***
Опираясь лицом о ладонь, Гермиона пристально смотрела Тео прямо в глаза. Не опуская взгляд, она в отрицательном жесте покрутила головой: – Я категорически против. Они встретились, как и условились, в библиотеке. Сегодня у них было запланировано обсуждение логистики в отношении Отдела Тайн. Еще в прошлом году Гермиона успела изучить этот вопрос и знала главную вводную - это должен был быть тот вид транспорта, который Министерство не способно отследить. Если сужать выбор до данной категории, то оставалось лишь два варианта - метла и фестрал. Поскольку с первым у гриффиндорки всегда выходило из рук вон плохо, а мадам Трюк едва удостоила ее навыки оценкой “выше ожидаемого”, выбор пал на второй вариант. Опыт полета на этом животном у нее уже присутствовал,и кроме того, это, по ее мнению, было не так опасно, как метла. – Что ты имеешь против метел? - спросил Нотт. При обсуждении этой темы она всегда чувствовала себя не в своей тарелке. – Полеты на метле крайне опасны, особенно если нас заметят и придется улетать от погони. И вообще, – Гермиона замялась, – я могу задать тебе тот же вопрос. Что не так с фестралами? Едва ли девушка осознавала, насколько они с Тео по-разному воспринимают этот вопрос. Уровень испытанного стресса, повлекший за собой приобретенную способность видеть фестралов, в корне отличался друг от друга. Гермиона на подсознательном уровне была готова к тому, что рано или поздно ей придется увидеть смерть, в то время как Тео столкнулся со смертью будучи четырехлетним ребенком с неокрепшей психикой. Что немаловажно - со смертью не просто соратника, хоть и бесконечно доброго и надежного, а со смертью самого близкого человека - матери. Тео закусил внутреннюю сторону щеки и непроизвольно застучал пяткой по полу. Второй раз за день гриффиндорцы вынуждали его поднимать те события из глубин своей памяти. Нотт никогда не мог говорить об этом и потому чувствовал себя беспомощным. Он совершенно не хотел демонстрировать свою слабость, особенно перед Гермионой, но она, кажется, поняла все без слов, сопоставив в голове известные ей факты. – Впрочем, – Гермиона не дала Тео ответить, – я не смогу долго откладывать неизбежное. Думаю, мы можем попробовать метлы. Но предупреждаю – это будет настоящим испытанием в первую очередь для тебя.***
Гарри готовился ко сну и в пол уха слушал своего друга, который последние пару недель только и мог, что говорить о Гермионе. Рону повсюду виделась опасность и злой умысел, впрочем как и самому Гарри, с той лишь разницей, что Поттер не считал общение Гермионы с Ноттом опасным. – Ты вообще слушаешь меня? - Рон прервал свою гневную тираду об опасности всех слизеринцев, так как ему показалось, что Гарри его совсем не слушал. – Угу. Частично Уизли был прав: Поттеру с трудом удавалось концентрировать свое внимание на его рассказе, а когда он заметил тени в окне, то и вовсе потерял нить разговора. Гарри отдернул край шторы, и его очки тут же сползли с носа, как только он увидел, кто именно находился во внутреннем дворе. Его подруга, которая всегда третировала его не безопасную манеру полета на метле, в данный момент сама нарушала все возможные правила и кружилась над землей в обнимку с вышеупомянутым слизеринцем. Поттер усмехнулся – похоже ей и впрямь было весело, что было большой редкостью в последнее время, учитывая сложившиеся обстоятельства. Они сами редко веселились в этом году, да и поводов для этого особо не было. Все их разговоры носили мрачный характер, так как в основном были связаны с Волан-Де-Мортом. – …Я думаю, что мы должны вмешаться. Ты согласен? Гарри задернул штору и стер улыбку с лица. Рон объективно пока не был готов переварить эту информацию, поэтому не оставалось ничего, кроме как скрыть от него развернувшуюся прямо у них под окнами картину. Он извлек из прикроватной тумбочки карту. – Я стал приглядывать за Слизнортом и все думаю, как бы улучить нужный момент чтобы помириться с ним и снова расположить к себе. Кроме того, я так и не решил как вывести диалог с ним в нужное русло. У тебя есть идеи? От него не укрылось то, как Рон едва заметно закатил глаза, прежде чем кивнуть. Ему всегда было свойственно возводить свои проблемы выше остального, но в такой ситуации, когда они жизненно зависели от воспоминаний старого профессора, он все-таки мог отодвинуть свои интересы в сторону.***
