***
Особо секретный отдел Министерства магии располагался в подвальных помещениях здания министерства на девятом уровне. Никто точно не знал, кто им заведует, кто здесь работает и чем занимается. Достоверно было известно лишь то, что Отдел тайн появился задолго до появления самой идеи создания Министерства магии. Стоя в круглом зале, подсвеченным голубым пламенем от факелов, Тео оглядывался по сторонам и размышлял, как много бы ему понадобилось времени, чтобы в одиночку отыскать среди всех этих дверей нужную? Он перевел взгляд на Грейнджер, которая хмурила брови и казалось, думала о том же самом. – Кажется эта, - она подошла к одной из мрачных черных дверей без ручки. – Если ты не уверена, то… – Помнишь лестницы в Хогвартсе? Эти двери живут по такому же принципу, постоянно меняясь местами, - она провела рукой по темной поверхности, - с одной лишь разницей. У лестниц есть система, у дверей нет. Не могу гарантировать, что мы попадем сразу в нужное помещение, но риск необходим. Грейнджер уверенно толкнула первую дверь. Перед ними предстал огромный зал вымощенный белым камнем с фонтаном в центре, внешне напоминавшим ванну старост. Гермиона начала увлеченно бегать по залу глазами. – В прошлый раз я не видела этой комнаты, но я читала, что это… – Комната Любви, Фонтан из Амортенции. Не подходит, - перебил ее Нотт и резко захлопнул дверь, - Флагрейт. Заклинание отметило неподходящую дверь огненным крестом прежде, чем остальные двери снова начали вращаться меняясь местами. Настала очередь Тео выбирать дверь. Он медленно обходил круглый коридор в попытках сосредоточиться и игнорировать изучающий взгляд Гермионы. Они оба знали, что эта дверь приманила их внимание к себе не просто так. Неодушевленные предметы напитанные магией могли чувствовать и читать находящихся рядом людей. Круглый зал определенно ощутил сильные эмоции слизеринца, потому счел, что он искал именно ту комнату. Весьма прозаично. Книги гласили, что в Комнате Любви хранилась сама любовь. То, что она до краев была наполнена Амортенцией, выглядело издевательской насмешкой над его разбитым сердцем, но все это уже было не важно. Нотт должен был сконцентрировать все свои мысли на матери. – Здесь, - холодно произнес он, коснувшись выбранной двери рукой. За этой дверью их ждало бескрайнее пространство, где некогда царил вековой порядок. Черная мраморная плитка, уходившая в темноту огромного помещения, была усеяна осколками стекла, обломками стеллажей и множеством разнообразного мусора, представлявшего из себя ранее что-то ценное. – Ты молодец, - очень тихо сказала Гермиона. Тео никак не отреагировал на ее реплику. Они стояли молча пару минут вслушиваясь в гробовую тишину Комнаты Времени, пытаясь распознать еще чье-то возможное присутствие. Никто никогда не видел ни одного невыразимца, но они все равно каким-то образом умудрились усложнить сбор улик для аврората. Нотт был согласен с Гермионой в том, что эти люди как-то должны были обезопасить свои секретные данные от посторонних. Но убедившись, что они были здесь в абсолютном одиночестве, Тео сделал первый осторожный шаг внутрь комнаты. Он прокашлялся и сказал: – Предлагаю разделиться. Так мы быстрее управимся, тем более, что ты знаешь как выглядит перстень. Прежде, чем ответить, Грейнджер обеспокоено всматривалась в его глаза, пытаясь выяснить причину его столь отстраненного поведения. К его облегчению она не была одной из тех импульсивных девиц, которые устраивали разбор полетов невзирая на окружающие обстоятельства. – Это не логично. Вдвоем нам будет проще скрыться, в случае если кто-то объявится. Нотт вздохнул. Она как всегда была права, но только если бы они действительно искали перстень. В реальности Тео хотел получше осмотреться здесь и собрать все, что ему нужно без посторонних глаз. Удивительно, как еще день назад он переживал из-за этого настолько, что не мог уснуть, а уже сегодня не испытывал никаких мук совести. – Да, ты права. Не удостоив Гермиону взглядом, Нотт проследовал вглубь. Он шел и внимательно рассматривал все встречавшиеся под