, крича с таким ликованием, что Эш чувствует боль в груди. Она тоже плачет. Потому, что мозг обманывает ее, заставляя думать, что скучать по такому человеку, как Дино, нормально. Эш напоминает ей, что, хотя это и не совсем нормально, но все в порядке. Это нормально, когда ты не можешь контролировать то, что чувствуешь подсознательно. Это нормально плакать, когда ты покидаешь дом, в котором прожил почти год. Место, где Эш прожил почти три года. Он обнимает ее, и они плачут. Эш впервые за много лет роняет слезы. Но не потому, что ему грусно. А потому, что он видит ее улыбающейся с такой радостью. Потому что раньше он не видел такого яркого света в ее глазах. Он впитывает ощущение тепла, исходящее от нее. Он пропитан идеей быть с ней вечно. … Они спят под звездами. У них не хватило денег на номер в гостинице. Но это нормально, потому что даже когда холод пронизывает их до костей, они свободны. На задворках какого-то захудалого переулка. Перед сном Эш немного думает о том, что он осознает в глубине своего сердца: даже если они умрут в этом переулке… холодные и голодные… они умрут свободными. Они умрут на своих условиях. Дино больше не контролирует их. Эш спит с улыбкой на лице и дрожит, прижимаясь ближе к любви всей своей жизни. Он не представляет ничего, кроме ее глаз. Интересно, выглядят ли его глаза так же. Полными жизни. … Эш мало что помнит о следующем дне. Они просыпаются от звука сапог по тротуару. Кто-то приседает у его лица, он слышит, как чьи-то колени упираются в грязь. Эш открывает глаза, высохшие от слез. Которые расширяются при виде офицера в футе перед ним. Она поддерживает его рядом, когда они отступают к стене. «Эй-эй, — воркует полицейский, — нечего бояться. Мы здесь, чтобы помочь». Он поворачивается к человеку у входа в закоулок. «Разве это не так?» Он смотрит на них с улыбкой. Разводит руками, как будто имеет дело с ранеными котятами. Это искренняя улыбка. И, может быть, поэтому, оглядываясь назад, от этого так больно. Он просто делал свою работу. …Они садятся в его машину. У них не было выбора. Кто знает, что было бы, если бы они попытались отказаться. Эшу хотелось бы, чтобы они отказались, оглядываясь назад. Это всегда с оглядкой назад, не так ли? Так много вещей, которые он мог бы сделать. Должен был сделать. Упущенные возможности, потраченные впустую слова. Это всегда с оглядкой назад. … Поездка на машине прошла как в тумане. Все, что он помнит, это ощущение, что он в ловушке. Он помнит выражение глаз Грейс. Пустые. Из того немногого, что он помнит о том дне, нет ничего более яркого, чем те секунды, когда он шел по тротуару к их «дому». В ужасе. Это то, что он никогда не сможет забыть. Он держал руку Грейс в своей. Единственное утешение в том, что Эш считал своими последними мгновениями. Что он желал, чтобы было его последними мгновениями. Офицер стучит в дверь, протянув руку над их головами. Мужчина трет нос, шмыгает, так повседневно, ожидая, пока их «папа» откроет дверь. Она со скрипом открывается, сначала немного, а потом открывается полностью. Эш видит только туфли Дино. Слишком страшно, чтобы поднять глаза. Ее ногти впиваются в кожу его ладони так сильно, что он задается вопросом, не потекла ли кровь. Он все равно не осмеливается отстраниться, им обоим нужен небольшой физический контакт. Это то, что удерживает Эша от потери сознания в данный момент. Эш не помнит точно, что говорит офицер, его мозг слишком затуманен. Должно быть, он сказал что-то вроде любезности, и Дино ответил тем же. Голос