Нотт вытянул руку и метла, как будто это было чем-то естественным, не требующим магии, легко скользнула в его руку. – Все-таки я не уверена, что это хорошая идея…, - Гермиона сделала шаг в сторону, но слизеринец перехватил ее руку. – Брось, самое время преодолевать свои страхи. Не всегда под рукой будет фестрал, если надо будет от кого-то бежать. И, в конце концов, - он игриво улыбнулся, - какая ведьма не может летать на метле? Его слова произвели должный эффект и окончательно осмелев, девушка снова подошла к нему, и Нотт применил к ней согревающие чары. – Наверху холодно, но мы не будем подниматься слишком высоко, только если ты сама захочешь. Она коротко кивнула и Тео, перекинув ногу через спинку метлы, жестом предложил ей сесть сзади. – Я буду подниматься постепенно, если тебе будет некомфортно - скажи. Обещаю, мы сразу вернемся на приемлемую для тебя высоту. В глубине души Нотт надеялся, что Гермиона предпочтет держаться за его спину, но она, по какой-то причине, схватилась за спинку метлы. Он разочарованно выдохнул, но приступил к набору высоты, размышляя о причинах ее отстраненности. Тео был не до конца сущ в таких вещах как ухаживания, но полагал, что она все еще стесняется его. Прохладный ветер доносил до него аромат ягодного шампуня, который вот уже месяц преследовал его во снах. Он нарочито медленно поднимал их в небо, желая продлить эти минуты близости. Они находились в какой-то не уютной тишине ровно до того момента, пока не оказались на достаточной высоте, чтобы можно было увидеть весь Хогвартс. Удивительно ясная ночь для февраля, - промелькнуло в его мыслях. В какой-то момент Гермионе стало неудобно держаться за метлу, и она поддалась вперед, обхватывая его руками за талию. Тео ощутил, как ее грудь коснулась его спины и рвано выдохнул. Это безобидное действие произвело на него такой эффект, будто бы он был каким-то слащавым третьекурсником, которого впервые коснулась другая девочка. Пока он внутренне ругал себя и надеялся, что она не заметит его реакции, Гермиона заговорила. – Так красиво, - и усугубив его состояние оперлась щекой о его лопатку. Аромат ягодного шампуня стал более концентрированным, окутав его невидимым облаком. В такой близости он мог различить и ее собственный запах, совершенно не поддающийся описанию. Он был знакомым, но Тео готов был поклясться, что чувствовал его впервые. Он будто бы нашел то, что давно потерял и забыл, а теперь вдруг вспомнил и больше не хотел терять. От сочетания ее аромата и груди, касающейся его спины, Нотт едва мог держать концентрацию над метлой. Он неожиданно осознал, что все это время они висели в одной точке. – Знаешь, ты кажется был прав, это не так уж плохо, - как ни в чем ни бывало продолжила Грейнджер, - я думаю, что я готова на какие-нибудь там финты, - весело объявила она. – Финты? - он усмехнулся и легко спикировал пониже к стенам замка, от чего Гермиона только сильнее обхватила его, разжав руки в ладони и переместила их с талии на его грудь. – Я не совсем это имела ввиду, - взволнованно заметила она, когда метла выровнялась, - Но думаю, эти элементы мне тоже стоит когда-нибудь освоить. Тео периодически оборачивался через плечо на свою попутчицу. В мягком свете луны она была похожа на видение, которое могло растворится в воздухе, стоило ему в очередной раз моргнуть. Они почти не разговаривали, пока Нотт кружил над стенами школы. Сильные порывы ветра вызывали першение в горле и говорили о том, что пора бы спускаться вниз. Тео совершенно