ногами осколки, даже не проверяя шла ли за ним девушка. Рассыпанного песка оказалось значительно больше, чем он предполагал и похоже, что не весь он относился к маховикам. Слизеринец заметно напрягся и присев на корточки начал разгребать песок руками, пока не нащупал половинку маленькой дуги. Он извлек ее из песочной кучи подцепив двумя пальцами и поднял на уровень своих глаз. Прямо за золотой деталью маленького маховика, его взгляду предстала такая же дуга, но сильная превышающая своего младшего сородича в размерах. Гермиона с интересом наблюдала за Тео. Она искренне хотела помочь ему, но ее не покидало ощущение, что слизеринец начал подозревать о чем-то. Еще вчера ей показалось странным, что в последний момент он не пришел в их место, предупредив об изменении своих планов через Фэй Данбар, которую она встретила по дороге. Сейчас он был так же холоден по отношению к ней и гриффиндорке оставалось только надеяться, что причина была не в ней. На фоне своих переживаний, она даже отодвинула на задний план все свои страхи связанные с этим местом и обстоятельствами смерти Сириуса. Под ее взглядом Тео уверенно зашагал к обломкам огромного маховика времени и склонившись под ним замер, наконец взглянув прямо на неё, а не сквозь, впервые за время нахождения здесь. – Ты нашел его? Нотт молча достал из кармана мантии небольшой стеклянный пузырек и демонстративно покрутил его в руках. Игнорируя ее вопрос, он снова нагнулся и собрал в него немного песка. Девушка хотела повторить свой вопрос, но в этот момент раздался посторонний звук. Тео и Гермиона одновременно выхватили палочки, встав спина к спине. Еще в школе они рассматривали вариант быть обнаруженными, поэтому их действия в этом случае были согласованы заранее. – Нужно уходить, - прошептал он. Чуть пригнувшись, они двигались перебежками вдоль уцелевших стеллажей в сторону выхода. Гриффиндорка все время стараясь вырваться вперед, но перед каждым новым поворотом Тео обгонял ее и прикрывая собой высматривал следующий вариант укрытия. Несмотря на полную опустошенность, какая-то внутренняя часть него все еще хотела, чтобы Гермиона была в безопасности. Переместившись за очередной полуразрушенный стеллаж, они оба остановились, чтобы отдышаться. Снаружи больше не было ни единого звука, поэтому Тео позволил себе высунуть голову в коридор, образовавшийся из вереницы стеллажей. Четыре человека в мантиях медленно вышагивали прямо в их сторону. Нотт не видел их лиц, скрывавшихся под капюшонами, но это совершенно точно были не авроры, решившие вдруг поработать над сбором улик ночью. У одного из них на шее был амулет с уже знакомым слизеринцу зубчатым символом. Тео резко вернулся в исходное положение, стараясь дышать как можно тише. Эти люди, скорее всего, были невыразимцами, но их одеяния сбивали с толку, так как слишком походили на мантии Пожирателей Смерти. На сколько Тео был осведомлен, Пожиратели не использовали рунические символы для обозначения своей принадлежности, а конкретно этот он уже видел в кабинете своего отца. Воспоминания того летнего дня вихрем пронеслись в его голове и Тео машинально высунулся из укрытия еще раз, но Грейнджер схватила его за рукав утянув обратно. – Что ты делаешь? - прошипела она, - Они же заметят нас! Если бы Тео не знал, какими были ее истинные намерения в отношении него, то наверняка бы сейчас выложил ей все как есть. Он был даже рад, что не успел посвятить ее в детали своего неестественного появления на свет и настоящих мотивов их пребывания в этом месте. Беря в расчет ее полную преданность делу, она бы тотчас же сдала его своим друзьям из аврората со всеми потрохами. Тем временем группа людей в мантиях приближалась к их укрытию, что говорило о их вынужденной релокации. Гермиона начала ползком огибать стеллаж, но Тео не торопился последовать ее примеру. Он хотел задержаться, чтобы получше рассмотреть неизвестных. Если они и имели какое-то отношение к его отцу и к тому обряду, значит они были из их круга, что говорило лишь о том, что Тео мог встречать кого-то из них в обычной