приторно-сладкий. Эш помнит, как ноги Дино отступили на несколько шагов назад, когда приглушенный голос пригласил их войти в дом. Слышит ли Дино стук его сердца в груди? Знает ли он, что Эш напуган? Нам конец. Нам конец. Нам конец. Намконецнамконецнамконец… Тишина. Звон кружки о стол. Он варит кофе для себя. Почему… он? «Ч… что ты собираешься с нами делать?» — Эш прикусывает губу зубами через мгновение после того, как понял, что сказал это вслух. Ее хватка сжимается вокруг его руки. Дино оборачивается, и, наконец, Эш снова видит его лицо. Он выглядит… приятно удивленным? На лице мужчины не видно ни намека на злобу. Что… странно. «Что ты имеешь в виду?» — спрашивает он в ответ. Эш идет против своих инстинктов и снова открывает свой дурацкий рот: «Я просто…» Дино прерывает. «Теперь почему бы вам двоим не присесть?» — спрашивает он, указывая на барные стулья, расставленные вокруг стола. «Где-нибудь, где я смогу вас видеть. Хм?» Он так хорошо улыбается, не иначе, как родитель. Оглядываясь вокруг…? Она садится рядом и смотрит с надеждой. И это то, что Эш больше всего ненавидит в этом человеке. Он дает ей надежду. Надежду, что он изменится. Что он хочет стать с ними счастливой семьей. Она знает, что это не так. Она столько раз говорила это ему посреди ночи, когда он обнимал ее… и говорил ей, что однажды все будет хорошо. Хотя он и сам теперь это знает… единственный выход… Эш вытряхивает эти мысли из головы. Беспокойство сочится в его живот. Он хочет встряхнуть ее, сказать ей, что Дино не является и никогда не будет ее отцом. Что ей не нужно называть его папой, когда его нет рядом. Он просто хочет, чтобы с ней все было в порядке. Эш на мгновение отстраняется… слишком долго. Потому что кофе Дино готов, и вдруг он проходит мимо них. И его нога слегка спотыкается… сам он не падает… но его кружка с горячей жидкостью выплескивается прямо на девушку справа от него. Ее одежда окрашивается… Но это не важно, потому что ее обжигает. И она кричит. Дино требуется целых пять секунд, прежде чем он «замечает». Эшу приходится вскочить с грохотом стула об пол, потому что он знает, что Дино никак не поможет ей. Он огибает стол и бросается в кладовую. Скидывает вещи на пол, пока тянется за бумажным полотенцем… ему нужно много. Он разматывает рулон так быстро, что рвет три раза, прежде чем ему кажется, что достаточно. Беспорядочно смачивает полотенце под краном. Ему нужно быть быстрым, но его пальцы трясутся, руки трясутся, она кричит. Это единственное, что он может слышать… Но когда он бежит назад, Дино хватает его за запястье. Эш борется с хваткой, сердце колотится в груди. Он смотрит вверх. Дино кажется невозмутимым. Эш судорожно выдыхает: «Мне… мне нужно…» «Тише, — шепчет Дино, прижимая сухой палец к губам Эша, — Она будет в порядке. Ей просто нужно прилечь». Он улыбается. «Я уже отнес ее в комнату». «Но! — кричит Эш, прежде чем успевает остановить себя, — Е… Ей нужно… нам нужно снять с нее все… может быть, отвезти ее в больницу… снять с нее испачканную… одежду…» Эш осознает, что он говорит, во время, пока он это говорит. Улыбка Дино становится дьявольской. «О, я понимаю, красавчик». Голос Эша слегка прерывается: «Я могу… я могу это сделать…» «Конечно, я знаю, что тебе до смерти хочется снова увидеть ее голой…» Эш так крепко закрывает глаза, пытаясь отогнать эти мысли. «Но не волнуйся, я обо всем позабочусь». Дино сжимает запястье Эша, пока тот вынужден отпустить, и бумажное полотенце падает в руки Дино. «Я вернусь через час». Сердце