***
Тео блаженно распластался на скамейке во внутреннем дворике. Погода все еще была прохладной, но уже теплые лучи апрельского солнца и огневиски из фляжки во внутреннем кармане не позволяли замерзнуть. Запрокинув голову, слизеринец закрыл глаза и полностью отдался блаженному dolce far niente , как это любил называть Блейз. На самом деле у него были дела. Даже целая гора дел. За то время, что он не общался с Грейнджер эти дела не продвинулись ни на шаг. Он настолько расслабился, что даже не потрудился выложить из кармана склянку с песком, продолжая носить ее везде с собой. Ему необходимо было закончить артефакт, чтобы провести, наконец, первое испытание. Но Тео ничего не делал. Он прокрастинировал как мог и дотянул почти что до пасхальных каникул, на которых должна была состояться помолвка Пенси. Тео поморщился и достал из кармана склянку. Подставив пузырек под лучи солнца, он посмотрел сквозь него и через силу убедил себя: Сегодня. – Ты сегодня странный. Нотт наспех спрятал склянку обратно в карман. Паркинсон казалась ему более нервной чем обычно, а лишние расспросы с ее стороны, переходящие в его головную боль, были ни к чему. – Что это у тебя? - он указал на смятый лист пергамента в ее руках. – Письмо от родителей, - девушка сильнее сжала лист в руках, - Я решила последовать твоему совету и прислушаться к себе. Чего хочу я на самом деле и… Пенси набрала воздуха и на тяжелом выдохе продолжила: – Я написала им. Сказала, что хочу повременить с помолвкой хотя бы до летних каникул. Как итог: папа в ярости, а мама назвала меня, - она развернула пергамент, - “инфантильное дитя”. Тео сжал ее плечо, потому как Пенси сжалась и ее глаза понемногу начали наполняться слезами. – Кстати, тут говорится о том, что тебя ожидает приятный сюрприз на банкете. Подозреваю, что приятное, в интерпретации моей матушки, - это общество Изабель. Хочешь прочесть?, - она протянула ему скомканный пергамент, утирая слезы тыльной стороной ладони. Ему было глубоко наплевать на все эти сюрпризы. Если отец так грезил этой помолвкой то, что же, он способен был разыграть эту карту, но пожалуй после банкета Изабель сама будет умолять своих родителей передумать в отношении него. Тео фыркнул. – Я пожалуй воздержусь, - он обнял подругу. – Ты же будешь там со мной?, - спросила Пенси уткнувшись в его плечо. – Конечно.***
В отличии от друга, дела Драко шли куда лучше. Идеально одетый с иголочки в свой смоляно-черный костюм, он вышагивал по коридору, ведущему прямо к пустой каменной стене. По какой-то причине он решил надеть именно костюм. На уровне паранойи Драко казалось, что за ним наблюдают, причем всегда. Отец говорил, что истинный Малфой всегда должен выглядеть как хозяин обстоятельств, что бы ни происходило. Впрочем о самом Люциусе Малфое давно нельзя было так сказать. Вопреки своим установкам он давно уже не походил на человека, контролирующего ситуацию, а значит этим человеком будет его сын. Драко подошел вплотную к стене и очертания огромной двери мгновенно проступили на ней. Еще с шестого курса он знал - комната появляется перед теми, кому она действительно нужна. Так хотела ли эта чертова дверь, чтобы он подверг школу опасности или она знала, что от этого зависит его собственная жизнь? Он уверенно прошел мимо гор разнообразного хлама прямо к округлой клетке с канарейкой. В сложившихся обстоятельствах он не ощущал никакой разницы между собой и этим не сознательным представителем пернатых. Аккуратно взяв птицу в руки, он не решительно направился к шкафу, замерев на полпути. Во времена Магической войны этот предмет мебели спас ни одну жизнь, а то, что он сейчас делает это неправильно… Неправильно, но необходимо. Глубоко вдохнув, Драко огладил рукой треугольную дверцу и отправил птицу внутрь. – Harmonia Nectere Passus. Harmonia Nectere Passus, - он зажмурился, - Harmonia Nectere Passus… Малфой-Менор давно не ощущался для него домом. Поместье пропиталось запахом крови и затхлой мертвечины. Ему больше не дозволялось спокойно разгуливать по дому. Привычным маршрутом стал путь от главной двери до своей спальни, в ожидании, когда его вызовут. Темный Лорд всегда мог сделать это сам, с помощью метки, но почему то это всегда делала мать. Возможно он испытывал от этого какое-то изощренное удовольствие, унижая их всех за ошибки