жизни. Грейнджер снова потянула его за рукав, но Нотт выдернул свою руку, случайно задев локтем уцелевший на полке стеклянный шар. Тот скатился на пол, создав шум, который сложно было не заметить. На секунду наступила оглушающая тишина, после чего в их сторону полетели вспышки заклинаний. – Бежим!, - выкрикнул Нотт, поднимая Гермиону под руку с пола. – Конфринго! Стеллаж, некогда служивший укрытием, разлетелся в щепки вместе с оставшимися шарами с пророчествами. – Инкарцеро! Гермиона виртуозно отразила летевшее прямо в них заклинание своевременным “Протего”. – Бомбарда!, - Тео не растерялся и схватив гриффиндорку под руку, утянул ее в следующий коридор стеллажей. Дверь была совсем близко и казалось, будто бы люди в мантиях целенаправленно загоняли их именно в ту сторону. Тео вглядывался в просветы между полками, чтобы определить нахождение преследователей. Они были примерно в два пролета от них, все так же с опущенными капюшонами. Зал вновь погрузился в тишину, поэтому слизеринец пытался расслышать их голоса. – Тиберий пренебрег оказанной ему честью! Мы должны забрать у него подарок… – Мы не будем убивать мальчишку. В конце концов он еще не вступил в ряды сторонников. В наших руках выберет ли он путь отца или примкнет к истинному обществу… – Но девчонка…, - перебил его мужчина. Один из мужчин жестом приказал другому замолчать и посмотрел прямо в их сторону, встретившись глазами с Тео. Нотт тут же присел и в молчаливой договоренности побежал к двери вслед за Гермионой. – Локомотор Мортис! – Остолбеней!, - обернувшись на бегу выкрикнул Нотт. Летевшее проклятие угодило прямо в Гермиону. Она упала на пол, продолжая сжимать свою палочку. – Бомбарда максима! Заклинание вылетевшее из ее деревка обрушило гору обломков мебели, тем самым преградив людям в мантиях проход к ним. Тео машинально обернулся назад. Входная дверь была прямо позади них. Не тратя ни секунды на обсуждение, Нотт поднял девушку на руки и кинулся к выходу. Пока он миновал длинный коридор мощеный черным мрамором, гриффиндорка сильно цеплялась за воротник его свитера и тяжело дышала. Весь мир слизеринца сузился лишь до собственного сердцебиения в ушах и ее дыхания. Он петлял по замысловатым коридорам в попытках сконцентрироваться и вспомнить, каким именно путем они заходили сюда. Наконец оказавшись в атриуме с лифтами, он вбежал в первый попавшийся и судорожно набрал на цифреблате нужный уровень. Решетка лифта скрипнула и кабина с рывком двинулась вверх. Теперь, когда разрыв между ними и неизвестными сократился, его мозг мог сосредоточиться на планировании дальнейшего пути отхода. Слизеринец стал осматривать девушку в его руках на предмет дополнительных травм. К счастью, кроме ссадины на виске и разорванного рукава джинсовки, она была цела. Тео облегченно вздохнул. Заклинание, угодившее в Гермиону, сковало ее ноги, не давая возможности передвигаться самостоятельно. – Хорошо, что мы все-таки полетели на одной метле, - закономерно заметила Грейнджер. Она улыбнулась, нежно глядя на него и обхватывая его шею руками. – Я так рада, что ты цел, Господи, - девушка потянулась к нему за поцелуем, но к ее неожиданности Тео отвернул голову. Ему не пришлось объясняться прямо сейчас, так как лифт, сделав последний рывок налево, остановился, выплюнув их прямо в главный атриум на первом уровне. Добежав до фонтана, Нотт призвал спрятанную в скульптурах метлу и усадив Гермиону перед собой, взмыл вверх прямо к открытой ими до этого створке стеклянного купола.***