Эша падает в желудок. На мгновение ему кажется, что он не может дышать. Сколько бы он ни втягивал воздух… в легкие ничего не попадает. Он умирает… Ноги Эша двигаются сами по себе. «Прекрати, пожалуйста…» Мужчина снова прямо перед ним, теперь он схватил его за плечо, сжимая кожу так сильно, что Эш понимает - будет синяк. «Я говорю тебе, что ты должен делать, — выплевывает он, — И ты делаешь это… понятно?» Эш не может дышать… «Л…ла…ладноо…» — ему кажется, что он вот-вот потеряет сознание. Хотя его тело тонет в адреналине. Он должен каким-то образом убедить Дино… он не знает… как ему…? Дино что-то обдумывает… Эш видит это на его лице. «Хм… но, возможно… на всякий случай…» — говорит мужчина, и Эш думает, что Дино наконец понимает. Понимает, что ей нужна помощь. Он поднимается по лестнице, Эш следует за ним. Наивный. Такой наивный. Дино проходит мимо ее комнаты, загоняя Эша в свою. Его внутренности сжимаются. Эш выталкивает мужчину, убеждая его вернуться в коридор. Пусть идет к ней. Дино сильный. Эш падает на пол. Его голова ударяется о низ комода. Перед глазами все белеет. Дино наклоняется и хватает мальчика за правую лодыжку, поднимая в воздух. Эш изо всех сил пытается вырваться из его хватки. Но голова все еще кружится, а спина болит от падения. «На всякий случай…» — говорит Дино, выворачивая ногу под небольшим углом в воздухе. «Что ты-?» — лениво спрашивает Эш, прежде чем слышит щелчок. Так громко, что его начинает тошнить. Потому что он знает. Он знает это еще до того, как почувствует боль. Он перекатывается, насколько это возможно, на бок и наблюдает, как рвота выливается изо его рта на пол. Он кашляет. Испытывая отвращение, когда боль заставляет его корчиться на полу. Заставляет его резко прижаться лицом к ковру рядом с его рвотой. Дино отпускает сломанную ногу на пол. Боль пронзает все тело. Слезы текут из его глаз. Он кричит. Первый раз за год. Так хрипло и громко. Боль всепоглощающая, и на мгновение это единственное, о чем может думать Эш. Единственное, что Эш только может осознавать. «П… Почему?» В конце концов он выталкивает сквозь свои неуклюжие губы. Слезы застилают его глаза. Дино смеется: «Теперь ты не можешь убежать, не так ли?» И это забавно. Эш смеется в ковер. Пока слезы продолжают течь. Пока его смех не стал больше походить на рыдания. И тогда Дино собирается уходить. В ее комнату. «С…с…стой…» — бормочет он. Приподнявшись на локтях. Мужчина недоверчиво усмехается: «Что? Ты действительно думаешь, что можешь что-то сделать? — он качает головой, — Тебе придется сдаться. Если ты понимаешь, что для тебя будет лучше» Дино оставляет за собой дверь открытой. Оставляет Эша корчиться на полу. Эш наполовину готов сделать то, что он сказал. Сдаться. Чтобы избавить себя от боли, вызванной не только сломанной ногой. Чтобы держать себя в руках, чтобы не сместить в ноге что-нибудь важное. Но тут он слышит ее крики. Он помнит, как выкрикнул ее имя. «Грейс…?» — выдыхает Эш. Голос дрожит. Внезапно он смотрит на обеденную тарелку. Его нога не сломана. Просто немного затекла от неудобной позы. Проходит мгновение, прежде чем в его глазах мелькает узнавание. «О да!» Дино хлопает в ладоши. «Эта маленькая шлюшка… как ты знаешь, я никогда особо не любил девушек… но судя по пробе, которую я получил?» Он ухмыляется. «Я понимаю ее популярность». Делая еще глоток, улыбка Дино становится нежной. Он снова говорит, пробуя слово на пьяном языке. «Грейс… — говорит он, — красивое имя для такой уродливой девушки». И внезапно Эш