отца. – Милый, - Нарцисса Малфой зашла в спальню сына, глядя в пол. Драко сидел на своей кровати задумчиво глядя в окно. Он обернулся на голос матери. – Почему он всегда просит тебя… – Тише, - прошептала она, - не надо. Ты же знаешь… С тобой хотела поговорить Белла. Драко вскочил с кровати и подошел к матери. – Так почему же она сама не зайдет?, - прошипел он. Малфой знал, мать была не в чем ни виновата, но все равно не мог сдержать своих эмоций. В собственном доме они обязаны были вести себя тихо, словно в гостях у людей, которых раздражало их присутствие и говорить шепотом, чтобы не дай Мерлин, никто их не услышал. – Драко, - появившаяся в дверях тетка изящно оперлась о дверной косяк, - почему ты так долго? Цисси, оставь нас, - Беллатриса приобняла сестру выводя из комнаты. – Белла, только прошу тебя. Ты помнишь наш уговор. – Я не люблю повторять дважды, - строго отметила Белла и по-хозяйски выпроводила его мать за дверь. Драко замер посреди комнаты тяжело дыша, сжимая руки в кулаках. Если бы у него была возможность, то сейчас бы он сжимал в руке палочку, но по новым правилам дома его палочка должна была всегда находиться на столике возле двери в спальню… “Вдруг ты решишь натворить глупостей, как твой отец” - сказал однажды Темный Лорд. Палочки не было под рукой. В чем то Темный Лорд был прав, иначе бы Драко уже давно разнес эту комнату к чертям. Все, что ему оставалось - умываться холодной водой. Он делал это постоянно находясь дома. Его тело вечно горело и билось в панической лихорадке. Вот и сейчас, капли воды спадали на пол с его мокрых прядей. Он умылся в очередной раз прямо перед приходом матери. – Придется отложить наше веселье, как минимум до помолвки Нелленбург-Паркинсон, - брезгливо произнесла тетя, крутя в руках безделушку взятую с комода, - у тебя есть в запасе еще три месяца. Она с шумом вернула статуэтку на место и подошла ближе. – Я буду не единственной гостьей на дне открытых дверей в школе, - Драко побледнел, - они прибудут на торжество прямо из Азкабана и надеюсь успеют сменить тюремные робы, - Беллатриса хихикнула, - Темный Лорд не хочет начинать дела, пока многие из наших людей все еще в неволе. За решеткой находилось еще много Пожирателей Смерти и все они были, мягко говоря, не самыми приятными людьми. Большинство из них Драко боялся на столько, что даже не мог встретиться с ними взглядами на собраниях в обеденном зале. Страшно было представить, кого еще Белла решила взять с собой. – Ты вместе с матерью отправишься в Паркинсон-Менор, а Люциус, - она говорила и огибала диван по кругу, поглаживая его спинку, - он ни на что не годится. Жаль, что твоя мать вышла именно за него… Впрочем. Темный Лорд желает намекнуть вашим присутствием оставшимся в нейтралитете семьям - пора определяться с стороной. Теперь она подошла к нему вплотную и погладила рукой по щеке. – Ты не выглядишь счастливым, Драко. Я думала ты будешь рад провести время с друзьями. Драко открыл глаза и распахнул дверцу шкафа. На дне лежала канарейка со свернутой шеей. У него осталось два месяца.***
Дни летели с бешеной скоростью, но возможно Нотту просто так казалось, ведь он не провел ни одного из них абсолютно трезвым. Это было не так уж плохо, по крайней мере, он был полностью отвлечен от поиска обладательницы пышных каштановых локонов в толпе других учеников. Вроде бы он посетил пару занятий сегодня. Под уговоры Блейза даже сходил на ЗОТИ, но Снейп был крайне недоволен его сниженной работоспособностью и оставил его после занятий для дисциплинарного наведения порядка в кладовой. Благодаря этому он уже опаздывал на еще одну отработку. Тео остановился на каменных ступеньках, ведущих от школы прямо к дому лесничего. Он спрятал рукой глаза от солнца и взглянул на умиротворяющий пейзаж перед собой. Запретный лес начал постепенно оживать после окончательного ухода зимы, а на деревьях даже появились почки, давая немного зеленых оттенков серым веткам деревьев. Он потянулся к карману мантии и извлек из него фляжку. Находиться с Поттером два часа без допинга? Определенно нет. Традиционно распив чай с лесничим, ребята отправились с ведрами в направлении той самой полянки, где обитали фестралы. – Ты какой-то сам не свой. Да и Гермиона тоже. Может я лезу не в свое дело, но у вас что-то произошло? Нотт ухмыльнулся. Поттер