– Кажется я уже могу двигать ногами. – Отличные новости, - хмуро заметил Нотт. – Ты все-таки нашел его, - произнесла Гермиона и распрямившись на метле и потянулась к его левой руке, на которой блестел фамильный перстень. Ее полная расслабленность во время полета, даже после того, через что им пришлось пройти, отозвалась у Тео болезненным уколом в груди. Он так хотел подарить ей именно это ощущении умиротворенности на метле, но сейчас он сомневался даже в том, боялась ли она летать до этого на самом деле или это тоже было частью плана? Он хмыкнул и ответил: – Я никогда не терял его. Всем телом Тео ощутил, как заметно напряглась ее спина. Они были уже на подлете к замку, так что оба понимали: разговор продолжится уже на земле. Тео аккуратно спикировал прямо к башне Гриффиндор. С метлы Гермиона спустилась уже самостоятельно и отряхнув свои джинсы от сажи, будто бы это могло им помочь, осторожно спросила. – Зачем же тебе тогда нужно было проникать в Отдел Тайн? От Тео не укрылись ее эмоции испуга и замешательства, и то, как она сжала свою палочку. Наверняка она решила, что он обманул ее с целью помощи своему отцу-пожирателю. Он расслабленно оперся о метлу и с трудом напустив на себя самую спокойную из своих масок ответил: – Можешь не волноваться. Ты уже влезла ко мне под одежду и видела, что у меня нет метки, так же как ты влезла ко мне в душу и знаешь, я ненавижу своего отца и никогда бы не стал помогать ему. – Но зачем тогда ты солгал мне?, - ее голос едва заметно дрожал, - Что случилось? – Мы все преследуем свои цели, не так ли Mon cher compagnon? , - на последнем слове он грустно усмехнулся, - Я рад, что хотя бы оказался тебе полезным и ты не потратила своего времени в пустую. Tu ne peux plus faire semblant. Ее лицо приобрело напряженное выражение, но Тео прекрасно знал - она понимает каждое его слово. Ее губы задрожали и Гермиона бросилась к нему, но Тео выставил руку вперед и продолжил. – Pas besoin d'expliquer quoi que ce soit. Я всегда могу сделать больнее. На этой ноте он снова сел на метлу и, стремительно набрав высоту, скрылся за стенами замка, оставляя Гермиону далеко внизу и позади своей жизни.***
Оказавшись в комнате, Тео не потрудился сразу же избавиться от разорванной и обгоревшей одежды. Он направился прямо к тайнику Забини, откупорив первую же попавшуюся бутылку. Каким бы мудаком не был отец, он был прав. Всегда найдутся люди, которым твоя фамилия покажется полезной. Будь то договорной брак или желание проникнуть в твое банковское хранилище. Сделав приличный глоток огневиски, Нотт спустился в гостиную и покинул слизеринское общежитие. Ему совершенно не хотелось нарваться на своих обеспокоенных друзей и отвечать на их вопросы. Прихватив с собой теплую мантию, Нотт отправился сам не зная куда. Он больше не мог находиться в том кабинете заклинаний и ни в одной из тех ниш, где проходили их встречи с Гермионой. Казалось, что в этом чертовом замке не было ни единого места, которое не напоминало бы об аромате ягод от ее волос. Почти до рассвета Нотт блуждал по замку, постепенно опустошая бутылку. Опираясь на стены он дошел до совятни. Изначально слизеринец хотел подняться на Астрономическую башню, но ту уже давно оккупировал Драко и риск встретиться с ним там совсем не воодушевлял Нотта. Поэтому выбор пал на перемазанную экскрементами вперемешку с перьями сов почтовую башню. Тео был уже настолько пьян, что откровенно говоря был готов завалиться спать прямо здесь, будто бы он и не собирался потом просыпаться. Но уединения не было даже в этой части замка. Едва оказавшись в круглом помещении, Тео случайно поскользнулся на мышином скелете и упал прямо в кучу соломы. – Блять… – Привет. Странная блондинка с Когтеврана стояла прямо над его головой и разглядывала Нотта из под своих клоунских очков. Она протянула ему руку, но Тео не принял ее и неуклюже поднялся самостоятельно. – Как много мозгошмыг, - сочувственно объявила Полумна. – Что, прости? - пробухтел Тео, хотя на самом деле ее ответ его вовсе не интересовал. – Мозгошмыги. Это маленькие существа, которые забираются через ухо в мозг и размягчают… – Отлично, - Тео жестом прервал ее, - замечательно. Могла бы ты вместе со своими воображаемыми друзьями оставить меня в покое. Я…, - в этот момент слизеринец пошатнулся, успев ухватиться за стену. Он судорожно пытался сделать вдох, но в легких будто бы совершенно не было места, а грудь сковало необъяснимым спазмом. Нотт сжал свою грудную клетку рукой, часто и мелко задышав. – Я не могу вздохнуть, я… – картинка перед глазами резко начала вращаться, и держаться на ногах было все сложнее, – меня душат… Тео