вспоминает. «Грейс!» — кричит он. И заставляет себя сесть, голова кружится, прежде чем он снова падает на спину, снова кашляя до рвоты. Он дышит. Неглубоко. Просто нагнетает кислород в свои легкие, заставляя свое сердце биться со скоростью мили в минуту, потому что его адреналин на исходе. Но ему нужно добраться до нее… «Грейс! — он сильно кашляет — Я иду!» Эш делает два подготовительных вдоха. Перед новой попыткой сесть. Боль разрывает правую ногу. И его зрение затуманивается. Проходит слишком много времени, прежде чем белые облака, затуманившие его разум, проясняются. Он моргает. Раз, два. Прежде чем схватиться рукой за правый край кровати. Следующая часть не будет веселой. Эш все еще с закрытыми глазами. Еще один неглубокий вдох. Он делает выпад вверх, вскрикивая, когда случайно слегка надавливает на ногу. Перед глазами снова все становится белым, но у него остается достаточно здравого смысла, чтобы нацелиться в сторону кровати. Он падает спиной на нее. Слегка подпрыгивая. Подталкивая ногу. В его глазах скапливается еще больше слез. И он смаргивает их, позволяя им стекать каскадом вниз по его лицу. Он хнычет. Такой жалкий. Вот какой он. Ему просто нужно пережить это. Что может сделать боль? Это просто чувство, ты можешь просто не обращать на него внимания. «Эш! — кричит она, — Помоги м…» Ее крики становятся приглушенными, и сердце Эша сжимается в груди. Один глубокий вдох. И он снова садится. Ждет снова, когда размытость исчезнет. И чуть-чуть подползает к краю кровати, к ближайшему к двери месту. И он тянется, внутренности сжимаются, когда он понимает, что ему придется схватиться за очень неустойчивый объект (дверь), когда он (еще один неустойчивый объект) встанет и наклонится вперед, и просто надеется, что он устоит таким образом, прежде чем сможет упасть на пол. Эш проклинает бога. Кусая свою руку. Чтобы заставить себя сосредоточиться. Все это время его нога продолжает вызывать приступы боли при малейшем неудобстве. Эш качает головой. Поднимается. Он наклоняется вперед, цепляясь за дверь. Но пальцы соскальзывают. Он оступается из-за потери фокуса. И падает на бок. На пол. Получая резкий удар в левый локоть. Он кричит от боли. Когда его разум перефокусируется, он что-то слышит. Яснее. Кровать скрипит. От веса. Грейс кричит от боли. Дино… Эш не хочет вспоминать, не говоря уже о том, чтобы описывать звуки, преследующие его во сне. Она плачет. Она плачет приглушенно, как будто ей заткнули рот, а Эш лежит здесь и ведет себя так, будто ему еще хуже. Эш приподнимается на локтях, ругаясь, когда вспоминает, как всего несколько секунд назад он ударился об пол левым локтем при падении на ковер. Он снова кашляет. Ощущение, что что-то застряло в задней части его горла, хотя он прекрасно знает, что ему больше нечем блевать. Запах. О Боже. Запах наконец достиг его мозга. И ему приходится дышать неглубоко, чтобы желудок снова не вывернулся. Но он это делает, плача, прижимаясь лбом к ковру. Он шепчет ее имя. Снова и снова, громко вслух. Вот почему он все это делает. Он делает это для нее. Через несколько минут он заставляет себя встать. Он задерживает дыхание на секунду или две. Стиснув зубы. Он протягивает руку. И… как может, ползет по-армейски. Вздрагивает и плачет каждый раз, когда его колено касается пола. Но он это делает. Он ползет. Десять футов до ее двери. Медленно и мучительно. Но он нуждается в ней. Ему нужно спасти ее. Она закрыта, ее дверь. Он видит, когда выбирается в коридор. Такой жалкий. Вот какой он. Он даже