Разгадка его жизни

      По пробуждении Гермиона испытала приятный мандраж. Последние несколько лет ее день рождения непременно сопровождался сюрпризами со стороны Гарри и Рона, и ей оставалось только гадать, что же они приготовили на этот раз. В прошлом году они взорвали хлопушку из «Зонко» прямо над ее головой, после чего им пришлось два часа вычесывать прическу подруги от блесток. Хоть розыгрыши зачастую были нелепыми, Гермиона все равно нежно любила эту традицию.       Соседки по комнате символически поздравили ее, но быстро разбежались по своим делам, оставив именинницу в одиночестве. На другое поведение со стороны Браун и ее свиты Гермиона не рассчитывала, поэтому была даже рада возможности собраться в тишине. Разложив за туалетным столиком косметику, она подняла взгляд на зеркало и внимательно рассмотрела себя. В отражении ей улыбался не миловидный ребенок, а объективно красивая девушка: детская припухлость постепенно заменялась на очерченные скулы, а взгляд стал более глубоким и томным. Ее кожа также успешно прошла испытание пубертатом и, благодаря качественному уходу, была настолько хороша, что Гермионе даже не приходилось использовать гламурные чары, в отличие от большинства одногруппниц. Из года в год неизменной оставалась только ее непослушная кудрявая копна волос, с которой, впрочем, она научилась совладать. Словно фея из магловских мультфильмов ее детства, с помощью нескольких взмахов волшебной палочки она уложила волосы в легкие волны и уверенно улыбнулась самой себе.       Сидевшие за столом Гарри с Роном о чем-то оживленно шушукались. Увидев подошедшую Гермиону, они прервали разговор и поздоровались с подругой, после чего наступило странное молчание. Предположив, что мальчики могли обсуждать подарок и смертельно разнервничались от ее появления, она решила сама начать беседу, чтобы сгладить этот неловкий момент: — Как у вас дела? Рон нервно глотнул сок, смотря куда-то вбок: — Все хорошо, Миона, а у тебя? — Эмм, у меня тоже ничего, — несколько не понимая, что происходит, Гермиона налила себе чай, поочередно вглядываясь в сидящих рядом друзей.       Спустя некоторое время Гарри кашлянул и взглядом показал Рону направление: к их столу направлялась Браун. Не доев завтрак, Уизли поспешил ей навстречу, неловко приобняв за плечи и уводя в противоположную сторону.       Отпив чай, Гермиона нервно ухмыльнулась, зафиксировав взгляд на тарелке Рона и ее содержимом: насаженном на вилку кусочке бекона и надрезанной глазунье. Ее размышления прервал Гарри. —Гермиона, я заметил, что тебя тоже несколько раздражает Лаванда и ее чрезмерное внимание к Рону… «Почему Он так странно себя ведет?», — она слушала друга в пол уха, даже не поднимая на него взгляд. — … и я намекнул ему, чтобы он максимально сократил наше с ней общение. Наконец она подняла взгляд на Гарри и улыбнулась, будто она задумалась совсем о другом. — Эмм, понятно, — сказала Гермиона, хотя все как раз было непонятно.       Остаток дня она провела еще в большем недоумении. Некоторые одногруппники периодически поздравляли ее, но Гарри, как и Рон, совершенно этого не замечали. «Возможно, — думала она, в одиночестве гуляя по пустым коридорам Хогвартса, — это очередной розыгрыш, и они специально делают вид, что забыли про мой день рождения, а вечером обязательно что-нибудь придумают: вечеринку или какую-нибудь вылазку».       Зайдя в гостиную Гриффиндора после ужина, Гермиона увидела, что все идет своим чередом: некоторые одногруппники пили чай у камина, другие штудировали учебники по ЗОТИ, а большая часть студентов уже разбрелась спать. Цепляясь за последние ниточки надежды, Гермиона зашла в свою комнату, ожидая увидеть салют под потолком или хотя бы разбросанные по полу шары. Ничего не обнаружив, Гермиона в ярости выскочила из комнаты и направилась прямо в спальню к мальчикам. Применив «Алохомора», она с грохотом открыла дверь и уставилась прямо на Гарри с Роном, каждый из которых занимался своими делами: Гарри, конечно же, просматривал этот дурацкий учебник, а Рон, к удивлению Гермионы, также читал какую-то книгу. — У меня просто нет слов, — хлопнув дверью воскликнула Гермиона.       