был проще задачки по арифмантике для первого курса - сразу в лоб. – А то ты не в курсе, - на выдохе произнес Тео, небрежно роняя ведро на землю. Гриффиндорец непонимающе уставился на него, так же ставя ведро на землю. – Ну, она не особо любит делиться такими вещами… Тут Тео не выдержал и перебил его: – Какими такими? Вроде содержимого моего хранилища в Гринготтсе? – Я… Нотт подскочил к Гарри вплотную, уперевшись лбом в его лоб. Поттер был почти на голову ниже него, поэтому Тео было проще давить на него своим весом. Одной рукой он схватил гриффиндорца за воротник толстовки и прошипел: – Гарри Поттер. Избранный. Повелитель мира и чужих судеб. Если тебе покровительствует директор, то это не означает, что это остановит меня от того, чтобы размозжить твою лживую пасть…, - он с рывком отпустил Гарри оттолкнув от себя, - Вы не получите от меня ничего. Даже если от этого будет зависеть судьба вселенной. Тео остановился и надавил ладонями на свои глаза, сдавленно продолжив: – Знаешь, не обязательно было разрабатывать многомесячный план для втирания ко мне в доверие посредством твоей подруги. Так же как и не обязательно было вести со мной задушевные разговоры о детстве и моих хобби. Лучше бы вы меня молча обокрали. – Послушай, - Гарри медленно поднялся с земли, делая успокаивающий жест руками, - Гермиона здесь не при чем. С чашей… Это так не специально получилось, мы не планировали этого… Уверяю тебя, что бы между вами с Гермионой не происходило, все было искренне с ее… Притупленная алкоголем боль вновь пробивалась наружу. Тео физически ощущал как его рвет на части буквально от того, что он слышит ее имя. – Ты понятия не имеешь!, - выкрикнул Нотт, ткнув Поттера в грудь, - Даже не смей. Закрой свой рот, - процедил он. – Хорошо, - Гарри вскинул руки, - я клянусь, во всей возникшей ситуации виноват только я. Ты хороший парень. Мы с тобой никогда не конфликтовали и взаимодействовали достаточно мирно, но я настоящий олух. Я продолжал просить ее приглядывать за тобой, хотя видел, что ваше общение уже давно вышло за рамки вынужденного…, - на этом моменте Тео стал порываться уйти. – Подожди! Стой!, - Гарри нагнал его, - Если хочешь и если тебе станет от этого легче, то можешь вмазать…, - он не успел договорить, потому что кулак Нотта врезался в его лицо и гриффиндорца откинуло на пару шагов назад. Поттер прижал рукавом свой кровоточащий нос и кивнул. – …мне, - продолжил Гарри глядя вслед уходящему Тео. Я самый настоящий олух, - подумал Поттер.***
Гермиона неуклюже втиснулась в проход за портретом, уронив пару книг из стопки в ее руках на пол. Последние недели она уделяла все свое время поиску необходимой для Гарри информации. Она буквально не выходила из библиотеки и возвращалась в башню лишь для сна. К сожалению, найти удалось не так много. Из существующих крестражей были уничтожены лишь два. Когда Гарри рассказал, что этими крестражами были кольцо его предка и личный дневник, Гермиона построила теорию, что крестражами были исключительно вещи напрямую связанные с Реддлом. Но этой теории суждено было разрушиться, когда Дамблдор рассказал об утерянной чаше. Друзья рассчитывали, что все прояснится, после того, как директор возьмет Гарри в свое очередное странствие, но время шло, а этого так и не происходило. Волан-Де-Морт был настоящим психом, решив разделить свою душу на столь безумное количество частей. В глубине души Гермиона опасалась, что их могло быть даже больше трех или пяти, а чем больше их, тем затруднительнее поиски. Чаша несомненно была важна, раз хранилась у одного из самых приближенных к Реддлу слуг, но как теперь проникнуть туда она слабо представляла. Единственным реальным вариантом теперь был аврорат, но Фадж упорно продолжал игнорировать действительность, а Гринготтс был вроде отдельного государства. Гоблины ни за что не позволят никому проникнуть в ячейку одного из их самых богатых и влиятельных клиентов, даже не смотря на то, что он был под следствием. Она не спешила поднимать упавшие книги, так как в гостиной развернулась настоящая сцена. Гарри, весь взъерошенный, стоял вплотную к неменее потрепанному Рону и держал его за грудки. – Что здесь происходит?, - строго спросила Гермиона. – Н-ничего, - промямлил Рон, словно она была его матерью. – О да ради Бога!, - воскликнул Гарри и отпустил