не может собраться с силами, чтобы встать. Но он тащит себя туда. В течение слишком долгого времени. Потому что он слышит звуки. Громче по мере того, как приближается. Должно быть, штука, закрывающая ей рот, вывалилась, потому что она снова кричит. Плачет. Она кричит от ожогов. Это Дино трется о них. Эшу время от времени приходится останавливаться, кусая себя за руку, заставляя себя на время абстрагироваться. От того, как ее крики снова становятся приглушенными. Потому что это единственный способ добраться до нее. И он в конце концов у цели. Он у ее двери. Все, что ему нужно сделать, это открыть ее. Это все, что он должен сделать. Он переворачивается на спину. Закусив губу от дискомфорта. Он отталкивается спиной, и поначалу руки подгибаются под его весом. Прежде чем он стабилизирует свои вес. Прокусывая до крови нижнюю губу. Он снова отталкивается. Садится спиной к двери. Ноги вытянуты, слегка согнуты перед собой. Затем он подтягивается вверх. Его пальцы скользят по дверной ручке. Но затем его руку сводит судорогой в области подмышки. Заставляя ее одернуть, и беззвучно заплакать. Он снова тянется вверх, игнорируя звуки с другой стороны. Он игнорирует ее боль, как ужасный человек, которым он является. Легкое касание. Чуть-чуть, кончиками пальцев. Этого недостаточно, поэтому он игнорирует спазмы. Снова тянется, несмотря на протесты тела, и цепляется пальцем. Двумя. Вокруг ручки. И тянет вниз. Как будто это замедленная съемка. То, как он напрягает все свои силы, чтобы потянуть ее вниз. Она поддается. Все ниже и ниже. Пока не останавливается. Девяносто градусов вниз. И откидывается обратно. Как пружина. Дверь не открывается со скрипом. Эш толкается в нее спиной. Налегает всем телом. Бьется головой о дерево и плачет. «Грейс!» Он дотягивается снова. Цепляясь за ручку пальцами. Она то опускается, то снова поднимается. Ничего не меняется. Она замкнута. Что-то в глубине его сознания подсказывает ему. Но он продолжает биться всем телом. К черту боль. Он переворачивается. Колено разрывается от боли, когда он слишком сильно на него опирается. Он колотит в дверь. Каждый удар слабее предыдущего. Его кулаки такие тяжелые. И дверь такая прочная. Он уже даже не слышит стука. Просто белый шум, когда он выкрикивает ее имя. Вновь и вновь. «Впусти меня!» «Грейс!» «Пожалуйста!» С каждым ударом он скользит все ниже и ниже. «Я иду за тобой...» … Он не понимает, что потерял сознание, пока не очнулся. Еще день, поэтому Эш не может точно сказать, сколько времени прошло. Может быть, часы. Может дни. В голове густой туман. Что-то горькое ощущается на языке. Кровь. Он все еще лежит на холодном деревянном полу в коридоре. Его волосы спадают на лицо, когда он приподнимается на локтях. Игнорируя протесты от его конечностей. Он смотрит вверх. Отметив, что дверь сейчас открыта. Дино ушел. Но он продолжает поднимать взгляд. Нет. Кровать пуста. Ты знаешь, что случилось. Выше. Остановись. Не запоминай этого. Он видит ее. Пожалуйста. Она качается. Как одна из тех качелей, на которых он мечтал когда-нибудь покачать ее. Он просто смотрит на нее. В течение длительного времени. Он снова упирается в стену, медленно подталкивая себя. Он не плачет. Это так иронично. А может быть, это и не так, Эша больше не волнуют никакие метафоры или аллегории. Она висит там. Безжизненная. Ее глаза открыты. Темная пустота. Мертвая. … На полу лежит записка. Написано корявым почерком на вырванной странице детской книги, которую он ей купил. Щедрое дерево. 