Все присутствующие в комнате, включая Дина Томаса и Невилла Лонгботтома, растерянно взглянули на нее. — Гермиона, что случилось? — с опаской спросил Гарри, осознавая, что у ни у кого другого не хватило бы смелости спросить ее первым. От злобы она сжала руки в кулаки и вытянула их вдоль туловища. — Меня просто поражает, насколько вы не видите ничего дальше своего носа!       Она громко рассмеялась, и через несколько секунд, смех перешел в истерический припадок: — Сегодня мой день рождения! Помните, мы каждый год вместе с вами его отмечали? — вскинув руки, она расставляла акценты в воздухе в унисон произнесенной по слогам фразе, — Д-е-н-ь Р-о-ж-д-е-н-и-я! — Мы в курсе, Гермиона, — несколько испугано прервал ее Дин Томас, который один из первых ее поздравил накануне первого урока. — Ты — да, но эти двое, — она указала на них пальцами, — нет!       Рон с Гарри сидели неподвижно, опустив глаза в пол. Они оба понимали, что облажались. После нескольких секунд звенящей тишины, Рон встал с кровати и направился к Гермионе, но она остановила его, вытянув перед собой руку и обозначив дистанцию между ними: — Не подходи ко мне. Знаешь, с меня хватит. Все! Я так больше не могу и не хочу. Вы оба ведете себя так, будто мы чужие люди. Гарри, — она развернула корпус в его сторону, — скажи, пожалуйста, когда ты последний раз интересовался моими делами? Ему нечего было ответить. — Мне так нужен был друг, — произнося эти слова, по щеке Гермионы побежала слеза, — А ты, — она исподлобья посмотрела на Рона, — ты мне больше вообще не нужен. Удачи в отношениях с Браун!       Не в силах больше находится с ними в одной комнате, Гермиона вытерла слезу тыльной стороной ладони, и, напоследок оглядев их заплаканным взглядом, выбежала из комнаты. — Какие же вы мудаки, — последнее, что она успела услышать перед тем, как дверь с грохотом захлопнулась.       Боль съедала ее изнутри. Зайдя в спальню девочек, она увидела ни о чем не подозревающих Парвати с Лавандой, которые не очень-то и обращали на нее внимание. Схватив первый попавшийся учебник, Гермиона направилась в сторону библиотеки, надеясь, что учеба как всегда поможет ей отвлечься от личных проблем.       В библиотеке никогда не выключали свет: даже в нерабочие часы мадам Пинс поддерживала в помещении мягкое освещение. Гермиона расположилась за своим любимым столом и, облокотившись об него, запустила пальцы в волосы, пытаясь успокоиться. Ее внимание привлек раздавшийся со стороны запретной секции шум. Она находилась в таком неоднозначном состоянии, что ей было скорее любопытно, нежели страшно, поэтому, оглядевшись, она схватила палочку и двинулась не к выходу, а в сторону источника звука, который напоминали лязг железной цепочки. Завернув за стеллаж, она ожидала увидеть что угодно, кроме… Теодора Нотта?       Тео безуспешно пытался наложить на замок запретной секции отпирающие чары. Он был настолько погружен в свое занятие, что даже не сразу заметил присутствие стороннего наблюдателя. В момент осознания он медленно поднял обе руки, будто его поймали с поличным, что напоминало эскападу. Но обернувшись, он ухмыльнулся и положил руки на затылок, сжав их в замок. — Привет, Грейнджер… — Тео переместил руки в карманы, — библиотека закрыта после восьми. — Я осведомлена об этом, — все еще крепко держа в руках палочку ответила Грейнджер. — В таком случае, что ты тут делаешь? , — «Лучшая защита — это нападение», подумал Тео. — На самом деле, этот вопрос должен быть адресован тебе. Он цокнул языком: — Но вряд ли ты можешь задать его. Основной обход уже прошел, поэтому ты находишься тут явно не в статусе старосты твоего факультета. Сейчас ты такой же нарушитель правил, как и я.       