не хотелось этого, но он все-таки приступил к снижению и ему показалось, что в этот момент сзади раздался раздосадованный вздох. Оказавшись наконец внизу, он нашел в себе силы заговорить. Его голос звучал хрипло, и Тео не был уверен было ли это из-за ветра или же из-за будоражащих мыслей о том, что его мантия теперь будет хранить ее запах. – Ты держалась достаточно хорошо. – Ты мне льстишь, - гриффиндорка сцепила руки за спиной, покачиваясь из стороны в сторону, то ли от холода, то ли от смущения. На минуту ему показалось, что он переборщил с маневрированиями в полете и только напугал ее. Она легко улыбалась и неотрывно смотрела на свою обувь, пока наконец не подняла взгляд на него. Лицо Гермионы покрывал совершенно очаровательный румянец и сама она не выглядела, как человек, которого только что заставили столкнуться с своей фобией. От увиденного Тео оторопел и почувствовал как сам краснеет до кончиков ушей. – Я подумала, что в пятницу мы можем встретится в прямо в Визажей хижине. Чтобы не вызывать лишних вопросов, - Грейнджер выдернула его из ступора. Тео стоял, оперевшись о метлу, и согласно кивал: – Звучит логично.***
Гермиона поймала выходящего из мужской спальни Гарри. Она знала, что сегодня у него запланирована очередная отработка у Хагрида, и решила проводить его до хижины. – Что нового? – Грейнджер подстроилась под темп ходьбы Гарри. – У меня явно не так много нового, как у тебя. – О чем ты? Поттер лишь с усмешкой посмотрел на подругу, не останавливая шаг: – Джинни рассказала мне, что помогала тебе с каким-то платьем. А еще вчера я лицезрел одну из самых странных картин в моей жизни, и у меня только один вопрос – как ему это удалось? – А, ты об этом, – словно включив режим дурочки, Гермиона, как ни в чем не бывало, продолжила, – ну, мне самой захотелось попробовать, а Тео просто оказался рядом. Гарри снова усмехнулся, покачав головой. – Рон очень переживает о том, что вы с Ноттом так сближаетесь. Теперь мне кажется, что небезосновательно. – Мне жаль, что он тратит время на подобные размышления, но ему стоит уяснить – моя личная жизнь никак его не касается. Хруст льда под их ногами усиливал неловкость от возникшего в воздухе молчания, и Гермиона наконец нарушила тишину: – Кстати, как продвигаются твои дела с профессором Слизнортом? Гарри не оставил без внимания тот факт, что Гермиона по-прежнему заинтересована в его делах, и сама проявляет инициативу, в отличие от Рона. – Пока безуспешно. Он все еще избегает меня. С другой стороны, он же не сможет делать это вечно? – Теоретически - может. Но мне кажется, ты испробовал не все рычаги давления, – она достала из кармана пузырек с зельем, который Гарри уже видел ранее. – Ты не… Гермиона покрутила головой, заранее отвечая на его вопрос: – В тот раз я не успела передать зелье Рону, потому что рядом с ним была прилипала Лаванда. Впрочем, и к лучшему. Тебе оно явно нужнее. Держи. Гарри убрал зелье во внутренний карман куртки, с благодарностью обратившись к подруге: – Спасибо! Не знаю, как ты это делаешь. – Не стоит, – смущенно произнесла Гермиона. – Кстати, Тео, вроде как, хороший парень. Да и Хагриду он понравился. Говорит, ему совсем не верится, что Нотт дружен с Малфоем. Мол, такие разные люди не могут быть друзьями. – Я рада, что у вас сложилось такое мнение о нем. Гермиона стеснялась спросить у Гарри то, ради чего она вообще решила его подкараулить. Расстояния до хижины оставалось все меньше и меньше, а значит, действовать нужно было незамедлительно. – Я хотела попросить тебя об одолжении. У меня есть некоторые планы на День Святого Валентина, и мне нужно, чтобы ты прикрыл меня. Гриффиндорец улыбнулся и поиграл бровями, на что его подруга только вздохнула и продолжила выжидающе смотреть на него. – Это не свидание, - Грейнджер поспешила прервать все высказывания друга на эту тему, прежде, чем он начнет. Поттер лишь заговорчески улыбнулся, но потом в его взгляде