друга, - хватит этого! Расскажи уже ей правду. – Какую еще правду?, - прищурившись спросила гриффиндорка, обращая внимание на то, что у Гарри снова был разбит нос, - и что с твоим лицом? Тебе пора бы уже самому научиться этому заклинанию, - она направила палочку на его многострадальный нос и тот с хрустом вправился на место. – Между прочим, - продолжил Поттер глядя на Рона, - в нос я получил вместо тебя. – Да что здесь происходит?, - раздраженно спросила Гермиона. Уизли все еще стоял молча и теребил край своего свитера. Гарри толкнул его плечом, призывая к ответу. – Дело в том, - начал Поттер вместо него, - что это мы виноваты в вашем разладе с Тео. Глаза гриффиндорки округлились. Она не давала друзьям ни единого повода думать, что между ними что-то произошло. Максимум, что она сказала Гарри, так это то, что она устала от лицемерия и больше не будет его лазутчиком, но кажется это звучало не очень убедительно, раз он все понял сам. – Послушайте, вы оба ни в чем не виноваты. Это я. Я сама согласилась на эту авантюру и продолжала не смотря ни на что. Да, - девушка обняла книги, - между мной и Тео успело многое поменяться, но то, что он больше не хочет меня видеть, лишь моя вина… – Это я рассказал ему…, - неуверенно произнес Рон, - но Миона, пойми меня! Его отец и друг Пожиратели Смерти! Нотт представлял опасность для тебя, я не мог позволить тебе рисковать и пробираться с ним в одиночку в его хранилище. Кроме того, он же чокнутый, - Уизли перевел взгляд на Поттера, - он сломал Гарри нос! – Я ему разрешил!, - выкрикнул Поттер, - и я заслужил это, в равной степени как и ты. В комнате повисла оглушающая тишина, в то время как Гермиона сверлила их обоих глазами, пока не остановила их на Уизли. Она с шумом швырнула книги, оставшиеся в ее руках на пол и накрыла лицо ладонями, утирая подступающие слезы. – Рон! - срывающимся голосом вскрикнула она, - ты… Ты все испортил…Мерлин, зачем ты это сделал? Оба парня стояли в растерянности посреди гостинной. Гарри осознавал, что в этой ситуации должен действовать Рон и поэтому чуть подтолкнул его в направлении подруги. – Миона я…, - промямлил он, - я хотел как лучше. Просто понимаешь, он же мешал нам он сеял разлад… – Да?, - резко ответила подруга, - по-моему разлады в этом году сеешь только ты! – Но, - Рон отрывисто обернулся на Гарри прежде, чем снова взглянуть на подругу, - ты подумай, возможно все это к лучшему. То, что я расстался с Лав и Нотт теперь не будет смещать твой фокус… В общем, я же не совсем дурак, я замечал, что Лаванда ревнует меня к тебе и не спроста, а теперь мы с тобой могли бы… – Нет, Рональд, - Гермиона выставила руку вперед, не давая ему приблизиться, - я не понимаю сколько раз мне нужно тебе это сказать, но нет и не может быть никаких нас! Ты всегда был одним из самых близких для меня людей, но между нами невозможно ничего кроме дружбы, хотя теперь я не уверена даже в этом. Она запрокинула голову, сдерживая подступающие слезы и наклонилась собрать книги. – Я бы хотела побыть одна, - все что услышали от нее ребята, глядя как за ней закрывается дверь в спальню. Гриффиндорка вошла в комнату и сразу же положила книги на стол, сев за него. Она начала перелистывать страницы, но мысли вновь уводили ее в опасную трясину самобичевания. Разрывающая боль в груди никак не могла быть задвинута в дальние уголки сознания и даже Волан-Де-Морт с его крестражами не могли этому помешать. Девушка уронила голову на стол и зарывшись в своих руках беззвучно заплакала.***
Тео ощущал себя ужасно, хоть и не испытывал никаких угрызений совести из за того, что разбил Поттеру нос. В конце концов тот сам предложил. Он уныло брел в сторону подземелий, попутно пиная валявшийся на каменном полу клочок скомканного пергамента. Что бы там не говорил Поттер, Тео уже не был намерен верить этому ни на йоту. Наверняка гриффиндорец решил спасать шаткое положение, которое создал его рыжий друг, но и Нотт был не из тех простачков, которых им доводилось обманывать прежде. А Гермиона… Тео был прав лишь в одном из своих суждений о ней. Она действительно была надежным другом, но лишь для тех, кого она считала своими близкими и по видимому он был не из их числа. Скомканный пергамент полетел в глубь коридора, но остановился от неожиданно образовавшегося препятствия. Завидев полы