Он еще ни разу не видел Грейнджер так близко. Ее тонкий нос был покрыт небольшим количеством веснушек, которые выглядели даже мило, совсем не так, как у ее дружка Уизли и других представителей их семейства. Ее губы были не сильно пухлыми, но идеально подходили под тонкие черты ее лица, а без того выразительные глаза были красиво очерчены, хоть и выглядели… заплаканными? — Знаешь, — она опустила палочку, — мне плевать на правила, — отмахнулась Гермиона и направилась в сторону своего стола.              С одной стороны, Тео был даже рад, что ему удалось избежать допроса в лучших традициях Минервы Макгонагалл. С другой стороны, за те полчаса до ее появления он так и не смог открыть запретную секцию, что подтолкнуло его на мысль.       Подруга Поттера всегда была на хорошем счету у преподавателей, и кто, если не она, имел доступ в ту часть библиотеки. Кроме того, его все еще смущала та история с приготовлением зелья, а в руках, если он не ошибался, она держала как раз «Расширенный курс зельеварения». Тео никогда бы себе не простил, если бы упустил эту уникальную возможность оказаться с Грейнджер тет-а-тет, без ее вечного сопровождения, и, недолго думая, направился в часть зала, где традиционно располагались гриффиндорцы.       По пути до своего любимого стола Гермиона обдумывала увиденное. Их ночная встреча стала просто кульминацией неловких моментов сегодняшнего дня, и она злилась на то, что судьба решила так над ней поиздеваться. Где-то в глубине души у нее закрались сомнения: а правда ли она хочет остаться в одиночестве? Может быть, вечерняя встреча не была случайной? «Ну нет, если бы я и хотела с кем-то поговорить, то уж точно не с лучшим другом ублюдка, который издевался надо мной последние пять лет», констатировала Гермиона.       Сев за стол, она раскрыла учебник и принялась вычитывать параграф, который им задали к следующему уроку. Спустя некоторое время ее снова отвлек шум — на этот раз приближающихся шагов. Нотт намеренно решил направится к выходу именно через данную часть библиотеки, чтобы еще раз взглянуть на Гермиону и оценить обстановку. Маршрут Тео проходил прямо около стола Грейнджер, и поток мыслей в его голове напоминал хаос. Он понимал, что действовать нужно сейчас, и, облизнув губы, готовился выдавить из себя хоть что-то, как вдруг тишину нарушил тихий вопрос: — Зачем ты пытался попасть в запретную секцию? — Гермиона произнесла вопрос раньше, чем успела о нем подумать. Тео не нравился ей. Несмотря на его богоподобную внешность, он был в первую очередь слизеринцем. За шесть лет в Хогвартсе она не встречала ни одного дружелюбно настроенного в ее адрес студента змеиного факультета, и задавая вопрос Нотту, она сомневалась, что он соизволит ей ответить. Однако сегодняшняя ситуация с Гарри и Роном настолько ее подкосила, что в целом ей нечего было терять, и диалог с Тео она воспринимала исключительно как желание отвлечься.       Слизеринец остановился, и верхней частью корпуса оперся о кант шкафа, закинув одну ногу на другую. На нем не было мантии и галстука, только строгие черные брюки, белая форменная рубашка с закатанными по локти рукавами, а завершал образ обвязанный вокруг шеи темно-зеленый кардиган. — Профессор Снейп дал мне дополнительное задание по Защите от темных искусств, и уже завтра мне надо сдать ему первую часть доклада. Но я вспомнил об этом в последний момент, также как и то, что Снейп забыл открыть для меня доступ, — Тео придумывал все это на ходу и удивился бы, если бы она поверила в это. — Но сдача работ только через две недели… «Предсказуемо», — смотря ей в глаза, Тео закусил губу, планируя следующий ход: — Мы с профессором работаем по индивидуальной методике и я сдаю доклад по частям.       Гермиона вздернула бровь: она всегда полагала, что у Снейпа только один любимчик — Малфой — но она снова ошиблась. Тео не знал, как воспринимать ее реакцию, поэтому решил попробовать перевести тему в выгодное для него русло: — И все-таки, что ты делаешь в библиотеке в такое время, да еще и одна?       