мелькнуло нечто иное. – Подожди, – Гарри остановился и недовольно сощурил глаза, – ты предлагаешь мне услугу за услугу? – Мы оба знаем, что нет. Мне не к кому обратиться, кроме тебя, и я уверена, что ты помог бы мне, даже если бы я не предлагала тебе ничего взамен. Поттеру понадобилось некоторое время, чтобы переварить сказанное, и он продолжил путь. – И как долго тебя не будет? – Я полагаю, что вернусь поздно ночью. От разговора их отвлек направляющийся к ним Хагрид. Они синхронно помахали ему рукой, и не прерываясь от этого действия Гарри наконец ответил: – Ладно, я что-нибудь придумаю. Но Гермиона, – он раздосадованно выдохнул, – не черпай от Нотта только худшие его качества, хорошо? Гермиона небрежно кивнула и развернулась в сторону замка. Она успела повернуть корпус, но в последний момент решила все-таки поблагодарить Гарри, задержав на нем взгляд. По инерции она прошла пару шагов, не смотря вперед, пока не уткнулась в знакомое ей плечо. – Прости, я такая неуклюжая… Гермиона извинялась перед Тео, будто произошло что-то страшное, на что он лишь улыбнулся: – Я уже привык, что у тебя совсем не развито боковое зрение. Гарри и Тео обменялись рукопожатиями, что Грейнджер никогда не приходилось видеть ранее, и девушка едва заметно вздернула бровь. – А вот и вы, – подоспевший Хагрид чуть разрядил обстановку, – Гермиона, ты решила помочь ребятам сегодня? Заметив в руках лестничего ведро с сырым мясом, она заколебалась: – Как-нибудь в другой раз, – мило улыбнувшись, она наконец отправилась к замку.***
Вот уже второй год подряд студенты Хогвартса не имели возможности отметить День Святого Валентина так, как они делали это ранее. И если в прошлом году все увеселительные мероприятия были отменены безосновательно, то в этом предпосылки были предельно ясны. Тем не менее, энтузиасты из Пуффендуя самостоятельно организовали рассылку валентинок для всех желающих это сделать, и падающие на тарелки во время обеденного перерыва небольшие розовые пергаменты создавали атмосферу праздника. Пенси вглядывалась в упавшую ей в тарелку розовую конфетти, сузив весь окружающий мир лишь до неё. Прошедшей ночью ей снова не спалось, и такие вещи, как валентинки, волновали ее в последнюю очередь. Ей снова снился Драко и та ссора в лазарете. Как и прежде, она не слышала ничего из того, что он говорил ей, и даже проснувшись не могла воспроизвести тот вечер в своей памяти. Она клялась себе, что больше не будет об этом думать, но произошедшее вчера не оставило ей шанса. Что случилось? Что же случилось? – Что-то случилось? - спросила Дафна Гринграсс заботливо положив руку ей на плечо. – Все в порядке, - откашляв хрипоту в голосе ответила Паркинсон, - у меня снова мигрени и бессонница. У тебя еще остался умиротворяющий бальзам? Пенси бросила взгляд на Блейза. Он обеспокоенно смотрел на нее, но у девушки совершенно не было желания обсуждать с ним произошедшее. Гораздо комфортнее было пообщаться с неосведомленной Дафной, которой тоже требовалась дружеская поддержка в этот день. Гринграсс очень тяжело переживала расставание с Тео, по этой причине до сих пор переодически принимала седативные зелья, а царящая вокруг тошнотно-романтическая обстановка явно причиняла ей не меньшую боль, чем ощущала Пенси. Сидящий напротив нее Тео ловил одну валентинку за другой, едва успевая поесть. Он раздраженно поднимал голову к потолку каждый раз, будто его сердитый взгляд мог остановить непрекращающийся поток бесполезной макулатуры, но Пенси догадывалась об истинной причине нервозности друга. На лавочках около стола Гриффиндор с важным видом расселся Уизел, который теребил в руках красную бархатную коробочку, которая, к ужасу Тео, походила на упаковку для ювелирного украшения. Пенси решила чуть разбавить обстановку и отшутилась: – Неужели он наконец решил подарить хоть какой-то девушке нормальный подарок? – А может, он по старой семейной традиции решил подумать о