снова повалился на солому, жадно пытаясь ухватить ртом воздух. Его сердцебиение участилось, а проводящая какие-то манипуляции с его руками Полумна еще больше напрягала и без того охваченный паникой разум. Он не знал, куда себя деть: еще никогда страх смерти не был настолько ощутим. Он не сразу заметил, как его же ладонь оказалась у него на животе, и сквозь шум в ушах ему удалось расслышать обрывки речи сидящей напротив Лавгуд: – … вдыхать носом, – она внимательно его рассматривала, – почувствуй,как надувается твой живот. – Я не могу, – сквозь зубы процедил Тео, – не могу. – Не торопись, вдыхай медленно. Давай вместе, – она демонстративно громко начала протяжно втягивать воздух носом, – вот так… В данную минуту смерть казалась не самой плохой идеей, но инстинкты самосохранения играли с ним злую шутку. Ему оставалось только собрать остатки силы в кулак и делать то, на чем настаивала когтевранка, вид которой, что любопытно, не выражал испуга. – А теперь очень медленно выдыхай ртом, – она слегка нажала на его руки, – еще медленнее, чем вдыхал. Почувствуй, как медленно сдувается твой живот. Тео с большим трудом выполнял ее указания, но поймал себя на мысли, что постепенно к нему возвращается хоть какой-то контроль над ситуацией – пусть это и был только процесс выдоха. – Теперь попробуй еще раз, – Полумна чуть отстранилась, – ты сможешь сделать это сам. Второй вдох оказался чуть проще, чем предыдущий, но все еще требовал усилий. Последующий выдох принес новую волну облегчения, которой, впрочем, все еще было мало. Тео повторил технику еще несколько раз, прежде чем окончательно пришел в себя. Он почувствовал, как его конечности похолодели, и вытер вспотевшие ладони об одежду. Казалось, что все страшное осталось позади, но его накрыло небывалое чувство жажды. Словно читая его мысли, Полумна протянула ему чудаковатую флягу с водой. Он сделал пару глотков и растерянно посмотрел на блондинку: – Спасибо. Ты, кажется, неплохо в этом разбираешься? Девушка лишь скромно кивнула; по ее виду было заметно, что мыслями она находится где-то далеко. Тео вопросительно вздернул брови, находясь в ожидании ответа, но быстро сообразил, что его не последует, и потянулся к бутылке с огневиски. – Алкоголь только вредит при панических атаках. Нотт отрицательно покрутил головой. Вопреки сказанному Лавгуд, он ощущал некоторое расслабление, когда янтарная жидкость разливалась теплом в его груди. Жаль, что бутылка опустела, а он начал трезветь. – У моей мамы тоже были панические атаки, - неожиданно начала когтевранка, - она научила меня справляться с ними, хотя лично мне этот навык так и не пригодился. Нотт невольно вспомнил тот разговор с Поттером о фестралах. Он видел в Тео некоторую опасность, но при этом все равно разболтал ему подробности жизни своей подруги. Видимо, лицемерие было отличительной чертой гриффиндорцев, ведь если бы не Поттер, то Нотт никогда бы и не узнал, что Лавгуд тоже лишилась матери в раннем детстве. – Как ты с этим справляешься? - неожиданно спросил он. Полумна поистине была не из этого мира, потому как сразу поняла из его полу пьяного бреда, что речь уже идет вовсе не о панических атаках. – Мне не надо справляться. Мама всегда со мной. – Да, - Тео поднялся на шатающихся ногах, чтобы достать из кармана сигареты, - я имею в виду, не было ли у тебя никогда желания исправить это? Кто-то прибегает к ухищрениям и идет против самой природы, восставая из мертвых в поисках вечной жизни… – Я понимаю, о чем ты. Мне не хватает мамы, но если ее нет, значит так должно было случиться. Если ты живешь настоящим, значит живешь вечно. Нотт сделал затяжку, выпустив колечко дыма. Его настоящее было весьма и весьма паршивым, чтобы жить им. Возможно в радужной реальности Полумны все было так просто, но не в его. Реальность была такова: девушка, которая, как ему казалось, испытывала к нему чувства, обманула и использовала его, лучший друг влип в смертельно опасное дерьмо, его отец угробил жизнь матери во имя своего желания обзавестись наследником, а весь мир катился в труху из-за