Что-то щелкнуло в ее груди и напряжение, которое она копила в течение всего дня, с завыванием вырвалось наружу. Она расплакалась. «Да, вот так. Я сижу и реву прямо на глазах у лучшего друга моего врага. Отличный план, Грейнджер!». Он видел, как плачут девочки, но никогда не видел такой откровенной истерики. В замешательстве наблюдая за происходящим, он сел напротив, перебирая в голове заклинания, которые можно было бы применить в данном случае; ей явно нужна была помощь, возможно профессиональных колдомедиков. Когда всхлипы стали тише, он предпринял попытку заговорить: — С тобой все в порядке? Эти слова стали словно красной тряпкой для быка, и только что успокоившаяся гриффиндорка снова начала реветь. — Нет, не в порядке! — она громко выдохнула, — Просто невыносимо. У меня абсолютно нет друзей, я вечно делаю что-то не так и никто даже не пытается мне помочь, — со злости Гермиона швырнула в стену книгу, но почти сразу продолжила говорить: — Я просто ненавижу свою жизнь. Серьезно, Нотт, даже у тебя есть друзья! Ничего личного, но вы, слизеринцы, абсолютно аморальные люди… При этом, — она отвлеклась, чтобы оценить его реакцию, но его лицо оставалось невозмутимым, — я сомневаюсь, что вы хоть раз забывали поздравить друг друга с днем рождения…       «Мерлин, серьезно? Эти недоумки забыли поздравить ее с днем рождения? Неразлучное трио оказалось не таким уж неразлучным». Годы общения с Пенси дали свои плоды: Тео усвоил, что разговаривать с перевозбужденным от эмоций человеком не имеет никакого смысла. Они просидели несколько минут в тишине, пока Грейнджер не решила нарушить молчание: — Я, наверное, пойду. Она подняла учебник и направилась к выходу, но между стеллажами ее путь преградила рука Нотта. — Ты можешь подождать меня пять минут?              У Гермионы не было никакого резона ему доверять. Она была так травмирована, что представила, будто он сейчас приведет толпу слизеринцев, которые дружно над ней посмеются. Ее догадки разрушились о стену дружелюбия Нотта, глаза которого выражали лишь теплоту и надежду на положительный ответ. Не сумев устоять его обаянию, она молча кивнула ему.              Озарив ее широкой улыбкой, Тео покинул библиотеку. Как Гермиона отметила, он был слизеринцем, и, являясь типичным его представителем, в хитрости ему не было равных. «Для одних проблемы, для других — возможности», — это кредо отпечаталась на подкорке его сознания с детства. Втиснуться в доверие Грейнджер в столь неспокойный для нее период явно не будет сложновыпылнимой задачей. Ко всему прочему, из-за Блейза ему не очень-то хотелось возвращаться в спальню, и он предпочел провести время за этой авантюрой.              В коридоре Нотт призвал домовика и поручил ему доставить подарочный сертификат в магазин «Флориш и Блоттс», которым владел его отец, а сам отправился к тайнику Забини, из которого позаимствовал бутылку огневиски. Прямо около входа в библиотеку трансгрессировал эльф, который оперативно справился с заданием хозяина и передал ему лист бумаги и перо, на котором Тео наспех начеркал пару строк, после чего домовик упаковал лаконичную открытку в красивый бант. Довольный собой, слизеринец вернулся в библиотеку, где Грейнджер стояла на том же месте, где он оставил ее перед уходом. — Хоть ты и назвала меня чуть ли не разложенцем, иногда мы можем быть более чуткими, чем от нас ожидают. Держи, — Тео передал стоявшей в замешательстве Гермионе подарок. — Спасибо, конечно, но это лишнее, — слегка покраснев ответила она. — Возможно ты права, учитывая, как ты обращаешься с книгами… Гермиона рассмеялась впервые за день. «Ладно, это было забавно». Увидев в его руках бутылку, она удивленно вздернула брови: — Это…? — Подумал, что ты захочешь отметить. Я не настаиваю, но… Он не успел договорить, как Гермиона выпалила: — Знаешь что? — Тео напрягся, — а почему бы и нет?       