продолжении рода еще до окончания школы? - ехидно прокомментировала Дафна выпад подруги. Услышав эту непрошенную реплику, Тео со злости скомкал все полученные валентинки, но заметив входящую в столовую Грейнджер чуть смягчился. Девушка присоединилась за стол к своему рыжеволосому другу, и заметив в его руках подарок изменилась в лице. Удивление ее в глазах сменилось на недоумение, как только Уизли открыл коробку, из которой начал появляться плюшевый медведь. Стремительно увеличиваясь в размерах, он сносил посуду со стола, вызывая негодование одногруппников. Напыщенный Уизли не получил той реакции, на которую рассчитывал: Гермиона недовольно посмотрела на свою одежду и демонстративно стряхнула попавшую на нее кашу. Наградив Рона свирепым взглядом, она, на радость Тео, размашистым шагом направилась к выходу. Пенси, как и Блейзу, мгновенно удалось уловить улучшение настроения Тео, который лишь победно попивал чай. Ему даже не пришлось ничего предпринимать.***
Тео был уверен, что окажется в Визжащей Хижине раньше, но он ошибся — Гермиона уже ожидала его. Тео не смог воздержаться от комплимента: — Красная помада определенно тебе к лицу, — по его интонации было очевидно, что он не испытывает того стресса, который окутал девушку. — Мне приятно, – она смущенно заправила небольшую прядку волос за ухо, ненароком демонстрируя жемчужные серьги. Тео протянул ей руку, но она несколько секунд колебалась, прежде чем взять ее. — Почему ты нервничаешь? — Мы планируем переместиться в другую страну… По-моему, переживания вполне имеют место быть. Слизеринец еле сдержал улыбку, наблюдая за несвойственным Грейнджер поведением. Обычно она уверена в своих силах, но в этой ситуации у Тео куда больше опыта. — Я же не скинул тебя с метлы? — он крепче сжал ее ладонь, — и я ни разу тебя не подводил. — Я однажды пользовалась порталом, но не на такие дальние расстояния. И честно признаться, мне не очень понравилось. — Поверь, оно того стоит. Свободной рукой Нотт нащупал в кармане мантии порт-ключ. Хлопок, круговорот, ощущение свободного падения — и спустя пару секунд они очутились в маленькой комнате с позолоченными стенами. Около стены стоял небольшой столик, по бокам от которого расположились два кресла из темной кожи — помещение было странным настолько, насколько это было возможным. С непривычки Гермиона чуть не упала, но Тео успел ее подхватить, задержав руки на ее талии: — Как ты себя чувствуешь? — Я думала, что будет хуже, — она улыбнулась, оглядывая комнату, — где мы? — Это пространство отведено специально для портключей. Маглы не могут зайти сюда, так как для входа необходимо применить определенное заклинание. Принцип такой же, как на Платформе 9 3/4. — Не понимаю. Сотрудники оперы никогда не пытались ее открыть? Тео находил милым, что иногда Гермиона задавала вопросы, словно ребенок: — Маглооталкивающие чары. – А, точно. Полагаю, нам стоит переодеться прямо здесь, — взмахом палочки она очистила их с Тео обувь. — Все верно, — слизеринец кивком поблагодарил девушку и снял мантию. На Тео была белоснежная рубашка с пиджаком черного цвета. Его внешний вид был под стать среднестатистическому маглу, но от одной слизеринской детали — бабочки темно-зеленого цвета — он отказаться не смог. — Белый тебе к лицу, — Гермиона также решила наградить его комплиментом. Тео поднял взгляд и еле сдержал себя от чрезмерно эмоционального восхищения внешним видом девушки. На ней было черное корсетное платье с пышной юбкой до щиколоток. Ее плечи и ключицы были полностью оголены, а декольте украшали лаконичные бусы из аналогичного серьгам жемчуга. Финальным штрихом ее образа стали изящные туфли на каблуке, в которых Тео видел ее впервые. —Ты выглядишь великолепно, — Нотт улыбнулся, посмотрев девушке прямо в глаза. Они вышли из комнаты под руку, и еще ни разу Тео не чувствовал себя настолько уверенным в себе. Осматривая людей по сторонам, он пришел к выводу, что их