'Я люблю тебя'. Читает он. ‘Прости, что не смогла сдержать обещание‘. Эш задыхается от рыданий. Было ли что-то скрыто в сообщении? Из всех книг, которые она могла выбрать… эта что-то значила? Он заставлял ее давать слишком много? До такой степени, что она стала всего лишь частицей той, кем была раньше? Где Эш был единственным, кто извлек выгоду? Снова и снова брал больше, чем ему нужно? Больше, чем он заслуживал? Эш убил ее… не так ли? … Эш хочет убить себя. Это то, с чем он жил с того дня, как ему исполнилось одиннадцать. Сегодня первый день, когда он искренне хотел действовать. Но Дино привязал его к кровати. Но он борется. Против ограничений. Против лекарств, из-за которых его мысли затуманиваются, и он теряет сознание. Он пытается задержать дыхание до такой степени, чтобы совсем перестать дышать. Он теряет сознание один или два раза, прежде чем понимает, что его тело пытается сохранить ему жизнь. Что независимо от того, сколько раз он задерживает дыхание до потери сознания, он снова начнет дышать, как только его глаза закроются. Он пытается морить себя голодом, но Дино вводит капельницу. Его ярость. Она кипит так глубоко. Грейс ушла. Он не знает, как к этому относиться. Она свободна. Разве это не так? … Дино находит книгу… ее предсмертную записку, неделю спустя, спрятанную под его подушкой. Записку, которую он перечитывает снова и снова перед сном. Слова отпечатались в его мозгу. Что-то, что он никогда не сможет забыть. Что-то, что он до сих пор видит в мыслях перед сном. Дино достает из кармана пальто зажигалку и смотрит, как она горит. Наряду со всеми другими свидетельствами существования Грейс. В металлическом мусорном ведре в комнате Эша. Эш предполагает, что Дино знает, что это пожароопасно. Сжечь так много в помещении. Но он также знает, что ничто так не заводит Дино, как отчаяние в глазах Эша. Как бумага, вырванная из его рук. Когда последние слова Грейс рассыпаются и превращаются в пепел. Всего за несколько секунд. Вся ее жизнь. Все, что она когда-либо делала... говорила... терпела…? Забыто за считанные минуты. … В конце концов Эшу становится «лучше». Его нога заживает, и он снова может ходить. Хоть и немного тяжеловато. Эш набрасывается на Дино на улице посреди парковки. Через пять месяцев после Грейс… Он упомянул ее. И Эш увидел красную тряпку. Его кулаки опускались снова и снова. Пока он лежал на человеке, который разрушил его жизнь. Кровь и зубы. Эш ничего из этого не видел. Он просто продолжал колотить и колотить. Даже когда люди смотрели и ахали. Кричали при виде ребенка, избивающего своего отца до такой степени, почти до неузнаваемости. Его тянут в сторону. Человек намного бо́льший, чем он. Эш борется с захватом. Только позже он понимает, что ничего не видел из-за своих слез. Люди пытаются оттащить Эша прочь, настолько, что кому-то пришлось вырубить его.. Последнее, что он увидел перед тем, как закрыть глаза, был Дино. Ни его лицо, ни его тело. Но толпу людей, собравшуюся вокруг, чтобы помочь ему. Чтобы убедиться, что он в порядке. … Эш осознает себя в настоящем. Он знает, где находится. Он лежит в постели. Без одежды. Дино тяжело дышит над ним. Но Эш продолжает стучать кулаками. В дверь. В лицо Дино. Продолжает неизбежно уклоняться прочь от тела мужчины. Неизбежно отвлекаться от мыслей. Обратно в реальность. К дыханию над ним. На то, как реагирует его собственное тело. Но сейчас. Он с Грейс. Он лежит с ней. И он почти может представить, что это она проводит пальцами по его волосам. Он почти может притвориться.