лавандовой мантии на каменном полу, Тео резко поднял голову и замер. – Приветствую вас, мистер Нотт, - обратился к нему директор. – Сэр, - Тео кивнул, - еще только восемь часов, я имею право находиться в коридоре. – Что вы, у меня и в мыслях не было делать вам замечание. Вы не возражаете, если я немного прогуляюсь с вами? Драккал его побери, он возражал. У старика определенно было какое-то чутье на заговоры, иначе почему вдруг он решил побеседовать с ним именно в тот момент, когда он замышлял нечто незаконное? Тео сжал пузырек с песком в кармане и коротко кивнул. – Разумеется, сэр. – Прекрасный вечер, - как ни в чем ни бывало произнес Дамблдор, - странно видеть вас, столь рано возвращающегося в общежитие. Осмелюсь заметить, я ожидал застать вас в компании мисс Грейнджер. Нотт на секунду опешил и его шаг чуть сбился от наглой прямолинейности старика. Он впервые посмотрел в лицо директора, пытаясь понять, какого же дьявола тут происходит, но старик лишь добродушно изучал его своими глазами из под очков. – Мне казалось, что между вами нечто происходит. Извините меня, любознательного старика. – Ничего такого, сэр, - ответил Нотт, - вам, должно быть показалось. Мы просто общаемся время от времени на тему учебы… Общались. Директор начал задумчиво перебирать свою бороду. От внимания Тео не укрылось устрашающее состояние его руки. Это было похоже на успешно прогрессирующую гангрену. Заметив заинтересованность студента, Дамблдор сложил обе руки за спиной и, отведя взгляд в сторону, продолжил: – Знаете, мисс Грейнджер удивительная молодая ведьма. Я наблюдаю за ее успехами со дня поступления в школу и смею заметить, она не только весьма умна, но и поистине выдающийся человек и друг. Нотт едва подавил свой печальный смешок. – Однажды я уже говорил это об еще одном выдающимся гриффиндорце, но скажу и о ней. Требуется немалое мужество, чтобы противостоять врагам, но еще больше мужества нужно, чтобы противостоять друзьям. Вас могут терзать демоны сомнения, но в одном вы точно не должны сомневаться, - старик внезапно остановился и со всей серьезностью взглянув на Нотта, положил руку себе на грудь - ваше сердце. – Не поймите меня неправильно, господин директор, но сегодня был ужасно трудный день, а завтра у меня ранний подъем и… – Помолвка Нелленбург-Паркинсон. Что ж, - странно улыбнувшись продолжил старик, - не тратьте свое время понапрасну, молодой человек, его осталось не так много, как вы могли бы рассчитывать. Не все события возможно изменить, а время нам неподвластно. Развивающаяся лиловая мантия окатила слизеринца легким ветерком и чудаковатый директор направился в другой конец коридора, напевая себе под нос какую-то мелодию, оставляя Тео растерянно стоять возле лестницы в факультетскую гостиную. There's no other way All that you can do is watch them play*, - напевал директор. Тео вздернул одну бровь и пожал плечами. Чудик. Ему показалось, что директор неприлично много знал о происходящем между ними с Грейнджер, хотя, как полагал Тео, они были достаточно незаметны для окружающих. Странным был и тот факт, что Дамблдор начал плести что-то о времени, но вот об этом он точно никак не мог знать. Скорее всего, у него уже начала развиваться какая-то старческая болезнь или, возможно, это было связано с состоянием его руки. Впрочем, Тео был не его внуком и не Гарри Поттером, чтобы его это волновало. Оказавшись в подземельях, Нотт сразу же отправился в спальню и извлек коробку из под своей кровати. Вместе с ней он отправился в ванную комнату. Тео решил воспользоваться своим почти что трезвым состоянием и исполнить обещание данное себе. Аккуратно рассоединив золотистые дуги маховика, Нотт вложил между ними стеклянный пузырек с песком. С помощью маленькой отвертки он зафиксировал механизм в исходное положение и положив его на кусок бархатной ткани, откинулся спиной на кафель. Рука снова потянулась в карман, но уже за фляжкой. Готов. Оставалось провести тестовые перемещения и все. Все. Не будет больше всех этих проблем и обстоятельств. Его мать и друг будут спасены. Его отец и умрет. Но и не будет больше той реальности, в которой его хоть что-то связывало с Гермионой Грейнджер. Возможно, что и не будет больше его самого. Тео взглянул на маховик и сделал крупный глоток из фляжки. Но ведь это могло пока подождать?