пара была самой эффектной из присутствующих. Но являлись ли они парой на самом деле? Они поднялись по центральной лестнице, направляясь к зоне с ложами. Гермиона осматривала позолоченные интерьеры оперы, восхищаясь мраморными памятниками, бюстами легендарных композиторов и царящей величественной атмосферой. Тео лишь скромно наблюдал за ее реакцией: она была грациозна, и ее образ впечатлял его гораздо больше, чем все вокруг. «Тристан и Изольда» Вагнера являлась единственной постановкой, которую руководство Оперы решило сыграть в День Влюбленных. Теодор считал ее претенциозной, но не самой плохой из существующего репертуара. Мужской тенор со всем драматизмом исполнял душераздирающие строчки: «Вечной скорби здесь конец: забвенья дивный сок, без страха пью тебя.» Тео посмотрел на профиль внимательно наблюдающей за происходящим на сцене Гермионы. В приглушенном свете зала она смотрелась особенно красиво, а ее полный интеллекта взгляд влюблял куда больше, чем любое из украшений. Женское сопрано не менее эффектно продолжило партию: «Предатель! Я пью с тобой.» В разгар ключевого момента произведения Грейнджер интуитивно повернула голову на Тео, перехватив его взгляд. В этом жесте было что-то символическое, учитывая смысл исполненных строчек. «Как волны счастья сердце возносят! О, как все чувства сладко трепещут! В неге, в истоме страх расцветает, сердце пылает жгучей любовью. Радость в груди! Смех и восторг!» Тео слегка ухмыльнулся и нагнулся к уху Гермионы, касаясь пальцами ее волос: — Как ты можешь догадаться, Риттер был магом. Именно поэтому он стал первым, кто более-менее убедительно смог описать действие любовного зелья. Шепот Теодора вызвал у Гермионы мурашки. Он был не только хорош собой, но и эрудирован. Она все время забывала, насколько хорошо он знаком с магловской культурой. По окончанию оперы они вернулись в комнату, в которую ранее их переместил портключ. Гермиона надела мантию, ожидая возвращения в замок, но Тео загадочно улыбнулся, застегнув пуговицу на своей: — Ты же не думала, что я откажу тебе в удовольствии прогуляться по вечерней Вене? — Но Тео, — она посмотрела на часы, — уже поздно. — Преподаватели не изверги. Они знают, что сегодня за день, и вряд ли будут строги к студентам. Он игриво посмотрел на девушку, пытаясь понять, решится ли она еще на одну авантюру или нет: — Гермиона, мы отсидели там пять часов. Нам просто необходимо развеяться. Девушка усмехнулась, потому что была согласна с ним. Она слегка утомилась за это время, да и в Вене никогда не была — почему бы не воспользоваться такой возможностью? Они трансфигурировали свои мантии в лаконичные черные пальто, а каблук туфель Гермионы решили чуть сократить, чтобы не превращать прогулку в пытку. Пробираясь сквозь толпу туристов недалеко от входа, Тео взял Гермиону за руку, призывая следовать за ним. Он уверенно ориентировался вокруг, и определенно был знаком со многими нюансами магловского мира, о котором многие волшебники даже не догадывались. Например, когда на переходе включился зеленый свет, ему пришлось рукой остановить Гермиону, которая пошла вперед, не посмотрев по сторонам. Тео улыбнулся: – Ты должна знать это элементарное правило безопасности лучше меня. Они шли в оживленном людском потоке около пятнадцати минут, не отвлекаясь на разговоры. Тео по-прежнему держал ее за руку, хотя в этом уже не было никакой необходимости. Он изредка оборачивался на спутницу, наблюдая за ее эмоциями; она крутила головой в разные стороны, рассматривая все вокруг – от фасадных лепнин зданий до проезжающих мимо карет с лошадьми. Их взору предстало подсвеченное фиолетовым цветом здание в неоготическом стиле, деревья вокруг которого были украшены серебряными гирляндами – это место будто перенесло их на страницы какой-то зимней сказки. В честь праздника власти города украсили и без того красочное место – на ниточках между деревьями прикрепили фонарики в форме