грядущей войны, в которой та самая девушка будет сражаться на противоположной стороне от его близких. – А как жить, если настоящее полное дерьмо? - усмехнувшись спросил он. – Знаешь, Дамблдор как-то сказал, что счастье можно найти даже в темные времена, если не забывать обращаться к свету. Я думаю, что что бы темного не происходило в твоей жизни, ты всегда сможешь найти путь выбраться оттуда. Нужно только захотеть. Он снова усмехнулся. В этом высказывании было так много популистского присущего директору, что Тео даже не усомнился, он вполне мог такое сказать. Дамблдор, по мнению Тео, был чудиком. Так всегда говорил его отец и это, пожалуй, одно из немногих его высказываний, с которым Нотт был совершенно согласен. Впрочем, Полумна была хорошим человеком, несмотря на то, что сама не далеко ушла от старика Дамблдора, думал он, глядя на ее босые ноги в столь холодное время года. – Что если этого темного настолько много, что оно пожирает весь возможный свет? Это чертовски больно, будто я не живу вовсе. – Ты не прав. Если бы ты не был жив, то ты бы не чувствовал боль. Тео сделал еще одну затяжку и затушив сигарету обратился к когтевранке. Ни к какому компромиссу в данном вопросе они прийти не могли, но как ни как у них было кое-что общее. – Я до ужаса боюсь фестралов. В этом году я прохожу отработку и мне немного удалось перебороть свой страх, но не настолько, чтобы летать на них. Я слышал, что ты тоже подкармливаешь их. Полумна улыбнулась. – Если хочешь, мы можем немного полетать, - она взглянула на свои наручные часы в виде лица какой-то феи, - завтрак в восемь, у нас есть ещё два часа. Но сначала, мне нужно найти обувь… Или… Девушка раздобыла из кучи соломы два огромных совиных пера и трансформировала их в сапоги, внешне больше напоминавшие тапочки. Полумна радостно подскочила и направилась к выходу, призывая Тео следовать за ней.***
Оказавшись в Запретном лесу, Нотт уже знал, куда им идти. Он без малого провел здесь почти весь месяц и неплохо ориентировался. Весеннее солнце уже поднялось над лесом, озаряя верхушки еще голых деревьев ярким золотистым светом. Полумна остановилась на секунду и запрокинула голову, подставляя лицо под солнечные лучи. В этот момент Тео подумал, что он завидовал Лавгуд. Он не мог в один день начать жить по ее заветам, но немного безрассудства ему не повредит. Слишком долго он влипал в неурядицы ради достижения каких-то целей. Пора было сделать что-нибудь просто так, не задумываясь для чего это нужно и куда это приведет. Нотт нагнал Полумну, приблизившуюся к фестралам. Она с полным умиротворения взглядом гладила существо по носу. Лесничий тоже испытывал нежные чувства к этим существам, но он воспринимал их не более, чем питомцев, в то время как Лавгуд выглядела так, будто бы перед ней было настоящее чудо. – Ну что, полетели к озеру? - девушка ловко взобралась верхом на животное и не дожидаясь ответа взмыла в небо. Тео не успел ни возразить, ни спросить что-либо. Когтевранка оставила его наедине с фестралом. Он заглянул в мутные глаза животного, но не ощутил прежней скованности. То ли дело было в насыщенном на разного рода эмоции дне, то ли в выпитой им бутылке, но Нотт ощущал себя на удивление спокойно рядом с существом. Он подошел ближе и погладил фестрала по спине, и тот издал довольный звук, немного напоминавший лошадиное фырчание. Отбросив все оставшиеся сомнения, Тео запрыгнул ему на спину и вслед за Полумной направил зверя в сторону озера. Кружа вдоль берега, Тео не ощущал ни страха, ни холода, только восторг. Восторг захватыващий дух, который вытеснял из его разума все прочие мысли. Нотт решился и отпустил шею фестрала, расправляя руки в стороны. Он запрокинул голову, закрыл глаза и закричал изо всей силы. Пусть и накопленное за последнее время напряжение в полной мере и не могло исчезнуть, но слизеринец физически ощущал, так ему легче. Крупные слезы катились по щекам, сбиваемые порывами ветра с его лица. Тео громко рассмеялся и сложив указательный с большим пальцем свистнул. Ему было больно, а это означало, что он жив.