Гермиона действительно не видела в этом ничего плохого. С Гарри и Роном они часто нарушали правила, но она ни разу не делала это ради веселья. Подумав, что ей особо нечего терять, она кивнула Нотту, но напомнила про одну важную деталь: — Если за присутствие в библиотеке после восьми часов нам сделают выговор, то за распитие напитков, тем более алкогольных, мадам Пинс нас просто уничтожит. — У меня есть одна идея, — уверенным тоном произнес Тео.       Бесконечное звездное небо освещало кабинет мадам Спраут, который, как обычно, оказался не заперт. Гермиона впервые видела это помещение ночью и поражалась его красоте, запрокидывая голову слишком высоко. Она выглядела достаточно стройно в черных брюках, что было редким явлением среди других девушек, которых не особо красил этот предмет школьного гардероба. — Сверху открывается красивый вид, и я готов поспорить, что ты его не видела. Залезай, — он кивнул в сторону теплицы, часть которой выходила на улицу, — я тебя подсажу.       Гермиона кивнула и попросила его подержать учебник, чтобы ей было удобнее подтянуться обеими руками. Как и обещал, Тео подсадил ее, однако на некоторое время задержался внизу. У него было несколько секунд на проверку учебника, который Гермиона опрометчиво ему доверила. Так быстро, как мог, он открыл десятую страницу в надежде увидеть там что-то необычное, однако книга оказалась настолько новой, что страницы даже слегка хрустели. Под Грейнджеровские «Ты где?» он без труда залез наверх и сел рядом с ней, передав оказавшийся бесполезным учебник.       Несколько расстроившись, что никакого особого секрета успеха Грейнджер на зельеварении не было, Тео задумался о том, какую информацию он еще мог из нее сегодня выудить, раз они оказались здесь? Где-то в глубине души ему было стыдно за свой план, и эта часть сознания агитировала его просто насладиться моментом, а не пытаться, хотя бы в этот раз, извлечь выгоду.       Тео трансфигурировал два стакана, которые он наполнил примерно до середины, и передал один из них Гермионе. «Интересно, она когда-нибудь пила?»       — Наверно тебе может понадобиться какая-то закуска, но я, к сожалению, в спешке упустил этот момент, а Закон элементарной трансфигурации Гэмпа не на нашей стороне, так что… — Можно вопрос? — глотнув виски, будто для нее это обычное дело, Гермиона посмотрела на Тео. — Разумеется, — хоть он и не ожидал такого расклада, ему удалось сохранить прежнее выражение лица. — Зачем тебе все это?       Она пристально наблюдала за его реакцией. Возможно, она пока не умела читать людей как открытую книгу, но некоторые детали ей все же удалось распознать. Яркий лунный свет озарял глаза Тео, и они ужасно напоминали ей о Гарри — такие же ярко зеленые, как и у ее друга. — Если честно, потому что сам нахожусь в похожей ситуации, — его пугало, что он говорил абсолютную правду, но почему-то врать сейчас совсем не хотелось. — У тебя тоже сегодня день рождения, а твой лучший друг флиртует с человеком, которого ты не переносишь? — она ухмыльнулась и отпила еще. — Грейнджер… — он рассмеялся, — ты ревнуешь этого недоумка к его новой подружке? Над ними смеётся половина школы, они такие нелепые, — и снова он говорил абсолютно искренне. — Тем не менее, они, по всей видимости, счастливы…       Тео кивнул головой, чтобы не развивать спор. Его раздражало, когда люди романтизировали смехотворные вещи. Он мыслил совершенно другими критериями в вопросах восприятия счастья, и неловкий флирт двух еще более неловких людей он к нему явно не относил. — И все-таки, почему ты здесь? — Гермиона не уступала. — Мы с друзьями тоже в ссоре. С одним из них, по правде сказать, но все равно я пока не хочу возвращаться в комнату. Наверняка он еще не спит.       Все это время она не переставала на него смотреть. Гермиона приметила еще одну общую черту с Гарри — волосы. Осушив бокал, она набралась смелости, чтобы сказать то, о чем они оба думали в этот момент. — Ты же понимаешь, что это все выглядит максимально странно? Нам даже говорить особо не о чем…       Тео был согласен с емким комментарием Гермионы. Все, что он о ней знал, ограничивалось высокой успеваемостью по всем предметам и желанием быть лучше всех. Удивительно, что за столько лет обучения им не удалось перекинуться хотя бы парочкой фраз; даже несмотря на то, что она являлась одним из ключевых объектов ненависти его лучшего друга, их жизни проходили слово две параллельные прямые. Как бы то ни было, для реализации задуманного ему было крайне важно втереться к ней в доверие.       