сердечек, а среди толпы ходил купидон в крыльями, то и дело издеваясь над проходящими мимо парочками. – Мило, – улыбнулась Грейнджер. Тео снова повел девушку вглубь толпы, полностью погружая их в атмосферу венского новогоднего базара. Угостившись глинтвейном, они сыграли в тир, где, ожидаемо, Гермиона показала куда лучшие результаты, чем слизеринец, который ни разу в жизни не держал в руках магловское ружье. Передвигаясь между красными вагончиками с разнообразными развлечениями, они попробовали знаменитый венский крендель, который едва съели даже вдвоем. Гермиона со странной брезгливостью смотрела на парочек, которые отрывали от кренделя небольшие кусочки и кормили ими друг друга, и Нотт определенно был с ней солидарен – это выглядело безвкусно и пошло. Они дурачились, словно дети, полностью позабыв о времени и здравом смысле. Тем не менее, Тео заметил, что щеки Гермионы сильно покраснели, да и сам он немного замерз, и аккуратно, не вытаскивая палочку из кармана, наложил на них согревающие чары. – Я бы поужинал в более теплом месте, если ты не против. – Я слишком стеснялась предложить тебе то же самое, – улыбаясь произнесла девушка. Обратно они шли в куда более приподнятом настроении, чем почти пятичасовой оперы. На этот раз они жарко дискутировали на тему архитектурного разнообразия Вены, и Тео лишь изредка поправлял выбивающиеся из прически в связи с ветреной погодой прядки волос Гермионы. Спустя некоторое время они зашли в фойе отеля Захер. Белоснежное здание в стиле ренессанс девушка уже успела рассмотреть ранее – оно располагалось прямо через дорогу от Венской оперы. Стоявший на входе консьерж проводил их вглубь зала, подводя к позолоченной двери с выгравированной вывеской ‘Rote Bar’. Интерьер помещения выглядел чересчур богато. Стены были выкрашены в алый цвет благородного оттенка; в похожих оттенках была представлена и вся мебель. Массивные позолоченные люстры создавали приглушенное освещение, а декоративные акценты были выставлены с помощью большого разнообразия картин на стенах. Подошедший к столу официант еле вклинился в их продолжающуюся дискуссию, обозначая свое присутствие. Нотт настолько не хотел отвлекаться, что сделал заказ за несколько секунд: – Одну бутылку Шато Пальмер…, – он чуть задумался, – если есть 1987 года, было бы очень хорошо. И два Захера, пожалуйста. Гермиона чувствовала себя в крайней степени неловко. Каждой клеточкой своей души она ощущала, что мир, в котором живет Нотт, ей не принадлежит, и более того – она никогда не стремилась быть его частью. Тео был интересен прежде всего как личность, и их разговоры не стали бы менее интересными, если бы они решили выпить в любом другом заведении, которое было бы ей по карману. – Ты бывал здесь ранее? — Да, с Забини и его матерью. Собственно, большинство вещей, которые я знаю о маггловской культуре, я получил от нее. Блейзу никогда не откликались ее многочисленные рассказы об опере, а вот я выражал интерес. Не знаю, с чем это связано. – Наверное, с твоей тонкой душевной организацией, – Гермиона на самом деле так думала, потому что Тео открылся ей с принципиально неожиданной стороны. Нотт отпил из бокала и опустил взгляд на тарелку. Он знал ответ на вопрос, но не хотел портить вечер меланхоличными рассказами о его сходстве с собственной матерью. Сомелье то и дело подливал гостям вина, и откровенность разговоров росла пропорционально количеству выпитого. Особо не раздумывая, Тео утвердительно махнул рукой на предложение открыть еще одну бутылку, на что Гермиона лишь стыдливо закрыла лицо руками и звонко рассмеялась. Затуманенный алкоголем разум зачастую играет злую шутку с подсознанием человека. Наблюдая за Тео, она замечала те вещи, которые раньше не имели для нее особого значения. То, как он облизывал губу после каждого глотка, или то, как элегантно ему удалось снять запонки и засучить рукава рубашки, демонстрируя слегка жилистые предплечья – она