В сознательном возрасте Тео никогда не приходилось заводить новых друзей, поэтому данный паттерн поведения был ему незнаком. Единственное, в чем он был неплох (но гораздо слабее чем, например, Блейз) — флирт. Полагаясь на свой жизненный опыт, он решил применить классическую стратегию обольщения — по большому счету, почти все девушки на его пути были сентиментальными и легко могли купиться на шаблонные романтические приемы. — Мы можем просто помолчать рядом друг с другом, — за всю жизнь он использовал это клише около пяти раз, и каждая из ответных реакций была похожа если не по содержанию, то по сути уж точно. Гермиона так задорно рассмеялась, что в какой-то момент случайно хрюкнула. Ее щеки налились румянцем — она явно успела чуть опьянеть. — Нотт, какая пошлость. Хочешь бесплатный совет? Никогда не говори подобное почти незнакомым людям.       Тео ухмыльнулся. Наверное, заезженные выражения работали только в том случае, если он испытывает именно мужской интерес. В случае с Гермионой задача была другая, а значит, и методы должны быть другими. К счастью для него, она обладала ярко выраженной эмпатией, и прикинув, что после ее комментария он может чувствовать себя неловко, взяла инициативу в свои руки. — Давай сыграем в игру? Она называется «Я никогда не…». Правила очень простые: я говорю то, что никогда не делала, и если ты это делал, то ты пьешь. Если нет, то пью я. Наполнив опустевшие стаканы, Тео кивнул: — Начинай ты, — облокотившись на одну руку, он подумал: «Наверное, это не самый плохой вариант для начала» — Пусть будет… Я никогда не любила квиддич. Тео рассмеялся: —Я пью, верно? — она кивнула, и он продолжил, — я не могу понять только одного… Если ты не любишь квиддич, то зачем ходишь на матчи? — Догадайся сам. Мой лучший друг, — Гермиона в шутку ударила себя по губам, -не знаю, является ли он им еще или нет. В общем, он один из самых выдающихся ловцов нашего времени. Так что… — Ты льстишь ему… И я говорю это не потому, что мой лучший друг тоже ловец, а потому что разбираюсь в квиддиче получше твоего. Впрочем, неважно. — Тео отпил огневиски, — теперь моя очередь.       Решив сыграть на ее происхождении, он долго перебирал понятия, которые успел изучить во время их прошлогодних факультативов по магловедению. Как и остальные слизеринцы, он не сильно в них преуспевал, поэтому вспомнил только ту тему, которая поразила его больше всего. — Я никогда не летал на… самолетах, кажется так они называются? — Неплохо, Нотт, вполне… — Ты явно пьешь… , — улыбнулся он, — один вопрос: каково это — доверить свою жизнь незнакомому человеку, который в случае неполадок при всем желании не сможет спасти тебя? — По статистике, самолет является самым безопасным видом транспорта в мире маглов. В моем восприятии это даже более безопасно, чем полет на метле. — Так вопрос не в безопасности, а в доверии. В большинстве случаев ты управляешь метлой сам, чувствуешь ее. И это я даже не спрашиваю о том, много ли ты знаешь несчастных случаев с летальным исходом во время полета метле. — Нужно учиться доверять другим, даже если кажется, что это безрассудно. Конечно, у волшебников больше отходных путей, чем у маглов, но не всегда можно рассчитывать только на себя. — Доверять нельзя даже себе, — Тео повторно глотнул из стакана, хоть это и было за рамками игры. — Напрасно ты так думаешь, Нотт. Итак, — она собрала волосы в пучок, закрепив его волшебной палочкой, — продолжим. Скажем, что я никогда не опаздывала на занятия, — это определенно был камень в его огород.       