находила это не просто красивым, а скорее сексуальным. Это чувство не было ей знакомо: одно дело оценить привлекательность человека, а другое – испытать что-то вроде влечения, которое так возносят в любовных романах и фильмах. Странное ощущение теплоты растекалось внизу живота: ее разрывало на части от того, что она не может дотронуться до него, поцеловать или же просто прижаться, и вынуждена сидеть лишь напротив него, умирая от возникшего из ниоткуда желания. Это были не бабочки; это было что-то куда более ядовитое. – Мы закрываемся через пятнадцать минут, – прервал размышление Гермионы подошедший к их столу администратор. Мысль о том, что вечер вот-вот подойдет к концу, расстроила их обоих. Тео нехотя черканул что-то в чековой книжке и передал официанту. Судя по последовательности его действий, он был таким же опьяневшим, как и Гермиона. – Мы не сможем воспользоваться порт-ключом в таком состоянии, – Гермиона произнесла вслух утверждение, которое резонно всплыло в их головах как только они встали со стульев. Ночевка в отеле не входила в планы Тео, но это было единственным логическим решением возникшей проблемы. Риск расщепления очень высок, и он никогда бы не простил себе, если бы с Гермионой что-то случилось во время неудачного перемещения. Нотт снова взял Гермиону под руку. Дойдя до зоны ресепшн, он отыскал глазами девушку с флажком Великобритании на форме и позвал ее: – Забронируйте для нас два одноместных номера, пожалуйста. Гермиона вопросительно посмотрела на спутника. Он выглядел расстроенным и в раздумывающем образе поджал губы. Ей казалось, что ему тяжело было принять такое решение, но по какой-то причине он решил поступить именно так. Гриффиндорка почувствовала, как что-то внутри нее сжалось от досады, хотя она сама до конца не понимала, что именно ее так огорчило. – К сожалению, у нас только один свободный номер, и он двухместный. Тео постучал пальцами по стойке и наконец утвердительно ответил администраторше. Девушка сделала пару кликов мышкой и, не отвлекаясь от бронирования, попросила документы. Нотт протянул ей свой паспорт, отчего Гермиона очень удивилась: – Моя фамилия Нотт. Копия доверенности наверняка лежит в одном из ваших архивов, – спокойным тоном произнес Тео, и девушка, продолжая вбивать что-то в компьютер, кивнула. Закончив с бюрократическими проволочками, им наконец передали ключи: – Пятый этаж, из лифта налево. – У тебя есть паспорт? – Надо же как-то выкручиваться, если опера идет в магловской Вене. Мать Забини давно оформила нам всем магловские документы. Дальше они шли в тишине и оба понимали, как может окончиться этот вечер. Гермиона, несмотря на затуманенный алкоголем рассудок, испытывала некоторое волнение, перемешанное с необъяснимым трепетом. Она понимала, что рано или поздно в ее жизни должно произойти это важное событие и возможность сделать это именно с ним она считала правильным решением. По крайней мере на данный момент. С одной стороны ей хотелось бросить Тео вызов, но с другой преобладали вполне оправданные страхи. Это напоминало прыжок с обрыва. Алкоголь притупляет инстинкты самосохранения, и ты уже в шаге от бездны. В эту секунду уже не так страшно, что ты можешь расшибиться о плоскость воды, падая с высоты. Оперевшись руками о бортики перед зеркалом в лифте, она рассматривала свое отражение, представ перед Тео в весьма провокационной позе. Она изящно выгнула спину, словно кошка, и внимательно высматривала хоть какие-то недостатки на своем лице. Она была так увлечена, что забыла о присутствии рядом Тео, который завороженно смотрел на девушку. Гермиона подняла взгляд и нашла отражение слизеринца в зеркале. Он выглядел непривычно скованным, но именно в этот момент между ними пролетела искра, готовая уничтожить все на своем пути. Последние нотки здравомыслия сдерживали нахлынувшее между ними наваждение по пути до номера. Вместо ключей - небрежно брошенное Тео “Алохомора”.