Несмотря на внешнюю организованность, Грейнджер часто грешила использованием своей волшебной палочки не по назначению — вот так, например на зельях. -«Разве что еще в носу ей не ковырялась» — Тео рассмеялся и достал пачку сигарет с кричащим на ней предупреждением на итальянском — morte dolorosa*. Гермиона с интересом посмотрела на нее, что не ускользнуло от его взора: — Хочешь попробовать? — Мне нравится курить, когда пью. Дашь мне одну? Он присвистнул: — Грейнджер… ты меня удивляешь.       Гермиона абсолютно умело достала сигарету из пачки, запнувшись лишь на стадии поджигания, так как ее палочка все еще была в волосах: — Так непривычно, — держа сигарету в зубах произнесла Гермиона, Тео помог зажечь ее, а затем затянулась: сложилось впечатление, что для нее это было ежедневной рутиной. — Что непривычно? , — на этот раз он облокотился на обе руки. Тео также был изрядно пьян, и мыслить здраво становилось все сложнее. Он настолько опешил от ее поведения, что забыл для чего на самом деле доставал пачку. — Маггловские подростки делают это с помощью зажигалок, и это, нужно признать, гораздо удобнее палочек. —Зажи… что? Гермиона заметно расслабилась после нескольких затяжек. — Не бери в голову… Знаешь, никогда бы не подумала, что буду вот так вот сидеть и курить с видом на Хогвартс, — она положила голову Тео на шею.       Он даже не шелохнулся, хоть и находил ее поведение подозрительным. На секунду ему показалось, что вечер приобретает неожиданный оборот и все оказалось даже проще, чем он предполагал, но Гермиона достаточно быстро опомнилась и отстранилась. — Прости, это все ассоциативный ряд. Я привыкла, что в моменты усталости могу положить голову на плечо Гарри, а мы так же сидим, болтаем, и ты так напомнил мне его. Черт… , — она запнулась, — я имею в виду, вы похожи внешне. Прическа, цвет глаз, вот это все — она сделала неопределенный жест рукой.       Обычно эмпатия не была ему свойственна, но что-то в словах Гермионы тронуло его. Он сопоставил ее слова про доверие к другим и произошедшую с ней сегодня ситуацию. Даже несмотря на беспросветную тупость ее дружков, она не только по-прежнему на подсознательном уровне полагалась на них, но и убеждала его в правильности подобного доверия. Все это накладывалось на то, что его мотивы в ее адрес являются корыстными, и от этой мысли ему стало гадко от самого себя — по сути, он рано или поздно добьет лежачего.       Они провели за разговорами и игрой еще некоторое время. Так, Тео узнал, что Грейнджер пару раз списывала на тестах, а Гермиона, к своему удивлению, выяснила, что Тео неплохо разбирается в магловской древнеримской культуре, а его любимый памятник — «Мальчик, вытаскивающий занозу». Нотт отметил, что Гермиона остроумна и совсем не похожа на девушек, с которыми он привык общаться, что, несомненно, льстило ей. Беседа становилась все более оживленной по мере опустошения бутылки, и им было настолько весело и легко, что они не сразу заметили надвигающийся рассвет. Будучи настоящим джентльменом, Тео, наплевав на все риски, решил проводить Грейнджер до башни Гриффиндор. В коридорах было смертельно тихо, поэтому каждая их оплошность раздавалась эхом по замку, вызывая смех, который они нелепо пытались сдерживать, поднося палец к губам, мол, «Прекрати шуметь». Наконец они дошли до портрета Полной Дамы. Гермиона произнесла пароль и собиралась зайти внутрь, но Тео остановил ее: — Что бы ты знала, ты в миллион раз круче, чем Браун, — это вызвало у нее смех, а значит, терапия прошла успешно, — Ты полна загадок, Гермиона Грейнджер.       Она улыбнулась Нотту самой искренней из своих улыбок, после чего тихо вошла внутрь.       По пути до подземелий Тео погрузился в нетрезвые размышления. Девочка, которая всегда казалась ему просто заучкой, оказалась той еще оторвой. Он задумался, почему бы не проводить с ней больше времени не только из корыстных целей, но и потому, что с ней правда весело? И почему они раньше никогда не контактировали? Поток этих мыслей оборвали два слова, как непрошенный ответ: — Чистая кровь, — произнес пароль для входа в подземелья Слизерина Тео.